Конфуций

Где-то у этого восточного мудреца говорится о том, что благородный не думает о мелком, низкий же всегда озабочен. Это значит, что свобода есть достояние духа и быть свободным, значит быть благородным, и наоборот. Вот и разгадка того, что такое свобода. А сколько поломано копий, сколько пота пролито, чтобы определить, что она такое!
Но посмотрим и с другой стороны. Можно быть свободным от мелкого и суетного, но зависимым от больших мыслей. Как бы ни была громадна, даже необъятна, идея, у неё есть свои границы. Значит, о полной свободе и речи вести не стоит, а можно говорить только о границах свободы и несвободы.
Так, высказывая самый тонкий и мудрый афоризм, мы всё же оказываемся в плену известных границ. У истины много граней и границ, и, пытаясь заключить её в пределы умственного выражения, мы попадаем в ловушку одномерности.
Много есть на свете прекрасных афоризмов, и читать их - одно наслаждение, но следовать буквально невозможно. Человек живёт чувствами, нередко принимает решение импульсивно, интуитивно. Поступки, даже самые мудрые, идут впереди логического решения. Никто не может руководиться на каждом шагу жизни мудрыми заповедями и афоризмами. Есть тут, правда, одно отличие. Заповеди даются откровением, пробуждают глубинную мудрость, становятся непреложным законом, большей частью, в форме табу, а поучения философов добываются умом и личным опытом. Конечно, и здесь случаются озарения, но всё же между умом и откровением заповеди есть коренное различие.
Тут я снова вспоминаю нашего русского мудреца Михаила Пришвина. Он не говорил афоризмами, а погружался в глубину «материнского» творческого чувства - и там рождалась мысль. Не перестаю удивляться, как и почему он остаётся невидимым многим очам и неслышимым многим ушам!