Причины эффективности экономики капитализма и неиз

ПРИЧИНЫ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЭКОНОМИКИ КАПИТАЛИЗМА
И НЕИЗБЕЖНОСТЬ ЕГО КРУШЕНИЯ.
(со времени написания этой статьи кое-что в своих взглядах я пересмотрел; см. мои более поздние статьи)

                «Мы сами порождаем демонов,
                а потом стараемся загнать их в преисподнюю»
                (братья  Стругацкие)
               
                «Если надежда есть, то она в пролах»
                (Дж. Оруэлл)
               
Коммунистическое Движение и коммунистическая мысль сегодня переживают самый глубокий кризис за свою историю. Говорят о маргинализации комдвижения, которое, по сути, уже находится на грани небытия. Коммунизм за 150 лет  существования  хоронили уже 5 раз, и каждый раз он возрождался, и становился сильнее, чем прежде. Но с таким острым кризисом, как ныне, коммунизм еще не встречался.
Главной составляющей современного кризиса коммунизма является ИДЕЙНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ кризис, поэтому, даже если бы буржуи вдруг сжалились и допустили  нас к средствам массовой информации, это  бы мало что изменило.
Идейно-теоретический кризис коммунизма будет преодолен не ранее, чем коммунисты ответят себе и другим на два вопроса:
1. В чем причина поражения социализма в СССР? Чем обусловлена меньшая, по сравнению с капиталистическими странами, восприимчивость социализма к научно-техническому прогрессу?
2. Почему капитализм не рухнул к концу ХХ столетия, более того: капиталистические страны продолжают развиваться, используя самые современные технологии? Почему даже Россия сейчас, через 12 лет после крушения социализма, переживает экономический рост? Какова дальнейшая судьба капитализма?
А ответив на эти вопросы, надо ответить себе и другим на вопрос: почему капитализм, несмотря на свой нынешний блеск, исторически обречен, и почему коммунизм, несмотря на свое очевидное поражение в ХХ веке, способен обеспечить более высокие темпы научно-технического прогресса, чем современный капитализм?
За исключением некоторых мыслителей-одиночек, ответы современных коммунистов на эти вопросы поражают своей зашоренностью и тенденциозностью. Причины поражения социализма в СССР видят, так или иначе, в «происках врагов»: внешних (спецслужбы и Госдепартамент США) или внутренних (клика Хрущева, Троцкого, Сталина, Брежнева, Горбачева). Любые мысли об объективной ОБРЕЧЕННОСТИ любой социалистической революции в начале ХХ века (что не умаляет значения Октябрьской революции 17 года!) отвергаются как «идеологическая диверсия». Благополучие стран капитализма объясняется только ограблением стран 3-го Мира, эксплуатацией его природных и людских ресурсов. Вопрос о влиянии стран социализма и мирового комдвижения на ситуацию в странах Запада рассматривается, в лучшем случае, как второстепенный.
И, наконец, совершенно замечательная ситуация с оценкой причин нынешнего экономического роста в России: этот рост просто отрицается, а все разговоры об этом объявляются «пропагандой».
Ответу на первый вопрос посвящена большая часть моих предыдущих статей. Глубинной объективной  причиной отставания и поражения СССР и социализма был недостаточный уровень развития производительных сил в начале ХХ века (не только в России, но и во всем Мире), воспитавший у пролетариата навыки совместного труда и борьбы, но не успевший воспитать навыки совместного управления. Не имеющий навыков управления пролетариат был вынужден после победы революции делегировать власть руководителям большевистской партии, которых постепенно отстранили от власти беспринципные проходимцы, а из последних в дальнейшем сформировалась «номенклатура» - особая разновидность государственно-монополистической буржуазии, по природе своей заинтересованная не в научно-техническом прогрессе и победе коммунизма, а в полной реставрации капиталистического строя. Необходимые для перехода к коммунизму навыки управления сможет в себе выработать новый «пост-НТРовский» пролетариат, занятый в современных «высоких технологиях», а, еще вернее, в технологиях будущего.
Эта статья будет посвящена ответу на второй вопрос: почему капитализм и по сей день динамично развивается (в том числе и в России), и почему, тем не менее, он обречен исторически.
Капиталистическая экономика развивается только тогда, когда есть прибавочная стоимость: разница между стоимостью производимой продукции и ценой рабочей силы (в последнее понятие входят не только зарплата, как ошибочно считают иногда, но и все жизненные блага и социальные льготы, которыми пользуются трудящиеся).
Какие факторы способствуют росту прибавочной стоимости?
Первое. Рост стоимости производимой продукции. Это достигается за счет:
а. Повышения качества и технического уровня продукции, что требует вкладов в науку, в образование, создания системы социальных гарантий для трудящихся и улучшения условий их жизни (потому что голодное брюхо к учению глухо).
в. Рекламы,  лоббизма и протекционизма,  за счет искусственно создаваемого ажиотажного спроса, за счет искусственного стимулирования рынка, например, путем раздувания военного психоза.
Второе. Снижение цены рабочей силы. Если работа не связана с высокими технологиями, использование дешевой неквалифицированной (а если возможно, то и квалифицированной!) рабочей силы крайне выгодно для капитализма, потому что при небольших затратах позволяет получать максимальную прибыль. Достигается это следующими путями:
1. Эксплуатация природных ресурсов и дешевой рабочей силы стран 3-го, 4-го, а теперь и 2-го Мира.
2. Искусственное сбивание цены рабочей силы «нерыночными» методами: путем войн, локаутов, репрессий, создания обстановки страха и неуверенности.
