Никто не любит свежевателей

- Никто не любит свежевателей, никто не должен любить свежевателей. Это стало моим девизом. Вы можете любить садистов, приносящих через боль наслаждение, вы можете любить властолюбцев, давящих своим авторитетом, добивающихся своего из прихоти, но вы не можете любить свежевателей, таких как мы. И я не корю вас за это, наоборот это правильно, нас нельзя любить, мы живём вне этого. Мы монстры вашего мира, любить нас это значит не любить жить. Понимаешь меня?
Этот мужичок был на редкость скучным, он лишь мотал головой из стороны в сторону и слабо постанывал. Я не сильно его приложил когтем, однако он вёл себя так, бут - то уже умирает. Совсем на контакт не идёт.
- Ну что ты на меня смотришь как на идиота? - я начинал злится – думаешь я не понимаю, что ты не может ответить, из - за кляпа у тебя во рту? Я специально залепил тебе рот, потому что знаю, что ничего путного ты не скажешь. Но где твоя жажда жить? Ну почему ты меня даже не слушаешь?!
Я вцепился в плечи связанной жертве и стал тормошить его, но он всё равно лишь мотал головой. Похоже с ним было бесполезно возится. В такие моменты лучше всего ставить точку. И Я её поставил.
Мужичок был очень тяжёлым, было так трудно его поднять повыше к дереву. Что бы не испортить картину я сначала просто повесил его за грудки к дереву, не за шею, а за грудки, хочется, что бы человек понимал, что с ним делают. Когда он был на нужной высоте я закрепил верёвки и снова пустил в дело коготь. Когтём я назвал свой ржавый тесак, сделанный из корабельной стали. Он выглядел как кольцо с торчащими из него двумя клинками не правильной формы, клинки шли параллельно друг другу как два когтя на лапе монстра. Я очень гордился этим тесаком который я сделал сам, настоящее оружие маньяка. А главное им действительно было удобно вспарывать животы. Мужичок был пухленьким и его кишки просто сами вывалились наружу. Когда всё было готово я снял с жертвы все верёвки и тело повисло на кишках как фрукт. Тут он меня удивил, как только он повис на своих внутренностях его дело дёрнулось, а из рта донёсся стон. Меня это удивило. Обычно люди подыхают ну или теряют сознание ещё до того, как я их подвешиваю к деревьям, а этот был жив и даже в сознании, ну относительном. А ведь выл как волк, когда я его вспарывал.
- Ну что ж хоть что - то у тебя есть необычное. Прощай мужик, будешь в аду передай там, что это я тебя сюда прислал. Бывай.
Я помахал мужичку на прощание своим когтем и отправился домой. Настроение как всегда приподнялось и свежий ночной воздух снова приобрёл сладкий привкус кислорода. Этого мужичка я подобрал на остановке возле сопки, на своём районе. Дурак, чего он ждал в двенадцать ночи? В это время даже таксисты не часто ездят. А может он специально меня ждал? Ах если бы ах если бы.
Домой мне нужно было пройти как раз через сопку поэтому я и выбрал для игры это место. В нашем городе везде сопки и всюду деревья, город сам по себе маленький, даже не город, а посёлок городского типа, как сейчас говорят. Со всех сторон город окружён сопками и дикими лесами, раскинувшиеся на сотню акр. И лишь север упирается в лазурное северное море, где постоянно промышляют рыбаки. Многие про наш город «Н» сказали бы деревня, тем более у чёрта на куличках, но мне здесь нравиться, здесь моё место, тем более я ведь должен быть поближе к чёрту нэ?
Перед тем как вынырнуть в итак пустой двор дома, я снял с себя свою самодельную кожаную куртку (угадайте из чьей кожи), так как она была вся в крови, чёрные вельветовые брюки снимать не стал, на ней кровь почти не видна. Ну и коготь конечно же спрятал под толстовкой. Кожанку я свернул в клубок, так что бы вызвать меньше подозрений. Ведь даже если все жители дома уже спят, это же не значит, что кто ни будь меня не увидит.
Сегодня я пировал, слишком долго, уже часа три ночи, а завтра ещё и на работу идти. Нужно быстрее добраться до квартиры и лечь спать, завтра трудный день.
Только конечно – же я не лёг спать как пришёл домой. Я конечно же лишь сбросил кожанку в ванную переоделся в домашнее и заварив чай упёрся в интернет. Блин мне иногда кажется, что я маньяком стал только из - за этого, грёбаного интернета. Я стал пролистывать новостные колонки, совсем недавно взяли под стражу одного свежевателя, который так же жил нашем городе, Джеф – убийца, да да, он тоже жил здесь, с тех пор, как сбежал из штатов. Его беда в том, что он не мог сидеть тихо, он всё время охотился, так часто охотится нельзя повяжут быстрее, вот его собственно и повязали. Сейчас он сидит в той же психушке что и Алиса, чёрт я ей обещал навестить её завтра, нужно гостинец ещё приготовить, похоже ночь будет бессонной. Хотя я всё равно почти не сплю, чего я тогда жалуюсь?
После новостных колонок я полез в «Контакт» ничего нового, всё те же максималисты и унылые взрослые, ничего не меняется в мире, сколько мне ещё нужно перевешать за кишки людей, что бы этот мир наконец расшевелился? Как скучно, духи, живущие в земле сопки, всё ещё молчали, а я ведь там повесил уже не меньше пяти человек. Похоже моя работа будет долгой.
Пару часов я всё же поспал, правда до того времени как идти на работу было ещё три часа времен, как раз для того, чтобы приготовить гостинец для Алисы. Повар из меня не важный, кожевник из меня здоровский, а вот мясник никудышный, это Джеф мясник, наверняка бы у него получилось приготовить мясо лучше, чем мне. Чёрт, а ведь не плохо было бы и самому позавтракать. Да фигня, попутно яичницу приготовлю.
Солнце безжалостно поднималось над морем и стало лезть своими лучами мне в окна, посмотрев в окно первое, что я увидел это шпиль башни, которая одновременно является крематорием, при кладбище у самого берега моря. Чёрт, охотник прижился в самом лучшем месте этого города, ну да хрен с ним, пора уже и собираться на работу.
Брюки и кожанку я выстирал и теперь повесил в ванной сохнуть, сам же накинул свою куртку из кож зама и джинсы, заправленные в серые ботинки. Люблю я кожу, изначально она предназначалась, для одежды, человек в каменном веке делал то же самое что и я, что - бы согреться и скрыть срам, я просто возвращаюсь к истокам бытия, что бы духи этой земли наконец услышали меня и проснулись.
Выйдя на улицу и направившись к остановке я не смог не запеть одну песню:
- Начинается новый день
И машины туда - сюда
Раз уж солнцу вставать не лень
И для нас значит ерунда
Муравейник живёт
Кто – то лапку сломал не в счёт
А до свадьбы заживёт
А помрёт, так помрёт.
Эта песня как нельзя кстати подходила к этому утру. Я спускался к остановке и перед моими глазами стоял каменный муравейник со своими муравьями снующих в зад и вперёд. Здесь каждый рыл своё себе, кто - то клад, а кто – то гроб. И это была единственная причина для них что бы жить, они просто шли по жизни из точки «А» в точку «Б». Да это даже и не жизнь, вся их жизнь похоже на затяжной прыжок из утробы матери в крематорий. Как же скучно и как хорошо, что я не один из них. Я живой, и я живу. Я живу среди вас, а вы даже и не знаете кто я. Я вижу вас, а вы меня нет, вы боитесь меня, и я питаюсь вашим страхом, живу ради вашего страха, и для вашего страха. Я живу ради вас.
На работе всё было как обычно, я работаю продавцом в одном магазине бытовой техники, коллектив дружный, все друг друга подкалывают как обычно, по крайней мере общаться можно. Уровень продаж был средним как обычно и пол дня я провёл в зале с холодильниками. Тут даже рассказать нечего, друзей на работе у меня нет, мы просто общаемся, но ничего личного, ну разве что никого из них я не убью просто так, у нас и так не хватает кадров. Они даже не понимают, как им повезло что с ними работает свежеватель. Да у меня скучная работа, а вы надеялись, что я поделюсь чем ни будь интересным из своих серых будней? Да щас не дождётесь, как бы мне этого не хотелось. 
Жить я начинаю только вне работы. Поэтому я всегда отпрашиваюсь как можно раньше, я люблю жить. Сегодня после работы я, как и собирался отправился в «Бэт Хилл» - гора летучих мышей. Так называлась психиатрическая лечебница, для особо опасных людей. Там их либо лечили, либо отправляли в тюрьму. Хотя я разницы никакой не вижу. Там же сейчас была Алиса, милая хрупкая девочка лет шестнадцати, она моя подруга, как это ни странно в мои тридцать лет. Её сюда упекли потому что она с рождения была свежевателем. Так уж вышло. Она была самой молодой на моей памяти. У неё было врождённое уродство, её зубы были острыми как у кошки, причём не только клыки, все передние зубы были белоснежными акульими зубками. Кроме того, у неё были слишком сильно развиты животные инстинкты, вообще она была самым настоящим зверьком. Она росла без отца, и вся любовь её матери накрывала Алису с головой. Да она немножко неадекватна, но это поправимо, она же всего лишь ребёнок её просто нужно хорошо воспитать – повторяла её мамаша снова и снова. Она не могла воспитать Алису, женщина никогда не могла проявлять строгость. Алиса стала избалованной, любое нет она воспринимала как угрозу, а на угрозу она отвечала острыми зубками. Ещё в школе она откусила учителю два пальца, когда тот её отругал. И пока все в ужасе шарахались от неё, она спокойно сидела за партой смотря в окно и пережёвывала пальцы. Потом через год, у неё украли кошелёк, так она по запаху нашла вора (им оказался местный ученик) и впилась ему в лицо, её еле смогли оторвать от несчастного парня, она просто как тисками вцепилась в него своими пальцами с острыми ногтями и не менее острыми зубами. Когда же наконец её смогли сбросить с парня, на его лице не осталось живого места, а Алиса снова преспокойно сидела с довольной моськой смаковала вырванный глаз мальчишки. Собственно, по этой причине её и отправили в психушку. Да это странно она ребёнок, а в Бет Хилле нет детского отделения, но её всё равно туда упрятали, взрослые рядом с ней в большей безопасности, чем дети.
Я знал её мать работал у неё «мужем на час» а мелкие поломки у вдовы происходили часто, и мы с Алисой не редко бывали вместе. Мама заметила, что её дочь очень хорошо ко мне относится и так же иногда просила меня побыть для неё нянькой. Мы часто с Алисой играли во дворе или гуляли по парку, возле моря где она ловила бабочек или птичек, правда она вечно всё съедала, всё что ловила, будь то бабочки или птички. Я любил эту девочку, она была как малышка сестричка. Почему я её не женился на её матери, спросите вы? Да собственно по той же причине, по которой её мама не боялась оставлять свою милую девочку со взрослым мужиком, просто она знала, что я люблю мальчиков. Да я таким родился, мне нравятся парни, можете надо мной посмеяться, если у вас нет сердца, или пожалеть меня, если у вас нет ума. Мне лично плевать кто вы, бессердечные умники, или милосердные глупцы. Когда Алису посадили в Бет Хилл мать отвернулась от неё и ни разу не навещала её. А вот я не забыл свою Алисочку и старался навещать её как можно чаще. С одной стороны, зря я это делал, свежеватели не должны держатся вместе, но ведь она не совсем свежеватель, да и потом в её возрасте просто необходима поддержка.
Я нашел её в общей комнате среди придурков, которые даже не могут отличить реальность от иллюзий. В этом доме держали всех тех, кто причиняли вред другим, но маньяков здесь было всего три: Алиса, которой просто не повезло родится с её даром, Джефф, который был попросту гастролёром в городе «Н» и Граф местный пиротехник, которому просто плевать где быть здесь или в своём доме вблизи шахт. Алиса сидела на корточках на подоконнике и смотрела в окно, солнце уже лениво начало сходить за горизонт накрывая силуэт девочки своими золотистыми лучами. Её мраморная кожа мерцала под солнцем как водная гладь. Её роскошные белоснежные волосы, доходящие до пояса безжизненно облепляли её спину. Когда я только появился в дверях она сразу почуяла меня и повернула ко мне свою голову. Её большие круглые глаза с яркими красными зрачками впились в меня и сразу же наполнились жизнью.
- БРАТИИИИК! – завизжала она и спрыгнув на пол помчалась ко мне, что - бы запрыгнуть на меня и крепко обнять не только ручками, но и ногами. Она никогда не могла сдерживать свои эмоции. Я приобнял её одной рукой и поцеловал в щёчку. Слезать с меня она и не собиралась, пришлось прямо с ней пройти к столу, только когда я сел она спрыгнула с меня и забралась на стол.
- Братик принёс мне что ни будь, братик принёс, братик всегда приносит!
- А ты хорошо себя вела?
- Да, да, да! – Алиса спрыгнула со стола и стала прыгать во круг меня появляясь то тут, то там. Она не решалась заползать в мой пакет, она меня уважала и смиренно ждала, когда я сам ей передам гостинец.
- Моё письмо? – спросил я Алису и протянул руку. Девочка незамедлительно выудила из волос клочок бумаги и сунула мне в руку. В ответ я сунул ей в волосы свой клочок бумаги, так мы обменивались письмами. Писать письма сюда было запрещено, но мы с Алисой находили лазейки, хорошо, что нам разрешали встречаться.
- Держи – я протянул девочке свёрток с мясом которое я вялил всё утро на конфорке. Специй я туда угрохал дай боже, это было мясо срезанное с брюшины вчерашнего мужичка, его было не много, да и после того как я провялил кусочки они вообще стали не больше орешков, но Алиса их жевала с не прикрытым удовольствием.
- Братик, духи ещё не проснулись? – спрашивала она меня жуя мясцо.
- Нет Алиса, духи всё ещё молчат, наверное, мне нужно пропитать их много – много.
- А может тебе сразу перейти на массы? Угони автобус с пассажирами и перегони их на сопку.
- Хей, я же не супермен, как я за ночь выпотрошу столько людей? да и как я справлюсь с таким количеством пассажиров? К тому же духов нельзя так кормить, я должен их кормить по чуть - чуть,
Алиса немного поскучнела и скорчила недовольную гримасу.
- Но я уже начинаю уставать от этих стен, меня на воздух не выпускают представляешь? Мои соседи скучные, со мной никто не играет, как долго мне ждать тебя братик?
- Алиса мне нужно разбудить духов сопок, что бы они расшевелили этот город, когда они проснутся нам больше не нужно будет прятаться понимаешь? Дикие духи сорвут замки со всех дверей, в этих землях воцарится хаос и тогда я заберу тебя.
- А если они не проснутся?
- Алиса, ты пообещала мне что будешь хорошей девочкой, жди меня и постарайся завести здесь друзей.
Девочка заползла ко мне на колени и уткнулось своим лицом в моё плечо. Она уже съела всё что я принёс и теперь уткнувшись в моё плечо стала греться и тихо сопеть.
- Моя мама так и не пришла, почему она не приходит ко мне? Я плохая девочка?
- Ну что ты? – сказал я гладя её волосы – твоя мама ждёт, когда ты придёшь к ней.
- Мамочка меня не любит.
- Откуда тебе знать? Она сказала тебе это? Помнишь, как она в детстве протягивала к тебе руки и звала к себе?
Алиса оторвалась от моего плеча и упёрлась в меня своим невинным, наивным взглядом.
- Правда?
- Да, тогда ты была ещё совсем малышкой и поэтому эта игра чуть изменилась, теперь она стоит дальше чем тогда, но всё равно тебя зовёт, ты её не слышишь по ночам?
Девочка увела взгляд куда – то в сторону.
- Я уже три раза пыталась прибежать к ней. Но меня постоянно ловят белые дяди и сразу после этого привязывают к кровати, потом меня кусает комарик и я сплю целый день. Я не люблю, когда меня кусает комарик, он плохой и белые дяди плохие.
- Это и есть игра Алиса, ты должна не попасться белым дядям. Тогда и комарик тебя не станет кусать, просто ты ещё не поняла, как это сделать.
- Братик, а как мне это сделать? – Алиса впилась в меня взглядом наполненным такой надеждой, что мне стало по - настоящему не ловко.
- Алиса, нужно играть честно иначе твоя мама расстроится. Ты должна стараться сама.
Алиса уткнулась лицом мне в грудь.
- Ладно, я буду послушной девочкой, я люблю мамулю.
- Молодец – ответил я ей и оторвав её лицо от груди поцеловал её в лоб.
- Я тебя люблю, братик – ответила она мне прикрыв глаза как кошка от удовольствия.
- Мне пора, я навещу тебя скоро. Тебе принести чего ни будь?
- Принеси мне вкусняшку! – прыснула девочка снова запрыгнув на стол.
- Так часто? Ну хорошо, Алиса я принесу тебе, пока.
- Братик хороший, братик добрый! – весело визжала Алиса прыгая по столу, я уже уходил и не стал оборачиваться, не хотелось оставаться здесь ещё дольше. Разговор был плодовитый, скоро эта девочка сможет сбежать из этого дурдома, я специально ей наплёл про её не любящею мать. На самом деле мама её не то что бы не любила, она на самом деле попросту стала боятся девочку и не зря, даже я не могу предугадать, что сделает юная свежеватель встретив свою мать. Надеюсь, она на части разорвёт эту стерву.
