Аэродинамика

Самолет уже задерживали на час. Рейс Москва – Новосибирск, как говорил монотонный диктор, не объявлял посадку по причине скверной погоды, что бушевала аккурат над московским Шереметьевым. Было уже довольно поздно и пассажиры, бурча себе под нос проклятья, лениво бродили до длинным холлам аэропорта, а кто-то попросту дремал прям в креслах зала ожидания. Все были настолько уставшие, что даже в барах и кафе практически никого не было.

- Бабушка, а мы уже скоро полетим? - вопрошал где-то маленький мальчик.

- Скоро, милый, скоро, - утешала его бабушка, гладя по голове. – Слышишь, тетенька сказала, что погода плохая, поэтому самолет не может лететь.

- А почему она плохая?

- Ну как почему? Там снег и сильный ветер.

- Снег – это разве плохо? Можно ведь в снежки играть, - сказал мальчик и показал рукой как играть в снежки. 

- Ну самолеты в снежки не играют, им трудно летать когда снег и сильный ветер, летчики не видят куда лететь, так что для самолетов это плохая погода.

- А когда хорошая будет? - не унимался внук, - я к маме хочу.

- Ну, сейчас уже скоро, и полетим к маме! Представляешь, - бабушка смотрела ему прямо в глаза, - полетишь на самолете как большой! Ты же любишь летать?

Внук довольно кивал головой.

- Бабушка, мы тогда летели ну вот прям быстро так да, - сказал он и резко сделал рукой, показывая, что они действительно летели очень быстро.

Бабушка улыбнулась и продолжила гладить внука, смотря куда-то в сторону.

Мимо них проходили двое: парень и девушка. Парень несколько нервничал, а девушка его успокаивала.

- Вадим, ну ты прям как маленький, чего ты переживаешь-то?

- Лен, я не знаю. А что, если я им не понравлюсь?

- Глупый! – засмеялась девушка и потрепала его за щеку. – Как может не понравиться такая очаровашка?

Она засмеялась еще громче, а Вадим отпрянул от нее, показывая раздраженное лицо.

- Я же серьезно! Они люди науки, ты сама говорила, что у твоего отца даже патенты на какие-то изобретения есть, а я чего? Художник? Это же практически синоним слова неудачник! Ни за что не поверю, что они желали своей дочери такого мужа.

- Вадим, - Лена обежала его и встала перед ним. – Они желали, чтобы у меня был добрый и любящий муж. Как ты! Не говори ерунду! Я нисколько не сомневаюсь, что ты им понравишься.

Она обняла его и пристально посмотрела.

- Ты меня понял?

- Не знаю, - фыркнул Вадим. – Еще и рейс как назло задерживают.

Лена снова обняла его и поцеловала в шею. Вадим обнял ее в ответ. Надо сказать, Лена тоже немного нервничала, она все-таки знала своего отца, и нрав у него был так себе. Однако она понимала, что если подаст вид, то парень ее точно психанет и останется в Москве от страха, поэтому роль предводителя этой поездки была явно ее.

Они сели на кресла и решили немного подремать, положив головы друг на друга.

Рядом с ними в кресле сидел мужчина лет тридцати. На лице его читалась не то суровость, не то отрешенность. По нему было видно, что этим вечером ему хотелось быть где угодно, но явно не в аэропорту и явно не по пути в Новосибирск. Он достал телефон и нажал на какие-то кнопки.

- Саш, привет! Как дела? Не спишь еще? … Слушай, я это, извиниться хотел за вчерашнее. Не хотел тебя так подставлять. Я про тот отчет вообще не знал ничего. … Да я понимаю, но все-равно неудобно, хотел еще раз проговорить. … Ага! Ну рад слышать! … Я то? Да, в аэропорту, рейс задерживают. Не знаю, сколько еще сидеть. Пойду, может, до бара дойду … Ага, ладно, давай! И тебе! Ну, все, пока.

Он положил трубку. От разговора должно было полегчать, но никаких внешних признаков облегчения не последовало. Он убрал телефон в карман и действительно пошел по направлению к бару.