Из указанных путей повышения прибавочной стоимости только первый (а) работает на рост производительных сил общества в широком смысле этого слова. Но этим путем капитализм без внешнего,  нерыночного давления, идет крайне неохотно: во-первых, образование, наука и социальная сфера требуют больших вложений, во-вторых, велики сроки окупаемости (а для ориентированного на прибыль и конкуренцию капитализма это очень важно), в третьих, велик риск, что новая технология «не сработает». Поэтому проще  довести бедняков до нищеты, а потом заставить делать ерунду, но по 12 часов в день и за гроши. Доход невелик, зато и издержки грошовые. И, главное, окупаемость быстрая. То есть, капитализму, вообще говоря,  выгоднее добиваться рыночного успеха, использую второй или первый (в) путь.
По пути социального и научно-технического прогресса капитализм «цивилизованных» стран пошел потому, главным образом, что над ним «висел» внешний, нерыночный фактор в виде коммунистического и рабочего Движения, за спиной которого стояло могучее государство, хотя бы провозгласившее коммунистические принципы: Советский Союз. И не только потому, что буржуи боялись: мол, если будет много бедных и их не кормить, они восстанут, им на помощь придут русские танки, и, как в России, отнимут у нас все, включая наши собственные жизни. Даже если бы дело было только в этом – и то ради этого стоило совершать Революцию! Но дело не только в этом.
Западное капиталистическое общество – это всегда система, в котором множество социальных и политических сил находятся в сложном равновесии, причем состояние этого равновесия определяется не только внутренними, но и внешними по отношению к Западу силами. И Советский Союз, мировое комдвижение, были частью этого равновесия. Наличие мощной силы на крайне левом фланге, подкрепленной военной мощью Советского Союза, смещало влево весь спектр политических и социальных сил, заставляло власть имущих на Западе считаться с умеренно левыми (социал-демократами, «зелеными»), на которых при других обстоятельствах просто не обратили бы внимания, даже опираться на них как на возможную альтернативу коммунистам, частично удовлетворять их требования, тоже ведущие к росту уровня жизни трудящихся и повышению социальных гарантий. Более того: крупной монополистической буржуазии пришлось поделиться частью власти и собственности со «средним классом», чтобы пресечь наметившуюся в нем к середине ХХ века тенденцию к союзу с коммунистами, а это, в свою очередь, затормозило процесс всемирной монополизации и укрепило конкурентную среду – главный двигатель прогресса при капитализме. Но и это еще не все.
Был еще пример Советского Союза и других соцстран. Были всеобщее образование и здравоохранение, всеобщая занятость и дешевое жилье, низкая преступность и социально низкие цены на жизненно важные товары и услуги, успехи в науке и технике, полеты в космос. Многое было раздуто пропагандой, но многое было и на самом деле. Даже своими «потемкинскими деревнями» мы постоянно «подхлестывали» Запад, показывали трудящимся, что Мир может быть устроен иначе, чем по законам корысти, страха и наживы. В конце концов, западная буржуазия, опасаясь «пятой колонны», пришла к необходимости создать у себя жизнь более привлекательную, чем даже тот образ, который создавала наша пропаганда. Частично им это удалось, другой вопрос, за счет чего, но если бы нас не было, вопрос таким образом даже не мог быть поставлен.
И, наконец, военное противостояние с Советским Союзом вынуждало Запад вкладывать огромные средства в науку и передовые технологии, одновременно не давая ходу межимпериалистическим противоречиям,  которыми мог бы воспользоваться Советский Союз, что предотвратило во второй половине ХХ века империалистические войны (если не считать англо-аргентинскую войну и конфликты между Индией и Пакистаном).
И, потом, поддержка Советским Союзом борьбы за независимость бывших колоний, а затем антиимпериалистической борьбы стран 3-го Мира сократило возможности эксплуатации дешевого сырья и рабочей силы, вынудив капитализм развитых стран пойти по пути вложения средств в науку и новые технологии.
Но вот, теперь, Советского Союза нет, и социальные гарантии и все, что из этого вытекает (бесплатное образование, пенсионное обеспечение и т.д.) начнет сворачиваться. Уже перестали упоминать «шведскую модель»: высокая зарплата рабочих и высокие налоги с прибыли, расходуемые на социальные гарантии, делают невыгодными инвестиции. Сокращаются пособия по бедности, ужесточается пенсионное законодательство. Это на Западе. А на Востоке – объявляются «тоталитарными» или «поддерживающими международный терроризм» режимы, слишком много внимания уделяющие социальным гарантиям – со всеми вытекающими для этих режимов последствиями. За этим должно неизбежно последовать снижение общей и технической культуры населения и торможение научно-технического прогресса, рост социальной напряженности, и, в конечном итоге, новая революция.
Вот так примерно я рассуждал в 90-е годы (все  эти рассуждения изложены в моих тогдашних статьях), и все ждал: когда же экономический спад в России перекинется на Запад, что и убедит весь Мир в верности марксистской теории и в исторической обреченности капитализма?
Но с момента крушения Советского Союза прошло 14 лет, и капитализм продолжает развиваться: внедряются генетически модифицированные растения, принципиально новые микропроцессорные и информационные технологии, американцы уже второй «марсоход» запустили; как специалист, скажу, что новые приборы с компьютерным управлением («ХРОМАС», например) сделали настоящую революцию в аналитической химии. Даже в России после спада начала 90-х вот уже 5 лет идет экономический рост. Глупо от этого отмахиваться, объявлять «пропагандой»; достаточно выглянуть в окно – и увидишь новые красивые дома, дороги, машины… Еще лет 5 такого роста – и в России будет превышен «доперестроечный» уровень производства. Но еще глупее будет сказать: «Ну, раз капитализм обеспечивает развитие производительных сил, значит это – магистральный путь человечества, а наши коммунистические взгляды были заблуждением».