У выхода меня встретил детектив, с иссушенным лицом и в вечных кожаных перчатках из телячьей кожи. Я хорошо знал его, он однажды чуть не понял, что я свежеватель, мне тогда просто повезло. Трудно сказать, что он думает обо мне сейчас, этот человек сам мог бы стать свежевателем, но он чётко верит в своё правое дело. Именно он изловил Джефа и посадил сюда, не в одиночку конечно, но выследить его он смог сам, да и графа он тоже сам раскрыл. Он был настоящим детективом, как Шерлок Хоумс или Коломбо, но он не был таким же проницательным как они. Единственное что его роднило с ними это терракотовое пальто, потёртое и жутко не красивое. Он напоминал глисту, длинный сухой и немного вялый. Даже горбился слегка, но его с виду хрупкость была ой как обманчива, стоило его разозлить как он превращался в фурию, способным разорвать человека голыми руками. Короче говоря, его никогда нельзя было злить, и он настоящая угроза для свежевателей таких как я.
- Алексей Велин? – остановил он меня своим мерзким голосом. Я остановился и для порядка посмотрел в его удостоверение, которое он сразу ткнул мне в лицо.
- Я следователь Холодец, Холодец - это фамилия моя такая.
- Я знаю кто вы, вы же меня однажды брали по подозрению в серийных убийствах. Что снова думаете, что это я?
Следак мерзко улыбнулся.
- Нет что вы, с тем делом мы уже разобрались…
- Разве? Вы уже поймали свежевателя? А почему тогда вчера на моём районе, неподалёку от моего дома, снова выпотрошили человека и подвесили за кишки к дереву как грушу.
- Хмда действительно, как раз об этом деле я и хотел задать вам несколько вопросов, вы позволите? – Холодец открыл свою папку и стал что – то записывать в своём листе.
- Когда вы вчера пришли домой?
- Где – то в три часа ночи, я делал пробежку вечером и немного задержался.
- Кэа… какую пробежку?
- Я занялся боксом, так само учением, через интернет, как никак у нас в городе орудует маньяк, нужно уметь постоять за себя.
- А какой дорогой вы пробирались к дому?
- Через сопку, я воспользовался тропой, где у нас собак выгуливают, из - за этих кинологов с их боевыми овчарками, там можно только по ночам бегать, а воздух там такой чудный.
- И вы ничего не слышали не видели? Никого не встречали?
- Послушайте, я специально бегал с часу ночи до трёх там, что бы никого не встретить, поэтому да, я там никого не видел, тем более я же говорил, что по собачьей тропе бежал, она прямо на вершине сопки идёт. И да я ничего не слышал, я же в наушниках был, музыка задаёт ритм бегу, вы же понимайте.
- И что вы не боитесь по ночам в лесу бегать?
- Если честно, да боюсь. Причём чертовски боюсь, послушайте я вообще спать почти перестал. У нас в городе выпотрошили заживо более тридцати людей, в разных частях города, вы уж извините, но я не думаю, что меня это не заденет, я лучше буду всегда готов ко всему, чем прятаться дома и дрожать от страха, боясь выходить на улицу.
- А придётся, в городе объявят комендантский час, после двенадцати, находится на улице будет запрещено, вы понимаете меня?
Я скорчил недовольную гримасу и кивнул.
- Следствию пока всё ясно – подытожил Холодец и закрыл свою папку – вы можете идти. Холодец, прошёл в приёмную, а я остался один, приводя в порядок свои нервы. Ненавижу ментов, всегда говорят так как бут - то уже всё знают, моя история была убедительной, но если и вправду объявят комендантский час, то мне будет сложнее охотится. Чёрт такое ощущение что мне вызов бросили, самое поганое, что мне придётся его принять, мне нужно кормить духов, иначе они никогда не проснутся.
Я вышел на улицу изрядно злой, даже сигарета не помогала нервы успокоить, я оказался в ловушке собственного дела, и как мне быть? Мне придётся убивать до двенадцати, так меня быстро поймают, а тем более теперь ментов на улицах станет в разы больше, что делать?
Мне нужно было подумать, для этого, я пришёл в парк, стоящий прямо перед торговым центром. Там я отыскал скамейку и присел на неё закуривая очередную сигарету. День неумолимо двигался к закату, скоро стукнет девять часов, то есть три часа до комендантского часа, конечно его объявят только сегодня и ещё масса народу нарушит его, но что делать потом? Можно попробовать продолжить дело, но уже не одевать свою кожаную робу, но без неё веселье вообще не то. Чёрт, а я ещё хотел и Брюки из кожи сделать. И как теперь я это сделаю? При массе людей, в такой одежде так просто не появишься. Сейчас самое начало лета, народу не много ходит по сопкам, а из - за того что я работаю как раз возле лесов, снизило количество лесных гуляк почти к нулю. Придётся ловить людей в городе, но как? Как мне остаться незаметным в кожаной робе? Покрасить её в чёрный цвет? Нет я не хочу красить кожу, к тому же, даже если закрашу, у меня на месте правой груди торчит кожа лица, я её решил использовать, что бы она выглядела как орден. Мой орден свежевателя. Чёрт, как мне теперь охотится?
Я просидел на скамейке, где - то час, мои мысли о способах как – то начали затухать, в парке становилось слишком людно, многие молодые стали расхаживать здесь идя домой. Я стал рассматривать людей, мне интересны люди, хоть они всего лишь, пустые оболочки, но и среди них есть люди достойные моего внимания, люди которые не так пусты, как все остальные. Не будем забывать, я и сам человек, выходец из этой серой массы, значит и среди них есть в чём - то уникальные личности. И я искал их глазами в толпе. Сейчас было время молодёжи, в парке в основном бродили только они. Признаюсь, моё внимание приковывали юноши, милые парни студенты, в модных одеждах и причёсках. Они смотрят на всех свысока, для них если вы одеты просто, если у вас нет стиля, то вы никто. Как жаль, раздень любого модного или простого, и мы не увидим никакой разницы. Так же здесь были и неформалы, ребята, принципиально отшвырнувшие моду и старающиеся жить свободно. Особенно девушки, они просто балдеют от свежевателей, дуры, как будто нас есть за что любить?
Внезапно я увидел картину немного выделяющеюся из общей картины. Трое людей, две девушки и высокий парень между ними. Высокий парень в кожаном пальто и с крашенными белыми волосами. Это было необычно, обычные модники не красят волосы, они делают дорогие стрижки, но никогда не красят волосы, это так сказать привилегия женщин. Только девушки красят волосы (причём иногда слишком причудливо). Что тогда с этим парнем? Он выглядел как украшение к двум подружкам, явно повёрнутым на аниме, кстати похоже, как и сам парень. Сколько ему лет? На вид не больше восемнадцати, чёрт, парень просто сахарная косточка. Проходящая троица просто приковала мой взгляд, ну во всяком случае парень. Он словно не из этого мира, словно вынырнул прямо с этих японских мультиков, с дешёвой мимикой. И они прошли мимо меня, что бы удалится куда – то в парк. Чёрт, а у меня ни робы ни когтя нет с собой. Блин! Мир, ну нахрена ты это делаешь со мной?!
Я подскочил со скамьи и хотел было уже проследить за ними, но тут же меня что – то остановило. Сейчас уже десять часов, мне до дома добраться нужен час, а потом только час на поиск жертвы, чёрт времени мало, сегодня я просто обязан убить, я же обещал Алисе принести мяса, а где я его возьму? С себя что ли отрезать? Нет, сегодня я должен поработать. Плевать, что там за парень, даже если и узнаю куда они идут что с того? Нет надо сконцентрироваться на деле.  До остановки я добежал быстро, я именно добежал, идти я не мог, сердце просто выскочить было готово, я никогда ещё не видел такой красоты, парень был просто не реально красив, не ужели у нас в городе теперь могут такие жить? Кровь просто кипела, в штанах было тесно до боли, в висках стучало, сегодня я точно не усну.
Этот чёртов блондин не выходил у меня из головы, даже тогда, когда я уже вышел на тропу охоты. Я продвигался через сопку прямо к местной ТЭЦ. Станция, снабжающей весь город энергией. За сопкой была рабочая дорога, ведущая прямо к ней. По этой дороге ездили рабочие что бы сокращать путь. Когда - то это была военная дорога, но военная часть, использующая её была расформирована, и дорога перешла в пользование ТЭЦа. Идеальное место для охоты, ментов здесь сегодня точно не будет и как раз за сопкой мой дом, можно даже спокойно следы замести. Осталось только молится что кто ни будь из работников проедет здесь. В ожидании я разместился рядом с поворотом дороги, прямо под тепловой трубой, проходящей вдоль всей дороги. На улице совсем стемнело, а здесь в лесу вообще было темно как в заднице негра. Это волшебная разница, между ночью города и ночью леса. В лесу ночью бывает так темно что даже неба не видно, невидно не деревьев ни леса вообще нихрена не видно, вот прямо как сейчас. Час сменялся часом, я угрюмо сидел на месте и прислушивался к звукам. Похоже по этой дороге уже никто не проедет, похоже придётся ждать рассвета, когда работники поедут сменять смену. Можно конечно повредить тепловую трубу, но не было гарантии, что рабочие поедут немедленно, вполне возможно, что исправлять неисправность они начнут опять же утром. И даже сейчас во время этого ожидания у меня опять в глазах появился образ того парня. Чёрт как же он был мил. Правда худой как скелет, но какое же у него, наверное, тело под этим плащом. Сердце опять стало набирать обороты, в глазах предстали картины как мои пальцы бы скользили по этому худому телу. Как я облизывал бы его везде. Даже там где обычно этого не делают. Как я глажу его пальцами, отчерчивая линии его тела. Как я бы пачкал его чистую кожу чужой кровью, как я входил бы в него наслаждаясь его стонами или даже криками. Боже куда меня понесло?
К счастью меня разбудил от этих мыслей глухой звук приближающегося автомобиля. Я весь встрепенулся и моментально встал. Зря так резко встал, как оказалось встал не только я и после резкого подскока мой орган вызвал крайнее неудобства при движении, а ведь сейчас на редкость неудачное время. Автомобиль приближался всё ближе, шёл на большой скорости, нужно было приготовится прямо сейчас. В руке уже лежал приготовленный кирпич, у меня была всего одна попытка, её нельзя было упускать. Я начал считать.
- Раз… Два… - яркий свет фар осветил дорогу, для меня это было всё равно что взмах стартовым флажком.
- Мэд Макс форева! – заорал я и выскочив к краю дороги метнул кирпич куда то выше света фар. Бросать пришлось вслепую и шанс того что я разобью стекло был не велик. Где – то я слышал, что везенье часто бывает залогом победы, но только если воин отважен. Похоже я отважен до предела. Старый уазик не притормозил у поворота, из - за того что водила был шокирован ударом кирпича в окно и джип слетев с дороги стал катится по склону. Я тоже не стал стоять столбом и бросился вслед за автомобилем. Я его гнал как охотник раненного оленя. Уазик остановился затормозив своей крышей об ствол берёзы. Ни гудков не криков, всё произошло очень чисто. Я в один прыжок взобрался на правое крыло, которое теперь было верхом, дверь смогла открыться, и я протянул руку правому пассажиру. Шокированный и ничего пока не соображающий мужичок, старше меня и ниже, принял помощь и высунулся из автомобиля. В второй руке у меня уже был приготовлен коготь для него. Мужик вылез из автомобиля, но спрыгнуть не смог, потому что я схватил его ногу и рубанул ножами по его сухожилиям на внутренней стороне колена. Мужик с сдавленным криком упал головой в землю усыпанную старыми листьями и стал там корчится, я же посвятил фонарём в салон. Там оставался водитель, чья нога похоже была сломана, а сзади была маленькая девочка, без сознания. Похоже отец с дочерью и другом ехали домой. Что ж у меня был приготовлен более интересный маршрут для них. Убедившись, что эти двое так быстро не сбегут, я закрыл дверь и вернулся к корчащемуся мужику. Я для порядка пару раз ударил его по голове тупой стороной когтя, и жертва немного обмякла. Теперь я его смог беспрепятственно привязать к дереву. Я специально не стал его никуда тащить, хоть те оставшиеся людей, вряд ли смогли бы вылезти сами, но рисковать я всё равно не хотел. Пусть лучше всегда будут на виду, да и пусть слушая крики поймут, что с ними будет. Людей приятнее резать, когда они боятся.
- Ты кто? – спросил меня мужик немного приходя в себя.
- Я чёрный сосед, твою мать – ответил я, крепя его тело к дереву последним узлом.
- Мужик ты кто?
- Чёрт, тебе не плевать кто тебя убивать будет?
- Ты что охренел?
Я закончил вязать мужика и теперь смог немного передохнуть. Во время этого отдыха я решил присесть перед пленным и закурить.
- Будешь мне грубить и я… хотя хуже всё равно не будет.
- Отпусти придурок.
- Не понял, это ещё зачем?
- Как зачем, развяжи меня!
- Должно быть странное чувство ты сейчас чувствуешь в этих верёвках. Стянуто, но не больно, даже как – то приятно да?
Мужичок стал ерзать и даже биться в верёвках надеясь вырваться. Он бился так что это становилось опасно он действительно мог вырваться.
- Девчонка в машине, она твоя?
- Отпусти сука, отпусти!
- Твоя… - я заулыбался и швырнул в парня сигарету. Нет его сейчас свежевать не стоит, оставлю его как раз на последок. Из всех человеческих эмоций отчаянье моё любимое чувство. Что бы он ничего не смог сделать я воткнул в его колено один из лезвий когтя и резко надавил вниз что бы вырвать из сустава коленную чашечку. Папаша завыл так словно я резал ему яйца. Нет серьёзно весь такой брутальный, отец герой, такой милой девочки, а воет как малолетний пацан, так тонко и пронзительно. Я даже не смог сдержать смех, когда выдернул из его ноги коготь. Обе ноги папаши были теперь отключены, сам он заметно притих и стал поскуливать своим мерзким баритоном, я же стою возле него и закрывая ладонью лицо пытаюсь подавить свой смех. Смешная картина да?
- Придётся мне твоими кишками обвязать твоё горло, иначе если ты будешь так же вопить, то поломаешь всю драматичность ситуации.
Папаша пытался что - то ответить, но похоже ему было слишком больно, он хватал ртом воздух и мотал головой в мою сторону, но ни слова я не смог разобрать.
- Слушай, всё это очень интересно, но вас трое, а до рассвета осталось не так много времени, мне нужно торопится, поэтому давай ты вот это всё сейчас запомнишь и дьяволам в аду расскажешь лады?
Сначала я вытащил из машины второго взрослого мужичка, очевидно друг семьи. Начать следует с него. Парень ничего не понимал, когда я вытаскивал его, он всё причитал «Что случилось – что случилось» задолбал меня пока я его вытаскивал. Между прочем вытащить его было сложно, у него нога была сломана и вес его был не мал. Хорошо, что он хотя бы не отбивался от меня, иначе мне было бы его не вытащить.
Как только друг семьи смог сесть на землю и увидеть, что его друг уже привязан к дереву, на его голову обрушился удар, сделавший его мягким и покорным. Дальше, я оттаскиваю его к дереву и заставляю подняться на ноги. Папаша, по соседству стал потихоньку приходить в себя и стал снова ёрзать, пытаясь вырваться. Его друг ещё не пришёл в себя, я прижал его горло локтём руки, а вторая крепко сжимала коготь. Знайте вспарывать человеку брюхо тоже уметь надо. И я это умею делать. Я долгое время работал на рыбном заводе, стоял на кишка давке. Я вспарывал рыбам брюха и вытаскивал из них потроха, фактически тоже самое, что и делал сейчас. Мой опыт мне пригодился. Два штыка одновременно вбиваются в область чуть ниже пупка, а потом лезвия тянутся вверх, до тех пор, пока не встречаются с рёбрами. Когда я начал, парень очнулся и стал нервно хватать меня обеими руками, то за плечи, то за мою руку. Кричать он не мог, я крепко сдавил локтём его горло, поэтому он испускал лишь хрип. После того как лезвия встречаются с рёбрами, я резко поворачиваю лезвие и режу в бок. Получается словно открытый люк в животе, мясо и кожа, под силой гравитации опадают вниз и свисают как мерзкая тряпка. Кишки не выпали, всё из - за одежды. Одежда то не натянута. Я её проткнул, но когда вспарывал брюхо, она потянулась следом и теперь, когда я вырвал коготь из живота жертвы, одежда снова опала вниз и послужила небольшим тормозом для кишок. Пальцем руки я поддел край порванной одежды и задираю её. И вот он долгожданный момент, кишки мерзкие черви выпадают наружу вместе с различным дерьмом, чьего названия я и не знаю. Парень обхватывает руками свой живот и пытается согнутся пополам. Его пальцы натыкаются на дыру в животе. И эта дыра такая что туда можно шар для боулинга положить. Его пальцы хватают края разреза кожи, но внутрь себя он так и не смог залезть. Что его остановило? Дикая боль? Страх того что в его животе дыра и он теперь может воочию видеть свои кишки? Я отпускаю его горло и тут же хватаю пучок выпавших кишок и вытягиваю этих скользких червей наружу. Человек не падает на колени, вместо этого он начинает упираться задницей в столб дерева. Пинком колена в лицо, я заставляю его распрямится и начинаю обвязывать его тело, его же дерьмом. Я привязал его тело к дереву его же кишками. Они были горячими и страшно воняли, они были скользкими и из мелких порезов на ней вываливалось наружу что – то жёлтое вперемешку с кровью. Кровь стекала с ног жертвы в глубокую лужу. Сам парень уже почти потерял сознание и лишь мелкие вздрагивания тела говорили мне о том, что он ещё жив. Я завязал узел из кишок на горле парня, тот уже ничему не сопротивлялся, его рот закрылся, а глаза потухли. Его друг рядом всё вопил. Что так нельзя. Вопил, что я такой сякой, но его слова я сейчас не сильно то разбирал. Закончив я отошёл на шаг назад и утёр окровавленным рукавом свой рот.
