Weak notes of joy

               
         Neither yesterday nor today has anyone wanted to die before the appointed hour. Lavrik felt uplifted. He was coming back from Esperance exhausted in a good way; the left hemisphere was playfully sharing with the right the skills of game of chess kenturiyskie. Yes, they played with Espy a few games on the bel canto singing, role-play sex and absolute power. They won in turn, and it was a bit boring, but the rules of the game couldn’t have been changed. They were alone, drinking champagne on brotherhood and laid out the picts from the multicolor rice grains on a large silver tray. Hell, if this was not the fullness of life for such creatures as they were with Espy, than what was?

         His asylum was about five miles away. Asylum as home, house as a shelter. Five floors in the ground, three - on surface. The house was built from limestone, yellowish-beige-ochre’s limestone of some Jurassic period. Of course he could fly the five miles on triangle, gallop on the giant kangaroo, even, teleport directly into the second underground floor, in the sauna. But Lavrik always walked from Esperance, bringing his thoughts back to the initial order after the quantum transformation. One thought was often torturing his mind: “Is everything known about the quantum transformation Jyoti svarupi?” Suddenly he received an sms from Borgia: "I have left you an extra life on the cloud, do not forget to use it". Borgia was a few days older than Lavric and took care of Lavrik as the child, granted him extra lives, a graphene tubes and a tinctures of various magic mushrooms. Worst of all was the rubbish left by the people. Bottles, pieces of metal, bricks, concrete debris, burnt cars and burnt human bones. They were lying everywhere. Lavrik avoided them as best as he could. "What has happened to them? What they did not share back then? -  thought Lavrik, stepping here and there. Radioactivity was everywhere, but it was not dangerous to such beings as Lavrik and Espy. Vice versa. Death, too, they were not afraid, it happened with them regularly. They could die at any moment, but after a few hours, life was returning, the consciousness was reloaded, and they were active again…

        Lavrik never thought much about whether Esperanza has some other men.  He had been already grateful to her because she had been staying with him for three and a half years. Two or three times a week he was near her. Three and a half years, every date was like the first, passionate and intense, Espy was able to maintain the desired degree. Although Lavrik suspected that even if she did not try ones hardest and did not do so-and-so anything, it would have been just as well and all the same.  In principle, Lavric could have had another woman, or even a few women at the same time, Esperanza would not have been against this, mutual freedom is a freedom mutual, but Lavrik was not another woman needed. And about the other men, he thought so, if they can give her something which he couldn’t give, then it would be good, because it would be good for Espy. The main thing is that sometimes he was needed. He even wrote a little poem about it: “Zoo deserted in the morning, in the elephant’s head - African dawns, I come to you, in a summer robe you're telling me, that you sometimes need me” Perhaps he loved her. Was she beautiful? Lavrik did a whole research, what is the beauty of women, where it is hidden in a woman's body, how it manifests itself, how it affects men. He looked about a hundred thousand pictures of naked female bodies; sort them according to different criteria: brunette, blonde, brown-haired, red.  He appreciated the beauty of the face, eyes, breast, abdomen, hips and other things. Even on ten-point system and on the system of Krause-Scholes and... It was a hell of job. He realized that he couldn’t do anything, it was impossible to organize all this information, it was impossible to build a harmonious system. It was not possible to describe female beauty, sometimes the eyes were forced to forget about the size and shape of the breast. And in turn shapely legs and thighs line allowed him to forget about the face and eyes. Although face and eyes were always winning. Eyes radiating love of life. At least, so Lavrik thought this way. Was pretty Espy? She was, she was pretty fascinating. Lavrik liked her eyes, he liked to kiss her for a long time, she had a long and sweet tongue, but otherwise? Espy was able to change; they often played in love and made love on a scenario where each of them had their own role. They often said to each other, my dear, my dear, we have to perfectly play this episode, because it can get grand prize of the Venice Biennale, although Venice had been not existing for a while by that time. Once an American plane flying to bomb Russia, fell on Venice due to a technical fault, with 20 megatons plutonium bomb on board. And this time bomb worked. All Venice, including St. Mark's Square and the Doge's Palace, scattered around the neighborhood. Part of the wreckage fell into the sea, now forever. Espy always masterfully invented and did the homework. She picked costumes for role-play sex and such suitable underwear. In addition, she was able to change: today - brunette, green eyes, an expressive breast, slightly prominent buttocks, tomorrow - much noticeable buttocks, blonde hair, blue eyes, and small breasts. Although Lavrik was still keeping in mind that all of this was not the main, main were her eyes, radiating love for him. After the quantum transformation with Esperanza, he fell on his back and dived into a deep sweet oblivion; he saw a simple human life, may be from of some of his past lives, which might have been never existing in the world and which never might exist in the world, people sat around the campfire, on the edge of a wheat field, eating baked potatoes, laughing, telling each other cock-and-bull stories ... Then he came to himself. Until today, he was afraid to ask Espy whether she felt as good with him as he with her, whether she saw the glow of white light at the quantum transformation. But today he decided to go to an end. He slipped his hand under her neck and pulled Espy to himself. - "Do you feel the same as I do?" - asked Lavrik. "Yes, my dear, I even see the same thing you see." And through their totally quantized, modified, non-human minds appeared the hope for a new life and new weak notes sounded. Weak notes of joy.