Нет, я считаю иначе. Я считаю, что даже нынешний рост производства при капитализме может быть объяснен с марксистских позиций, и, более того, похоже, что этим нынешним ростом капитализм исчерпывает последние резервы своего развития.  Теперь давайте, разберемся, чем объясняется нынешний рост, и почему это – тупиковый путь.
Анализ всех «экономических чудес» (периоды резких экономических и научно-технических «рывков» капиталистических стран) в ХХ веке («эрхардтовские реформы» в ФРГ, японское, южнокорейское, чилийское «чудо») позволяет выявить некоторые общие закономерности.
Каждому «экономическому чуду» предшествовало:
1. Достаточно высокий уровень образованности, общей и технической культуры, обусловленный наличием в предшествующий период системы социальных гарантий, обеспечившей для значительной части населения возможность получить образование; иными словами – высокая  СТОИМОСТЬ, которая может быть создана путем эксплуатации  рабочей силы в данной стране. Отметим, что во 2-ой половине ХХ века высокий уровень жизни и система социальных гарантий возникли во многом благодаря давлению со стороны рабочего движения, за спиной которого стояли коммунисты и СССР.
2. Затем – резкое снижение жизненного уровня и социальной защищенности для большинства трудящихся вследствие войн, межнациональных конфликтов, природных и техногенных катастроф, экономических кризисов, а также «рыночных реформ», целенаправленно сворачивающих социальные гарантии и жизненный уровень трудящихся для создания обстановки страха и неуверенности в завтрашнем дне.
3. «Рыночные реформы», заключающиеся в ограблении большинства трудящихся путем сворачивания социальных гарантий, всевозможными «пирамидами» и «дефолтами» и обеспечивающие «свободу экономической деятельности» для предпринимателей, сопровождаются ужесточением политического режима, запретом и жестоким подавлением коммунистической, левопрофсоюзной, и любой оппозиционной деятельности, что оставляет работника один на один с работодателем и лишает его возможности организованно бороться за повышение цены своей рабочей силы.
Короче говоря, «экономическое чудо» при капитализме происходит там и тогда, где и когда при наличии квалифицированной рабочей силы буржуазия тем или иным способом сбивает ее цену.
Таким образом, страдания и лишения простых тружеников, «смирных», по выражению Э.Лимонова, людей (не в своей стране, так в «черной»), являются обязательным условием экономического прогресса при капитализме.
На это можно возразить: Ну и что! Пусть бедные немного пострадают. «Рынок» заставит их «вертеться», они станут лучше работать, общественное богатство прирастет, тогда и бедным тоже кое-что перепадет. И, вроде бы, практика капитализма в ХХ веке это подтверждает: в капиталистических странах после экономических «чудес» возрастал уровень жизни трудящихся, формировалась система социальных гарантий – богатые делились с бедными частью своих доходов.
Но, во-первых, не во всем капиталистическом Мире поднимался уровень жизни народа: в странах 3-го, и особенно, 4-го Мира жизнь трудящихся была и оставалась очень тяжелой; в странах Сахеля по миллиону в год детей гибнет от голода, а Запад принимает квоты на производство сельхозпродукции и платит своим фермерам за НЕПРОИЗВОДСТВО, чтобы поддержать высокие цены на продукты и НИЗКУЮ ЦЕНУ НА РАБОЧУЮ СИЛУ. Во-вторых, даже после подавления коммунизма в своей стране, мировой коммунизм и СССР никуда не исчезали, и страх перед возрождением коммунизма заставлял богатых делиться с бедными. Работала известная закономерность всех революций: даже после ее подавления страх перед новой революцией заставляет власть имущих частично удовлетворять требования революционеров.
Капитализм на данном этапе снова, как и 100 лет назад, может повышать экономическую эффективность за счет усиления страданий и без того настрадавшихся бедняков. И для этого сейчас соблюдено еще одно условие: предыдущий период вырастил поколение квалифицированных высокообразованных специалистов и на Западе, и в странах 3-го Мира, и в бывших соцстранах. Но долго ли это продлится?
Капиталист – человек практичный, и «отстегивать» деньги «призраку» он не станет. Теперь, когда коммунизм снова стал «призраком», что заставит богатых делиться с бедными? Конкуренция? Да, этот стимул раньше работал, но капитализму органически присуща централизация и концентрация капитала, высшим проявлением которой является пресловутый процесс «глобализации», набирающий силу еще и потому, в частности, что в Мире «без коммунизма» мировая буржуазная элита даже со средним классом (и даже с отдельными отрядами традиционного «суверенно-государственного» империализма) уже не желает считаться. Конкуренция, главный двигатель прогресса при капитализме, в новом, «постсоветском» Мире будет постепенно сворачиваться, а, значит, и научно-технический прогресс, и массовая квалифицированная рабочая сила новой мировой элите будут не нужны.
Давление со стороны левых сил и страх перед восстанием бедняков? Но без коммунистического Движения и Советского Союза восстания бедняков для мировой элиты не опасны, что ясно показали события в Лос-Анжелесе, в Албании, да и у нас в 1993 году.