Прошло еще около часа, но посадку так и не объявляли. Особых изменений не происходило, бабушка с внуком так и сидели на тех же креслах, мальчику удалось уснуть, бабушка нервничала из-за задержки рейса. Вадим и Лена романтично сопели друг в друга. Мужчина с телефоном потягивал какой-то напиток в баре и безразлично смотрел в телевизор.

Рядом с гейтом ссорилась семейная пара. Жена ругала мужа за то, что он слишком много выпил, а тот злобно рычал на нее. Они старались говорить негромко, чтобы никто не слышал их скандала, но их слышали все. Спасало их только то, что всем было все-равно. Все были уже настолько уставшие, что, даже если бы по аэропорту прошел парад голых девиц, на это никто не обратил бы внимания.

К гейту подбежала сотрудница авиакомпании, что-то поискала в стойке и снова убежала.

Прошел еще час. Никто уже не ссорился и не разговаривал. В аэропорту практически не было людей, за исключением пассажиров рейса до Новосибирска, так что во всем здании воцарилась тишина.

Всех разбудил внезапный и резкий голос из динамика:

- Внимание, объявляется посадка на рейс номер ноль тридцать девять, следующий по маршруту Москва – Новосибирск.

Голос диктора вырвал пассажиров из цепких лап Морфея, как по команде все проснулись, и посмотрели по сторонам. Гейт действительно был уже открыт, сотрудники авиакомпании приглашали пассажиров показать свои посадочные и проследовать в салон самолета. Выстроилась небольшая очередь, все оживленно вставали со своих мест.

Посадка прошла быстро, все довольно оперативно расселись по своим местам. Только пьяный муж что-то перепутал и попытался устроить небольшой скандал и одной из пассажирок.

В кабине пилотов готовились к взлету командир воздушного судна и второй пилот.

- Как настроение, Евгений Павлович? - спросил второй.

- Да сонно что-то, Никит. Надо кофейку у девчонок попросить. Какая там сейчас погода?

- Минус тридцать два, ветра нет.

- Прохладно. Ладно, давай начинать. 

Самолет взлетел плавно и аккуратно, будто понимая, что люди устали и лишняя тряска им сейчас совсем ни к чему. Бортпроводники неторопливо разносили еду, но больше половины пассажиров уже спали. Как, например, спали Лена и Вадим. Те, кто не спал, смотрели в иллюминатор на проплывающие мимо редкие огоньки небольших поселений.

Каждый думал о чем-то своем. Например, пожилая пассажирка на последнем ряду вспоминала парня, который ухаживал за ней много-много лет назад. Они собирались пожениться, но ее родители были категорически против, и поэтому она ему в итоге отказала. Через год, приехав в Москву, встретила своего будущего мужа. Он всем понравился, и они начали жить вместе. Она иногда вспоминала того парня, но, как правило, тут же отгоняла эти мыли от себя, а здесь, оставшись наедине с собой, она, сама того не понимая, оказалась вовлеченной в какую-то фантастическую бездну из вариантов и возможностей, которые когда-то у нее могли бы быть. Что стало с тем парнем, она не знала. Да это было и неважно. Сейчас она летела в Новосибирск навестить своих родственников, и по ее щеке ползла одинокая слезинка неисправимого прошлого.

Через два ряда от нее сидел другой пассажир. Это был священник. Он не верил в Бога. Вернее даже не так. Когда-то верил, а потом все настолько приелось, что из человека духовного он превратился в клерикального циника. У него все также был свой приход, и неплохой достаток, но морального удовлетворения служба не приносила, не говоря уж о духовном развитии. Он так же как и все смотрел в иллюминатор, и как бы находясь ближе к Богу, просил его дать ему какой-нибудь знак или что-то наподобие. Но небеса оставались закрытыми, а мерный рев турбин оставался мерным ревом турбин.

Надо сказать, все, кто смотрел в иллюминатор, думали о чем-то тревожном и несбыточном. И лишь только маленький мальчик, что сидел с бабушкой, просто с неподдельным любопытством разглядывал мрачные пейзажи за бортом, и думал, что отсутствие крыльев у людей – очень не справедливо.

