Как потерять дочь?

Очень просто. Надо жениться. И однажды промолчать на смску. Он женился.
 То, что было между ним и женой пока оставим за скобками, а начнем с момента рождения дочери.

 Жена уехала рожать к себе на родину, не смотря на то, что это был поселок и его больница едва ли соответствовала той, которая была в городке в котором она жила с мужем. Просто взяла и уехала к матери. Там в поселке и родила.

 О рождении дочери муж узнал из письма в котором черном по белому спокойно и рассудительно было написано о том, что родила и просит отныне  не беспокоить ее с дочерью, имя которой муж узнал из того же письма, причем имя резануло слух, ибо было созвучно имени приятеля.

Письмо было деловое, в нём была благодарность за дочь и просьба подготовить к  приезду  квартиру при школе в которой она работала, расписав в подробностях, которых он уже не помнит, почему ни как муж, ни как отец ребенка он ей больше не понадобиться, мол, вырастит и выкормит сама без его шефской помощи, то бишь, отказалась и от денежной поддержки, правда, вспомнив о ней в девяностые годы.

 Потом  это  письмо исчезнет, мадам в его отсутствие  пороется в  его вещах , когда  он был в командировке на учебе,а простоватая его мать позволит ей это сделать, взять то, что   было бы, видимо, не очень приятной уликой при попытках отца установить  истину в глазах дочери, почему она осталась без отца, который, то ли был мягкотелым, то ли еще что,  не делая особых  попыток, чтобы стать отцом. Впрочем, если рассудить строго, в этом  было мало странного, а вполне предсказуемо из судьбы самой матери, не знавшей отца и видевшей, как отчим методично загонял в гроб ее мать, этот стереотип поведения мужика настолько отпечатался в ней, что однажды прозвучало вроде этой фразы: " Настоящий мужик бьет женщину"

Острых ощущений жаждала душа его супружницы, но как же угадаешь чего ждет женщина от мужчины, которого вырастила мать-одиночка, негде было подсмотреть ему мужскую роль, чтобы она впиталась в его кровь, а из книгочеев, каким  он был, набравшийся романтической чепухи из книг редко, наверное, удаются добрые мужья. Не повезло обоим, можно сказать. 

Мадам, находящаяся под покровительством бабушки, души не чаявшей во внучке и правнучке, окрыляла себя надеждой, что она легко обойдется без мужика. И легко обходилась, пока не пришли девяностые, но это было потом. А пока надо было подготовить квартиру, которую выделила сердобольная директриса, как-то посоветовавшая даме  не приучать отца к дочери, о чем впоследствии ему и было сказано. Перетащив скудный набор вещичек жены в новую ее квартиру, скудный, потому что большинство  вещей жены  находились у бабушки и во время супружества.

 Отставленный муженек вместе с бабушкой начал подготавливать женино гнездышко и при освобождении от школьного хлама по какой-то неведомой причине, вдруг, впал в ярость и устроил дикую истерику бабушке, чья вина-то была только в том, что она была бабусей, великолепной бабусей, любовно готовящей завтраки, обеды и ужины для своей внучки, но на обеды, к чести сказать, приглашался и муж.

 Ну, вот такой он был, согласившийся на это, правда, с некоторым недоумением, но согласившийся, когда это было предложено заботливой супругой, ну, зачем же, в самом деле,  было возиться с готовкой, когда под рукой была бабушка, ведь незачем, да, и, вправду, незачем, преподаватель должен преподавать, а не стоять у плиты, конечно же. И, то сказать, готовила мадам более чем отвратно, швыряя тарелки в раковину из под носа мужа, когда видела на его лице оценку своих кулинарных талантов. Потом,оставшись без бабушки, скорее всего, научилась готовить, да и ребенка надо было кормить, от него преподавательством не отделаешься. А ведь муженек бы мог и в этом помочь, любил готовить, хотя никто не учил, было бы из чего. Впрочем, завтраки и ужины он готовил себе сам, мадам обычно уходила на завтраки и приходила отужинав у бабуси, упокой, Бог, ее любящую, но глупую душу.