Стремление поддержать покупательную способность населения и рыночную активность? Но для этого необязательно поддерживать высокий жизненный уровень населения, бесплатное лечение и образование и т.д. В условиях полного контроля над Миром наднациональной финансово-политической элиты можно просто заставить людей платить за все то, чем они должны пользоваться по «естественному праву»: за  жилье,  за тепло, за воду, за воздух, за необходимые лекарства. И пусть, чтоб заработать на это, – по сути, просто на право жить, - работают по 12 часов. Тогда и оборот, и прибыльность будут обеспечены.
Тенденции современной ультраимпериалистической глобализации таковы, что, в отсутствии реальной оппозиции этому процессу, через несколько десятилетий на Земле утвердится диктаторский олигархический режим, похожий на то, что описано в романе И. Ефремова «Час быка». В руках узкого слоя сверхбогатой мировой элиты сосредоточится практически неограниченная власть. Такие понятия, как «свобода», «права человека», «социальные гарантии», «государственный суверенитет» либо превратятся в абсолютную фикцию, либо будут упразднены официально.
То, что такое общество этически неприемлемо и, с экологической точки зрения, самоубийственно, для меня очевидно, и хорошо показано в самом романе Ефремова (а также в аналогичных по сюжету произведениях, например, в повести братьев Стругацких «Обитаемый остров»). Я утверждаю, что такое общество будет неэффективно и с точки зрения научно-технического прогресса, даже по сравнению с советским обществом «застойных» лет. Объясню, почему я так считаю.
Всегда стоял вопрос: что лучше или что хуже с точки зрения прогресса – когда власть, все блага, образование, все высшие достижения науки и культуры сосредоточены в руках элиты (несколько процентов населения или даже доли процента), а остальные – лишь исполнители, их даже лучше содержать в нищете, неграмотности и суевериях, чтобы страх заставлял их лучше работать. Или – другой вариант, когда не очень высокий уровень знаний и культуры (но и не полная безграмотность) распределен более или менее равномерно и захватывает максимально большую часть населения, так что нет элиты, достигшей высот науки и культуры, но нет и массового невежества. В идеале, конечно, хорошо, чтоб и элита была, и чтоб массы жили в достатке (а еще лучше, чтоб все были на вершине), но я рассматриваю только эти два крайних варианта.
Так вот, исторический опыт показывает что более восприимчиво к научно-техническому прогрессу то общество, где блага распределены более равномерно, а образование доступно для наибольшего числа граждан. В странах Востока, в древнем Китае, всегда существовала «продвинутая» элита, и одновременно – массы неграмотных, обрабатывающих землю деревянными мотыгами. В Китае раньше всех изобрели порох, арбалет, корабли с треугольным парусом, турки раньше европейцев стали делать пушки, но в результате Восток все равно отстал от Запада и оказался на положении колонии. Почему? Потому что на Западе в эпоху Возрождения и позже выше была доля грамотного населения. Ведь мало изобрести новый прибор – надо еще, чтобы можно было наладить его массовое производство, чтобы можно было наладить производство комплектующих, материалов, наконец, чтобы были люди, которые могли бы этим прибором пользоваться. В неграмотной стране твое изобретение веками будет оставаться уделом элиты, и мало повлияет на общее состояние экономики страны.
Другой пример – Россия. В конце 19-го – начале 20-го века она была богата талантливыми учеными и изобретателями: Менделеев, Сеченов, Тимирязев, Зелинский, Зинин, Бутлеров, Кеккуле, Мечников, Ковалевская, Попов, Бах, Фаворский, Жуковский, и многие другие. А войну Японии проиграла, потому что крестьяне жили в нищете и суевериях, а Япония после революции 1865 года быстро стала страной всеобщей грамотности. Когда у нас после Революции был сделан шаг в сторону равенства и всеобщей грамотности, Япония в 1939 году была разбита.
И потом, потенциал забитых рабов не используется. Они могли быть очень талантливыми людьми и принести большую пользу, но ежедневная забота о куске хлеба и страх за завтрашний день очень часто губят талант в зачатке, не дают ему сформироваться и развиться. Конечно, всегда были и будут Ломоносовы, пробивающиеся вопреки всему, но мы потому ими и восхищаемся, что они – исключение. А общество тем эффективнее, чем лучше оно способствует развитию и использованию творческого потенциала как можно большего количества людей, и в этом смысле у общества социального равенства потенциал гораздо больше, чем у общества, основанного на неравенстве, страхе, корысти и наживе.
Тут тоже все не так просто. Режим, жестко «зажимающий» людей (силовыми или рыночными методами – неважно), как правило, эффективнее использует УЖЕ накопленный в предыдущий период (более мягкий к слабому) творческий потенциал. При Гитлере строились отличные дороги, создавались прекрасные образцы военной техники, опережающие весь остальной Мир (и нас, и американцев) на годы и десятилетия. А вот накапливать творческий потенциал антигуманный режим не может: забитые, живущие в страхе люди – плохие творческие работники и плохие ученики. Что бы стало с Германией, останься Гитлер у власти еще лет на 15 – хорошо показано в одном американском фильме: застой круче, чем у нас в 70-е годы.  Мир знает немало режимов (Уругвай, Гаити, Парагвай), где проамериканский буржуазно-диктаторский режим довел «рынок» до логического конца: голодные и раздетые бедняки готовы продавать свой труд за тарелку похлебки, но никакого экономического роста нет: истощенные неграмотные рабы при современных технологиях – плохие работники. Чили – другое дело: там до Пиночета уже жил достаточно квалифицированный народ, чей потенциал сформировался ранее и при Фрее, и при Альенде.
