Реанимация

В год точно не скажу какой с переулка им. М.В. Ломоносова вышла в полдень ухоженная дама. Широкий берет не вмещал копны густых волос, прическа сбилась на правый бок, пряди неловко вывалились, и, цепляясь за серый драп, застыли барашком. Берет, соответственно, заваливался налево. Вся дама строго соответствовала внешнему образу. Очки на ее носу были не по размеру и все время сползали с переносицы. Она поправляла их мизинцем.

Дама торопилась, ее суета для прохожих была очевидной: она то оборачивалась назад, в спешке два раза заглянула в большую коричневую сумку под мышкой, проверяя содержимое, пробегала несколько метров, затем сбавляла шаг, о чем-то размышляла почти вслух, что было заметно по дрогнувшим губам.

Она вышла из переулка. Со всех сторон ее окружили светофоры. Парадная осень вышагивала по улицам города Н торжественно, золотясь, но холодно. Машины сновали туда - сюда по широкому проспекту, кстати единственному в этом городе Н. Проспект для города являлся единственной живоносной артерией, к которой присосались переулки, закоулки и улочки. Конец рабочего дня. Проспект хоть и широк, но на нем не протолкнуться. Толпа катит гурьбой и со спины, и навстречу. Толпа равнодушно-озабоченная личными делами и перспективами гудела: Уууу....бубубу... Ууууу
Так гудит начинающий закипать чайник. Ууууу...бубубу....Уууу...

Дама привычно проникла в ряды человеческого потока, который двигался в направлении автовокзала. Преодолела расстояние в километр за пятнадцать минут, вскочила на подножку зеленого, как гусеница, автобуса, села на свободное место, открыла гаджет и с головой погрузилась в изучение активностей в социальных сетях.

За окном пропадали остановки быстре, чем с дерева слетал кленовый листок. Ее остановка сразу, после пешеходного перехода со знаком: осторожно дети. Она вышла, добежала до центрального входа одноэтажного здания с крышей в виде зубцов Кремлевской стены, остановилась возле него.
- Мама, я здесь! - жизнерадостный малый в темно-синем пуховике выкатился из дверей ей навстречу.
- Мама, мы тут, - русоволосая девочка крепко держала брата за руку, видно было, что дети - погодки.
- Мам, я оделся. Сам! - Победоносно заявил юный полководец варежек, ботинок, шапки и шарфа.

Мальчику на вид было около трех лет. Он жил по тем же законам октября, что и небо над его головой, то живо прояснялась его душа, и он пускался рассказывать все самые замечательные события этого дня, то нахмуривался, съеживался и замолкал.

Сестра его была младше. Она шла молча, крепко держала маму за руку и иногда смотрела с восхищением на брата, она во всем ему подражала.

- Нам нужно зайти в магазин, слышишь, Антон? - сказала сыну дама, чуть надменно и даже как-то прохладно.
- Угу, - мальчик рассеянно кивнул головой, он увлеченно глядел на белый лимузин, выехавший на проспект.

Телефон в кармане дамы завибрировал коротко, но ощутимо, должно быть сообщение или комментарий. Она остановилась перед пешеходным переходом, где не было светофора и машинально крепче взяла за руку дочь, крепче прижала ее к себе. Мыслями дама спряталась в телефон, щурилась, читала что-то, тем же телефоном поправила очки.

Колонна машин шла плотным потоком, потом реже.... Вот появился просвет, в нескольких сотнях метров ехала серая рено. Машина притормозила. Дама не решилась перейти и показала кивком, что пропускает автомобиль.

Молодой парень за рулем авто пожал плечами и поддал газу. В этот же момент Антон прошептал в сторону сестры:
- А я быстрее тебя! - и бросился бегом, пересекая переход. Секунда, другая, и он на другой стороне.
Девочка с силой дернула мамину руку и бросилась следом за ним.

Ее, дамы, дикий оскал.
Шум застопорившихся колес.
Черный след от резины в метр с небольшим.
Скорая.
Молодой парень плачет.

- Ее можно спасти! Это ведь правда, скажите, ее можно спасти?

Врач методично, но быстро проверяет пульс, надевает маску.
- Срочно, коляску, реанимация.
РЕАНИМАЦИЯ.