Когда бабушка, царствие ей, небесное, помре, а может еще и жива была на те поры, уже бывший муж, кстати, наговоривший на себя почему-то чепухи при разводе, попытался повидать дочь,как-то набравшись храбрости после пары рюмок, хотя органически не переносил вина. Постучался в дверь, представился, услышал из-за двери нежелание открывать, потоптался и начал пытаться снять крючок с двери, малость помучившись - это ему удалось, вошел. Мать, обнявшись с дочерью, молча сидели на диване. Поговорили. С матерью. Для дочери, долго торкавшийся в дверь незнакомец был чужим дядей зачем-то вломившимся в дом, да он и не знал о чем и как говорить с ребенком, ведь не кормил ее из бутылочки, не менял пеленки,не слышал первого слова, не видел первого шага, не читал ей сказок на ночь, не ...,впрочем, дочь, к счастью, ничем не болела в детстве,  что имела свои последствия  в дальнейшем в его разрыве с дочерью, она жутко боялась врачей, но об этом потом.

Ничего из перечисленного он не делал, он был никем для своего ребенка, ибо жил в другом городе, оказавшись в нем после донкихотского идиотизма, выразившемся  в увольнении  с работы, которая его прельщала до такой степени, что иногда сам поражался тому, что зарплату ему платят за удовольствие от работы, но когда оклады повысили  чуть ли не втрое, (был такой период повышения зарплат бюджетникам в советские времена), то он на планерке высказался на тему того, что на такую зарплату ему не наработать  и подал заявление на увольнение, директор, кстати отговаривал от глупости, но под хвостом билась шлея у донкишота ( что характерно, точно также уволился еще с одной, нравящейся и любимой, хорошо оплачиваемой работы, не стерпев дежурного замечания начальника, то бишь, характерец был еще тот - не пойми что, то вставал на дыбы, не ко времени,то не мог слова сказать той же жене, когда она зарывалась в своем идиотизме, а зарывалась она частенько) и  стал работать  в близлежащем городке. День и вечер были заняты работой, но, впрочем, не о его работе речь, а о том, что  почва для свиданий с дочерью сморщилась шагреневой кожей если не исчезла совсем, да немного ему и думалось о том, что где-то растет человек его крови, душа  не прикипела, не с чего было. Нежелание   матери стало для него некой уловкой что ли, чтобы в потоке жизни уже не вспоминать о дочери и не мучаться обязательствами

Было несколько романов у него,впрочем,неудачных по обыкновению, хотя не был ни особо глуп, не уродлив, даже смазлив, что правда, осознал, когда уже это было ни к чему. В результате одного из романов он снова оказался в родном городе, нашел работу  с  приличной зарплатой и по душе, работал с детьми в школе-интернате, стал учить детей резьбе по дереву, почему-то увлекшись этим. Там же пережил очередной роман с дамой впоследствии, очумевшей от его стихов и исчезнувшей в неизвестном направлении и даже в Риге, куда он ринулся (при всей нелюбви к путешествиям, хотя любил почему-то поезда,уносящиеся куда-то) к ее родителям,где ее не оказалось.
Понятно, что о дочери не вспоминал, занятый своими любовями.
   
Даже не вспоминал о днях рождения дочери, правда, скорее не из черствости или жадности, а из обычая своей семьи, где не отмечался ни один день его рождения, ни его, ни матери, не придавалось этому значения и в структуре характера по-видимому этот обычай так и не закрепился, будучи очевидным для всех, кто был рядом возле него  Правда, несколько раз постоял у дверей того класса где училась дочь, но потом подумав о том, что может ее и не узнать если начнется перемена - уходил.

Однажды  укрывшись в подъезде, наблюдал шествие дочери домой с матерью из детского сада, наслушался  материнского зудежа о том, что дочь все делает не так как надо, скрипнул зубами и ушел.
Как-то,   несколько раз сидел  во дворе их дома, ожидая, когда появится дочь.

Ах, да,вспомнил, он же каким-то неведомым чудом оказался в том поселке где в то время пребывала новорожденная, каким-то неведомым образом   его работа совпала с пребыванием на один день в  поселке где только что родила жена, но поскольку ему в письме было сказано забыть обо всем в том числе и дочери, он так и не переступил порога дома матери жены, так и простоял перед окном под навесом дровяника, шел дождь, простоял час, два неизвестно на что надеясь и неизвестно чего ожидая,  так и ушел не увидев дочь. Почему не открыл дверь, не заявил свои права, кто  его знает, так и ушел, помаячив перед окном, может ждал что позовут, может боялся, но чего, Бог весть.

