Вся правда о наркозе!

Наркоз при аппендиците гарантирует во время операции крепкий сон, отсутствие болевых ощущений, а также отсутствие воспоминаний об операции.
               
                Из статьи "Вся правда о наркозе"

2008 год.

Я, учась на 4 курсе Медицинского института, проходила практику в Мариинской больнице Санкт Петербурга.
Сидим вдвоём с 73 летней заведующей анестезиологического отделения в ординаторской, пьём кофе, беседуем.

- Надежда Сергеевна! Помните ли вы свою первую операцию, когда вы самостоятельно провели наркоз?

- О, это было, как теперь говорит молодёжь, "прикольно"!

После окончания медицинского института в Ленинграде, я была распределена в Сибирь, в маленькую районную больничку. В край лесов и староверов. Наш выпуск был первым, вновь созданного отделения, готовящего непосредственно анестезиологов.

Больница была всего на 14 коек. Персонал больницы состоял из двух медицинских сестёр, бабушки Маши-санитарки, она же и повар и уборщица, хирурга-терапевта Павла Павловича, он же и главный врач, его жены, Тамары Евгеньевны врача-гинеколога, полноватой женщины с добрым лицом.
Павел Павлович был уже не молодым человеком. Внешне он был похож на Антона Павловича Чехова, что был изображён на маленьком портретике, висевшем в его кабинете, рядом с большим портретом Хрущёва.  У главврача была аккуратная бородка, усы. Непременно белая рубашка и чёрный галстук бабочка. И если бы не неудобство в ношении, то наверняка он свои очки заменил бы на пенсне, как у знаменитого писателя. Голос его был мягок и выражался он несколько старомодно, очевидно полагая, что так разговаривали люди чеховского времени.

В кладовой больницы пылилось много относительно современных аппаратов, в том числе и для дачи наркоза. Но, очевидно, из-за возрастной боязни всего нового, Пал Палыч (так его все называли даже в глаза) предпочитал пользоваться очень допотопной техникой. До меня здесь всё было по старинке. Пал Палыч давал наркоз как во времена великого Пирогова, просто капал эфир на тканную маску.

Он давно просил в свою больницу дипломированного анестезиолога и вот приехала я, меленькая, худенькая девчонка с косичками.

Встретили меня очень приветливо, но все работники больницы относились ко мне как к ребёнку. Все, начиная от главврача до санитарки, обращались ко мне не иначе как Наденька.

Больница находилась в деревянном одноэтажном здании барачного типа.  Операционная представляла собой небольшую комнату, пол и стены которой были облицованы кафельной плиткой, покрытой от времени сеткой трещин со множественными сколами.

Здесь ещё применяли эфирный наркоз, который давно уже прекратили проводить в городах из-за плохой переносимости его пациентами и, главное, из-за того, что смешиваясь с воздухом, пары эфира превращались во взрывоопасную смесь.
В институте, на лекциях, нам приводили такой пример, что в операционной одной клиники, где использовали для наркоза эфир, произошёл взрыв, даже от включении во время операции обычного карманного фонарика.

После ленинградских клиник, операционная в сибирской больнице выглядела довольно по-домашнему. В ней не было ни вентиляции, ни правильного заземления.
Первое, что я попросила сделать - хотя бы оставлять во время проведения операции под наркозом, открытую форточку для вентиляции и постоянно увлажнять пол в операционной.

Сибиряки народ здоровый, терпеливо относящийся к своим недугам, поэтому к врачу они обращались в самом крайнем случае, когда уже все народные средства испробованы и не помогли.

Первым в моей жизни наркоз, в роли дипломированного врача, я давала там одному сибиряку-охотнику, которого привезли с острейшим приступом аппендицита. Это был сорокалетний красавец, широкоплечий мужчина двухметрового роста. Его роскошная кудрявая шевелюра и большая борода были даже не рыжего, а какого-то медно-красного цвета.
Пал Палыч распорядился:"Пожалуйста, немедленно, его раздеть и в операционную. Наденька, уважаемая, давайте сразу наркоз вашим аппаратом, да побольше. Видите какой богатырь Вам достался. А Вы, Татьяна Николаевна, - обратился он к операционной сестре, розовощёкой толстушке, - пожалуйста, тем временем побрейте ему все волосы внизу. Я подойду в операционную чуть позже."

