Надины надежды

 

Днём в дверь квартиры сильно постучали, потом стали ломиться. Я сразу поняла, ктО это. Надя. Заплаканное бледное лицо. Опять. Началось!

-Тётя Саша! Скажите, как мне этО сделать? Только, чтобы быстро и не больно. Я хотела утопиться. Налила в таз воды и опустила туда лицо. Но стала задыхаться и не смогла утопиться.

Я смотрела на неё, а помочь ничем не могла. Только словом. Я  гладила её по мягким русым волосам и говорила. Говорила, говорила, говорила. Говорила всё то, что приходило в голову. Ласковые утешительные слова.

Потом дала ей таблетку. Простую витаминку.
-Надя, это сильное успокоительное. Оно тебе поможет.

Надя выпила витаминку, и эффект плацебо сработал. Она легла на диван и задремала, а я кинулась обзванивать её родственников. Было это лет пять тому назад.

***
Надя – ровесница моей старшей дочери.  Они даже родились в один день, но в разных городах. У Нади нет ни мужа, ни любимого человека, ни детей. И вряд ли когда-то будут.

У неё есть мама, мамин сожитель дядя Коля и много родственников. Даже папа у неё есть, живущий в другой семье. Живёт Надя в доме на краю нашего микрорайона, с мамой и её другом. Раньше мама и её сожитель сильно пили. Узнав о болезни Нади, мама запила сильней. После неоднократных попыток Нади покончить с собой, мама и дядя Коля пить бросили.

В нашем доме у них есть однокомнатная квартирка, в которой они не живут. Почти каждый день Надя приходит поливать цветы и делать небольшую приборку.

Цветы у неё очень красивые. Цветущие пышным букетом огромных колокольчиков глоксинии.   Просто кусты гераней всех цветов. Цветы чувствуют людей. Добрых людей.

И на огороде у Нади с мамой всё растёт и пышет. В тёплое время они приходят на огородик очень рано, возятся со старанием, и земля, чувствуя добрые руки, отдаёт им хороший урожай. У них растёт всё. Овощи, ягоды, цветы.
 
Надя училась в обычной школе. Училась очень средне. После школы учиться дальше не пошла. Но постоянно работала. То уборщицей сразу в нескольких организациях. То присматривала за больной соседкой. Потом пошла работать в пекарню к частнику.

Когда взорвалась хлебопечка, Надя попала в больницу. Нет, физически она не пострадала. Лечили её в психиатрической больнице. Выявили шизофрению.

Мать Нади всем говорила, что это от испуга. Зачем людям знать правду. Шизофрения Наде передалась по наследству, от отца. В первой семье отца шизофренией страдал сын.

Наде дали инвалидность. Первое время, раза два в год, в период обострения, Надя попадала в больницу. Что являлось первичным, а что вторичным, обострение болезни Нади или  запой её матери, понять было невозможно.

В период обострения она предпринимала попытки суицида. Первый раз, весной, перебравшись через перила балкона своей квартиры на четвёртом этаже нашего дома, держась одной рукой за перила, она размахивала другой и кричала:
- Я сейчас прыгну.

Первым в её квартиру забежал мой муж. Он выбил дверь квартиры, предусмотрительно запертую Надей изнутри на щеколду, и утащил   воющую и сопротивляющуюся  Надю с балкона. В этот же день Надю отвезли в больницу.

После этого Надя совершила ещё две попытки спрыгнуть с балкона. Обе зимой.

Первый раз, спрыгнув с балкона, она попала на бельевые верёвки на балконе третьего этажа, и её отбросило на балкон соседа. Хозяин даже не заметил ничего, пока в дверь квартиры не заколотили соседи. Перила на балконе погнулись, но Надя отделалась небольшими синяками.

В следующий раз она долетела до земли. На обледенелом асфальте совсем не было снега. Она сломала бедро, но осталась жива. Соседи грузили её в «скорую помощь» и жалели.

После этих неудачных попыток суицида мама Нади бросила пить. Внешне  и по поведению Надя – обычный человек. Хорошая огородница, домовитая хозяйка, добрая душа. Полноватая, обычной внешности молодая женщина.

А шизофрения… А что шизофрения. Всем нам встречаются люди, которые, с моей точки зрения, более не нормальны, чем Надя.

Например, две пожилые соседки, постоянно сталкивающиеся на тропе войны. Одна упрекала другую в том, что та, путём подбора ключа, украла у неё из квартиры ящик хозяйственного мыла. Вторая упрекала хозяйку мыла в том, что та, аналогичным способом пробирается в её квартиру и ворует вилки. Почему только вилки, и почему не все сразу, не понятно.

Можно ли считать нормальной женщину, которая лопатой убила маленькую собачку на своём подворье. Преданный сторож перестала быть нужной, как только родила щенков. Заодно хозяйка лопатой порубала и щенков.

Пожилой сосед, муж хозяйки мыла, довольно стервозный в более молодые годы, к старости воспылал интересом к маленьким детям. Это было так заметно, что все соседи наказывали детям сторониться его и зорко следили за ним. Но тот, видимо, остерегался перейти ту, невидимую черту, за которой его могли просто линчевать. Не успел. Перейти черту не успел. Заболел страшной болезнью,  перед смертью сильно мучился. Хоронить его собрались единицы. Был ли он нормальным? Возможно, психиатры и скажут, что он вменяем. Для окружающих, не знающих о его пагубном влечении, он был нормальным.

Раньше Надя, сидя на лавочке, рассказывала, что хочет выйти замуж и родить ребёнка. Все воспринимали это серьёзно, но тему не развивали и Надиным рассуждениям не перечили.

За исключением одной соседки. Та непременно гаденько смеялась и говорила, что в Надю влюбился молодой симпатичный капитан пограничник, снимающий квартиру в нашем доме. Глаза Нади загорались радостью, а мне хотелось подойти к этой соседке и стукнуть её по голове, чтобы проверить, может ли у человека быть сотрясение мозга, если этого самого мозга нет.

Сейчас Надя уже не рассказывает о желании выйти замуж. И, тем более, родить ребёнка. Но, наверное, мечтает и надеется.

Надеется, что когда-нибудь выздоровеет и будет счастливой. Такие простые Надины надежды.