Ты снова -  шут, паяц и арлекин.
Ты снова  раб, слуга  у господина,
Тебе  судьба любая - все едино –
Бродяга, неудачник, блудный  сын.
 
Со временем   все как-то затянулось патиной времени, были только периодические всплески памяти, что где-то есть дочь, а поначалу после развода  все что было связано с дочерью, женой .., разводом  облекалось в стихи , так и оставшимися у него, много чего насочинял для дочери, даже стишки для азбуки сочинил как-то,

Взрослые, удивительные существа.
Им  всегда  некогда.
Они заняты серъезными делами;
Зарабатывают деньги,
Ходят в гости. бродят  по магазинам,
На рыбалку, охоту,
Смотрят телевизор, читают газету
Им всегда страшно некогда.
Некогда поиграть с кошкой,
Некогда послушать о том
С  кем  подрался Петька,
Некогда посмотреть на звезды,
Поговорить с деревьями,
Рассмотреть  паука….
Они  ужасно  заняты
Эти  взрослые.               
И потому, наверное.
У них так мало друзей

Сочинял стихи и  жене, хоть  и полагал отправить их по назначению, только не знал как,  делал целые тетради, расписанные каллиграфическим почерком и   оставлял до неведомо каких лучших времен, а состарившись перебирал эти пожелтевшие страницы, переживая все заново, но  так и не понимая, а что собственно произошло, каким образом судьба его связала с человеком, который и не думал заводить семью и хотел только родить ребенка, полагая, что для этого   надо   поставить   штамп  в паспорте.  Архаичного воспитания была дама, в 30 лет озаботившая  сотворить законное дитя.

Холод квартиры.
Морок  души.
Надежды мира
На нет сошли.

Очаг развеян.
Огонь  потух.
Раздор  всесилен-
Проклятье двух.

Отныне в доме -
Раздельны сны.
Торчат  в проломе -
Пустые  дни.

И одиноко.
В шкафу пустом.
Фата  белеет.
Немым  пятном.

( Фата осталась у него, но письмецо, как, Вы помните было забрано, почему-то эта оставшаяся фата запечатлелась в его сознании до стиха)

Иногда, где-то в отдалении у него пробегала мысль о том. что почему-то не родилось ни одного стиха посвященного жене до их развода, как это было в других влюбленостях. Ответ-то был на поверхности., тогда хоть чем-то был очарован. но зачем же, непутевый женился-то, зачем, без любви, по обязанности что ли?
 Где был разум этого половозрелого недоросля, когда ему, как мужу еще очень задолго до рождения ребенка,походя заявляли, что он нужен только для оплодотворения, воспринималась шуткой, ибо сказано было как бы со смешком. Почему не плюнул в лицо мадам, почему не разорвал, почему не посоветовался хотя б с друзьями, другом, ведь были, что за наваждение было поступать, так   как он поступал, плывя по течению, не насторожился, когда после пары ночей отвратительного секса, ( ибо вообще не понимал в нем ничего, как и она, не обращая внимания на его слова о том, что ему в сущности, как бы физически больно    делать то, что делают в постели мужчина и женщина, только потом он узнал, что она в сущности не была готова принять мужчину чисто физиологически, хотя может ей на это было плевать, надо было поскорей забеременеть.)мадам заявила со ссылкой на то, что ей будет стыдно за постельные приключения перед бабушкой, которая в те поры  отдыхала в санатории, что, мол, пора нести заявления в загс.
  Любой современный мужик, да, наверное, и мужик тех далеких лет рассмеялся б ему в лицо, если б он осмелился кому-то рассказал об этом, но ведь не рассказал, никому ,отчего-то решив, что раз, уж, пару раз переспал, то, конечно надо идти в загс.