Бортпроводники неторопливо разносили еду. Старшая бортпроводница Лариса шла по проходу, проверяя все ли в порядке у пассажиров и нужно ли что-то еще выбросить. Лариса не любила эту работу. Она всегда кивала головой, когда подруги с завистью говорили об ее небывалом везении, о небе, других странах и путешествиях, но на самом деле ей просто были нужны деньги, а к самолетам она относилась просто как к транспорту. И сейчас, проходя по салону самолета, она никак не могла взять в толк одну вещь. Когда она жила в своем городе и денег у нее не было, ей это совсем не нравилось. А теперь, когда какие-никакие деньги у нее появились, она все равно не хотела быть там, где она была. А если разницы нет, думала Лариса, то какой смысл во всех этих перемещениях? Какой вообще тогда смысл всего?

Мысли Ларисы оборвал мощный толчок. Такой, будто кто-то толкнул самолет в бок, а потом бросил его вниз. Раздалось несколько хлопков. Пассажиры немедленно проснулись и изо всех сил закрутили головами, пытаясь разобраться, что происходит. Было очевидно, что случилось что-то плохое. Что-то очень плохое. Было похоже, что самолет неожиданно потерял управление и теперь стремился в мрачную бездну земли.

- Бабушка, что это? – испуганно закричал мальчик.

- Вадим! – раздалось из другого конца самолета, и нежные пальчики Лены мертвой хваткой впились в руку Вадима.

В салоне наступила паника. Кто-то схватился за кресло, кто-то за тех, кто был рядом. Всем было очень страшно. Кто-то начал молиться.

- Никита, не молчи, докладывай, - кричал КВС.

- Ничего не понимаю, видимо помпажировал один из двигателей, самолет неуправляем, - отвечал также криком второй пилот, производя какие-то манипуляции с приборами.

- Отключаю автопилот, - командовал КВС, - перехожу на ручное управление! Как в школе, помнишь, Никит?

- Да!

- Двигатель во взлетный, выравниваем!

Летчики все делали по инструкции, однако самолет не слушался и продолжал вырисовывать хаотичные фигуры в небе. Он не падал, но, тем не менее, довольно резко снижался.

- Сколько у нас есть, Никит? – спросил КВС.

- Минут пятнадцать – двадцать.

- Будем пытаться выровнять на снижении.

Летчики снова попробовали что-то изменить, но все было тщетно. Складывалось такое ощущение, что самолет целиком принял управление на себя и не готов более выполнять команды людей за штурвалами.

- Евгений Павлович, что делать то? – на грани истерики прокричал второй пилот.

Командир посмотрел на горизонт и задумался. Евгений Павлович был опытным летчиком. Ему было уже пятьдесят и за его спиной несколько тысяч взлетов и посадок, однако эта ситуация ставила его в тупик. Он тоже почувствовал как волна отчаяния накатила на него, но внезапно понял, что он это уже где-то видел. Не конкретно самолет, но подобная ситуация была будто бы уже когда-то отработана. Вот только бы вспомнить, что именно и когда.

- Никит, это уже когда-то было, - крикнул командир.

- Что было? – второй пилот с удивлением смотрел на него.

- Вот это, - он показала рукой на стекло. – Я через это уже проходил! Но не помню где. Давно было. 

- Евгений Павлович, пожалуйста, вспомните! – умолял второй пилот.

КВС нахмурился, у него вздулись вены на лбу, и выступила испарина.

- Не получается! – в отчаянии крикнул он. – Как можно вспомнить, то, что напрочь забыл?

- Просто постарайтесь, - второй пилот умоляюще смотрел на него.

КВС снова замолчал.

- Как ты вспоминаешь, когда что-то забыл? – внезапно крикнул он.

- Что? – не понимал его второй.

- Когда тебе надо что-то вспомнить, что ты делаешь?

- Не знаю. Просто вспоминаю и все.

- А ты подумай!

Второй забегал глазами.

- Ванна! – в каком-то отчаянии выпалил он. – Я всегда хорошо думаю в ванной!

- Точно! – КВС ударил рукой по креслу. – Джакузи!

- Что джакузи? – второму пилоту стало казаться, что это слуховые галлюцинации.

