Блицкриг не получился

«Блицкриг» не получился
К 75-летию битвы под Москвой *

Покорив Европу, Гитлер подписал директиву №21, которая известна под планом «Барбаросса». В недрах генерального штаба германского командования под личным руководством фюрера вызрел план «блицкрига», согласно которому Красная армия должна быть разбита за четыре месяца. Молниеностная военная кампания должна была завершиться до начала зимы 1941 года. 7 ноября фашистские войска намеревались маршировать по Красной площади советской столицы. 
«Мы должны стереть с лица земли Москву и уничтожить неполноценную славянскую расу без всякой жалости и химеры, называемой совестью», - говорил Гитлер на одном из оперативных совещаний немецкого командования накануне вторжения Германии в Советский Союз. 
Под напором введённых в боевые действия 190 дивизий общей численностью в 5,5 млн. солдат и офицеров вермахта, перед превосходящими силами противника, танковых и механизированных войск, ожесточённо сопротивляясь, Красная армия вынуждена была с боями отходить.   
Немецкие генералы отдавали должное мужеству противника. Они удивлялись героизму советских солдат и офицеров. Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Гальдер отмечал: «24 июня –
3-й день войны… Русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают всё, что имеют в своём распоряжении, навстречу немецким войскам». Генерал Курт Типпельскирх признавался: «Это был противник со стальной волей…». Немецкая газета «Фелькишер беобахтер» в номере от 29 июня 1941 года писала: «Русский солдат превосходит нашего противника на Западе своим презрением к смерти. Выдержка и фатализм заставляют его держаться до тех пор, пока он не убит в окопе или не падает мёртвым в рукопашной схватке».
За первые четыре месяца войны погибло 2,7 млн советских солдат и офицеров, а З млн бойцов Красной армии оказались в плену. Многие воинские подразделения, героически сражаясь в окружении, отходили к Москве, нанося существенный урон противнику. За июнь, июль, август и сентябрь на Восточном фронте погибло 400 тысяч оккупантов. Несмотря на невиданные ранее потери, немцы с остервенением рвались к столице СССР.
Гитлеровское командование приступило к осуществлению военной операции под кодовым названием «Тайфун», которая должна была привести к окончательному разгрому Красной армии и взятию Москвы. Маршал Георгий  Жуков, которому 1 декабря исполнится 120 лет со дня его рождения, в своих мемуарах вспоминал: «Первое окружение и разгром советских войск планировалось провести в районах Брянска и Вязьмы; второе окружение и захват Москвы замышлялось осуществить путём глубокого обхода бронетанковыми войсками Москвы с северо-запада через Клин и с юга через Тулу, Каширу, с тем, чтобы замкнуть клещи стратегического окружения в районе Ногинска».
Фюрер в своём обращении к частям Восточного фронта в сентябре 1941 призывал: «Солдаты! Перед вами Москва! За два года войны все столицы континента склонились пред вами, вы прошагали по улицам лучших городов. Нам осталась Москва. Заставьте её склониться, покажите ей силу вашего оружия, пройдите по её площадям. Москва – это конец войне. Москва – это отдых. Вперёд!»
Германские интенданты заготовили в Финляндии и везли красный камень для возведения в столице СССР монумента в честь победы немецкого оружия. Отчеканили медаль «За взятие Москвы». В типографиях были отпечатаны приглашения на парад немецких войск на Красной площади с таким текстом: «Москва взята! С нашими знамёнами – победа. Предполагается грандиозный фейерверк. Начало в 19 часов». На приглашениях оставалось только вписать дату. Солдаты и офицеры вермахта получили парадное обмундирование.   
Москва напряглась и ощетинилась противотанковыми рвами, окопами и «ежами». Тысячи москвичей и жителей Подмосковья записывались в народное ополчение и уходили на фронт. Сотни тысяч жителей Подмосковья и Москвы копали рвы и возводили оборонительные укрепления вокруг столицы.
18 октября 1941 года в газете «Правда» была опубликована статья Алексея Толстого под названием «Москве угрожает враг». В ней писатель, в частности, писал: «Чёрная тень легла на нашу землю. Вот поняли теперь: что жизнь, на что она мне, когда нет моей родины?.. По-немецки мне говорить? Подогнув дрожащие колени стоять, откидывая от страха голову перед мордастым, свирепо лающим на берлинском диалекте гитлеровским охранником, грозящим добраться кулаком до моих зубов? Потерять навсегда надежду на славу и счастье родины моей, забыть навсегда священные идеи человечности и справедливости, - всё, всё прекрасное, высокое, очищающее жизнь, ради чего мы живём… Нет, лучше смерть! Нет, лучше смерть в бою! Нет, только победа и жизнь! Красный воин должен одержать победу! Страшнее смерти позор и неволя. Зубами перегрызть хрящ вражеского горла – только так! Ни шагу назад!»