- Чёрт, да ты обосрался кишками – рассмеялся я смотря на человека со вскрытым животом, из которого торчали кишки, привязавшие его к дереву. Затем я посмотрел на его приятеля.
- Знаешь, что теперь? – смеюсь я махая перед его лицом окровавленными когтями. Папаша девочки стал яростно трястись и уже даже не говорил, а просто кричал как животное. Я всё ещё улыбаясь вернулся к машине и выудил оттуда маленькую девочку лет тринадцати. Она весела не больше двадцати килограмм и всё ещё была без сознания, так что вытащить её было очень просто. Её отец кричал:
- Нет Алиса, только не Алиса!
Дальше снова пошли не членораздельные крики и вои. Девочка почти пришла в себя и стала смотреть на меня. Её звали Алиса? Бред, этот ублюдок хочет меня запутать, это не Алиса, это не может быть Алиса, она сейчас в Бет Хилле, да и крупнее она, чем этот комок кишок. Нет, ты меня не проведёшь ты не Алиса, ты не она! Но часть тебя попадёт ей в зубы завтра.
Верёвки у меня больше не было, вся что я взял с собой сейчас удерживала её бешенного отца, так что подвесить её тоже не получится, хотя…
- Нет отпусти её, отпусти, я что хочешь сделаю, только отпусти!
- Ты ничего не можешь сделать, ты даже защитить её не можешь!
Девочка очнулась и даже стала пинаться, мелкая тварь. Я ударил её лицом ствол дерева, к которому мне предстоит её подвесить. От удара на стволе остались кровавые пятна, а сама девочка немного притихла и теперь просто держалась своими ручонками за разбитое личико. Её отец, всё - таки смог вырваться, но у него не получилось стоять на ногах, он упал на землю и стал ползти к нам. Он отчаянно полз, как червяк. Я увидел это и специально развернул девочку вперёд лицом к отцу. Сам я зашёл за спину, сидящей на коленях девочки и показал шоу. Коготь залез под блузку малолетней девочки и одним рывком я оголяю её торс перед ползущим к ней отцом. Тот уже почти подполз к нам и буквально за секунду перед тем как его рука смогла прикоснутся к ней, на его лицо брызнул поток её крови. Его глаза округлились и налились безумным страхом. Кровь его дочери словно смыла с него реальность и теперь он просто дрожа смотрел в ужас которой ему не смог бы прийти и в страшном сне. Чужой человек, вспарывал плоский животик её дочери, прорезал её нежную, бархатную кожу, и со следующим движением, на отца выпали кишки его дочери. Такие красные трубочки, наполненные девчачьим калом. Всё это вперемешку с кровью упало на лицо отца, а его глаза так и были безумно распахнуты, а его голос похоже навсегда стих и превратился в тихое дыхание. Я собрал кишки девочки в пучок, как канат и перекинул их через толстую ветку дерева. Они были скользкими и прочными, эластичными и пахучими. Они легко проскальзывали по шершавым ветвям берёзы и поднимали тело девочки вверх. Я закрепил конец кишок на лебединой шее девочки, она уже умерла, когда я её отпустил, её тело как кукла повисла на дереве. И вправду теперь это была лишь безжизненная кукла, висевшая на дереве. Мне вспомнилось, что когда меня призывали в армию, мне нужно было пройти медицинскую комиссию, там мне психолог задал вопрос, над которым я потом долго смеялся: чем девочка отличается от куклы. Я тогда вспомнил некоторых девушек, размалёванных как куклы и подумал, что есть те, которые ничем не отличаются от кукол, но эта… Эта теперь точно ничем не отличается от куклы. Моя кукла для игры.
Её отец лежал на спине и ни издавал не единого звука, его разум уже покинул тело, но кишки ещё нет, это досадное упущение мне сейчас нужно было исправить.
- Эй папаша? – пощёлкал я окровавленными пальцами у его глаз – папаша? Ты что думаешь, что мне станет стыдно? А вот фигульки на рогульки, свежеватель, тот же солдат, а первое правило любого солдата – никого не оставлять в живых!
Он не ответил, ему уже было на всё плевать, он даже не пискнул, когда я вспарывал его живот, он ни звука не издал даже тогда, когда я пилил его мясо и подцепив его кишки когтем, стал вынимать их. Но глаза его всё так же были открыты. Его глаза всё так же смотрели своим безумным остекленевшим взглядом даже тогда, когда я приподняв его тело привязал его кишками к столбу дерева, так же, как и его друга. Наконец я покончил со всеми. Я отошёл назад и посмотрел на всю эту картину: двое взрослых мужиков стояли привязанные собственными кишками к столбам берёз, и из взгляды были устремлены на маленькую девочку, висевшей на собственных кишках прямо по центру, меж них.
- Это конечная остановка вашего семейного путешествия, добро пожаловать в ад!
Стало понемногу светать, я провозился слишком много, сейчас по этой дороге могут снова проехать, пора было от сюда уходить, причём уходить быстро. Поэтому я побежал прямо вниз к реке и вступив вводу стал подниматься по этому извилистому пути воды. Речка была очень мелкой, она доходила мне лишь до колен, зато была очень холодной, наверняка я простужусь завтра, зато хоть спутаю запахи. При комендантском часе полиция будет более умной. Наверняка они пустят по моему следу собак, текучая вода смоет запахи, если я так и пойду вдоль по реке, как можно дальше. Пока я шёл становилось всё светлее. Я смотрел по сторонам, в лесу всё ещё было тихо, духи всё ещё спали, сегодня я отправил в ад троих, но духи так и не проснулись. Моя работа только начиналась, а уже запустили комендантский час, сегодня мне повезло, но что будет дальше? В кармане кожаной куртки, сделанной из лоскутов человеческой кожи, покоилось мясо маленькой девочки, я не успею его завялить сегодня для Алисы. Был вариант, сделать это на работе, у нас там была микроволновка. Но это будет не совсем то, чем я кормил девочку ранее. Небо стало синим, теперь я мог насладится видом окружающих меня деревьев. На какие - то из них, я уже вешал людей, и на них всё ещё оставались пятна крови и частички людских кишок. Осознавая это я улыбался, я уже многих убил в этих лесах, скоро духи должны достаточно наесться жизнями людей и вскоре они проснуться, чёрт я не могу этого дождаться, сколько ещё мне ждать?
Думая о этом светлом дне, я и не заметил, как уже поднялся на вершину сопки. Здесь уже можно было выходить из воды. Ноги мерзко хлюпали, зато было уже совсем не холодно, ног я просто не чувствовал, поэтому был лишь, легкий дискомфорт. Здесь мне стоило бы раздеться. Я снял свою куртку и снял с руки коготь. Всё своё добро я зарыл в землю, неподалёку от воды. Завтра нужно будет сюда вернуться, и надеяться, что днём кто ни будь из кинологов не наткнётся на мой схрон. С вершины сопки открывался чудесный вид на город, в котором я жил. Со стороны крематория уже стало подниматься солнце, сейчас уже было около шести утра, через два часа мне нужно будет ехать на работу, а я так устал. Но у солдата не может быть отдыха, я выкопал голыми руками довольно глубокую ямку и скинул туда свою одежду. Пробовать снова поймать на той закрытой дороге машину, больше было нельзя, там наверняка теперь никто не будет ездить, а если и будут, то значит будут и засады. Этот лакомый кусочек был одноразовым, и мне повезло. Теперь нужно было что – то придумать. И я придумал. Когда я закончил копать и хорошенько вымылся в реке, ко мне в голову пришла идея. Я соврал Холодцу, что занимаюсь бегом, бегом занимаются в спортивной одежде которая как всем известно очень пухлая, да под такой одеждой можно и кожаную куртку спрятать вместе с когтем, это гениально, я знаю где у нас чаще всего проводят пробежки, разные спортсмены. Отлично, завтра я выйду на пробежку!
Спускаясь с сопки мне опять пришлось изрядно по петлять, что, бы выйти к своему дому. С одной стороны, это было даже лучше, затеряю свой след ещё больше, с другой стороны, я добрался до своего дома лишь к восьми часам. Уже было пора собираться на работу, а я совершенно не отдохнул. Кусочки мяса вчерашней девочки превратились в кровавую кашу, я промыл их водой и опять спрятал в пакет. На работу я опаздывал, да и чувствовал себя не важно, может вообще сегодня никуда не идти? Эта мысль мне показалась приятной, плевать на деньги, деньги я смогу добывать у жертв, скоро мне вообще только этим и придётся заниматься. Может не идти на работу инициировав собственную смерть? Не плохо, но ведь мне нужно выходить в город, мне нужно попадаться людям на глаза. Городок у нас маленький, а на моём районе меня все знают, так что умирать мне не получиться, но эту мысль стоит использовать. Я вспомнил, что мой сосед через неделю уходит в море, его тело может отлично подойти, нужно только дождаться нужного времени и пригласить его к себе на прощальную попойку. Так всё это ставим на заметку, с работы я просто уволюсь, если Холодец начнёт спрашивать скажу ему что я ушёл в запой. Всё с этим решено, а я теперь лягу немного поспать.
Уснул я быстро и даже не раздеваясь, просто лёг на кровать и вырубился. Очевидно я страшно устал, раз так вышло. Спал я нервно и постоянно переворачивался сминая пододеяльник. Да и сны мне снились, обычно мне редко сняться сны, а если сняться, значит мне не спокойно. Сон мне приснился, не то что бы дебильный, но какой – то ни такой который я хотел бы видеть. Мне приснился тот самый крашенный блондин. Мне приснилось, что он стоял ко мне спиной в темноте. Его босые ноги стояли на остром валуне, а его голая кожа была холодна как лёд. Мой взгляд скользил по его голой спине. Плавно я скользил взглядом от его затылка к тонкой нежной шее. Она была такая тонкая, что я ясно мог разглядеть его тонкие вены, наполненные тёмной кровью. Его не широкие плечи, выпирающие лопатки и ниже длинная спина как у кошки, изящная хищная спина, оканчивающееся широкими бёдрами. Его тело манило меня, сам он извивался как сучка при течке. Его попка оттопыривалась ко мне. Я ясно смог видеть гладко выбритую промежность, его ягодиц. Я ясно смог разглядеть заветную точку, не разработанного прохода в рай. Блондин так притягательно извивался и звал к себе, что не возможность к нему прикоснуться была сущей пыткой для меня. Я тянулся к нему, я хотел искусать эту нежную кожу покрывающею эти нежные широкие полушария. Его проход становился мокрым, он был готов принять меня, хотя меня рядом и не было. Но он ждал меня, он хотел меня, он сам как сучка хотел принять всего меня, и его попка скулила молила о том, что бы я вбил в неё свой член до упора. Его бёдра уже даже сами двигались словно это уже происходит. А я тяну руки к нему и пытаюсь притянутся к нему. Блондин медленно разворачивается ко мне лицом. Его взгляд добрый и нежный, он так же зовёт меня. Его улыбка добрая и лучезарная. Его тонкие губы, он слегка облизывает их кончиком языка. Этот язычок такой остренький и влажный скользит по его губам смачивая их. Его ноги залиты кровью, камень под ним окрашивается в багровый цвет, его живот вспорот, и блондин тянет ко мне руки, на которых лежат вытянутые из его брюха кишки. 
- Блин!
Я просто вскочил с кровати, такие сны - это уже что – то ненормальное. Стоило мне было встать, как я почувствовал, что у меня мокро в штанах. Да ну нафиг вы что хотите сказать, что я? Но так и есть, я кончил во сне. Чёрт, я поспал всего три часа, не так уж и мало, но и не так уж и много. Чёрт, но сон, и реакция моего тела на этот сон, похоже, что я понемногу становлюсь психом. К чёрту сны, к чёрту того парня, нужно прийти в себя и идти к Алисе, ай нет, сначала нужно приготовить ей лакомство. Блин готовить сейчас совсем желания нет, но придётся.
Прохладный душ немного успокоил меня, одежду я бросил в стирку, а сам отправился на кухню что бы приготовить себе завтрак, да и Алисе тоже. Кусочки мяса я замариновал в соевом соусе, с острыми корейскими специями. Я не думал о том, что вчера эти кусочки мяса пнули меня по голени и не хило так пытались отбиться от меня, пока я не успокоил её ударом о ствол дерева. Мне было совершенно плевать на всё это, для меня сейчас они были обычными кусочками мяса, которое так любит Алиса. Пока оно всё отмачивалось, я поставил воду на макароны. В мобильном телефоне было уже три пропущенных звонка. Это звонили с работы, я им в ответ послал эсмесину, что мол идите-ка вы все лесом. Всё, я твёрдо решил покончить с работой и со своей теневой жизнью, почему – то я был уверен, что духи уже скоро проснуться и мне просто нужно совсем чуть - чуть подождать и сильнее сконцентрироваться на своём настоящем деле. Возможно сестричка была права. Мне просто нужно потрошить больше чем одного человека за раз. Вода закипела, значит пора было закинуть макароны, сделав это я сразу же достал из маринада кусочки мяса и обваляв их в муке положил в микроволновку минут на двадцать. Это был мой рецепт готовки. Соевый соус вытягивал все лишние привкусы у мяса, а корейская острота кисло - сладкой пряности сбивало необычную сладость мяса. Вы не знали? Человеческое мясо сладкое на вкус, всё из – за целлюлозы в организме. Довольно необычно и не приятно для мяса. Но мой рецепт делал мясо вполне сносным. Сам бы ел, но что – то всё же останавливает. Наверное, старая сказка о фуриях. В ней говорилось, что если попробовать человеческое мясо, то потом будет не выносимо тянуть его попробовать ещё и ещё. Может поэтому Алисе так нравится человечина? В любом случае такое мясо ей не вредно, даже наоборот гораздо более полезно. Мясо принадлежало молодой девочке, ещё не вкусившей ни табака, ни алкоголя, ни наркотиков. Её мясо нежное и чистое, к тому же оно усвоиться гораздо быстрее чем какое бы то ни было другое мясо, по причине схожести белкового и солёного состава мяса той малолетки и Алисы. Чёрт надеюсь Алиса сдержится и дождётся того дня, когда я призову духов. Ждать то осталось совсем немного.
Позавтракал я здесь же на кухне, солнце уже и так слишком давно зашло, часы приёма в Бет Хилле уже начались, и через час они закончатся, нужно спешить и так уже поболтать с ней не успею. Я планировал, сразу же после визита к Алисе пойти на охоту в парк, поэтому нужно было заранее одеться соответствующе. Чёрная футболка, чёрные вельветовые брюки и толстая спортивная ветровка. Теперь я всегда буду выходить на улицу так, чтобы добраться до своего схрона с курткой и когтем. Но меня ждал сюрприз при выходе из дома. Во дворе стояла машина с тремя мужиками. Эти кирпичные лица, квадратные тела, одинаково дешёвые одежды и любопытствующие глаза, боже ребята, ну кто в вас ментов не признает? Неудивительно, что маньяков так долго ловят, вас же за версту видно, я даже теперь уже всё знаю о ваших дальнейших планах. Да, Холодец подобрался очень близко, да что там, он скоро раскроет меня, вот только он не знает, что в моих планах и не стоит, прожить долго, мне нужно всего лишь пару дней. Духи вот - вот проснуться и тогда все в этом городе начнут плясать под мою дудку. А пока поиграю для вас, вы смотрите на меня? Хорошо, смотрите как я занимаюсь пробежкой в лес, где ваша машина уже не пройдёт.
Я засунул наушники в уши и рысцой направился к сопке, мне нужно было забрать коготь и одежду, менты в лес не пойдут сейчас, так что я могу вздохнуть там спокойно. Бегать по сопке вверх по узкой тропе было крайне трудно, хорошо, что хоть мне это не впервой, местные кинологи были здесь повсюду и даже забирались в такие места, где даже я не ходил, может мне всё - таки по пути убить парочку собачников с их псами? Раньше я бы так не делал, но раз уж я решил уже покончить со всем поскорее, то чего там, здесь в лесу менты мне не страшны, здесь только я командую.