Так вот, вопрос: сможет ли грядущая элитарно-буржуазная  диктатура поддерживать высокий творческий потенциал в Мире, или она будет только «выжимать» уже имеющийся в наличии творческий потенциал до тех пор, пока он не снизится до некоего минимума, с которым общество (если до этого избежит катастроф) благополучно «въедет» сперва в застой, а затем и в постепенную деградацию? Что у них нет экономического стимула для поддержки прогресса – об этом я уже здесь сказал. Политического стимула тем более нет: удобнее всего подкормить преданную элиту, а массы держать в нищете и невежестве – легче будет управлять. Будет система, при которой 1-2% правят Миром, 5-7% им помогают, еще процентов 10 все понимают, но ничего не могут поделать, ну и процентов 30-40 – это «быдло», чьим мнением манипулируют как угодно. А остальных вообще никто ни о чем не спрашивает.
Наука останется, но она будет служить «верхним десяти тысячам». Образование тоже останется (даже конкурс в ВУЗы может не снизиться), но оно будет воспитывать либо «крутых», но узких специалистов (химиков, не знакомых с менделевским расщеплением, биологов, понятия не имеющих о теории относительности), либо специалистов по обслуживанию «надстройки» в интересах господствующего класса: адвокатов, чиновников, журналистов, работников силовых структур. Люди с широким кругозором для этой власти будут опасны: кто знает, какой ход примет мысль тех, кто умеет анализировать и сопоставлять, вдруг они и до марксизма додумаются? Поэтому власть будет стараться, чтобы таких людей было как можно меньше. Но ведь великие научные открытия чаще всего делаются на стыке дисциплин, поэтому научно-технический прогресс при надвигающемся мировом ультраимпериализме неизбежно замедлится. Кроме того, любой гений, совершающий прорыв в науке, всегда находится лишь на верхней ступеньке лестницы, которую до него строили миллионы образованных и культурных людей: те, кто учил его, кто издавал научную литературу, кто разрабатывал оборудование, на котором он работал, и кто создавал промышленную базу для выпуска этого оборудования, и, наконец, ученые-неудачники, которые шли до этого тупиковыми путями, и показали нашему гению, на что не надо тратить свои силы. Одна элита на все это не способна, и в элитарном обществе по этой причине прогресс неизбежно замедлится.
Что ждет такое общество? В ближайшее время за счет снижения цены рабочей силы возможен ощутимый экономический рост, даже иллюзия процветания (по крайней мере, в странах «золотого миллиарда»). Затем, по мере исчерпания творческого потенциала, заложенного в ХХ веке, наступит сперва застой, а потом спад, который будет проявляться первоначально в наукоемких отраслях. Далее количество перейдет в качество, и спад сменится катастрофическим обвалом, который усугубится загрязнением окружающей среды, исчерпанием природных ресурсов, пищевым и энергетическим кризисами. Ситуацию добьют войны, которые начнутся между группировками, на которые неизбежно вновь расколется ультраимпериалистическая  элита в надежде урвать себе кусок побольше от катастрофически уменьшающегося «общего пирога». Конечно, в классово разделенном обществе до последнего момента будут сохраняться (видимо, в развитых странах) острова относительного благополучия, куда «пролам» будет открыта дорога разве что в качестве прислуги, и то в виде большого одолжения. Но и там элита переживет остальных хорошо если на 2-3 поколения: без единого мирового хозяйства в садах с соловьями им долго не протянуть, в лучшем случае сами разобьются вновь на богатых и бедных и воспроизведут те же проблемы по новому кругу.
Я считаю маловероятной ситуацию, показанную в некоторых «постапокалиптических» фильмах (типа «Кин-Дза-Дза», «Воин дороги», «Водный Мир» и т.д.), в которой случайно сохранившиеся после катастрофы группы людей ведут полудикую жизнь на обломках цивилизации. Если уж катастрофа будет такая, что погубит 99,99% человечества, то вряд ли она на этом остановится.
Скорее всего, ситуация будет напоминать ту, что показана в романе Невинского «Под одним солнцем»: сначала – длительный застой и постепенный, заметный лишь в поколениях, спад, затем – качественный скачок, развал промышленности, сырьевой и энергетический кризис, обусловленный истощением природных ресурсов и снижением общей квалификации работников, голод и болезни, вызванные загрязнением окружающей среды плюс разваливающаяся наследственность…  «Обвальная» часть катастрофы займет, может быть, всего несколько лет. Чуть дольше проживет элита в «зонах благополучия»: еще 1-2 поколения. Но не исключено, что она, расколовшись на последних стадиях катастрофы, уничтожит друг друга или будет сметена волной народного гнева. Думаю, что если не произойдет чуда, то к началу 22 века Земля превратится в безлюдную планету. История Человечества закончится.
Есть ли у Человечества шанс на спасение и дальнейшее развитие? Небольшой, но есть. Спасти человечество от неизбежной гибели уже в течение ближайшего столетия может только победа коммунизма на Земле, а это невозможно без возрождения коммунистического движения и победы новой мировой коммунистической революции. Будет ли шанс у такой революции при тех тенденциях, о которых я рассказал выше? Да, будет, хотя, повторяю, очень небольшой.
Наука и высокие технологии останутся почти до конца, хотя и в урезанном виде: кто-то должен будет делать «кайфотроны» для элиты, оружие и средства слежки для спецслужб и силовых структур. А раз будут наука и высокие технологии, будет и "пост-НТР-овский" пролетариат, часть которого время от времени будет приходить к идеям марксизма. Жестокое социальное расслоение породит ненависть бедных к богатым и мечты о социальном равенстве в самых разных слоях общества. Таким образом, социальная база революции сохранится при любом режиме. Объединение мировой экономики создает также и предпосылки для объединения «пост-НТР-овского» пролетариата, задействованного в интегрированном и компьютеризированном мировом производстве. Здесь в будущем  могут открыться такие возможности для революционеров,  о которых мы пока даже не подозреваем.