November 2016
               
                Это перевод моего рассказа «Нотки радости»
        Ни вчера, ни сегодня никто не хотел умирать раньше положенного. Лаврик чувствовал себя приподнято. Он возвращался от Эсперансии в хорошем смысле опустошенным, левое полушарие весело обменивалось с правым навыками игры в кентурийские шахматы. Да, они сыграли с Эспи несколько партий на исполнение бельканто, на ролевой секс и на абсолютную власть. Они выигрывали поочередно, и из-за этого было немного скучно, но правила игры нельзя было менять. Они были только вдвоем, пили шампанское на брудершафт и выкладывали пикты  из разноцветных рисовых зернышек на большой серебряной тарелке. Черт, в этом ли не полнота жизни для таких существ, как они с Эспи.
         До его убежища оставалось пять миль. Убежище как дом, дом как убежище. Пять этажей в земле, три - поверх. Дом был из ракушечника, желтовато-бежевого-охристого ракушечника какого-то юрского периода. Конечно, он мог пролететь эти пять миль на триангуле, проскакать на гигантском кенгуру, в конце концов, телепортировать сразу на второй подземный этаж, в сауну.  Но Лаврик всегда шел от Эсперансии пешком, приводил в порядок мысли после квантового перевоплощения. Его часто мучала мысль, всё ли знали о квантовом перевоплощении джоти сварупи?. Вдруг пришла SMSка от Боржиа: «я сбросил тебе лишнюю жизнь на облако, не забудь воспользоваться». Боржиа был старше на несколько дней и заботился о Лаврике, как о ребенке, дарил ему лишние жизни, графеновые трубки и настойки на волшебных грибах разнообразных. Хуже всего был мусор, оставшийся от людей. Бутылки, куски металла, кирпичи, бетонные обломки, обожженные автомобили и обожженные кости людей. Они валялись повсюду. Лаврик обходил  их, как мог. «Что у них произошло,  что они не тогда не поделили? – думал Лаврик, перешагивая то тут, то там. Радиоактивность была везде, но она была нестрашна для таких существ, как Лаврик и Эспи. Наоборот. Смерти они тоже не боялись, она случалась с ними регулярно. Они могли умереть в любую минуту, но уже через несколько часов жизнь возвращалась, сознание перезагружалось, и они снова были активны.
         Лаврик никогда сильно не задумывался о том, были ли другие мужчины у Эсперансии. Он был благодарен ей уже за то, что она была с ним, уже три с половиной года два-три раза в неделю он был у неё. Три с половиной года каждое свидание было как первое, страстное и напряженное, Эспи умела поддерживать нужный градус. Хотя Лаврик подозревал, что даже если бы она совсем не старалась и ничего такого не делала, все было бы точно также. В принципе, у него могла быть еще одна женщина, или даже несколько женщин, Эсперансия ничего не имела бы против, взаимная свобода есть свобода взаимная, но Лаврику не нужна была другая женщина. А про других мужчин он думал так, если они  могут ей дать что-то, чего не мог дать он, то это было бы хорошо,  ведь это же было бы хорошо для Эспи. Главное, что иногда он был нужен ей. Он даже написал небольшой стишок про это: « зоопарк по утрам безлюден, у слона в голове - африканские рассветы,  я прихожу к тебе, в летнем халатике, ты