Сон

Сон Лесси Адамс
Стояло прекрасное утро. Небо, голубое до рези в глазах, распахивало свой бездонный простор над сочной, зелёной травой игровой площадки семейства Адамс. Причудливые цветники, уходящие в тень парка, противостояли чуть пожелтевшей «саванне» пустыря, убегающего за горизонт. У пылающей в закате границы с небом виднелись чётко очерченные фигуры пасущихся коров.

«Лесси!» - позвал чей-то звонкий голос.
«Лесси, к столу!»

Тётушка Нелли, пожилая афроамериканка в уютном белом чепце, накрывала на веранде стол к вечернему чаю. Ароматные плюшки с изюмом и корицей мягко отливали лоснящимися боками в лучах заходящего вечернего солнца.

«Лесси!» - повторила Нелли с нотками нетерпения в голосе.
«Сколько можно повторять!»

До Лесси, несомненно, доносились звуки голоса тётушки Нелли. Глухо, неясно, но доносились, и нотки растущего недовольства она улавливала особенно хорошо.

Но что за дело было Нелли до сердитой тётушки Нелли? Что она могла ей сказать, что ответить, когда на коленях у неё лежала лучшая в мире книга, и за пестрящими буквами выступали они, - Томас и Анна, Николя и Софи? Он, в строгом офицерском костюме, в сверкающих кожаных сапогах, с наглухо застёгнутым воротничком и чётким, приглаженным косым пробором; она, в лёгком тюлевом платье, с прекрасными плечами, приоткрытыми старомодным платьем. С атласными туфельками, легко скользящими по паркету, когда он уносит её в вихре танца, в водовороте музыки.

Или напротив – через залу, полноватый брюнет, чуть пыхтящий при ускоренном шаге, ведёт под руку туго завитую блондинку. Паркет чуть поскрипывает от его прикосновений, но он сосредоточенно и чуть задумчиво ведёт свою спутницу вперёд, крепко держа её локоть.

Пары, старые и молодые, изящные и неуклюжие, смеющиеся и встревоженные, щебечущие и молчаливые, извилистыми путями стекаются в центр зала.

Шум толпы всё усиливается, в зале становится тесно, входящие с трудом находят места, чтобы протиснуться вперёд.

Наконец, створки дверей распахнулись, чтобы открыть огромной высоты старинные сводчатые потолки, украшенные резным старинным дубом, впустить тяжёлый сноп света и вместе с тем их.

Пару, которую с затаённым дыханием. Пару, которая создала этот праздник, привлекла к себе всё это шумящее, шумливое молодое веселье, гудящую толпу в разноцветных наряда и напомаженных лицах.

Зал наполнило свечение верениц хрустальных люстр, сияние которых отражалось в зеркально отполированных каменных сводах дворца. Оркестр заиграл громче,грянул басами, и Лесси, оглянувшись, увидела её. Девушку в полотняном летнем платьице с круглой горловиной и подпоясанную ярким ремешком. Платье её расшито россыпью полевых цветов - колокольчиков, васильков, пижмы, - непривычно – неловко смотрится этот букет в тесной череде блестящих светских нарядов. Но он подчёркивал её глаза, её сияющие, огромные карие глаза. Открытые плечи украшены прекрасной, невинно-привлекательной парой юных ключиц.

Девушка одна. Она сложила руки на переднике своего дивного платья. Как бы смущённо оглядывается она вокруг, видит скользящих сквозь зал кавалеров и в их руках – блистательных светских дам. Она растерянно улыбается – нет-нет, не подумайте, мне всегда весело, что я одна. И как может быть не весело, когда такая чудная, красивая, блестящая пара стоит в центре зала, в центре света и музыки, держит друг друга за локти, а на правых руках блестят новые кольца, а глаза, обращённые друг на друга, сверкают в тысячу раз сильней?