Сама ультраимпериалистическая элита при обострении кризисных явлений начнет раскалываться на враждующие группировки, и не исключено, что на каком-то этапе одни шакалы решатся вооружить пролетариат в надежде натравить его на других шакалов. Грызясь друг с другом, они в какой-то момент могут потерять бдительность и ослабить слежку за «подрывными элементами» и контроль за массовым сознанием. Все это на каком-то этапе может создать революционную ситуацию.
Я не собираюсь в этой статье излагать программу действий коммунистов будущего, если они придут к власти в результате революции. Скажу лишь, что это – единственная  сила, способная действовать в интересах всего человечества и не связывать себя при этом соображениями прибыли, а именно это в той ситуации будет необходимо прежде всего. Так что, если у Человечества есть надежда на выживание и дальнейшее развитие, то она связана с коммунизмом и марксизмом. Если, повторяю, надежда вообще есть.

Теперь – о России.
Еще в начале 90-х годов в полулегальной коммунистической газете «Контраргументы и факты» была высказана мысль, что при капиталистическом строе инвестиции в российскую экономику невыгодны прежде всего потому, что в  постсоветской России очень высокая стоимость рабочей силы. Действительно, как ни выли «демократы», что у нас «равенство в нищете», но по объективным показателям мы накануне «перестройки» по уровню жизни занимали почетное 24-е место в Мире, то есть, более 80% населения Земли (а это в основном страны с рыночной экономикой) жило хуже нас. И смотреть здесь надо не по зарплате, потому что в стоимость рабочей силы входит не только зарплата, но и все остальные обязательные и принятые расходы на жизнеобеспечение человека (в том числе и зависящие от климатических условий), а также те блага, которые наш народ привык традиционно получать в виде «социального пакета». Советские люди привыкли рассматривать такие вещи, как оплачиваемый месячный отпуск, пенсии, больничные листы, 40-часовую рабочую неделю, гарантированную занятость, бесплатное образование и медобслуживание, охрану труда и т.д. как естественное и неотъемлемое право, и, когда призывали к рыночному обществу, советскому обывателю не приходило в голову, что этих благ может просто не быть. Так вот, если все это просуммировать, да прибавить к этому расходы на теплое жилье и одежду, да еще учесть расходы на образование, т.е., на воспроизводство КВАЛИФИЦИРОВАННОЙ рабочей силы, то получалось, что стоимость рабочей силы сразу после «перестройки» у нас была так высока, что предпринимателям было невыгодно вкладывать капитал в нашу промышленность.
Руководство новой буржуазной России и их заграничные хозяева это прекрасно понимали, и потому вся политики властей все эти годы была направлена на то, чтобы на всем «постсоветском» пространстве СБИТЬ ЦЕНУ НА РАБОЧУЮ СИЛУ.
С 1991 года все преобразования и реформы, вся деятельность российских власть имущих и их заокеанских хозяев была направлена на то, чтобы советские люди (уже переставшие к тому времени быть советскими) жили как можно хуже и беднее, чтобы не понимали, что происходит, испытывали максимальный страх и неуверенность в собственном завтрашнем дне и безнадежную тревогу за судьбу своих близких, и чтоб этот страх и неуверенность в завтрашнем дне заставляли их наниматься на любую работу без социальных гарантий на условиях работодателя.
Ради этого была организована гайдаровская «либерализация цен» - в результате реальная зарплата у большинства трудящихся резко сократилась, а личные рублевые сбережения обесценились почти до нуля.
Ради этого была организована чубайсовская «приватизация» (мне наплевать, была  она «законной» или «незаконной») – в результате не только номенклатура и бандиты поделили между собой бывшую государственную собственность; не менее важно то, что этой самой «приватизацией» людям (простым смирным «совкам») сказали: «Отныне государство снимает с себя ответственность за благополучие твое и твоих близких. Вот тебе ваучер, твоя доля собственности, можешь его сразу пропить, или вложить в акции, с которых ты, скорее всего, хер получишь – нас это не волнует. Если ты не смог «провернуться» и стать «хозяйчиком», это твои проблемы. Захочешь жрать – можешь идти продавать свой труд нам же, но уже на наших условиях: мы тебе твою долю отдали, и больше мы тебе ничего не должны. И мы еще подумаем, твой ли труд купить, или твоего соседа».
Катастрофическое падение производства первой половины 90-х годов, сопровождающееся невыплатой зарплаты и закрытием предприятий, было, с одной стороны, вызвано рыночными реформами, но служило еще одной цели: породить массовую безработицу, увеличить бедность, чувство неуверенности, заставить, между прочим, лишенных средств к существованию людей расходовать свои сохранившиеся припасы, и вообще, по выражению Невзорова, «растрясти жирок, накопившийся при социализме».
Ах, ты – «богатенький Буратино», и у тебя есть сбережения в валюте, и они сохранились после гайдаровской «либерализации»? Ну, тогда мы тебе запудрим мозги рекламой всевозможных «МММ» и «Чара банков», чтоб ты, дурак, нес туда денежки в надежде на большущие проценты, а потом смоемся с  твоими денежками. При этом выиграем дважды: во-первых, деньги твои присвоим, во-вторых, тебя самого бедным сделаем, чтоб ты, когда тебя прижмет, сам пошел к нам работать на наших условиях. Ну, а если ты успел «провернуться», и организовать уже при капитализме свое дело, мы тебе «дефолт» устроим, разорим тебя, потому что неча всякому быдлу лезть в наши ряды: капиталистами мы сами хотим быть, а тебе сделаем так, что ты будешь на нас работать, да еще благодарить нас за это будешь.