- У меня дома джакузи, Никит! Я тоже думаю в ванной. А с пузырями это еще круче, понимаешь?

Никита не особо понимал и лишь недоуменно смотрел на своего командира.

- Нам надо сделать сейчас джакузи здесь, понимаешь? Я в него лягу и вспомню!

Никита не отводил от него глаз.

- Чего ты смотришь то? Бери на себя управление! Сколько у нас есть времени?

Никита потряс головой, словно приходя в себя.

- Минут пятнадцать, при такой скорости.

- Успеем! – решительно сказал командир и вызвал старшую бортпроводницу.

Лариса прибежала почти сразу же.

- Ребят, что происходит? У нас там паника в салоне!

- Ларис, - начал спокойным голосом командир, - нет времени объяснять. Все плохо. Но есть шанс. Нам надо сделать джакузи. Поняла?

- Что? – Лариса сделала лицо, будто бы услышала что-то несуразное.

- Сделай джакузи, твою мать, ты глухая что ли? – прокричал Никита из-за штурвала.

- Никита, не отвлекайся, - прервал его командир и продолжил. – Ларис, еще раз, времени объяснять нет, знаю, что звучит странно, но верь мне. Нам нужно дзакузи, чтобы я в него влез и кое-что вспомнил. Это наш единственный шанс. Ты поняла меня?

Лариса, кивнула.

- У вас есть минут восемь, девочка. Надо успеть.

Без лишних вопросов, Лариса выбежала из кабины пилотов и пронеслась через весь салон. Она рассказала о своем задании другим бортпроводникам, а затем объявила по громкой связи пассажирам о том, что им нужна помощь.

Экипаж был опытным. Они управились в отведенное время. Лариса доложила командиру о готовности через те самые восемь минут. Когда тот появился в салоне, он увидел следующую картину. В проходе несколько людей стояли вокруг сложенных друг в друга клеенок таким образом, что все это действительно напоминало ванну. В этой импровизированной «ванне» находилась какая-то мутная жидкость: когда у бортпроводниц закончилась вода, они стали наливать в нее соки, вино и мартини. Рядом с людьми, которые ухватились за края клеенок, чтобы вся конструкция не развалилась, стояли другие люди, которые держали длинные соломинки, вставленные друг в друга, для создания эффекта джакузи. Чуть подальше стояли все остальные пассажиры и наблюдали за происходящим.

- Евгений Павлович, - сказал Лариса с нотками надежды в голосе. – Все готово.

Пассажиры также смотрели с надеждой на летчика.

- Спасибо! – тихо сказал командир. – Не знаю, поможет нам это или нет, но знайте, вы все - большие молодцы! Я горжусь таким экипажем и такими пассажирами!

Какие-то женщины сзади тихо заплакали. Командир, не медля, снял с себя одежду и аккуратно лег в джакузи. Убедившись, что все в порядке, он командным тоном сказал:

- Включайте, - и несколько десятков соломинок устремились на дно ванной, генерируя поток пузырей.

Командир почувствовал расслабление. Стало казаться, будто его разум становится мягким, а действительность чуть отступила на второй план.

- Усилить поток! – приказал командир.

Все начали дуть в трубочки еще сильнее.

- Вадим, милый, пожалуйста, постарайся! – неожиданно крикнула Лена откуда-то сзади. Совершенно внезапно, все кто стоял рядом с ней, начали подбадривать тех, кто заведовал соломинками. Поток пузырей действительно усилился.

В этом удивительном импровизированном действии произошло отчаянное единение людей. Все их проблемы и переживания оказались отринуты. Женщина, которая каких-то несколько минут назад трогательно вспоминала свою первую любовь, уже кричала, не зная себя, слова поддержки людям с соломинками. Священник, который  только что в очередной раз впадал в апатию от кажущегося отсутствия бога, читал свою первую за много лет искреннюю молитву. Это было что-то за гранью простого желания жить, это было устремление стать частью чего-то лучшего, частью великого. Каждый стоящий в этот момент вокруг ванны с командиром, пытался передать ему частичку своей энергии в виде маленького пузырька, выдуваемого из соломинки. Тысячи таких пузырьков поддержки окутали его сознание, и, кажется, что-то начинало происходить.   