И девушка счастлива. Она с умилением и тихим счастьем смотрит на подругу, и глаза, опушённые волной шелковистых ресниц, орошаются кристально чистой слезой. Она поднимает чуть сжатые руки и, прижав их к груди, поднимает глаза к воображаемому образу: «Господи… Спаси и благослови».

Идут минуты, и зал уже полон упоением прекрасной парой. Гул становится громче и ровнее, компании перемешались, и кружками обсуждают событие. Счастливая пара, забыв об аудиенции, ускользает из дворца, вперёд к сказочным побережьям, где среди скалистых берегов, пальм и белого песка найдётся место лишь двум любящим сердцам.

Девушка, вздохнув, оглядывается вокруг. Скользящие вокруг пары сливаются в сплошной блестящий поток, который не в силах удержать её внимания, перетекают из залы в коридор и обратно в залу. Девушка вскидывает глаза на окна: огромные, обрамлённые большой тяжёлой гардиной, уходящей под потолок, они как бы глаза этого зала. Взглянув в эти глаза, девушка оживилась, она увидела склонённой над окнами липы, снег, пушистый тяжёлый снег, летящий на ветви и вниз, к опавшим листьям, разметившим синеющее небо и заполонившим собою всё вокруг.

Снег летал, подхваченный вихрем, летал, а всё темнеющее небо обрамляло его всё приветливей. «Скоро взойдёт луна», - подумала девушка, - «и будет совсем не оторваться».

Она стояла и глядела в окно неподвижным, замершим взглядом. Она стояла, а на замок постепенно опускалась Ночь. Когда ночь стала совсем непроглядной, а в замке зажглись фонари, под каменным сводом начинался бал.

Пёстрая толпа расступилась, освободив место танцующим. Одна за другой, самые смелые пары выпархивали в круг и скользили, повинуясь влечению музыки и радости своих сердец. Они брали друг друга за руки, они кружились, они забывали о мире вне этого вечера, а Девушка постепенно сжималась всё больше. Дальние круги подступали к центру, приходя на смену танцующим, и девушку как бы подталкивали вперёд. Она робко сопротивлялась, оглядываясь, - «простите… Извините… нет, я не танцую…»

Пары в танце как будто сливались, единство дарило это веселье. И Девушка, сжимая в руках веер и собственные локти, всё неувереннее отступала назад. Любовь – вот пропуск на этот праздник жизни, пропуск, который дарует Господь.

Губы девушки стиснуты, и иногда её неуверенная улыбка начинала казаться горькой. Она сжимала руки, оглядывалась вокруг, - никто, казалось, не замечал её. Наконец, когда шумящее веселье стало попросту печалить её, она обернулась, чтобы пробраться в конец зала, туда, где о танцах не было и речи. Но, вскинув глаза, поворотившись спиною к импровизированной сцене, она так и обомлела. В неё был вперен взгляд, уверенный и полный восхищения. Черноволосый рыцарь, казалось, глаз он неё не отводил. И в этом взгляде было мягкое блаженство, расслабленная сладость созерцать любимое существо.

От удивления Девушка негромко вскрикнула. Но в этот же миг проходящая мимо пара неловко толкнула её, и наша красавица упала в объятия молчаливого рыцаря. Его руки тотчас подхватили её, и новые рулады, выводимые старательным оркестром, уже были её, её рулады. Это был теперь её праздник, и что за счастье было лететь в руках этого незнакомца.

Звуки музыки сгущались, Девушка с трудом уже разбирала, где заканчивается звуки начинается движенье. Темнота вокруг стала сгущаться.

«Лесси!»
«Лесси, да где же ты!» Девочка вдруг встрепенулась. Зал исчез, осталась бегущая вниз лесенка, и она, сидящая на ступеньке с книжкою на коленках.

«Лесси!»- ближе зазвучал знакомый голос.

Девочка постепенно пробуждалась ото сна. Наконец, зал исчез вовсе. Но что-то в груди осталось, какое-то важное чувство.

Сегодня вечером Лесси впервые почувствовала Любовь.