Целям снижения цены рабочей силы служит также и «демарксификация» государственной идеологии, потому что марксизм учит, что хозяин для работника не благодетель, «создающий рабочие места», а всего лишь покупатель рабочей силы, причем на невыгодных для работника условиях. Пусть работник не требует от хозяина повышения зарплаты, пусть будет рад тому, что его хотя бы взяли на работу.
Объективно этой же цели служил и рост преступности, особенно его подача в средствах массовой информации. По телевизору постоянно смакуется жестокость, с которой преступники расправляются со своими жертвами, и когда ты приходишь к хозяину просить о повышении зарплаты, а он тебе: «Замочу, в натуре!», ты сразу замолкаешь, потому что хорошо знаешь, кто твой хозяин, как он стал собственником предприятия, и что тебя ждет, если будешь «выступать».
Этой же цели служили и демонстративные расправы с «бунтарями», самой крупной и показательной из которых стали события октября 93-го: тогда танки не в парламент стреляли, они 125-миллиметровыми орудиями СБИВАЛИ ЦЕНУ НА РАБОЧУЮ СИЛУ! Чтоб все увидели это по телевизору, хорошо усвоили, что будет с теми, кто выступает «против реформ», и убоялись на будущее. И когда спустя 7 лет пришедший к власти Путин сказал о рабочих, выходящих на рельсы: «Как выйдут, так и сядут!», все, кто должен был понять, поняли – этот, если всерьез выступим против, будет «мочить в сортире» беспощадно.
И, наконец, межнациональные конфликты и войны вкупе с национализмом. Конечно, любой конфликт на постсоветском пространстве можно объяснить конкретными причинами, связанными с переделом собственности между различными группами нашей и иноземной буржуазии; этот вопрос достаточно хорошо освещен в современной марксистской литературе (борьба за нефть и нефтяную трубу, за наркотрафик, за право владеть  гигантскими промышленными предприятиями и месторождениями, и т.д.). Но есть еще одна сторона этого вопроса: все эти войны резко снижают цену на рабочую силу, и я не удивлюсь, если узнаю, что по крайней мере некоторые из них были организованы специально для этого.
Ведь что такое войны или гонения по национальному признаку? Это обязательно появление бездомных, лишенных имущества беженцев. Куда они бегут? В благополучные регионы, в Москву, в Санкт-Петербург (фу, черт язык не выговаривает это архаичное название. Но надо привыкать: не называть же криминальную столицу России именем Ленина! так что пусть будет «Санкт-Петербург»…). Формально они имеют права и льготы. Но… только если «в порядке» все документы. Но люди потому-то и стали несчастными беженцами, что у них не все в порядке! У одних документы при бомбежке погибли, у других бандиты (или, как сейчас говорят, «оборотни в погонах») отняли, кто-то потерял, когда бился в истерике, когда узнал о смерти своих близких. А чиновник – не человек, а функция: «Закарючка не на месте – документ недействителен», а без документов ты не беженец уже, а «незаконный эмигрант». А возвращаться тебе некуда, и идешь ты наниматься, куда возьмут, и на сколько возьмут. А предложение дешевой рабочей силы давит уже и на местный рынок рабочей силы. Москвичу могут сказать: «Если за 300 долларов работать не согласишься, мы «черных» наймем, они за 100 долларов ту же работу сделают, и без всякого социального пакета». А кое-кто услужливо поясняет: «В твоих бедах «черные» виноваты! Понаехали, цену на труд сбивают». Местный на «гастарбайтера» смотрит косо (а в подворотне уже «скинхэд» маячит), «гастарбайтер» чувствует себя неуютно, и еще за более низкую зарплату работать согласен.
А тут еще эмигрантские квоты. А незаконные эмигранты все равно никуда не денутся, но чем бесправнее они будут, тем легче из них будет вить веревки.
Особо – о бюрократизме. Это – мощнейший механизм сбивания цены на рабочую силу. Ленин писал, что бюрократические условности и «заморочки» нужны прежде всего для того, чтобы показать маленькому человеку его ничтожество перед лицом государственной машины. Мол, ты – «тварь дрожащая». А чем неувереннее себя человек чувствует, тем меньше у него решимости спорить об условиях продажи своей рабочей силы.
К концу 90-х годов цена не рабочую силу в России была сбита настолько, что стали выгодны инвестиции и начался экономический подъем (конечно, по сравнению с серединой 90-х, когда производство упало до 40% от советского уровня). Но подъем есть подъем, и встает вопрос: долго ли этот подъем продлится?
Развитие будет продолжаться до тех пор, пока будет сохраняться низкая цена на рабочую силу (уж об этом-то власти позаботятся), пока не исчерпаются запасы нефти и газа (лет на 20, говорят, хватит), и пока не исчерпается творческий потенциал. Признаков исчерпания творческого потенциала, на первый взгляд, не заметно: восстанавливается работа НИИ и ВУЗов, порушенных сразу после реставрации капитализма, конкурс в ВУЗы не меньше, чем был в советское время. Но если копнуть поглубже – тревожные признаки налицо.