До своего схрона я добрался даже быстрее чем спускался вчера с него, возможно это потому, что я надел спортивные кроссовки, а не армейские ботинки как вчера, а может я просто был слишком воодушевлён. Добравшись до вершины, я всё - таки смог понять, что я далеко не спортсмен и достаточно легко выдыхаюсь. Пот лил с меня ручьём, а дыхание стало через чур громким. Наушники я вытащил и упал на колени перед бережком мелкой речки. Прямо здесь был холмик, с моей рабочей одеждой. Жаль так и не успел себе кожаные штаны смастерить, кожи было мало. Да и времени не было, знайте сколько времени уходит на сушку кожи? На её просаливание, на вымачивание, да и на пошив тоже. Сейчас я радовался и тому что хотя бы куртку успел себе пошить. Над ней я работал около месяца, каждый день вырезая по одному человеку и срезая с его живота лоскут кожи. Потом два дня уходило на обработку кожи и пошив. С орденом было гораздо сложнее, я шкерщик, а не кожевник, срезать с человека кожу трудно, но всё - таки я сделал это и долго трясся над выделкой лица. Результат тоже был великолепным лицо на правой стороне груди так здорово смотрелось. Жаль, что вы не видите.
Я отыскал свой холмик с рыхлой землёй и стал раскапывать её голыми руками. Вещи оказались не тронутыми, ни следов, ни жучков, всё шло как надо, одев кожаную куртку я стал умываться в холодной реке. Прохлада ручья приятно освежала вспотевшее лицо и шею, шум текучей воды успокаивал шальные нервы и не в меру разбежавшуюся кровь. Я даже решил часок отдохнуть тут и перекурить. Место было тихое и спокойное как мне казалось, но я ошибался. Стоило мне было присесть на землю и прикурить сигарету, как из кустов на меня выпрыгнула собака. Настоящая кавказская овчарка, с опущенным как у крысы задом, длиной мордой и костлявыми аккуратными лапами. Вот нашёл я время восхищаться животным, а?
Собака прыгнула на меня и попыталась повалить, она вцепилась мне в руку и отчаянно вгрызалась в моё мясо на руке. Чёрт я даже костями ощутил её зубы, острые как ножи. Сзади неё раздавался крик какого - то мужика.
- Чара фу! Чара ко мне!
Очевидно кинолог, спустивший с поводка собаку понял, что она на кого – то напала. Он был ещё далеко, но точно знал куда бежать. Я вращался на месте пытаясь сбросить с себя разъярённую псину. Я себя поймал на мысли, что мне не больно так как должно было бы быть. Боль была и была сильной, но не такой. Словно меня не собака грызла, а всего длишь били по руке палкой. Нет серьёзно, стоит мне пальцем ноги случайно задеть дверной косяк, и я готов сложиться в мячик от боли, а тут меня грызёт охотничье животное, а я при этом в порядке. Нормально соображаю и не пытаюсь даже кричать от боли. Воистину само слово «боль» не зря женского рода, логика у этого чувства как у женщины. Зато мне было страшно, очень страшно. Это невероятное чувство, когда тебе рвут плоть как тряпку. Ты словно чувствуешь себя тряпичной куклой и тот факт, что целостность твою нарушают, искажают и рвут причиняет дикий страх. Можно было теперь представить какой ужас испытывали мои жертвы.
Голос хозяина собаки становился всё ближе, это было плохо. Он мог увидеть меня в куртке из человеческой кожи, он грозился стать свидетелем. Нужно было его убрать. Мне пришлось победить свой страх перед тем, что мне сейчас руку перегрызут на две части и победить этот страх нужно было немедленно. С этим я справился, перестал вертеться и смог заглянуть в карие глаза овчарки. Она впилась мне в руку, но в её глазах не было злобы, в ней вообще не было мыслей. Я приподнял на руке собаку, и она повисла на мне. В другой руке ждал своего часа коготь, мой самый верный инструмент.
- Сдохни кобель женского рода!
 Знайте, что я чувствовал, когда потрошил собаку? Ничего, совершенно ничего. Она была безмозглым существом. Убить мне её было всё равно что убить таракана. Это ничего не стоит, и я не чувствую чувства жертвы. Пустота.
Кинолог выбежал из кустов слишком поздно, собаку было уже не спасти. Её тушка была подвешена на дереве, из широкого разреза на её брюхе торчали её кишки, обвившие тело животного. Они тянулись по её телу к ветвям, тянулись долго, создавая полукруг кишок, висящих на ветвях как гирлянды. Запах свежей листвы напрочь был перебит запахом тёплой крови, запах тошнотворный ни на что не похожий. Собаку звали Чара, хозяин любил её, она заменяла ему отсутствие семьи, она была его семьёй. Теперь её не стало, она больше никогда не будет встречать его с работы, никогда не будет лизать ему лицо по утрам и звать его на улицу. Больше никогда не будет её живого лая и тепла которое она давала его ногам, лежа на них пока хозяин спит на кровати. Больше ничего не будет. Пустота.
Я вынырнул из противоположно стоящих кустов как хищник и не теряя скорости рубанул когтем по его голове. Я надеялся, что крюки вонзятся в его череп, но лезвия прошли по косой и лишь оставили длинный порез, отделяющий мясо лица от черепа. Половина его лица немного съехала в сторону и потеряла всякую мимику, про другую сторону было нечего говорить, она вся в момент залилась кровью. Кинолог схватился за лицо и упал на колени, его обуял шок. Он не понял, что произошло, он не понимал, что с ним происходит сейчас, весь мир для него стал лишь болью и кровью. Он стоял на коленях и с его раскрытого рта вместе с стекающей туда кровью слетали стоны, больше похожие на скулёж. После удара я остановился, застыв в движении законченного удара, нужно было немного собраться после такого далёкого и резкого выпада, нужно было снова сориентироваться и понять, что удар вышел удачным, хотя и не смертельным. Когда я обернулся на свою жертву, тот уже медленно поднимался на ноги и заспешил прочь с сопки. Он столкнулся с висячей тушей собаки, но не остановился, очевидно он временно ослеп. Оступившись, раненный человек упал и стал катиться по склону сопки вниз, катился он не долго, врезался в дерево боком. Я лёгкой рысцой догнал кинолога, на ходу я лаял как его пёс, я кричал «гав – гав!» специально. Я хотел поиздеваться над ним немного. Нагнав снова вставшего человека, я стал кружить вокруг него постоянно стараясь смотреть в его изуродованное лицо.
- Гав! Гав авав!
Кинолог отмахивался слабо одной рукой, скорее надеясь отогнать меня, чем навредить. Сейчас он напрочь забыл о своей любимице, в его голове сейчас было только желание спасти свою шкуру, даже моё издевательское гавканье не помогало ему снова почувствовать боль утраты. Страх перебарывает даже это чувство. Страх побеждает любое чувство даже любовь.
Мне надоела моя игра и я решил, как и всегда поставить точку. Я рубанул когтем по его животу, затем ещё один удар, и ещё удар и ещё. Все удары приходились в живот. Человек согнулся пополам и одной рукой стал прикрывать разрезы, пытаясь унять кровь, хлещущею потоком из ран. Ещё один удар когтем снизу-вверх так же пришёлся в лицо, кончики – крюки впились в глаза, но не достали до глазниц, поэтому человек лишь снова распрямился с уже не скрываемым криком схватился за свои кровоточащие глазницы. Через пару секунд он протянул руки вперёд и сделал пару неуверенных шагов вперёд, то есть ко мне. Он всё ещё надеялся спастись, сильный инстинкт самосохранения, самое полезное чувство для любого живого существа, и это чувство так же рождено страхом. Как же я люблю страх, божественное чувство. Вспоминаю как я испугался, когда впервые разрезал живот человеку. Как девственность потерять. Ты делаешь движения, которыми тебя никто не учил, делаешь эти простые движения, стараясь не обращать внимания на кровь, стекающею по твоей руке к локтям. Ты стараешься не прекращать движения, хотя и очень хочется всё прекратить, и ты понимаешь, что тебя самого больше нет. Ты знаешь, что теперь ты уже никогда не сможешь стать другим, ты понимаешь, что ты сам весь ты каким ты себя знал исчезнешь, умрёшь, вместо тебя теперь будет совершенно новый, совершенно не известный человек. Убивать человека впервые, всё равно что умереть самому, но всё это в первый раз, с каждым разом я всё меньше и меньше чувствовал это чувство смерти, как и сейчас я уже не получал дозу адреналина, я просто делал то что мне нравилось, то что мне удавалось хорошо делать. И делал я всё это только ради одной единственной цели, разбудить духов этих лесов, разбудить, что бы они полностью изменили весь мир.
Я потащил жертву обратно на вершину сопки. Тот уже больше не кричал, снова лишь стонал, руками он старался хвататься за ветки и траву. Здорово мне мешал кстати этим. Наконец мне удалось перетащить его на вершину сопки, прямо в то место где были развешаны останки его собаки. Интересно, не наблюдает ли за нами кто ни будь сейчас? Ай, плевать, я вошёл в настоящий раж, мне было плевать смотрят на нас или нет, запалили ли меня менты или нет, всё к чёрту! Я погрузил крюки когтя в раскрытый живот жертве, тот почти не сопротивлялся, только жалобные стоны говорили мне о том, что он ещё жив. Повертев когтем в животе мужчины и я наконец почувствовал хорошее сопротивление, это было знаком того что я надёжно намотал его кишки, с улыбкой я резко вырвал его внутренности и высоко задрал их над головой. Они были намотаны на лезвия, с них стекала красная жидкость и капала на мою макушку, мои волосы стали окрашиваться в красный цвет. Со мной стало что – то происходить, дыхание участилось, а все мускулы напряглись с такой силой, что казалось, они своим напряжением сломают мне кости. Жертва издала последний крик и наконец затихла, мне было мало, я хотел больше криков. Я хотел сам кричать. Словно во мне что – то оборвалось, но что кричать? Что делать? Появилось такое, не выносимое желание сделать что – то но я не знал что. Что то словно хотело выплеснуться из меня и это было не выносимо, я не понимая, что делаю задрал голову и открыл рот, слова сами вылетели из меня.
- КАНДА!!!
Что со мной? Когда крик вылетел из меня, вороны слетели с деревьев и стали метаться в воздухе, их крылья хлопали по воздуху прямо в так биения моего сердца. Секундой позже я услышал крики в лесу и лай собак. Что - то проснулось в лесу и стало нападать на кинологов выгуливающих сейчас своих псов. Не уж то духи наконец начали просыпаться?
Я отшвырнул от своего когтя кишки мертвеца, они упали на дохлую собаку висевшую на ветвях. Мой взгляд впился в гущу деревьев, я пытался рассмотреть услышать, что напало на людей в лесу. Я увидел их. Рыжие собаки с огромным красным глазом на мордах, скакали по лесу как привидения. Духи и вправду начали пробуждаться. Я стал потихоньку пятиться назад, нужно было покинуть сопку как можно быстрее. Я слышал как крики становились тише. Кого – то уже растерзали, я слышал топот лап, они приближались ко мне. Я сорвался с места и кинулся по склону сопки прочь из леса, я стал бежать по направлению к городу. Повсюду возникали огромные красные глаза, меня преследовали, догоняли.
А вы как думали? Думали, раз я пробуждаю духов, приношу им жертвы, они не тронут меня? Духи не цари, не правители, не разумные существа они звери, но именно им принадлежит всё сущее.
Мне удалось выбраться, я просто вылетел на шоссейную дорогу из кустов и рухнул на асфальт, теперь я мог расслабиться и блаженно перевести дух. От леса всё ещё исходили крики и топот лап. Я выбрался, духи стали просыпаться, но этого всё ещё было мало, он всё ещё не могут войти в город. Нужно убить ещё немного людей.
На шоссейной дороге было пусто, меня пока никто не увидел, я воспользовался этим и накинул поверх кожаной куртки спортивный балахон, коготь я так же спрятал за пазуху. Мне нужно было добраться до Алисы, нужно её предупредить, что уже со дня на день ей представиться случай сбежать.
Бэт Хилл – гора летучих мышей. Хотя некоторые называли это место «плохим холмом» вообще странное место, ещё до того как здесь появилась психиатрическая лечебница люди сторонились этого места. Целая куча легенд ходила вокруг этого холма и всегда либо страшная, либо просто негативная. Когда город «Никед» только начинал строиться на Бет Хилле было обнаружено древнее капище или же это было просто старое захоронение, трудно понять. Странно было то что здесь не было никаких древних народов. Место было совершенно диким, много километров сплошных лесов, степей и сопок, здесь начинался океан. Но никогда здесь никого не было. Даже в каменном веке здесь не проходили тропы миграций народов. От куда тогда здесь капище? Да и само капище было странным, тела были захоронены как попало, в самых не естественных позах, а в центре торчал скелет динозавра. Нет - нет, динозавр появился ещё до того как холм превратили в капище, просто видимо тот кто его нашёл, решил что это некий бог и ему теперь нужно приносить жертвы.
 Смешно это немного напоминает меня. Только я никому не поклоняюсь, я просто хочу пробудить духов и судя по тому, что случилось на сопке вблизи жилых домов, мне это начинает удаваться.
 В сороковые годы двадцатого века, на месте капища построили пересыльную тюрьму, а после падения третьего рейха тюрьму перестроили под психиатрическую лечебницу. Перестроили её потому, что там слишком много людей сходили с ума. Все старики там умирали. Вывозить такое большое количество спятивших людей, было слишком накладно и тюрьму попросту перестроили.
Все эти мысли лезли мне в голову, когда автобус уже подъезжал к остановке Бет Хилл. Дальше мне нужно было пройти два километра по шоссейной дороге пешком. Я всё время оглядывался на болотистый лес окруживший холм летучих мышей. Я знал, я чувствовал, что одноглазые собаки были и тут. Я чувствовал, как они смотрят на меня, ждут, когда я снова принесу им жертву. Теперь уже по диким местам было опасно ходить, даже мне. Теперь мне придётся охотиться только в городе, благо у нас было много парков. Лечебница всё отчётливее вырастала из тумана, большие белые стены были словно продолжением этого места. С каждым шагом мо тело напрягалось всё сильнее. Что – то было не так. С Алисой что - то не так, я это чувствовал.
На пороге меня встретили санитары. Которые уже почти, что стали мне друзьями, но даже они заметили во мне какие – то изменения, на этот раз мне не улыбались и не говорили привет, меня пропустили, молча во двор лечебницы. Что – то было явно не так, слишком все были притихшие, санитары были внимательнее, чем обычно, даже умалишённые молчали и старались как можно меньше ходить по внутреннему двору. Я не успел подойти к внутреннему зданию, где проводилась интенсивная терапия, меня остановил голос самого странного больного этой психушки.
- Алисы там нет.
Я резко обернулся. На скамье сидел человек в специальном халате со связанными рукавами. Его лицо было сморщенно старыми ожогами, словно его растерзали раскалёнными когтями. Шея, и наверняка всё тело было покрыто такими же ожогами, макушка единственное уцелевшее место, коротко стриженные рыжие волосы выглядели как грива, такую причёску ему придётся носить всю оставшеюся жизнь.
Когда – то он приехал в город как торговец пиротехникой. Его изумительные фейерверки раскупались на ура. Что говорить у него был редкий дар, он мог из огня в воздухе розу вылепить. Мэр города заметила его и предложила крупное дело, устроить масштабный фейерверк к празднику в честь дня города. Он с радостью согласился, никто не знал, что он использует во всех фейерверках белый фосфор. То, что многие дети заболевали, надышавшись дымом от его петард, не замечали по началу, вся его сущность вылезла наружу, когда он устроил своё огненное шоу на праздник города. Огромный зеленоватый одуванчик из белого огня накрыл всю праздничную площадь. А потом этот огонь, не затухнув, опал прямо на толпу горожан. Это был настоящий ад. Полицейские в специальных массах пришли на поле усыпанное сотнями телами горожан. Многие были живы и лежали вместе с трупами стонали, терпя боль и страх перед тем что их тела наполовину превратились в уголь. Воистину живые завидовали мёртвым. Посреди этого ада, залитого зеленоватым светом и дымом от белого фосфора, стоял он.
- Граф, неужели тебя, наконец, стали выпускать во двор?
- Алисы там нет.
Граф даже не смотрел на меня. Он пялился куда – то вперёд и только лишь повторял эту фразу. Я не стал задерживаться, чего с психа взять? Я направился к водной двери внутреннего здания. Слава богу, я как раз попал на часы приёма. Меня встретил главный санитар, он был взволнован.
- Приятель – остановил он меня на пути – стой, не ходи туда.
Я уже совсем перепугался и попытался протиснуться мимо него. Санитар схватил меня и стал сжимать в объятии как в тисках.
- Стой! Она пропала!
- Как пропала? Она умерла? – я кричал, всё ещё пытаясь вырваться.
- Нет, она сбежала!
Санитар отпустил меня, а я развернулся и бегом вернулся во внутренний двор, санитар не стал меня догонять, у него похоже было много дел и без того. Я вернулся к Графу, он всё так же сидел на скамье, только теперь на его выжженных щеках играла его безумная улыбка.
 - Теперь я вижу, ты воспринял меня всерьёз. Открою тебе тайну. Я не псих и примерно половина пациентов не психи. Но вот ты дорогой мой, однозначно спятил.
- Где она? – Я взял за горло Графа и стал несильно сдавливать. Меня сейчас обуяло дикое чувство,  моя сестренка. Моя Алиса пропал и этот ублюдок знает всё. Он сидит и играет с моими чувствами к ней. Чёрт как он смеет?! Не будь сейчас здесь так много свидетелей, я бы снял с себя спортивный балахон и выпотрошил бы этого уголька на ножках. Но я не мог, чёртовы свидетели!