Больной под действием наркоза быстро отключился.
Татьяна, взяв в руки бритву воскликнула:"Ой, ну ты только, Наденька, взгляни, какой красавчик! Милая, да ты не пужайся, он же у тебя спит уже."
Тогда взглянув на ту красоту, о которой сказала медсестра, я почему-то подумала, если у него такие большой пенис, какой же должна быть его жена.
И тут, словно читая мои мысли, Татьяна, вздохнув, с ноткой зависти в голосе произнесла:"Даааа! Повезло его бабе."

Для безопасности, по моему требованию, в операционной пол увлажнили и даже у двери, внутри операционной, положили мокрую тряпку. Форточка в операционной была приоткрыта для вентиляции.

Войдя в операционную, Пал Палыч зябко поёжился и снисходительно сказал, обращаясь ко мне:"Ах, Наденька, душечка, Вы принеприменно хотите нас здесь заморозить? На улице то – 30. Этак мы с Вами, милочка, превратимся сейчас в сосульки. А, давайте-ка мы прикроем форточку на время операции."

Что я, молоденькая девушка, могла возразить главному врачу, когда больной уже был под наркозом, на операционном столе.
Как хирург Пал Палыч был просто виртуоз. Быстро закончив операцию он спросил меня: «Ну как наркоз? А, давайте-ка мы посмотрим его зрачки. Нет, у меня есть свой фонарик. О! Это ещё трофейный с времён войны. Догадываюсь, что Вы сейчас подумали. Нет, милочка, не с войны 1812 года.»
Я только успела протянуть руку, пытаясь воспрепятствовать глав врачу воспользоваться фонарём и произнести:"Только не включайте фона.......!"
Яркая вспышка, одновременно с громким, как выстрел хлопком.
Осознаю, что лечу и.....всёёёё.
Почувствовала что-то мокрое у себя на затылке.
От этого сознание чуть прояснилось.
Лежу на спине.
Мысль первая: разбита голова.
Руку под голову.
Мокрая половая тряпка под головой.
Сознание мгновенно вернулось. Очевидно моё забытьё длилось какие-то доли секунды.
Взгляд на операционный стол.
Волосы на голове больного объяты пламенем.
Вскакиваю.
Автоматически хватаю мокрую половую тряпку и накидываю её на голову пациенту.
Краем глаза вижу, как операционная сестра помогает Хирургу подняться с пола.
Снимаю половую тряпку с головы пациента.
Оглядываю внимательно его лицо.  Похоже, что обгорели только волосы, но кожа не пострадала.
Больной спит, похрапывая.
Я бросила взгляд в сторону, уже пришедшего в себя, хирурга. Операционная сестра помогала ему подняться с пола.
Пал Палыч уже принял вертикальное положение и со словами: «На войне, как на войне.», разглядывал лицо больного.
"Тааак! Милые Дамы, а подайте как вы мне, быстренько, бритву!"

Больной очнулся и его перевезли в палату.

На вопрос, почему ему сбрили брови, бороду и голову обрили наголо? Главный врач с серьёзным видом ответил:"Голубчик, а как бы вы хотели иначе, вам же аппендикс удаляли! Дасссс, батенька, это вам не белку в глаз бить. И благодарите Надежду Сергеевну за виртуозно проведённый наркоз."

С этого дня меня все стали в больнице величать не иначе, как Надежда Сергеевна.
Нашего пациента выписали только через неделю. Мы боялись осложнений. Но, пронесло и наш охотник, уверовавший в золотые руки медиков, покинул больницу.

Где-то через неделю он вновь появился у нас для снятия операционных швов. Приехал не один, с женой. Это была невысокая, коренастая брюнетка с милым лицом на котором особо выделялся большой рот.

В благодарность за хороший наркоз мне они подарили большую красивую, хорошо выделанную лисью шкуру.
.