Расколотое сердце

* * *
Огромный черный скорпион приближался к человеку, стоящему на краю пропасти. Это была гигантская черная вдова. Из ее рта капала слюна, образуя паутинки на подбородке, касающиеся земли. В изумрудных глазах застыла обида, пропитанная всем ее естеством. И это состояние двигало гигантской женщиной, придавая ей невероятные силы. Руки-клешни резали пространство попеременно щелкая, но самое страшное было — это огромный скрюченный хвост в виде острого раздвоенного жала. На его конце находился смертоносный яд, собранный скорпионихой за всю ее жизнь.

Скапливая негативные эмоции, она перерабатывала их в яд, от которого должна была избавляться, потому как тот начинал разрушать ее саму. И яд уже начал свое действие, медленно разлагая тело членистоногой, мучая и угнетая ее по страшной и невыносимой силе.

Скорпионша приближалась к выбранной жертве, считая что человек ставший причиной скопления ее негатива, должен получить эту смертоносную порцию яда. А человеком этим был философ, она и сама не ведала откуда берется скопленный негатив, имя которому — зависть. А корни его росли из сравнения, потому как вдова все время себя сравнивала: у него глаза зеленые, а у нее изумрудные, у него волосы рыжие, а у нее черные, и слова его красивы, а она только шипит. И все, с чем бы ни сравнивала себя скорпионша, было не по ней. Она считала себя ужасной, некрасивой и не достойной любви. Поэтому впитывала в себя негатив, который смешиваясь с постоянным сравнением давал на выходе эмоцию зависти.

Гигантская черная вдова надвигалась на беззащитного по сравнению с ней философа, брызжа слюной, сверкая глазами и щелкая ядовитым хвостом-жалом. Еще несколько метров и человек рисковал получить смертельный удар. Но он остановился и сложил руки в «намасте», поприветствовав вдову. Его вежливость на минуту остановила скорпионшу и она замерла в недоумении. Философ был бесстрашен, на его лице не дрогнул ни один мускул, потому что за его спиной стоял Господь. Для скорпионшы Он был невидим, лишь легкое сладкое дыхание удавливалось интуитивно, потому как присутствие Господа всегда сказывается на ком-либо без исключения.

— Остановись, Амала! — произнес философ, выставив вперед правую ладонь.

Он назвал ее по имени и это заставило вдову замереть. Откуда он знает, как ее зовут и почему он ее приветствует?

— Ты достойна любви! — произнесенные слова поразили на повал раздраженную скорпиониху, и она замерла в нерешительности.

— Бог любит тебя такой, какая ты есть! С твоими изумрудными глазами, с твоими черными волосами, с твоими словами и одеждами. Он — твое зеркало и ты для Него самая красивая, самая умная, самая лучшая и самая любимая.

Амала оцепенела и не могла сделать ни одного движения вперёд. Кажется, она впала в шок.

— Если хочешь, можешь убить меня, — сказал человек, делая шаг навстречу. — Потому что за моей спиной стоит Господь, Который любит тебя и ждет.

— Господь… — прошипела Амала и ее изумрудные глаза наполнились слезами. Бессилие навалилось на грузные плечи, парализовав волю. Сквозь тело философа она увидела очертания Господа и ее грудь наполнилась отчаянием и стала тихо вздрагивать от внутренней далеко запрятанной тоски. Она думала, что Он забыл о ней, что она не достойна Его любви.

Большая Теплая Невидима Рука гладила ее по темным волосам, утешая словно маленькую девочку, которая испугалась, заблудившись в темноте. И с каждым движением нежности, всхлипывания Амалы усиливались и она становилась другой, преображаясь. Ее крупные слезы выплакивали весь яд, скопившейся в ней за всю жизнь и причиняющий невыносимую боль.

Она больше не была ядовитой и уже не завидовала, ее сердце полнилось любовью. Он вернулся к ней, возвратив ей ее утраченную любовь. Прежде расколотое сердце стало целым.




(18.11.2016 )