Граф всё ещё был не возмутим, он продолжал улыбаться. Словно и не замечая мою руку на его шее. Он даже смог ответить, не хрипя голосом.
- Она ушла. Ей помогли. Ей помог американец.
- Вурдс?!
- Он даст тебе ответы на все вопросы, если ты его выпустишь на волю. Так что, брат потрошитель, может уже сбросишь свою маску человека?
- Как он смог помочь ей сбежать, если он сам безвылазно сидит в своей камере?
- Я же сказал у него все ответы.
- Гори в аду – прокричал я, отпуская его. Граф рассмеялся. Широко раскрывая свою улыбку, его белёсые зрачки впились вменяя.
- Разве по мне не видно, что я уже там? А вот тебе самое время присоединиться ко мне.
Граф улыбаясь, кивнул, куда - то в сторону. Я посмотрел, куда он кивает. Ко мне бежали двое полицейских. Похоже, их интересовал именно я.
- Чёрт… Холодец!
- Правильно…
Холодец всё это время стоял позади меня и теперь выплыл как тень. По его довольному, хитрому лицу уже было ясно, что он узнал обо мне всё.
- Чёрт тебя дери, Холодец, ты же Русский, как и я, давай поможем друг другу – копы подбежали ко мне, двое здоровенных детин. Они просто встали, загородив мне дорогу. Холодец приблизился ко мне вплотную.
- Как русский русскому, скажу откровенно… ты говно.
- Да так его – смеясь, говорил сидевший позади меня Граф, он не был к этому причастен, это я знал точно, но он точно болел не за меня.
Двое полицейских стояли передо мной, я повернулся лицом к Холодцу, он просто блаженно улыбался, предчувствуя новую звёздочку на погонах. Инспектор расстегнул молнию спортивного балахона и из под подола выпал всё ещё окровавленный коготь. Двое стоявших позади меня сняли одежду и теперь я остался таким каким и должен быть. В чёрных вельветовых брюках, армейских ботинках и в куртке сшитой из лоскутов человеческой кожи. Как не странно я даже почувствовал облегчение, маску человека с меня сорвали, теперь я поднялся на некую новую ступень свободы.
- Это наш маньяк – хихикнул Холодец и полез за наручниками. Граф, сидел лицом ко мне и широко улыбался своей улыбкой свежевателя.
- Ты уже разбудил духов?
Чёрт, Алиса не держала язык за зубами. Наверняка все в лечебнице знали мою тайну. По крайней мере, пациенты точно знали, неудивительно, что меня в итоге поймали.
- Нет, ещё не разбудил.
- А вот меня и многих пациентов уже разбудил – улыбка Графа теперь была какой – то странной – хей Свежеватель.
- Что? – меня начало немного раздражать поведение Графа. А вот уже и наручники достали, сейчас будут паковать. Я уже мысленно приготовился, что двое амбалов, за моей спиной сейчас начнут меня бить, может быть даже ногами и возможно даже не только по почкам. А Граф всё не унимался.
- Йуката ароткепсни, я умзов хыньлатсо.
Что?! Он выдал шифровку? Давненько я не слышал секретного языка. Это заставило меня улыбнуться. Холодец, заметив это повернулся к умалишённому.
- Так что это было, немедленно прекратите…
- Удж алангис – ответил я Графу, я ощутил обильный прилив крови, я был готов.
- Давай! – крикнул Граф и разорвал рукава смирительной рубашки. Он просто руками порвал ткань, которая, как потом оказалось, всегда была слегка надорвана. В кулаках у него было зажато два спичечных коробка. Из каждого коробка торчал серный чиркачь. Маньяк щёлкнул ими друг о друга и спичечные коробки с неким пиротехническим веществом внутри них загорелись. Граф подорвался с места, как раз тогда, когда я рванул вперёд. Я схватил одной рукой за кадык Холодца, а второй ухватил его за руку, которой ему было бы удобней достать пистолет. Вцепившись в него, я отодвинулся вместе с жертвой, ушёл с линии атаки Графа, тот вскочив метнулся к двум амбалам и резким движением всадил им в распахнутые от удивления рты по одному горящему коробку как раз в тот момент, когда они начали громко свистеть и извергать сильное пламя. Полицейские схватились з рты и попытались синхронно вытащить инородные предметы, застрявшие в их глотках. Граф всё ещё держал их за рты использовав свои обожженные ладони одновременно как кляп. Из - под его ладоней вырывались наружу голубые фонтаны огня, графу то ладно он уже давно привык гореть. Но представьте, какой атомный ад творился сейчас во ртах полицейских. Я тоже времени не терял, Холодец меня уже давно зверски достал, и я со всей накопленной к нему ненавистью вжал свои пальцы в его кадык. Я почувствовал, как мои пальцы стали протыкать его кожу и в этот самый момент я рванул руку назад, вырвав кусок его плоти с шеи. У меня в руке остался кадык Холодца, сам он с широко раскрытыми от ужаса и боли глазами уставился на меня. Свободная его рука потянулась к дыре в шее. Вот почему стоит человеку пустить кровь. Он обязательно рукой полезет в рану? Я отпустил давнего врага и тот отступил на шаг назад, широко раскрывая рот, в тщетной попытке глотнуть воздуха.
В это время сзади меня раздалось два хлопка. Это бомбочки во ртах амбалов взорвались. Тот, что был с лева умер сразу, у него не просто взорвался рот. Его часть головы слетела с плеч. А вот тот, что был с права… ему пришлось помучиться. У него просто разорвало щёки. Он упал на колени, отхаркивая собственные кусочки мяса с кровью.
- Всегда хотел это сделать – произнёс Граф и обломал голову назад, ещё больше увеличив разрыв рта. Теперь вся верхняя часть головы запрокинулась назад и рот превратился в урну, куда маньяк смачно харкнул – без обид – закончил Граф и тело жертвы упало на землю.
Я же с удовольствием мял мягкий кадык инспектора. Тот всё ещё не умирал, даже смог вытащить пистолет и попытался направить его в меня. В ответ на это я вместе с кулаком запихнул в его широко раскрытый рот его же кусок шеи – ну попробуй теперь что ни будь сказать своим мерзким голосочком - Холодец даже попытался это сделать через кляп из собственного кадыка, но в итоге просто упал на землю уже мёртвым.
Во всём внутреннем дворике начался настоящий хаос. Как только мы расправились с копами все пациенты лечебница как один встали и набросились на санитаров. Они их просто руками стали рвать. Я не верил своим глазам. Что происходило? Граф же стоял довольно улыбаясь мне в лицо.
- Это ты там, за стенами монстр, а здесь среди своих ты герой – какое простое объяснение он выдал. Но как же оно на меня подействовало, во мне просто всё мировоззрение перевернулось. Оказывается, я популярен и у меня есть друзья. Настоящие друзья. Я улыбнулся Графу и хлопнул его по плечу. Тот улыбнувшись снова присел на свою скамейку, но уже в окружении трёх трупов и страшных криков, разносившихся вокруг. Его бомбочки произвели хороший эффект дыма. Когда я подбежал ко внутренним дверям санитар просто сам схватил меня за шкирку и втащил в гостевой зал. Они не заметили, что я тоже убил одного из полицейских, интересно почему они не обратили внимание на то что у меня весь кулак в крови. Лёжа на гранитном полу я слышал крики встревоженных работников. Половина санитаров стали спешно загонять умалишённых в свои камеры, охрана вооружилась ружьями. Это было плохо, охрана не стреляла резиновыми пулями, как в обычных больницах, эти стреляли свинцом. Если они не будут обороняться, а пойдут в атаку то мать его много крови прольётся.
На меня мало обращали внимания, все были заняты построением обороны внутреннего здания. Да и внутри беспокойство было сильным, некоторых больных санитары забивали дубинками, что бы те хоть немного успокоились. Мне удалось пробраться к лифту, но там было занято. Здоровенный двухметровый детина психопат, в развязанной смирительной рубашке драл безголовый труп санитара. Описать мои чувства в тот момент трудно. Голова санитара валялась в углу. Детина драл своим не мелким черенком прямо в окровавленный обрубок шеи трупа. Дико сопя как животное. Вытолкнуть мне его из лифта не получилось бы никогда, уж больно тот здоровый. Вместо этого я взял ногу покойника и вытянул его наружу. Психопат разозлился и посмотрев на меня издал хищный рык. Я же спокойно стоял перед ним и смотрел прямо в его глаза. Я видел просто пустые глаза похотливого животного, в котором ничего человеческого давно не осталось. Но это была не его вина, наверняка он был более разумным до того, как попал сюда.
- Апорт! – приказал я ему указывая большим пальцем на труп позади себя. Гневный верзила кинулся мимо меня на свой вожделенный труп, а я спокойно вошёл в лифт и нажал кнопку нужного мне этажа.
Я уже далеко не раз бывал здесь, и я знал где держали Вурдса, правда сам ещё ни разу там не был и не видел американца в лицо. Наверное, поэтому я испытывал дикое волнение. Чёрт я бы никогда не хотел с ним встречаться, но Граф редко лгал, если он говорит, что Джефф помогал Алисе значит так оно и было. Чёрт как всё смешалось.
На третьем этаже башни было сыро и холодно. Здесь на голых кирпичных стенах никогда не было штукатурки, мерзкий ветер здесь гулял где хотел, как здесь можно провести хотя бы неделю? Охраны на этом этаже не было, все сбежались вниз. Это мне было на руку. Весь этаж представлял собой короткий коридор с тремя камерами. И то две из них пустовали. Изначально здесь держали Графа, позже сюда поселили Вурдса, но через некоторое время Граф перевели в более слабый режим, очевидно он умело притворился нормальным. Его камера была центральной, я прошёл мимо стола охраны прямо к нему. Толстая железная дверь, с маленьким окошечком, внутри можно было рассмотреть тёмную камеру, словно карцер. Внутри было темно и ничуть не теплее чем снаружи. В самой камере был только матрац и больше ничего. Кирпичные стены и матрац, и как только такие условия могли способствовать излечению? Хотя кого я обманываю, маньяков давно перестали лечить из просто держат здесь и смотрят что можно сделать. Если удастся человека зомбировать, то его выпускают, а если нет, он остаётся гнить заживо.
В темноте камеры я увидел зажатое в углу тело человека, но его нельзя было назвать несчастным. Он смотрел на меня своим безумным взглядом, его глаза как мне показалось вылезли из орбит. Как оказалось, это было из - за того что его веки были сожжены. Что бы моргнуть ему приходилось морщить всё лицо, а его рот… Его рот навечно остался растянут в страшной улыбке. Щёки были порезаны так, что его рот был одной сплошной улыбкой, почти от уха до уха. Всё его лицо было бледны, но не как у покойника. У мертвецов слегка зеленоватый оттенок лица, у этого кожа была белой как бумага. Чёрные, длинные, как уголь волосы были растрёпаны и давно не мытыми. Он смотрел на меня, и он был жив. Я слышал истории о знаменитом монстре из штатов, никогда бы не подумал, что все истории о его виде были приуменьшены. Этот парень был настоящим монстром.
Увидев меня Джефф поднялся на ноги, на нём, как и на многих была смирительная рубашка, его даже за решёткой держали связанным. Медленной походкой он приблизился к мелкому окошечку, словно специально давая себя как можно лучше рассмотреть.
- Где Алиса? – с ходу спросил я. Американец приблизился ещё ближе так что его лицо заняло всё окошечко. Его длинный язык вылез из не естественно широкого рта и прошёлся по шершавому столбцу решётки. Его взгляд безумных глаз не сходил с меня, этот взгляд излучал жажду убийства, я чувствовал, что он жаждет моей плоти, крови, жизни. Этот тип не был свежевателем, он был мясником, он просто тащился от всего этого дерьма, я убивал, мне это нравилось, но я так же любил и жить, а у этого экземпляра не осталось ничего, кроме желания убивать. Его больше ничего не интересовало, любые другие интересы ему казались чем – то призрачным, не понятным. Даже влечение к сексу было затемнено желанием убийства. Пропащая душа.
- Где Алиса?! – более твёрдо повторил я, поняв, что разговариваю с животным. Взгляд американца меня заражал, я не сознавал как моя рука с когтем опустилась на дверь и начала скрести по металлу лезвиями. Я этого не осознал и не услышал, но я ясно почувствовал, какое сильное наслаждение я получу, если убью его.
- Её здесь нет – зашевелился рот Джеффа – Она ушла к себе домой.
- Как ей это удалось? – меня всё ещё грызло подозрение, что этот маньяк что – то сделал с моей маленькой девочкой.
- Ты тот, кого она называла братом? Она просила кое что передать тебе.
- Давай это сюда!
- Нет, сначала освободи меня.
- А не боишься, что я вспорю тебе брюхо?
- О… это было бы прекрасно – садист запрокинул свою голову и издал звонкий смех, больше похожий на крик. Это было так громко, что я отпрянул. Этот мальчишка, торгуется со мной, и он не боится смерти, он кайфует от любой смерти, что чужой, что своей. Сам факт, что кто – то умирает, для него всё равно что глоток воды в жаркий зной. Что ж, страха и во мне нет. Я отошёл в угол к электрощиту. Основной рубильник, вырубает весь свет на этаже, и на том этаже что был сверху. Я переключил его и все замки раскрылись. Медленно развернувшись я снова направился по потемневшему коридору к открытой двери, ведущей в камеру Вурдса. Юноша всё ещё был в камере он стоял прямо посреди сырой камеры и в зубах держал какой – то свёрток. Я медленно приблизился к нему и забрал свёрток. Там было что – то твёрдое и квадратное. Ощутив это я уже начал догадываться что там, но не мог не убедиться. Развернув, я увидел книгу в переплёте из человеческой кожи, на меня смотрело мёртвое лицо. Лицо человека, натянутое на книгу. Я знал, что это и знал, что это значит. Я велел Алисе хранить эту книгу, до тех пор, пока она здесь и передать её мне, если она уйдёт.
Джефф развернулся ко мне спинной, я срезал когтем узел, связавший рукава смирительной рубашки. Маньяк размял шею и сразу же направился к выходу.
                ****
Началось это примерно месяц назад. У меня был друг, не единственный, но самый близкий. Его звали Винсент, меня Слава. Винс часто заходил ко мне и делился различной информацией, которую он доставал. Надо сказать, его было за что уважать, в отличие от многих скучающих людей, которые верят всему что находят в интернете, Винсент добывал информацию ото всюду. Он как Лавкрафт собирал все самые странные истории, старинные книги, вырезки из газет, слухи и сплетни, интернет сайты, он лазил везде. И порой ему хотелось верить. Я по жизни атеист, не верю я ни в бога, ни в дьявола, ни в эльфов, ни в демонов. Но даже такой скептик как я признавал, что в этом мире не всё так просто. Я ведь родился в самой заднице Канады, можно сказать. Мой город, моя родина, находящееся между Канадой и янки. Это был город рыбаков и охотников, я же родился в семье Русских беженцев. Отца я плохо помню, он умер ещё в 1995 – ом, а мама… Мама была очень старой женщиной, её не стало, когда мне исполнилось двадцать шесть лет.
От нашего города можно спокойно добраться на машине в глухие посёлки, где живут коренные жители и даже шаманы. Винсент не редко навещал такие места, чтобы пообщаться с местными контакторами сил природы. Он постоянно оттуда приезжал с такими историями, от которых даже свидетели Иеговы, могли бы пересмотреть свою религию. Не удивительно что истории Винса и меня цепляли. Может в это и трудно поверить, но да я верю в духов, особенно после того, как мне объяснили, что вообще такое дух.
Однажды Винс показал мне некий артефакт который он раздобыл, из своего путешествия по Мексике. Это была книга, очень старая и мерзкая. Она была обвита человеческой кожей, а написана человеческой кровью. Так считалось, знайте не берусь судить, книге было не меньше ста лет, не знаю, чем она была написана, но кожа уж точно не была свиной или коровьей. Если это и был трёп, и кожа принадлежала некоему зверьку, то получается, что у зверя не было шерсти и было человеческое лицо. Странницы были сделаны не из бумаги или бересты, это был материал похожий на высохшую и окостеневшею марлю. То, что было в ней записано вряд ли вообще можно было назвать языком. Тексты напоминали учебник, какие - то рисунки, символы, вперемешку с какими – то каракулями, которые как мне говорил Винсент были языком пришельцев с того света. Он утверждал, что это ничто иное как «Некрономикон» - Воплощение законов мёртвых. Книга, написана ещё в ту пору, когда на земле только зарождалась жизнь, то есть в те временна, когда, Адам и Ева были сосланы сюда, тогда, когда моря были красны от крови и именно этой кровью и была написана книга. Винс утверждал, что книга принадлежит духам – существам, живших на земле ещё до того, как появились первые одноклеточные организмы. Он верил, что книга служит проходом, между нами и духами, что с помощью неё, можно выйти с ними на связь. В эту версию я не поверил, но то что книга была сделана психопатом, это точно.