Командир расслаблялся все сильнее и сильнее. Очертания людей уже были не такими четкими, мимо его глаз стали проплывать какие-то незнакомые образы, он уже не слышал гвалта пассажиров, все было медленно и размеренно в его сознании. Еще несколько секунд и он перестал видеть то, что было рядом с ним, вся картинка схлопнулась в одну точку, но лишь на мгновение.

Командир открыл глаза, и не увидел ни самолета, ни людей. Был яркий летний день, он стоял посреди необыкновенной красоты поля, усеянного цветами. На нем была форменная рубашка, но стоял он босиком прямо на траве. Он огляделся по сторонам, но никого не увидел. Вся композиция была настолько умиротворенной, что он даже не решался сделать хотя бы шага, а поэтому просто стоял и с замиранием сердца упивался этим необыкновенным днем. В небе над ним, блестя фюзеляжем, в ярких солнечных лучах летел самолет.

- Красиво идет, да? – раздался голос за его спиной. Командир обернулся и увидел своего учителя по летному делу.

- Георгий Иванович, - пробормотал он и расплылся в улыбке. – А вы как сюда попали?

- Здравствуй, Жень! – учитель тоже улыбался. – Ну а как все сюда попадают?

- Я не знаю, - растерялся КВС.

Она замолчали. Казалось, что надо что-то сказать, но в тоже время все было настолько ясно, что слова служили неким обременяющим дополнением этой странной, но столь приятной встречи. Учитель посмотрел на летящий самолет, и командир, заметив этот взгляд, тоже поднял глаза.

- Знаешь, кто летит? – прервал молчание Георгий Иванович.

Командир помотал головой.

- Это ты, Жень.

И командир вдруг тоже это понял. Они снова замолчали.

- Хочешь что-то спросить? – Георгий Иванович перевел взгляд с самолета на командира.

- Нет, - ответил тот после некоторой паузы и снова улыбнулся. – Мне пора. Еще увидимся?

- Конечно, Жень! Заходи!

Учитель растворился в воздухе, а затем растворился и весь пейзаж. Вдруг снова появились люди, самолет и джакузи.

- Есть! – прокричал КВС, придя в себя. – Я вспомнил!

Одним несвойственным движением он выскочил из ванной и, размахивая пипиской, побежал в кабину пилотов. Пассажиры, переставил дуть в соломинки и каким-то победным взглядом посмотрели ему вслед.

- Никита! – по торжественному крикнул он. – Делай вот что!

В ближайшую минуту он рассказал всю последовательность действий, которая сейчас была в его голове настолько ясной, что было удивительно, как такое можно было забыть. Взволнованный Никита решительно схватил штурвал. Еще какое-то время и самолет, несмотря на приближающуюся землю начал выравниваться и набираться скорость. Глаза обоих летчиков блестели, пассажиры в салоне тоже почувствовали облегчение, и кто-то даже начал аплодировать.

Самолет почти начал набор высоты, когда внезапно по левому борту самая высокая сосна стукнулась о крыло. Самолет качнуло, дальше было еще одно дерево, а затем еще. Через две секунды самолет рухнул на землю и взорвался.


***


Дедушка сидел на кровати, а маленький Алеша, укутанный в одеяло, внимательно его слушал.

- Вот поэтому, внучек, современные самолеты теперь всегда укомплектованы джакузи для командиров и шлюхами для второго пилота. Понимаешь?

- Да, дедушка, - в задумчивости произнес внук, но тут же поморщился и спросил, - Дедушка, а зачем шлюхи для второго пилота?

Дедушка погладил его по голове.

- Об этом я расскажу тебе завтра, хорошо?

- Хорошо, дедушка, - сказал Алеша и поцеловал деда в щеку.

- Спокойной ночи!

- Спокойной ночи!

Через несколько минут Алеша заснул. Ему снился сон, будто он растопыривает руки, бежит и подобно самолету взлетает прямо к небесам. Зачем превращается в большой мыльный пузырь и через какое-то время громко лопается в лучах заходящего солнца.