В октябре 1941 года по 5-6 раз в день в Москве объявлялась воздушная тревога. 19 октября Иосиф Сталин подписал Постановление  Государственного Комитета Обороны, которое на следующий день опубликовали центральные газеты «Правда», «Известия», «Красная звезда» и другие. Постановление объявляло о введении с 20 октября 1941 года в Москве и прилегающих к городу районах осадного положения. Всякое уличное движение отдельных лиц и транспортов с 12 часов ночи до 5 часов утра запрещалось, за исключением транспортов и лиц, имеющих специальные пропуска от коменданта Москвы. Охрана строжайшего порядка в городе и пригородных районах была возложена на коменданта города Москвы генерал-майора Синилова. В распоряжение коменданта были предоставлены войска внутренней охраны НКВД, милиция и добровольческие рабочие отряды. Нарушители порядка немедленно привлекались к ответственности с передачей суду Военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих «агентов врага», было предписано расстреливать на месте.
7 октября 1941 года Сталин отозвал из Ленинграда генерала армии Георгия  Жукова в связи с катастрофическим положением, сложившимся под Москвой. Войска Западного, Резервного и Брянского фронтов фактически были разбиты. Жуков приступил к командованию Западным фронтом. Свежие дивизии, прибывавшие из Сибири и Дальнего Востока, скапливались для удержания Москвы и организации мощного контрнаступления.         
- Ночью проснулся, и шум мне на улице чудится. Будто кто-то по ней движется. А какое движение в комендантский час? – вспоминал народный артист России, актёр Московского областного театра драмы и комедии Юрий Стосков, которому в 1941 году было десять лет. – Подошёл к окну и вижу, как по нашему Страстному бульвару вереница крытых машин движется и колонна идёт. Сначала опешил. Неужели, думаю, немцы? Присмотрелся – наши! В белых полушубках, зимних шапках, в масхалатах. И ружья у них на плечах  – длинные, противотанковые…   
Юрию Викторовичу Стоскову в этом году исполнилось бы 85 лет.  Этот выдающийся актёр театра и кино, умерший 14 ноября 2013 года, очень доброжелательно относился к журналистам и при встрече с нами рассказывал удивительные истории.
Лет десять назад Юрий Викторович, узнав, что я пишу статью, посвящённую юбилейной дате Московской битвы, передал мне несколько экземпляров газет «Правда» за 1941 год и некоторые другие материалы о том времени, которые актёр бережно хранил в своём архиве. Прицел, правда, у него был иной. Он хотел, чтобы я написал не куцую газетную статью, а патриотическую пьесу для нашего театра. Юрий Викторович и сюжет мне подсказал – о том, как бригада московских актёров и актрис выезжает осенью 1941 года на передовую, чтобы для поддержания «боевого духа» выступить с концертными программами перед бойцами Красной Армии. А я придумал ход, как эта бригада попадает в плен к немцам и вынуждена давать концерт не для бойцов Красной Армии, а для оккупантов. И что с ними сделают немцы после?..
Чтобы я почувствовал атмосферу того грозного времени, Стосков и передал мне экземпляры пожелтевших от времени газет и другие материалы. Он и сам мне рассказывал о том времени, когда в Москве царила паника и часть партийной номенклатуры, да и другие чиновники старалась сбежать из столицы, не веря, что наши войска сумеют её отстоять. Урывками, в свободное от газетной суеты время, я стал писать некое либретто этой пьесы, обдумывая возможные сюжетные ходы. Казалось, что пьеса – реальное дело, так как деньги на её постановку руководству театра обещал выделить тогдашний губернатор области Борис Громов.
Но… в театре случился пожар. Труппа на время капитального ремонта здания  лишилась стационарной сцены. Выяснилось, что ставить пьесу никто не собирается, и она, кстати, так и оказалась ненаписанной. Однако те материалы, которые дал мне Юрий Стосков я впоследствии использовал при написании статьи «Слепой воин». Их я использую и сейчас, как дань памяти великолепному актёру и прекрасному человеку, встречи с которым выливались в настоящую «роскошь человеческого общения».   
На снимке: народный артист России Юрий Викторович Стосков