Винсент уговаривал меня, пойти вместе с ним на «Кабан ручей», что - бы совершить там ритуал призыва духов этой земли. Кабан ручей, так назывался ручей проходящей через почти половину города. Эта широкая река спускалась с сопок и уходила в бухту. Её называли кабаном, потому, что там, когда – то было очень много кабанов, но их всех перестреляли охотники, сейчас там уже десять лет не было ни одного следа кабанов. Там было некое особое место, туда не редко ходили туристы, так как там были очень красивые поляны, вытоптанные, когда - то мохнатыми свиньями. Я любил гулять по лесам, поэтому я согласился пойти вместе с другом. Мы пошли с ним вечером, чтобы прийти на поляну к ночи. Там на поляне торчал большой скалистый валун, прямо как природный алтарь.
Когда мы дошли до места, было уже не меньше двенадцати ночи, мы были очень далеко от города, здесь начинались поистине дикие места. Валентин, положил книгу на валун и зажёг две свечи. Он даже не раскрыл книгу, тут до меня внезапно осенило.
- Слышь Винс, а ты что знаешь перевод этих каракуль? Как ты это прочтёшь, да и блин какую страницу тут читать надо?
- Не дрейвь Слава, В Сантьяго к этой книге шёл перевод некоторых страниц, я взял их с собой.
- А ты уверен что будешь сейчас читать то что надо?
- Да ладно тебе, ты же всё равно во всё это не веришь, ты просто стой и держи нож на готове, а то мало ли что.
Ах да, я уже и забыл про свой охотничий нож, который с собой взял. Правда, в этих местах, даже птиц почти не осталось, так небольшие стайки ворон, не думаю, что нож нам понадобиться, но Винс настоял, мол духи и злыми бывают (как бут - то нож поможет).
Маг – самоучка собрался с духом и выудил из кармана несколько маленьких листочков бумаги. Я стоял чуть правее него и всматривался вперёд, поляна была широкой и хоть и стемнело, но небо было не чёрным, вполне можно было разглядеть деревья густо растущие на окраине поляны. Рядом шумела река, и ветер громко выл.
- Дагра, Ихрима! – закричал Винс, закрыв глаза и поднял лицо к небу. Вообще странно, слова что он произносил, были настоящей галиматьёй, но они как - то по звучанию идеально гармонировали со звуком завывающего ветра и шумящего ручья. Серьёзно, всё происходящее, напоминало концерт, где музыкантами были ветер и ручей, певцом был Винсент, а деревья зрителями. И это была по-настоящему не человеческая, дикая песня.
 – Арабу нанахин! Щиу коу!
Даже ветер изменился, стал дуть то сильнее, то слабее, словно старался подыгрывать голосу Винсента. Тот читал уже минут пятнадцать, я и не думал, что тексты там такие длинные, и как он всё это смог заучить наизусть? Свечи погасли, в этой темноте пропал последний очаг цивилизации, мы остались один на один с дикой природой, по настоящему дикой и сейчас в эту ночь, я ещё раз понял, как мало мы знаем о мире нас окружающем.
– Канда! Аламинна! Агрим!
 Его голос меня начал уже пугать, как и сам Винсент. Казалось он уже не может остановится, он сжимал глаза и широко раскрывал рот из которого доносились слова не из этого мира. Хотя нет эти слова как раз этому миру и принадлежали, это мы как раз сейчас в другом мире, том мире о котором не знают жители каменных джунглей. Мы сейчас в мире где правят иные законы, мир где человек, лишь ещё одно животное.
 – Иехо! Дигрей!
 Мне стало совсем не по себе, я оглядывался по сторонам в черноту деревьев, я видел, что на нас кто – то смотрит и смотрит отовсюду. Я увидел огромные красные глаза, они горели как алые звёзды в темноте деревьев и смотрели на нас с некой дикой радостью. Я хотел Остановить Винсента, я хотел схватить его за плечо, но я не смог к нему прикоснуться, что – то отталкивало меня. Словно во мне проснулся давно дремлющий инстинкт и этот инстинкт шептал «Не трогай». Я вынул нож и стал постоянно оборачиваться, здесь, там. Отовсюду на нас смотрели глаза, но они пока просто смотрели. Голос Винса становился каким – то другим, слов я больше не различал, они терялись в звуках ветра, все звуки смешались для меня в некий единый вой. Я выронил нож из рук и упал на колени. Я закрыл руками уши и сам стал кричать. Мне было не просто страшно, на меня накатил какой – то животный обречённый ужас, словно наступил конец света. Я не хотел здесь быть, я хотел, что - бы это пропало, но ничего не пропадало, стало очень холодно, ветер словно стал проникать в меня, обволакивать мои кости словно я умер. Глаз, смотрящих на нас, не только стало больше, они ещё и приближаться начали, они приближались к нам, а Винсент всё кричал эти слова. Я закрыл глаза, стараясь отречься от всего этого, я хотел исчезнуть, спрятаться внутри себя и не заметно для меня я потерял сознание.
- Канда…
Мои глаза открылись. Перед мной было серое небо, наступила осень. Туман сковывал всё вокруг. Было светло, но солнца не было. Был лишь туман, да серое небо. Рядом лежал Винс, у него в руке остался лишь один листок, остальные унесло вчерашним ветром. Я поднялся на лопатки и почувствовал себя как - то иначе. Мне показалось что я вырос на пару сантиметров, я почувствовал себя сильным, не таким как раньше. От вчерашнего страха не осталось и следа, поимому я теперь вообще перестал бояться чего - либо.
Поднявшись на ноги, я подошёл к Винсенту, тот лежал на боку и свернувшись калачиком тихо спал. Я легонько пнул его ногой, Винс открыл глаза и немного повертел головой.
- Вставай – сказал я каким – то не своим голосом. Мой голос стал каким – то сухим, без эмоциональным.
- Ммм… - промычал друг, садясь на землю – что вчера было?
- Похоже мы вчера с тобой переспали.
- Не смешно Слава, хотя я всегда подозревал, что ты «по мальчикам».
- Нам пора, уже совсем рассвело. Сейчас часов десять не меньше.
- Так что вчера было? Они пришли?
- Они всегда были здесь, просто они спали.
Винсент поднялся на ноги, похоже у него всё тело затекло. Я ему помог прийти в себя и отряхнул его от всякой мелкой травки и земли, прилипшей к нему. Я вынул из земли свой нож и убрал его в ножны. Винсент, забрал свою книгу в кожаном переплёте, и мы вместе пошли обратно. Туман был густейший, на два метра было уже ничего не видно. Хорошо, что мы здесь довольно часто гуляли, поэтому быстро сориентировались и вышли к тропе. Мы всю дорогу молчали, пока забирались по тропе на сопку, за которой начинался город, мы оба не думали, мы шли и словно в нас обоих, что – то изменилось. Когда мы поднялись на вершину, мы оба остановились, туман всё ещё был густым, но мы всё равно стали смотреть куда то в даль, надеясь рассмотреть город.
- Слава, то что вчера было – начал Винс – мне кажется нам не нужно было этого делать.
- Поздно, что сделано уже не изменить. Это как девственность потерять, теперь, нам нужно решить для себя как жить дальше.
- А что дальше? если они и пришли, то поговорить нам с ними всё равно похоже не удалось.
- Ты какого рода общения ждал? Ты думал они сядут с нами в кружочек, и мы чая попьём, ты даже слова читал которые скорее всего перевода на обычный язык и не имеют. Разговаривать, с духами всё равно что разговаривать с животными, нужно их понимать, они то нас и так понимают. Так что соберись, ты должен переписать всю книгу и прочитать её целиком понял?
- Вчера я озвучил всего одно заклинание, а их там девять. Я не знаю для чего предназначены другие.
- Эта книга, одно сплошное заклинание, но даже его будет не достаточно, чтобы полностью разбудить духов, их ещё и накормить нужно.
- Слава, что с тобой? Я тебя не узнаю?
- Не называй меня так, моё имя Свежеватель и мне предстоит кормить духов.
Нашу беседу прервал топот, к нам приближались и их было много. Мы с Валентином обернулись и стали вслушиваться в звуки, приближающиеся к нам.
- Это они? Что – то не так, этого не должно было быть.
Из тумана стали проявляться глаза. Огромные круглые глаза с красным зрачком посередине. Глаз становилось всё больше, и они приближались к нам. Через некоторое время, уже можно было рассмотреть их тела. Они были размером не больше собак, собственно собаками они и были. Тёмная рыжеватая шерсть худые тела. Они больше напоминали крыс чем собак, но самое главное у них не было пар глаз. У каждой собаки по середине лба был лишь один, огромный глаз, занимающий чуть ли не весь лоб. Их пасти были широко раскрыты, и их глаза смотрели на нас, своей безумной радостным выражением. Винсент попятился и упёрся стеной в дерево. Я посмотрел на него и улыбнулся.
- Похоже ты отвергаешь их, ты им не нужен.
Собаки – приведения проскочили своей стаей мимо нас и стали удаляться куда – то дальше по лесам. Они пробегали мимо нас, тихо, не издавая звуков, кроме клацанья слюнявыми пастями. Пока они проносились мимо, я схватил друга за горло и прижал его к стволу дерева плотнее. Он вцепился пальцами в свою книгу и прижимал её к груди как икону.
- Они благодарят тебя Винсент, ты сделал своё дело, теперь пора мне поработать. Одним движением я вскрыл живот своего друга. Винс упал на колени, всё ещё прижимая к себе книгу, он весь дрожал и побелел. Когда он упал на колени из его порезанного живота вывалились кишки. Они были горячими и с них ручьями стекала кровь. Через пару секунд Винсент стоял коленями в луже собственной крови, а я вытаскивал те кишки, что ещё оставались в нём.
- Это только начало друг мой, мне ещё стольких предстоит выпотрошить.
Эти слова последнее, что он услышал. После того как я намотал его кишки на дерево, я забрал книгу из его холодных пальцев. Мне предстояло ещё много работы. Духи ещё не до конца проснулись, чтобы помочь им, мне пришлось их кормить. Я каждую ночь стал вылавливать людей и тащить их на сопку в лес. Я срезал с людей лоскуты кожи и из них сшил себе куртку. Кожу лица Винсента я тоже забрал. Его лицу нашлось место на моей куртке. Я пришил его лицо с правой стороны, как орден, или отличительный знак. Для удобства в моём труде я приготовил себе инструмент, стальная перчатка с двумя клинками, я назвал это коготь. А себя я прозвал свежеватель, я тот, кто кормит духов.
Зачем я её хранил? Зачем передал её Алисе и приказал хранить её? Что эта книга со мной сделала?
- Алиса где ты? Куда ты ушла?
Я сидел за воротами Бет Хилла. Там вовсю разросся бунт. Охрана больше не могла сдерживать натиск толпы, психи стали разбегаться кто куда. Я сидел на траве и пялился взглядом в эту проклятую книгу. На моё плечо упала чья – то ладонь. Это бы всё тот же Джефф. Он переоделся в белую толстовку чёрные брюки и чёрные кеды. В правом кармане у него торчало лезвие огромного тесака. Одежда успела уже пропитаться кровью, Джефф не ушёл, не оставив за собой трупы.
- Она ушла, но она жива – я не обернулся, мои пальцы сильнее впились в книгу. Маньяк продолжал говорить склонившись к моему уху – Теперь ты один. Она выросла, и ты ей больше не нужен. Освободись от своей людской маски и выпусти духов на волю.
- Я ненавижу тебя…
- А разве меня надо любить? А тебя?
Его слова мне душу резали, через уши. Такое недолгое общение с ним во мне всё перевернули, оказывается я лишь пародия на маньяка, постиг лишь внешнею сторону, а теперь он заставлял меня принять всю суть этого дерьма. Свежеватели не люди и живут по иным законам, безумным законам. Слов не могу подобрать, а он смог всё уместить в пару фраз. И он был прав, он говорил, что - бы я снял свою маску человека, он намекал мне, что я не человек.
- Мне ты тоже не нужен… уходи, пока мне не захотелось тебя выпотрошить!
Джефф чуть отстранился от меня смотря своим неизменным выражением лица. Он всегда улыбается, но это не просто улыбка — это ответ на всё. Эта улыбка, надо взять её в пример, все свежеватели несут такую улыбку в мир. Несут как щит от всех. Я сам улыбнулся, очевидно очень криво и глупо, потому что Джефф кивнул мне и стал удаляться. Я вернул свой взгляд к книге решил раскрыть книгу просто так. Я не смогу её прочитать, но почему – то сильно хотелось просто посмотреть на те картинки и символы что сводили меня с ума.
Я раскрыл её, послышался громкий мерзкий скрип, как бут - то хрустнули сырые от гнили кости. В книге оказалась закладка это было письмо. Письмо от Алисы. Я вскрыл его. Как всегда, что - бы писать она ковыряла себе руку и писала своей кровью как чернилами, а пером был её коготок.
«Братик! Ко мне скоро приедут! Оказываеться мой папа жив! Я слышала, как дяди в белых халатах говорили, что за мной приедет отец, говорили, что он хочет забрать меня!
Что это значит братик? Я перестала понимать правила маминой игры. Ты говорил, что она хотела, что - бы я пришла к ней, но как я к ней приду если за мной приедет отец? Это новое препятствие так как я не могу сбежать от сюда?»
Я даже подскочил со скамьи. Книга выпала из рук. Перед моими глазами снова вспыхнул уазик с тремя пассажирами. Отец Дочь и друг семьи. Отец называл девочку Алисой. Алисы в больнице нет, её захотел забрать отец, а я их встретил на дороге по которой они направлялись к ТЭЦу? Нет бред, этого не могло случиться, да и зачем им было ехать к ТЭЦ? Чёрт… Отец хотел забрать девочку без решения суда. Он украл её и собрался покинуть город! Мимо ТЭЦа дорога не оканчивается, она идёт дальше к шоссе! Это что же получается, та девочка которую я хотел убить и была на самом деле Алиса?!
Рука потянулась к карману, там в пакетике лежали красные кусочки мяса девочки.
- Алиса это ты?!
Нет нет нет нет нет нет нет нет! Я стал ходить кругами. Нет я не мог так облажаться, я бы никогда не убил её, это не возможно! Нет не не… Я не псих, у меня должны быть доказательства, её смерти. Та девочка не была Алисой, что хотите со мной делаете, но пока я не увижу её труп, я в это не поверю!
Мои глаза забегали по лужайке близ диспансера. Там были автомобили в которые обычно загружали психов с улицы. Можно воспользоваться одной из них.
Всё происходило так быстро что я даже не успевал понять, что происходит. Вот я сел в машину, очевидно её совсем недавно использовали, ключи были воткнуты в гнездо зажигания. Я завёл мотор и вспомнил, что никогда раньше не вёл машину. Не довелось. В теории я припоминал как это делается, но сейчас. Даже количество педалей казалось мне достаточным, что - бы запутаться.
Зажав тормоз я медленно стал давить на газ. Мотор начинал реветь, но авто не трогалось с места, я ведь всё ещё держал тормоз. Медленно отпускаю его. ЧЁРТ! Почему я забыл руки на руль положить?! Повезло, я не врезался в дерево, коробка автомат, и видимо уже была переключена в нужное положение. Далее автомобиль хоть и медленно, но всё - таки тронулся и повёз меня в город.
Я смог найти кнопку, включающие мигалки, это помогло мне избежать копов. Все тела сейчас наверняка были в морге полицейского участка, то есть мне предстояло совершить нападение на тех, кого я так боялся. Нет всё - таки я псих.
Небольшой город и единственный полицейский участок. Маленькое здание в два этажа. Маленький каменный квадрат, и где – то там в подвале возможно лежал труп Алисы. Если это так, то мне не придётся думать о том, как выбираться из участка, я просто сдамся.
Я выжал из машины всю скорость какую был способен выжать (то есть 60 километров в час) и на этой скорости я влетел в приёмный коридор пробив не только стеклянную дверь, но и часть стены из бетон картона. Грузовичок был мощным, даже не сбросив скорость влетел в стойку регистратора. Руль вжался внутрь и едва не придавил меня. Чёрт мне вообще повезло. В ушах заложило от грохота. Начался вой сирены. Я был слишком оглушён, что - бы делать хоть что – то адекватно. Просто выбрался из автомобиля и стал открывать бензобак. По коридорам к регистраторской уже приближалась группа людей в формах с готовыми к бою пистолетами. Я сделал из марлевого бинта фитиль и засунув его в бензобак поджёг. Люди начали стрелять. Вот так просто запросто открыли пальбу.
И что делать? Думать времени не было я нырнул под свой фургон. И что теперь, секунд десять, и я доберусь до морга не так как хотелось бы. И опять времени подумать не дали, пришлось выползти, с другой стороны. Хорошо, что копы палить перестали, теперь они все разбежались, очевидно увидели, что машина сейчас бабахнет.
Мне удалось нырнуть в один из коридоров. Прямо как в фильме я прыгаю внутрь коридора и как раз в полёте мне в спину ударила взрывная волна и языки пламени на миг окутали меня. Грохот. Новый грохот, от которого каждый орган внутри моего тела завибрировал и был готов разорваться. Я упал на пол всё тело онемело, чувства пропали, отключилось всё кроме тела и сознания. Хотя насчёт тела это я погорячился. Всё тело трясло, и каждая конечность дрожала в судорогах. Пламя не обожгло, но грохот всё переключил во мне. Лёжа на животе я стал трогать голову, из ушей текла кровь, все звуки превратились в свист, но сквозь него я ещё мог что – то различать, значит я не оглох, просто меня оглушило.