А что же, дочь, пытался ли он найти контакт с матерью?
Ну, как бы пытался. Как-то в Новый год, после пяти месяцев от появления дочери на свет божий, он зашел в подъезд дома своих бывших друзей с которыми  была близка бывшая жена, не застав их дома стал ждать на лестничной площадке и вот появились  они с новогодней елки на площади, прошли мимо него гогоча и посмеиваясь.  А в то время пока он ждал появления  бывших друзей и когда они похзодили, хихикая, мимо, в его квартире задыхалась от крови, хлынувшей из носа и рта  его мать, может быть те часы, которые он провел, ожидая примирения, были минутами, когда он мог спасти мать, она умерла через несколько месяцев.

Звездою слез встает  лицо из  мрака
Казалось, смерть испугом облучит, 
Когда  тяжелой черной гирей плача
Страх  придавил своей пятой в ночи.

И как взрывной  волною  ты откинут   
Нездешностью   любимого лица.
Раздавлен ты, отринут и покинут
Челом пророка, бога, мудреца.

Что изменяет, вас, ушедших, лики?
Что  приоткрылось на  пороге  сна?
Иль это смерть, о  вечность,  оступившись,
Прожгла глазницы  Истиной до дна.

 Беды вообще-то ничего не предвещало,когда он шел караулить празднующих Новый год бывших приятелей,но случилось, то что случилось,как бы напоминанием Бога  на недоумие того, кто связался с желающей родить от него только здорового ребенка, что вполне похвально, конечно, кто   же спорит.
Но что самое забавное во всей этой истории, так  это то, что он только к старости понял, что его банально использовали, как вещь и выбросили за ненадобностью после использования. Как же долго до иных доходят банальные вещи, которые почти инстинктивно знает любой, не испорченный романтическими изысками.
 
А что же дочь? Да все тоже.  Вспоминается ему до сих пор, как он сидел во дворе дома на лавочке, поджидая своего ребенка и увидел, спросил чья же ты, в лицо-то не знал. Ответила. Это была очаровательная девчушка, доверчивая, как любой ребенок,еще не изведавший зла, поносил ее на руках, о чем-то поговорил, кажется, обещал навещать, но все как-то не получалось,  завел другую семью, (кстати, его походы не в своей двор были замечены окрестными кумушками и новая жена предъявила ему претензии по поводу измены) вернее,  нашел еще одну пользовательницу, которая оставила его на улице после того, как попользовалась, но не об этом речь, приближаемся к финалу историю, которая    обрезала все концы общения и стал финалом отношений с той, которая так и не стал родным человеком и по воле матери и, конечно, в чем-то по его воле.

Дочь уже  жила в Ленинграде,  окончила вуз, работала, он свел ее с двоюродным братом, который пробил ей работу, комнату, казалось бы - все путем.
Но вот однажды приходит ему  от дочери смсэска: "Нужны деньги, 14 тысяч, Операция через неделю".
И приходит эта смсэска  в конце отпуска, когда мало у кого остается  денег на расходы, но с ним,как обычно случилось не то, что у людей,а много краше.
За неделю до получения СМС, и за пару дней до того, как прежде был звонок от мамаши, которой он скоропалительно обещал достать  денег для дочери, случилось следующее.
 В очередной раз  не знамо кто дернул его совершить очередное благое дело, а именно: помочь соседке выбрать компьютер со всеми причандалами, ну,сходил, помог, но на следующий день услышав жалобы соседки о том, как непомерен процент
 за кредит, раскрыл рот в желании облагодетельствовать соседку, предложив ей в долг с выплатой на пол-года без всяких процентов  25 тысяч рублей (трехмесячная тогдашняя зарплата)  сходил с ней в магазин , убеждая  кредитора отменить кредит, что было непросто. Кредит был отменен, душа идиота была полна восторгом от сознания собственного благородства, соседка, впрочем, была ему никем и ничем, просто одинокая женщина с ребенком, кстати, девочкой, которой и покупался комп для учебы.  Деньги были отданы, оставлено было себе несколько тысяч до получения аванса,а зарплата тогда была в 7 тысяч, да 5 тысяч пенсия,которую можно было получить через месяц, как и зарплату. И вот прозвенел звонок со скорбным голосом мамаши о 14 тысячах на операцию. На кармане пара тысяч.  К кому обратится? Оказалось не к кому. Пошел он к  старинному другу, а он тоже попросил в долг, бо не хотел прекращать договор  о пенсионном накоплении и он промолчал о своей просьбе, раз, уж, человек так печется  за проценты с о вклада,  занял ему из остатков и вошел в ступор, куда пойти, куда сунуться и тут приходит СМС уже от дочери, а что ответить, нечего ответить, промолчал и подписал себе приговор, разозлившись на то, что поставили в цейтнот. И что теперь сетовать на то, что операцию вполне могли сделать бесплатно, но дочь ни разу не болея  в детстве, боялась врачей и доверилась только  маминому платному, который естественно назначил срок операции о которой  было известно всем, кроме его, того у кого попросили помочь и у которого за месяц до того, как попросили было на руках до 60 тысяч рублей отпускных. Кто виноват, кого винить и были ли виноватые, но крайним остался  он.