Во-первых, мотивация получения образования. Если в советское время высшее образование получали, чтобы повысить свой социальный статус, чтобы повысить свой общекультурный уровень, чтобы реализовать те или иные идеи и цели в жизни, то теперь для большинства высшее образование – это прежде всего дополнительный шанс на адаптацию и выживание. Это - дополнительный шанс устроиться на работу, не очень тяжелую и грязную, более или менее оплачиваемую, и чтоб не очень ноги об тебя вытирали. А, может быть, и шанс смыться за границу, подальше от всего этого кошмара. Я уже не говорю о шансе избежать армии, которую давно уже справедливо называют «вторым ГУЛАГом». Поэтому родители отдают последнее, чтобы их дети могли поступить в ВУЗ.
В советское время подготовка в самых обычных школах была такова, что поступить в ВУЗ (кроме самых элитных) мог практически любой, если он не совсем тупой или бездельник. Но сегодня той подготовки, которая дает обычная, неспециальная и неэлитная школа, совершенно недостаточно для сдачи вступительных экзаменов и учебы в ВУЗах. Поэтому обычному, у чьих родителей не было денег на спецшколу, человеку, чтобы поступить в ВУЗ, надо готовиться дополнительно, с репетиторами или специальными курсами, а это опять же стоит денег, а деньги есть не у всех. Пока еще у людей есть какие-то «заначки», есть возможность продать (ценные вещи, дачу, квартиру). Но все это кончится, и как тогда? И потом, жизнь многих людей очень тяжелая, и для многих вопрос может встать так, что не до образования, так как надо кормить семью. Децильный коэффициент сейчас намного выше, чем в советское время, а значит, есть люди, которые могут оплатить высшее образование, а есть, которые не могут. Поэтому образование будет носить все более элитный характер. Будет 1/3 населения, чьи дети будут получать образование почти с гарантией, и 1/3, для кого высшее образование будет практически недоступно (сейчас в России 2 миллиона бездомных детей, они не то что высшего, вообще никакого образования не получают). А появление образованной элиты при росте неграмотности широких слоев населения, как я уже говорил, ведет к снижению общего творческого потенциала общества и  снижает его восприимчивость к научно-техническому прогрессу. Конечно, всегда будут Ломоносовы, которые будут пробиваться к образованию из любых слоев вопреки всему, но сколько талантов, не сумевших пробиться или вырваться из тяжкой рутины жизни будет загублено в зачатке!
Второе – это качество самого образования.
Марксизм – мировоззренческая система, включающая целостную картину Мира, основанную на логике, здравом смысле, историческом подходе. Отказ от марксизма как основы государственной идеологии неизбежно должен был ударить и по этим составляющим марксистского мышления. В результате в российском обществе наступила массовая иррационализация сознания: даже у людей с высшим образованием вместо целостной картины логически связанного Мира преобладает мозаичная картина, утрачена способность анализировать, сопоставлять и прогнозировать, и жизнь представляется просто совокупностью отдельных, не связанных между собой эпизодов, которые могут даже находиться во внутреннем противоречии друг с другом.
Современная система образования не воспитывает разносторонне образованных людей с целостной картиной Мира. Она воспитывает либо квалифицированных, но узких специалистов-«технарей», хороших исполнителей в своей области, но не более (а новые идеи в науке и технике формируются чаще всего именно на стыке дисциплин; кроме того, именно у людей с широким кругозором чаще всего возникают нестандартные ассоциации, приводящие к принципиально новым решениям), либо специалистов по обслуживанию политической «надстройки»: юристов, чиновников, офицеров полиции, журналистов. Люди, воспитанные такой системой, хорошие исполнители, но к творческому поиску они не способны.
Кроме того, есть еще одна сторона вопроса. Только коммунистическая идейность способна породить высшую форму мотивации творческого труда: когда целью труда человека становится благо всех людей, как ближних, так и дальних. Капитализм такую мотивацию в лучшем случае терпит, и то в качестве маргинальной. А свойственные капитализму корысть и страх с творческим трудом и развитием личности несовместимы. Поэтому капитализм несет с собой еще и кризис трудовой мотивации, и наш экономический спад 90-х годов во многом объясняется именно этим.
В этой ситуации творческий потенциал России будут снижаться еще быстрее, чем на Западе. При капитализме Россия никогда не станет не только великой, но даже мало-мальски благополучной державой. Россия будет страной периферийной экономики, и существовать будет лишь постольку, поскольку Запад будет заинтересован в ее природных ресурсах (тем более, что при капитализме буржуазная власть России неизбежно, под «демократическим» или «патриотическим» знаменем, будет вести курс национального предательства). Когда природные и людские ресурсы будут исчерпаны, Россия превратится в мировое захолустье, в свалку токсичных и радиоактивных отходов. Население будет концентрироваться вокруг крупных мегаполисов, главным образом, вокруг Москвы и Петербурга, остальная территория России будет постепенно превращаться в гигантский пустырь или помойку.
Спасти Россию, как и весь Мир, сможет только новая коммунистическая революция, восстановление социализма и Советской власти. Если этого не произойдет, то уже в середине 21 века, еще даже до общего краха цивилизации, Россия исчезнет как географическое понятие, ее территория будет расчленена и заселена другими этносами.
Хочется верить, что мои самые худшие прогнозы не сбудутся, что крот Истории роет незаметно, что в недрах современного глобалистиского капитализма зреет новый «пост-НТРовский» пролетариат, и что где-то, в Кельне или Осаке, в Новосибирске или Сан-Франциско, уже родился кудрявый мальчик, который, когда придет время, скажет: «Мы пойдем другим путем!».

               
                Столбун С.В. январь 2004 , г. Москва