Прямо передо мной лежал молодой парень, патрульный. Он так же пытался прийти в себя. Перед ним лежал его пистолет, который он очевидно выронил после взрыва. Сзади меня коридор был охвачен огнём, никто сюда не войдёт этим путём и уж точно никто этим путём не выйдет. Патрульный стал ползти к своему оружию, а я… не знаю от куда у меня появилось столько сил. Я подскочил на ноги и приблизившись к лежачему копу придавил его хребет к земле ногой.
Забавно я всегда считал их опасными, они натренированы, вооружены и мыслят, как охотники. Но на деле. Я видел человека, обычного человека, ничем не отличавшегося от всех остальных. Сейчас было странно почему я их боялся. Собрав силы, я надавил на спину патрульного со всех сил. Давил долго, стараясь продавить свою ногу как можно глубже в его тело. Это продолжалось до тех пор, пока не послышался хруст позвоночника. Из рта молодого парня стала вытекать кровь, он хрипел и тянул руки к пистолету, до которого он так и не дотянулся.
После того как я почувствовал кафельный пол сквозь тело парня, я наконец успокоился. Парень лишился контроля над всем что ниже бёдер, но всё ещё был жив. Это я исправил быстро. Схватил его одной рукой за ворот и швырнул тело в объятый огнём коридор. Крик я не услышал, только хриплые стоны. Видимо я ему повредил лёгкие.
Плевать на него, у меня ещё есть дела. Как выяснилось, я становлюсь всё сильнее и сильнее. Наверное, сказывается тяжкие упражнения по подъёму туш, с последующим их подвешиванием. Как оказалось, мне повезло, уже за следующим поворотом я обнаружил дверь в подвал, там и был морг. С пожаром боролись огнетушителями, так что про меня они не вспомнят как минимум минут пять. Дверь? Открыта, они что ничего никогда не запирают? Голоса? А вот в чём дело там кто – то есть, это ненадолго.
За дверью была лестница, она вела в очень длинный подвал. Прямо настоящий бункер под участком. И фактически за каждой дверью или операционная, или склады с трупами. Признаюсь, никогда не был в морге, я думал там как просто склеп с холодильниками вместо могил, а оказывается тут целый бункер с своей системой. Причём сигнализации тут не было, наверху всё выло и свистело от тревоги, здесь же тишина, нарушаемая звуками капающей воды с сырых труб. Морг выглядел отдельной организацией, хоть и находиться в здании полиции. Когда я спускался сюда, то ясно слышал шаги, сейчас их не было, скорее всего сейчас во всём этом бункере не более пяти сотрудников. Копы не скоро начнут искать тут меня. И правильно, любой кто напал бы на участок не пошёл бы в морг, он бы залез в оружейку или в склад вещь доков, но какой придурок залезет в морг? И зря тут столько пустых помещений и так тихо, тут вполне можно было бы переждать тревогу и выйти в участок обратно ночью. Чёрт, кажется я строю планы как потом выйти от сюда живым и не пойманным.
Иногда я слышал шаги в коридорах, кто – то тут ходит, очевидно сотрудники или некоторые копы, которые всё-таки спустились на проверку. Я продвигался по всем этим коридорам и вслушивался в каждый шум. Если бы тут не было света, то было бы слишком жутко от всех этих звуков. Такое ощущение, что место кишит призраками, а может? Я остановился, ошеломлённый собственной догадкой, что если духи уже давно пробудились и ходят здесь по моргу? Здесь же полно мертвецов с пленёнными в мясных мешках душами, что если они приходят сюда полакомиться ими? Тогда что же я делал всё это время? То, что и так без меня происходит? За полгода я убил чуть меньше пятидесяти людей. И многие из них сейчас здесь, но помимо этого тут около тысячи трупов, разве не столовая для духов? Да нет слишком просто, духи ещё не могут покидать леса, поэтому я и убивал там, но вдруг? Может стоит убедиться?
Я нырнул в самый укромный уголок как мне казалось, сел на корточки и достал книгу. Кожаный переплёт книги очень красиво сочетался с моей кожаной курткой, теперь то познав в этом толк я был на сто процентов уверен, что книга была обита человеческой кожей, да и написана она наверняка была кровью человека. Книга раскрылась со своим мерзким скрипом, но каракули на страницах, всё ещё были для меня не понятны, как я бы мог их прочитать? Я просто продолжал перелистывать страницу за страницей, надеясь увидеть хоть что – то понятное. Но ничего не было, просто рисунки и знаки, которые я никогда бы не смог прочесть. Вот картинка где была изображена груда черепов, что это могло значить? Вот рисунок двух планет, первая была похоже землёй, а вторая, трудно сказать то ли луна то ли, нет это тоже земля, но она была вся тёмной, объятой тьмой. Если на первом рисунке очертания планеты были вырисованы кровью, то на второй земле наоборот всё было темно, и лишь светлые не раскрашенные линии создавали очертания. И что мог значить этот рисунок? То, что может сделать эта книга со всей планетой, если раскрыть её потенциал на полную?
Вот ещё один рисунок, на ней была нарисована сама книга, но лицо на ней было живое, а из страниц четырьмя фонтанами брызгали реки крови и костей.  Что это? Само реклама внутри самой книги?
Внезапно я посмотрел вперёд, что - то отвлекло меня, это было чувство что передо мной кто – то есть. Я не ошибся, как только мои глаза посмотрели вперёд я увидел рыжею собаку. Облезлую с длинной шерстью, очень мерзкую. Но морда собаки, сразу дала мне понять, что это вовсе не собака, выражение морды было осмысленным как у человека. Ехидная, клыкастая ухмылка, наполненная, как мне казалось, брезгливой насмешкой в мою сторону. И просто гигантский глаз, занимавший весь лоб псины. Огромный глаз с ярко красной радужкой. Этот глаз и эта ухмылка, эта полу гиена – полу собака смеялась над мной. Это были один из духов, ради которых я выпотрошил столько людей. Я замер и не мог пошевелится, это был не страх, но как минимум настороженность. Это был самый настоящий контакт, и мне совсем, нечего сказать. Дух смотрел на меня своим глазом, и его поза была такой, как буд - то он шёл мимо и просто случайно обратил на меня внимания, а я сижу ни жив ни мёртв боясь, что дух сейчас растает как облако. Но дух и не думал уходить, он чего-то ждал, он ждал меня. Я медленно поднялся на ноги и сделал шаг вперёд. Дух тут же медленно стал двигать лапами и удаляться дальше по коридору. Я выглянул в этот коридор и увидел, как дух подошёл к одной из двойных дверей. У самой двери он остановился и снова посмотрел на меня. На этот раз его выражение морды было озлобленным. Он моргнул и прошёл в помещение за дверьми сквозь них. Он словно растворился в этих дверях. Я сглотнул подступивший к горлу ком и направился в сторону этой двери. Это был холодильник номер сорок семь. Дух хотел, чтобы я пришёл сюда, здесь Алиса? Я толкнул двери, они не были запертыми. Внутри был большая зала с четырьмя столами. На столах лежали тела, накрытые простынёй. Дух пропал, но совершенно точно он хотел, чтобы я пришёл сюда.
Вместо задней стены были стеллажи с номерами. А на столе где лежало одно из тел, была папка с документами. Я осторожно взял её и стал читать.
«Опись тел: 134 – Анжелика Мур, возраст 32 года, причина смерти предположительно отравление. 135 – Майкл Возник, возраст 15 лет, причина смерти предположительно асфиксия. 136 – Кончите Вурдс возраст 23 года, причина смерти ножевые ранения в области сердца и лёгких. 137 Алиса Майрон возраст 15 лет причина смерти болевой шок, после обширного разреза, брюшной полости, с последующим выпадом кишок.»
Теперь это так называется?
Я бросил папку на пол. Остальные мне были не интересны. Я выпотрошил эту девочку, возможно это Алиса. Фамилия ничего не значила, её забрал отец, который сменил фамилию. Что если у него уже были готовые документы для неё? Осталось только одно, сейчас при свете посмотреть в лицо этой девочки, если это и вправду моя Алиса, то тогда я стану последней жертвой духов. Вы можете представить, как долго я пытался себя заставить снять простынь с лица девочки? Алиса, единственная девочка, которая мне нравилась, и сейчас меня возможно ткнут в самый страшный кошмар лицом. Я человек, который все эти месяцы старался в девочке пробудить настоящий талант свежевателя. Я хотел, чтобы она пошла по этому кровавому пути и вот теперь я возможно сам случайно убил её. Мои руки дрожали, держа за край простыни, ещё секунда и всё…
Двери в морг с грохотом распахнулись и в помещение ввалилось трое человек, и это были не санитары. Одна девушка и двое парней, разодетые как клоуны. Первый был по пояс голым, на его лице было масса пирсинга. Белоснежные волосы, выстриженные в некий ирокез, только не стоявший торчком, а разбросанные в обе стороны по голове. Красные в полоску штаны, заправленные в высокие боты. Очевидный торчок. Девушка была обета в странные одежды: Чёрный топик, оканчивающийся юбкой, похожую на синие листья, сиреневые чулки, клоунские сапожки с бубенцами, синие волосы, воротник похожий на те же синие листья. Третий парень был одет точно так же, как и девушка, их отличал только пол. Парень синий клоун, нёс с собой палку оканчивающееся просто гигантской кувалдой, со смайликом, наверное, она была сделана из бочки. У девушки был стальной заострённый обруч. А третий не похожий на них клоун был вооружён револьвером. Он то вместе с девушкой и набросились на меня. Схватили с разбегу под руки и прижали к стене. К моему горлу прижался острый край обруча, а к паху дуло револьвера. Третий клоун остановился рядом с телом Алисы. Здесь я увидел в нём ещё одну особенность, у него были длинные как у эльфа уши, точно так же, как и у его подружки, только их наркоман дружок, красовался обычными ушами.
- Феи? – собственный голос тут же подсказал мне кто они. Я даже не предполагал, что они существуют, но эти ребята и в правду стояли у меня перед глазами. Эти ребята были из банды, подчинявшиеся Джейсону. Их звали «Конфетики» или «Феи»
- Дайте угадаю – снова подал я голос и повернул голову в сторону девушки, та кстати всё ещё сжимала лезвие у моей шеи и мило улыбалась – ты Кэнди Кейн?
Затем я повернул голову в сторону синего клоуна с кувалдой – а ты Кэнди Поп?
- А я Сахара Ноа, новичок, рад знакомству чмо болотное – подал голос белобрысый торчок, сильнее надавив своим стволом мне на (простите) член. Кэнди Поп высунул свой сиреневый язык и изобразил безумную мордашку. Мог бы и не стараться, я и так знал, что он псих.
- Ты Шаман? – спросил меня Поп, после своей безумной мимики.
- Я Свежеватель – прошипел я, немого разозлившись – вы здесь что прячетесь, и я вам помешал?
- Типа того – Кэнди Поп облокотился на свою кувалду и стал потирать пальцами осматриваясь вокруг – какой – то кретин включил тревогу наверху. теперь тут не спокойно.
- Я не понял, а что вы тут вообще делаете?
- Собираем запчасти для игрушек Джейсона, в последнее время весельчак стал использовать человеческие органы для игрушек. – Кэнди хитро прищурился и высунув свой сиреневый язык и облизал синие губы - У нас своя система туннелей по всему городу. Мы прорыли туннель в больницу, сюда и в инструментальный склад.
- Офигеть… - я склонил голову выказывая тот фак, что меня это совсем не впечатляет – значит вы и клоуны, и шахтёры.
Кеин сильнее надавила на мою шею своим острым обручем, лезвие вошло в кожу и стала прорезать плоть становилось опасно. Я попытался дёргаться, но меня крепко держали, к тому же как ни странно, но револьвер Сахары, готовившийся отстрелить мне генофонд здорово меня присмирял.
- Мы ответили на два твоих вопроса, ответь теперь на наши два вопроса – Кеин убрала обруч и теперь крепко держала меня обеими руками – первый вопрос: что ты тут делаешь?
Прежде чем ответить я прокашлялся. Мне не понравился свой кашель, он был с кровью, похоже девка что – то повредила во мне.
- Поп… что нам делить? – обратился я к тому, кто был здесь явно главным – давай лучше запрём морг и повеселимся с теми санитарами что ходят здесь.
Кэнди Поп смотрел на меня выжидающе, он словно и не слышал, что я сказал. Тогда я понял, что это простая игра: я задал два вопроса и получил на них полные и честные ответы, хоть и не особо хотел. Теперь они ничего не будут слушать кроме моих ответов на их вопросы. Пришлось отвечать, хоть боль в шее была неимоверной и говорить приходилось с трудом, превозмогая кашель.
- Мне нужен только труп этой девочки, больше ничего.
Поп посмотрел на тело рядом с которым он стоял и чуть приподнял простыню, скрывающее лицо покойницы.
- Возможно, я знаю её – продолжил я – покажи мне её лицо.
Кэнди Поп улыбнулся и аккуратно накрыл лицо Алисы простынёй обратно. Я так и не смог рассмотреть её лица, ну ничего, надеюсь они пришли не за ней. Кэнди Кеин потянулась к поясу Сахары и взяла с его пояса тонкий кинжал. Сахара в ответ на это улыбнулся и достал второй ,кинжал. У меня появилось скверное предчувствие. Поп, словно ничего не видел и задал второй вопрос:
- А тревога наверху не из-за тебя поднялась?
- Да, я поднял тревогу, а как бы я ещё смог попасть сюда?
- Спасибо – ответил Кэнди Поп – твои ответы были честные.
После его слов Кеин и Сахара вогнали кинжалы в мои руки, я только прокричать успел, как Кэнди Поп своей гигантской кувалдой ударил по рукояти кинжалов прибив меня тем самым к кафельной стене как мотылька за крылья. Я задёргался и стал выть от боли, которая не сравниться с болью, когда тебя кусает собака. На этот раз боль была такой сильной, что мои руки окаменели. Кеин и Сахара отпустили меня, а я справившись с первой волной боли стал стараться как можно меньше двигаться, что бы не вызвать новую волну боли. Кэнди Кеин и Кэнди Поп стали рыскать по ящикам, в поисках чего – то, а Сахара встал напротив меня и засунул свою правую руку себе в штаны.
- Мудила, какого лешего ты отвечал честно? – вторую руку он запустил мне в волосы – опустись на колени, я тебе сейчас карамельку дам.
- Ублюдок –прошипел я сквозь зубы – я оторву от твоего мёртвого тела задницу и использую её по назначению.
- Зачем отрывать? Я тебе и так дам, если только у тебя голова не треснет.
Сжав мои волосы в своём кулаке, он стал таранить моё лицо своим лбом. Просто как поршень долбил меня вызывая не сколько боль, сколько головокружение. Я старался сохранять ясность ума, а он всё сильнее сотрясал мои мозги. Стало плохо видно, становилось всё труднее понять, что происходит вокруг. А он всё бил и бил. Мои ноги начинали подкашиваться, но упасть не давали кинжалы, прибившие меня к стене. Он не замедлял амплитуду своих ударов, он долбил как машина, столько времени… хотя я не могу сказать сколько, мне показалось вечно, может он и долбил бы мою голову вечно, но его отвлек Кэнди Поп. Они нашли то, за чем приходили. Это были две стеклянные банки с законсервированными мозгами, я бы удивился этому, но в моём состоянии было чертовски трудно даже удивляться.
- Заяц, прекращай, мы наши мозги.
 Сахара перестал бить мою голову и пригнувшись постарался посмотреть мне в глаза. Я почти ничего не видел. Перед глазами всё плыло. Левый глаз вообще ничего не видел, кроме сплошного красного пятна, а перед правым нещадно ходили круги.
Сахара показал мне свою ладонь.
- Сколько пальцев видишь?
- Три…
Сам не знаю зачем я это сказал, я даже не видел, сколько мне пальцев показывали, но почему - то ответил стандартно, обычно три пальца показывают. Но зачем я вообще отвечал?
Хммм. Молодец – Сахара улыбнулся и повернулся ко мне спиной – раз ты ещё в сознании, тогда трахни меня!
Прокричав это он со всей дури ударил меня своим тазом о мой пах, прищемив мне яйца своей задницей. Затем он исказился в кривой пародии на оргазм и улыбнулся – спасибо милый.
Наконец Кэнди Кеин и Сахара Ноа свалили из кабинета, похватав по банке с мозгами. Со мной остался только Поп. Он посмотрел на меня, снова показав мне свою безумную улыбку.
- Ничего лично, с нами ты бы сделал тоже самое.
- О нет… - прошипел я не своим голосом – с вами я поступлю гораздо хуже.
Кэнди кивнул и подняв свою кувалду со всей дури обрушил удар о голову Алисы. Он расплющил её тело вместе со столом, на котором она лежала. Он лишил меня надежды узнать правду. После этого я остался один.
В мёртвой тишине проходили минуты, часы, я приходил в себя медленно, но верно. Я не умер и за мной никто не пришёл. В одиночестве я снова и снова прокручивал своё падение, снова всё у меня пошло наперекосяк, снова я упал в лужу и снова я остался один. Я пошевелил руками, кинжалы не глубоко вошли в стену. Сейчас они держали меня на честном слове, но я стою и думаю, стоит ли мне оторваться от стены или лучше так и остаться в своём персональном аду. Что хуже остаться наедине со своими муками и унижая самого себя за то, что я такой неудачник, или пойти вперёд, где меня скорее всего ожидает ещё море боли? Это и есть мой ад?
