Мадам, уже падают листья...

   Недавно мне вспомнилась одна история. История об искусстве и об увядании… История довольно давняя, ей уже более десяти лет. И главным героем её выступает прекрасный живописец Валерий Лукка – художник, вполне обласканный вниманием зрителей и критики, для него даже был придуман отдельный термин «концептуальный экспрессионист». Надо упомянуть, что в восьмидесятые годы очень заметным явлением на ленинградской арт-сцене было трио художников: Феликс Волосенков, Вячеслав Михайлов и Валерий Лукка, за которыми закрепилось неофициальное наименование «Три богатыря». Они стремились найти в искусстве новые тропинки и, если говорить о технике исполнения, пошли по пути использования всевозможных рельефов в живописи, что придавало картинам необычный объём и невиданную доселе фактурность. Правда использовали они разные способы получения этой объёмности: Феликс обычно накладывал много слоёв краски, обычно прямо из тюбика, Слава наливал мощные левкасы, которые не каждый топор сшибёт, а Валера всегда любил использовать цемент. Картинки получались тяжеленные, но «богатыри» с ними справлялись, да и кто в то время на это обращал внимание!

   Итак… была поздняя осень. Мы, с моим другом психиологом, приехали с визитом к Лукке в мастерскую. Поводов было несколько, но главными были два: надо было выбрать пару работ для очередной выставки, да и вообще – давно не виделись. Мило провели вечер за бутылочкой коньяка - поболтали о вечном, перемыли косточки знакомым, заодно посмотрели картинки. Пора было и честь знать, тем более, что за Валерой заехала его жена Эльвира и они обещали меня подвести до дома. Всё прошло без приключений - доехали, выгрузили работы, распрощались. События ожидали меня чуть позже…

   Я поставил привезённые картины в коридоре, с тем, чтобы завтра забрать их в галерею, и устроился на кухне выпить кофе. Да, надо сказать о привычке моего тогдашнего домочадца – кота Амира. К картинкам он относился вполне спокойно и безразлично – не было случая, чтобы он покусился хоть на одну. Но это только тогда, когда они находились в доме! Он как бы разрешал им сосуществовать с собой, они были частью его мира. Стоило же начинать их упаковывать, а тем более сдвигать их в сторону двери, у Амира начиналась форменная истерика. Он ходил вокруг, причитал о своей утрате, пытался развязать уже упакованные вещи, а то и просто вставал у двери, не давая вынести из квартиры ценности. Сторожевой кот! Вот и на этот раз он спокойно воспринял занос двух картинок в дом, посмотрел на «Букет роз», который стоял первым и удовлетворённо отошёл – творчество Лукки его вполне устроило…

   Через несколько минут я услышал из-за угла какой-то смачный шлепок. За ним второй. Выскочив в коридор я застал кота, с интересом разглядывающего творение выдающегося художника. На творении, где раньше было изображено пять роз в вазе, осталось только три и кота это очень забавляло – он кивал на две розочки, лежащие на полу, и нахально ухмылялся. На мой резонный вопрос, зачем он это сделал, кот поклялся, что он тут ни при чём и вообще у него алиби. Сначала я ему не поверил и уже собирался наложить не него санкции, но в этот момент, прямо у меня на глазах, с наглым шлепком, отвалилась третья розочка… Кот, произнеся сакраментальное «Вот!» повернулся и ушёл в спальню.

   Я сидел на кухне и совершенно не понимал, что теперь делать. Натюрморт был красивый и его было жалко, да и ответственность уже лежала на мне – ведь у меня дома всё это произошло. Решив не откладывать решение вопроса, я позвонил Лукке и у нас произошёл такой диалог:

   - Валера, я не знаю что делать – на «Букете» оторвались розочки… Как быть, я его очень осторожно нёс…

   - Ой, перестань. Посмотри за окно…

   - Я не шучу. Что делать с картинкой? И причём тут окно?

   - Так осень же, ноябрь – вот они и осыпались. Не волнуйся, к тебе претензий нет.  Природы увяданье…

   Посмеялись, конфликт был исчерпан, так и не начавшись. Потом я узнал, что Валерина технология с цементом иногда давала сбои и он был готов к подобным ситуациям – случаи уже бывали, и последствия обрушений художник всегда устранял сам. Кстати, вскоре он почти отошёл от цементных работ, переключившись на другие технологии. Но я, должен вам сказать, пережил очень неприятное ощущение – больно уж не хотелось быть без вины виноватым. Да и кот мог попасть под горячую руку – хорошо, что вовремя всё объяснил...

   Вот такая история, просто Вертинский… «Мадам, уже падают листья...»