И теперь сколько он не мозолил глаза дочери, найдя ее в сетях, встречает его только равнодушное молчание, а  что можно ожидать от далеких друг от друга людей. Он не стал отцом, она не стала его дочерью. Чужие люди в чужом мире случайностей, навороченных друг на друга и создающих судьбы.

Я принц  и нищий. Господин  и раб.
Я глуп и мудр. Усмешлив  и печален.
Таков я  есть.  Таков я изначален.
Молчун и сплетник. Всемогущ  и слаб.

Я из морщин.  Как  шар  отполирован.
Гордец и трус. Красавец  и  урод.
Таков я есть.  И в этом мой оплот,
Я  будто  птица – миром окольцован.
 
Нет  середины. Весь - как многогранник.   
И  ход времен, увы, неотвратим.
И  близится  законченность седин.
"Я - бог. Я - червь". Желанен и изгнанник

Но только Бог и целен и един
А ты не Бог, не червь, не господин...   
***
Все, что  можно сказать,
Говори без словес:
Взглядом, жестом, мелодией рта.
Нотный  знак  нависающих в  сини небес,
Замыкает  в ладони  уста.
Говори  без тоски, без веселья, без слез,
Будь бесхитростней камня на площади,
Собери  бриллианты   предутренних  рос
И  не глядя  дари, прямо россыпью
***
Напиши мне письмо,
Где ни  слова, ни буквы, ни знака.
Лишь одна  белизна
Чистотою своей говорит
О тоске, о любви,
О вращении звезд  Зодиака,
Запредельной мечте,
Увлеченной в небесный  зенит.
 
Напиши мне письмо.
Я проставлю и буквы и знаки,
Проявлю все слова
На  составе  заклятой мечты.
И  спадет белизна
С  незапятнанной словом бумаги,
И  проявишься  в ней:
Только ты, только ты, только ты.               
               ***
Все  некстати. На  ногах, в кровати ль
Все никак  не исхитрится так,
Чтобы дни, как в лузу на бильярде,
Забивать, размеривая,  шаг,
И  каким же  чудом умудриться,
Чтобы  кстати сказанным  словцом,
Жестом, смехом, плачем, взглядом, криком
Проявить  в  безвременьи -  Лицо!
Но  и это, может быть, некстати.
Все не  так, не к слову. Невпопад.
Да к тому ж - не избежать расплаты,
Так не так ли,  толкся  наугад
   
***
С   высоких  слов , стирая  позолоту
Он  рифмовал  и волю  и судьбу
Красуясь, смаковал  унынья  ноту                +
Собою  полон, сея л  пустоту.    

А вообще-то он до сих пор удивляется, каким образом дочь родилась абсолютно нормальной, ибо в то время когда она уже была зачата, он застал однажды жену. спящей на кухне его крохотной комнатенки с бутылкой на столе блоком каких-то таблеток,перепугался, перетащив её на кровать он пытался привести ее в чувство, но даже жесткие хлопки по щекам не приводили её в чувство, пришлось вызывать скорую и в памяти остались слова доктора, сказанные после взгляда на портрет жены, великолепно написанный знакомой художницей: "И как тебя свело с ней, парень".
 Видимо, он увидел в портрете то, что не увидел в свое время нескладный герой этого повествования.