Нет! Что – то во мне отказывалось сдаваться, это была мысль, одна мысль, вспыхнувшая в моей темноте разом, осветила всё синим цветом ненависти. Всего одна мысль – у меня нет доказательств. Я всё ещё не уверен, что это Алиса. Я должен твёрдо знать! Я снова шевельнул руками и моё тело упало вниз. Я снова свободен, руки болят страшно, но кости целы, пальцы шевелятся, я всё ещё могу кормить духов. Я вынул кинжалы из своих ран, плевать на кровь, она сама свернётся как ни будь. Что такое кровь? Это просто алая жижа в моём теле, которая просто течёт и высыхает. Я сдёрнул уже пропитанное кровью и мозгами простыню с головы девушки. Головы не было совсем, вся голова превратилась в липкую лужицу. Одежда не такая как у Алисы, тело кажется чуть более крупным. Это может быть она, но возможно и не она. Дети в её возрасте быстро растут, она могла вырасти, одежду возможно сменил папаша, не станет же она так ходить, в больничной пижаме? Но с другой стороны, тело крупнее чем у Алисы, формы тела чуть другие и одежда выглядит поношенной. Эта девочка всё ещё может быть не моей Алисой, а её папаша, всё ещё может быть везёт домой. Где он может жить? Не в этом городе, это точно. Я должен его найти, если его нет в живых, значит это тело принадлежит моей девочке. Может стоит поискать его тело в этом морге? Нет слишком просто, я не знаю ни его имени, ни как он выглядит. Мне нужно узнать выезжала ли машина с мужчиной лет сорока и девочкой лет пятнадцати.
Я присел на корточки перед телом девочки. Запустил в кровавую лужицу руки и стал втирать чужую кровь со своей кровавой слезой, под левым глазом.
- Я найду тебя.
Мысли как я ненавижу мысли. Сейчас происходит одно, а моя память вытаскивает из тёмного ящика другое. Перед моими глазами предстал образ парня, блондина. Парень из моих потаённых грех. Боже какой же он милый, я хочу его. Чёрт, почему сейчас я снова почувствовал такой голод?
Впереди меня, у выхода из комнаты стоял дух он смотрел на меня выжидающе. На этот раз его пасть не была растянута в ехидной ухмылке. На этот раз его глаз смотрел на меня со всей серьёзностью. Он знал, что мне нужно делать. Я снова посмотрел на тело девочки.
- Но сначала я должен распрощаться со своей последней частичкой человека.
Я поплелся к выходу вслед за духом. В коридоре он был не один, повсюду сновали псы – призраки и все они шли в одном направлении. Я помчался следом. Вот убегающий дух пробежал в левом коридоре, бегу туда. Вот вижу другого, он бежит по другому коридору. Я туда. Вижу, как они все бегут в общественный туалет, и я за ними. Туалет был пуст, там никого и ничего не было. Духи указали мне место и исчезли, но что мне здесь искать? Туалет был огромен и в нём так же была душевая, я стал рыскать в поисках хоть чего – то не обычного. Искать пришлось недолго, в душевой был люк решётка, ведущий в канализацию. Я открыл люк и увидел, что там кроме канализации был пробит лаз, наверняка это тот самый туннель, о котором говорили клоуны, это мой билет наружу.
Я шёл по туннелю ведомый своим похотливым желанием. Я представлял себе того самого парня, я знал где его можно найти и знал, что я хочу с ним сделать. Мы могли бы быть друзьями, мы могли бы полюбить друг друга, переспать друг с другом, мы могли бы сделать всё, если бы я остался человеком. Он мог бы сделать меня счастливым, но счастье… счастье, что это слово значит?
                ****
Нет я не гей, я яойщик. Или как меня назвала Майя «яоец» ну да мне нравится аниме тем более те где мальчики целуются. Есть в этом некое расширение сознания. Когда двое перешагивают через самый тяжкий запрет начинается нечто новое, нечто совсем неведанное, а какого человека не интересует что находиться за гранью? Вот именно это меня и привлекает в яое. Ну да меня это сильно захлестнуло, настолько что обычный хентай не вызывает никаких чувств. Даже если девушку дерут во все щели некое кальмароподобное существо в самых непристойных позах, всё равно моё сердце не колышется быстрее, член не поднимается. Другое дело парни. Стоит двум парням просто мимолётно поцеловаться, и я весь таю. Такой вот побочный эффект познания того что находиться за гранью дозволенного. Ну и ещё кое-что, парни в яое реально крутые.
Одна беда, среди яойщиков так мало парней, в основном только девушки, зато с ними весело. Две моих подружки Мая и Дина, самые весёлые. Они-то меня и подбили стать чибиком. Но это реально оказалось круто. Когда я смени свою внешность и стал вести себя как яойная няшка, появилось чувство что я сам перешагнул через эту черту. Самый прикол, в том, что я по-прежнему остался собой, я не извращенец, меня не трахали, я не трахал и меня даже не тянет поиграть с огурцами или свечками под одеялом. Я нормальный. И я крут.
Этим вечером я с подружками возвращался из клуба анимешников с уклоном в яой. Мы шли через парк, через его укромную тропинку. Так безопаснее, народа меньше, поэтому мы с подружками могли весело общаться на нам интересные темы. Уже начинались сумерки и людей в парке совсем не было, но ещё не настолько стемнело, что мы не видели тропинку и маленькую книжку посреди неё. Да нам дорогу преградила книжка. Мая подошла к ней и подняла её, я с Диной остался чуть позади, но всё равно я смог рассмотреть книжку. Это был второй том манги «Чувствительный порнограф». Офигеть, я видел это аниме, но ни разу не видел мангу. В своё время это была самая смелая и самая классная работа. Интересно, может кто – то из клуба проходил здесь и выронил её?
- Классная книжка, особенно картинки – прохрипел голос, доносившийся как мне показалось отовсюду одновременно. Голос заставил всех нас вздрогнуть. Это был не простой голос, хриплый, холодный. Он был тихим, но проникал в самое нутро, как голос рок певца.
- Кто это? – шепнула мне Дина и вся вжалась в мою руку. Да хоть я и парень, но что - то слишком уж я чибик, сейчас я был напуган, может ещё сильнее чем Дина. Я сам вжался в подругу.
- Особенно мне понравилась глава про кролика – продолжил страшный голос. Мы с Диной стояли ни живы не мертвы, Мая наоборот смотрела по сторонам пытаясь увидеть, кто может говорить таким страшным голосом. Я не выдержав стал подзывать её к нам, мне было слишком страшно, Дина не давала такого спокойствия как Мая.
Девушка послушалась и стала пятиться к нам.
- Стань моим кроликом.
Из – за дерева вышел спешной походкой какой - то человек. А может и не человек. Трудно было сказать, внешне вроде человек: две ноги, две руки, голова одна. Но лицо этой головы принадлежало явно не человеку: правый глаз был широко раскрыт, в безумном взгляде этого глаза читалась вся ненависть к нам. Левый глаз был ослеплён бледным бельмом и из него сочились кровавые слёзы, выражение ослепшего глаза выражало отчаяние печаль и всю внутреннюю боль своего хозяина. Вот такой контраст в выражении глаз, одним зрячим глазом он всех ненавидит и вторым ослепшим глазом страдает. Улыбка пришельца была какой – то замороженной, губы были скривлены в широченной улыбке обнажая неровный ряд белых зубов, словно от рождения желающих плоти. Кожа его была бледной и безжизненной, сухие, безжизненные волосы, бледно русого цвета закрывали лоб и казалось никогда не знали расчёски. Его одеждой была кожаная куртка, сшитая из лоскутов кожи, она была вся в пятнах засохшей крови, один из лоскутов сильно отличался от других – это было человеческое лицо, растянутое в немом отчаянье, словно лицо человека, смотрящего на нас из ада. Его брюки и ботинки были самыми обычными, за исключением тех же пятен крови и каких – то присохших кусочков мяса. Приблизившись к нам, он дал себя рассмотреть. Оказалось, своим голосом он был обязан порезу на своей шее. Похоже он что – то сделал со своей гортанью. На правую руку у него было надета перчатка от которой шло два острых лезвия, оканчивающихся крюками. А теперь после моего описания скажите это был человек?
Мы стояли с девчонками вжавшись в друг друга и боялись даже просто вздохнуть. Незнакомец, постоял секунду смотря на меня своими глазами, заставляя меня впасть в истерику, через секунду он сделал движение своей правой рукой, резкое и быстрое, как выстрел. Я успел только моргнуть и понял, что на моём лице появились тёплые капельки крови. Я умер? Монстр сделал ещё два движения своей рукой, я весь похолодел. Он потянул руку чуть назад, и тут же дал пинок ногой Дине. Девушка отлетела на метре полтора, а на правой руке монстра остался два конца вырванных кишок. Они тянулись от его когтей к упавшей дине, та всё ещё валялась на земле стоная и держалась за вспоротый живот. Тогда я и понял, что кровь на моём лице принадлежала не мне, а Дине, бедная девушка, не верю, может ещё её можно спасти? Может если сразу же отвезти её в больницу она поправиться и через месяц, мы все вместе будем это вспоминать как страшный сон? Мои мысли далеко забежали вперёд, надеясь хоть так найти спасение. Но спасения не было, ни для Дины, ни для Маи, и даже для меня. Монстр схватил левой рукой шею Маи и стал сдавливать ей дыхательные пути, одновременно с этим давить её вниз, заставляя встать на колени. Подруга не смогла сопротивляться, она послушно присела, широко открывая рот, надеясь глотнуть воздуха. Маньяк занёс над ней свои стальные когти, на одном из крюков, всё ещё свисал один конец кишок Дины. Монстр вонзил в рот Маи свободный от плоти крюк, который проник её в глотку и стал продвигаться дальше и дальше. Майя хваталась руками за рукава убийцы, в его глазах застыло выражения ужаса, безумного, непонимающего ужаса. Я же упал задницей на траву и с ужасом, наблюдал за происходящим. Мне было страшно, так страшно, я не верил, что это происходит на самом деле, я не мог в это поверить. Маньяк остановился. Только когда кулак оказался во рту Майи маньяк остановился, но только лишь для того, чтобы повернуть руку и резко выдернуть из тела Майи своё лезвие, одновременно с этим буквально выворачивая её наизнанку. Пищевод на одном крюке и конец кишок на второй руке, монстр намотал их на свою руку и стал удаляться от меня таща за собой моих подруг за их же внутренности. Я остался в одиночестве сидеть на траве вблизи тропинки ни жив ни мёртв. Я всё ещё смотрел опустевшим взглядом на то место где перед моими глазами разворачивалось нечто настолько жуткое, от чего мои волосы побелели бы, не будь они выкрашены. Через какое – то время я всё-таки смог подняться на ноги и побрести слепо по тропе. Я ничего не понимал ни куда иду ни то что будет дальше, я просто шёл всё ещё трясясь от страха.
Моим спасением сейчас был только выход из парка. Я шёл к выходу пытаясь не перестать дышать. Выход к ограде уже показался перед моими глазами, но то что я увидел на ограде парка заставило меня снова остановиться. На железных прутьях, трёхметровой ограды висели мои подружки. Майя и Дина, висели на одном согнутом пруте. Их внутренности были завязаны в узел на наконечнике прута. Они висели как грузила с протянутыми от них внутренностями, они смотрели в небо безжизненными взглядами, в которых я прочитал спокойствие, сейчас им уже не было страшно, с ними уже всё произошло.  Я упал на колени и пытался зарыдать, но моё лицо окаменело, а глаза не желали выдавливать из себя слёзы. И вот я просто сидел и пытался не перестать дышать, как и пытаться не смотреть на то, что осталось от моих подруг.
Позади меня появился тот самый монстр, он появился как тень и быстрым и мягким движением обнял меня за плечи.
- Разве они не прекрасны? – прошипел он мне в ухо – сейчас, они и вправду красивы, к примеру, та что с права была очень полной, теперь я избавил её от лишнего веса. Теперь они станут хорошим угощением для духов. Что до тебя…
Он подтолкнул меня вперёд и уложил животом на траву. Я не мог кричать и всё ещё не мог соображать, я мог только чувствовать. Чувствовать, как по моим джинсам ползут два, лезвия.
- Когда я видел тебя в первый раз, я хотел тебя просто трахнуть.
Мои джинсы превратились в лохмотья, которые он с меня снял и оставив меня голым снизу.
 – Потом я хотел полюбить тебя и что бы ты полюбил меня, хотел завести с тобой отношения, чтобы заниматься с тобой любовью не один раз, а бесчисленное количество раз.
Он раздвинул широко мои ноги. Его левая рука обхватила низ моего живота с низу и заставила приподнять таз.
- Но теперь я понял, что секс, самое глупое занятие, которое мог придумать человек. Существует нечто такое что может нравиться гораздо больше. Нечто такое, что сделает тебя полностью моим без остатка и нечто такое, что сделает меня твоим, последним и поэтому единственным мужчиной.
С этими словами его рука с лезвиями проникла в меня. Лезвия разорвали сфинктер, рука прошла дальше по разорванному пути, внутрь меня. Боль была, она была дикой, ужасной, у меня перехватило дыхание, и я не смог вскрикнуть. Мне не было страшно, я не понимал, что сейчас умру, я вообще мало что понимал, только чувствовал. Боль, унижение, похотливое возбуждение, стыд, всё это переполняло меня. Разрывало меня, жгло моё сознание. Его рука во мне пару раз сделала некое движение и потянулась назад. Он вытаскивал свою руку из меня увлекая за собой мои кишки, я поджал под себя колени так было меньше боли, сейчас она смешалась с неким чувством пустоты во мне, и это вызывало очень странные чувства, трудно это объяснить, но поему – то мне это нравилось.
Что это было? Это был секс? Нет, но почему – то это напоминало именно такую близость с моим маньяком. Это было насилие, была кровь, она растекалась под моей задницей в тёмную лужицу. В крови была вся мой попа, но мне было приятно, эта боль была приятной, монстр по локоть засунул в меня руку, а мне не больно, то есть больно, но не так, он вытаскивал из меня кишки, а мне приятно, и я поджимаю под себя ноги и оттопыриваю окровавленный зад. Что со мной? Я полностью погрузился в эти чувства, полностью отдался монстру и с готовностью принимал всё что он со мной делал, но это был не секс, что это?
Во мне всё опустело, мой живот сплющился, а из моей разорванной дырочки вылезли мои окровавленные органы, монстр вытащил их из меня и оставил их лежать сзади. Я чувствовал, что умираю, чувствовал, как меня покидает жизнь, было холодно, но холод успокаивал моё сознание, мне больше не было страшно, мне просто хотелось, чтобы всё закончилось, нет, я говорю не про боль, её уже давно не было, но на меня навалилась такая усталость от жизни, я так устал жить… Я хотел, чтобы эта жизнь прекратилась. Сердце останавливалось, кровь больше не била струйками из моей попы, теперь это были ленивые потёки, лениво наращивающие подомной лужу, уже остывающей крови.
Я снова увидел его лицо, его толстые пальцы с погрубевшей кожей подняли мою голову за волосы. Он улыбался мне, выражение его глаз не изменилось, но я чувствовал радость смотря на него, мне было хорошо, мне было спокойно, я был рад, что он был со мной. Он даже поцеловал меня, его поцелуй тоже не мог сравнится ни с чьим другим поцелуем.  Он не сказать, что делал это классно, он делал это ново. Я уже целовался с парнями (это максимум что у меня было) и некоторые целовались классно, некоторые целовались ужасно, кто – то целовал по-обычному, но никто при поцелуе не откусывал мне язык. В моей довольно чистой, но похотливой жизни словно этого и не хватало. Монстр исполнил все мои самые потаённые похотливые желания, и я был ему благодарен.
                ЭПИЛОГ.
Моя дорога по шоссе, была залита светом луны. Шоссе вело меня прочь из города, что некогда был мне родным. Духи шли за мной по пятам, я видел, как их одноглазые морды выглядывали из-за деревьев по обоим сторонам, пустой дороги. Я брёл не спеша, во рту пережёвывая вырванный язык парнишки, что так долго был моим тайным желанием. 
Мой путь лежал в никуда, но цель у меня была, я должен был найти Алису, она моя девочка, духи помогут мне найти её, они мне помогают, ведь я их кормлю, и у меня есть их книга. На мой пути к Алисе будет много врагов и много живого мяса. Это мой путь крови, мой путь вашего страха, ведь я так люблю ваш страх.
Внезапно, радом со мной остановилась машина, одиночный путник, на своей иномарки, совершал путешествие, по ночном трасе. Он думал, что я автостопщик и видимо он был очень добрым, раз решил подвезти меня. Машина остановилась и человек плохо разглядевший меня открыл дверь со стороны переднего пассажира.
- Добрый вечер, бродяга – весело сказал водитель – садись подвезу.
Я оглянулся по сторонам, духи остановились и стали жадно облизываться, ожидая моих действий. Я не стал их разочаровывать и склонился в салон, поприветствовал одинокого гостя ночного шоссе.
- Доброй ночи, меня зовут Свежеватель и я кормлю духов…