говоришь мне, что я тебе иногда нужен». Наверное, он любил её. Была ли она красива? Лаврик провел целое исследование, что такое женская красота, где она прячется в женском теле, как она проявляется, как она влияет на мужчин. Он просмотрел около ста тысяч фотографий обнаженных женских тел, сортировал их по разным признакам: брюнетки, блондинки, шатенки, рыжие. Оценивал красоту лица, глаз, груди, живота, бедер и всего прочего. Еще по десятибалльной системе и еще по системе Краузе-Шольца и еще… Это была адская работа. Он понимал, что у него ничего не получается, не получается упорядочить всю эту информацию, не получается построить стройную систему. Оказалось невозможным описать женскую красоту, иногда глаза заставляли забыть про размер и форму груди, а стройность ног и линия бедер позволяли не вспоминать о лице. Хотя нет, чаще все-таки побеждали лицо и глаза. Глаза, излучающие любовь к жизни. По крайней мере, так считал Лаврик. Была ли красива Эспи? Была, она была завораживающе красива. Лаврику нравились её глаза, ему нравилось подолгу целоваться с ней, у неё был длинный и сладкий язык, а в остальном? Эспи умела меняться, они часто играли в любовь и занимались любовью по сценарию, в котором у каждого из них была своя роль. Они часто говорили друг другу, милый, милая, мы должны безукоризненно сыграть этот эпизод, ведь он может попасть на Венецианский биеннале, хотя Венеции уже давно не существовало. Когда-то американский самолет, летевший бомбить Россию, упал на нее из-за технической неисправности, с двадцатимегатонной плутониевой бомбой на борту. И в этот раз бомба сработала. Вся Венеция, включая площадь Сан Марко и Дворец Дожей, разлетелась по окрестностям. Часть обломков упала в море, теперь уже навсегда. Эспи всегда мастерски придумывала и выполняла домашние задания. Подбирала костюмчики для ролевого секса, соответствующее нижнее белье. Кроме того, она умела меняться, сегодня – брюнетка, зеленые глаза, выразительная грудь, слегка выдающаяся попа, завтра –  сильно заметная попа, блондинка, голубые глаза, маленькая грудь. Хотя для Лаврика всё-таки это всё было не главным, главным для него были её глаза, излучающие любовь. После квантового перевоплощения с Эсперансией, он откидывался на спину и проваливался в глубокое сладостное забытьё, ему виделась простая человеческая жизнь, может быть из какой-то его прошлой жизни, которой может быть никогда и не было на Земле и которой может быть никогда больше и не будет на Земле, люди сидели у костра, на краю пшеничного поля, ели испеченную картошку, смеялись, рассказывали друг другу небылицы… Потом он приходил в себя. До сегодняшнего дня, он боялся спросить её, было ли ей также хорошо с ним, как  ему с ней, видит ли она сияние белого света во время квантового перевоплощения. Но сегодня он решил идти до конца. Он просунул руку ей под шею и притянул Эспи к себе. – «Чувствуешь ли ты тоже, что и я?» – спросил Лаврик.  «Да, мой милый, я даже вижу то же, что и ты». И в их насквозь проквантованных, измененных, нечеловеческих сознаниях появлялась надежда на новую жизнь и звучали новые нотки. Нотки радости.

октябрь 2016