ч. 1, гл. 1. Мечты имеют обыкновение сбываться

ПОСЛЕДНИЙ ШЛАГ ВОСЬМЁРКИ

       Часть 1. ОТДАТЬ НОСОВОЙ!

Фантастика-романтика,
Наверно, в этом виновата…
(из песенки Ю. Кима)

       Глава 1. Мечты имеют обыкновение сбываться

       Всякая сформулированная мечта – это мысль, а мысль, как известно, есть субстанция материальная. И вот, в один (как говорится – прекрасный) день я впервые обнаружил себя на палубе кеча «Пётр Великий», с восхищением ощутив в руках мокрую шершавость шкотов и фалов, позабытую ещё со времён военно-морского училища. Потом была многострадальная «Русь» – переделанный из йола-самостроя бермудский шлюп – и наше печальное подобие яхт-клуба, а затем прекрасный и милый сердцу «Тарпон», белокрылое творение из живого дерева, ласковый и послушный, словно кроткое дитя, но способный альбатросом лететь наперекор штормовой океанской волне, разрезая её узким стремительным корпусом, словно гигантским клинком... Тарпон – это хищная рыба, быстрая и сильная, ровесница латимерии, и шлюп своё имя оправдывал на все сто. За всё это время довелось поучиться у нескольких яхтенных капитанов – разумеется, у каждого чему-то своему. Школа капитана Тарасова – хорошая школа; Митрофаныч не считал меня в числе худших учеников, хотя и не упускал случая повозить мордой по столу. Таким образом, к моменту возникновения благоприятной ситуации у меня уже были некоторые основания считать себя практически готовым к открыванию новых материков и островов. Из зеркала смотрела самодовольная физиономия просолённого морского волка, готового принять командование, как минимум, пиратским бригом. Вливанию в кровь адреналина также содействовали юркие туристические тримараны Windrider-16, которым было отдано два летних сезона в Авачинской губе. Тримараны, увы, оказались не вечными: спонсор подарил, дал побаловаться, да и забрал обратно (и, кстати, воды они больше так и не видали).

Едва трепещет флаг в полуденной истоме…
Как перси юные, колышется волна.
Так дева томная, счастливых грез полна,
Проснётся и вздохнет, и вновь отдастся дрёме…
(Адам Мицкевич, «Крымские сонеты»)

       Был вечер. Над Вилючинском висел душный туман, грозящий обрадовать противным мелким дождиком. Мы сидели дома у капитана яхты «Арктур» Ивана Остроухова и – о, ужас! – пили водку. У него был приятный повод: начало летней навигации. У меня тоже, но менее приятный: по ряду обстоятельств лето обещало оставить меня без паруса вообще. После восьмого или девятого тоста «Остапа понесло»: я воздвигся над столом и торжественно поклялся Леонидычу на гитаре, что, мол, надоело торчать, подобно забытой в известном месте отвёртке, и что куда-нибудь пойду и чего-нибудь совершу – благо, море по колено. Например, двину на тримаране на Командоры. Один, сам. Сарынь на кичку! Тот факт, что тримарана уже и в помине нет, был утоплен в восхитительном напитке. Ещё бутылка – и пошёл бы прямо сию минуту, напрямик через камбуз и ванную, но, во-первых, этой бутылки у нас не оказалось, а во-вторых, Леонидыч вдруг вспомнил, что вчера или позавчера ему звонил с Гавайских островов Николай Литау, что они оттуда идут прямиком на Камчатку, что им нужен ремонт парусов, и что вроде бы наклёвывается вакантное место в экипаже. Дальше – как в песне Владимира Семёновича: «Я ещё хлебнул кваску, и сказал – согласный!»
       Правда, ещё совершенно неизвестно, будет ли согласен Литау.
       Нет, я не алкаш. Просто лето без паруса – это как связанный ремнями в собственном гареме. Это нечестно, это не по правилам…
       «Апостол Андрей» пришёл в Петропавловск пятого июня. Конечно, встречали под хорошие тосты. Собрался почти весь немногочисленный цвет камчатского яхтинга, за исключением Зигмаса Жилайтиса, который в это время мотал свою трудную кругосветку, пересекая Атлантику*. После более чем краткой беседы со мной Литау с сомнением помял подбородок и сказал, что даже если возьмёт, то всё упирается в загранпаспорт и паспорт моряка, которых на данный момент у меня нет (а откуда они у вчерашнего офицера запаса?!), и которые получить в две недели нереально. Я взвыл и отчаянно побежал по инстанциям, а пока бегаю – небольшой экскурс в историю.
       * К сожалению, полгода спустя капитан Жилайтис оставил этот мир, сменив его на более лучший – прямо на борту своей яхты «Камчатка» у берегов Коста-Рики…

       В 1993 году Николая Литау, к тому времени уже достаточно опытного московского яхтенного капитана, которому с детства не сидится на месте, окончательно очаровала идея кругосветного плавания под парусами. Это, вообще-то говоря, извечная голубая мечта каждого яхтнутого, причём чтоб обязательно вокруг мыса Горн. К концу двадцатого века многострадальный земной шар уже неоднократно обойдён на всевозможных парусниках в обоих направлениях, с заходами в порты и без, и даже троекратно, что давно проводятся сумасшедшие кругосветные гонки одиночек, не говоря уж о семейном или каком-нибудь научно-историческом плавании, поэтому требовалось придумать нечто из ряда вон. После многочасовых сидений по библиотекам, споров до хрипоты на кухнях и в кабинетах выяснилось, что до сих пор все кругосветки делались «поперёк» планеты, а в меридиональном направлении (вокруг хотя бы одного полушария, «по вертикали») не то что яхты – вообще никто ещё не ходил. Почему? Всё просто: лёд Арктики и лёд Антарктики. Есть, конечно, Северо-восточный (у нас известный как Северный Морской Путь) и Северо-западный проходы по водам Ледовитого океана. Но: если по канадской Арктике на яхтах (по слухам) уже ходили, то российская их не видала вообще. Стало быть, вот оно! Правда, пока что ещё далеко не на блюдечке с голубой каёмочкой. В общем, с этой идеей Николай пришёл к руководителю московского Клуба «Приключение» Дмитрию Шпаро, который хорошо известен своими полярными авантюрами; Шпаро, хоть и посомневался, но поддержал. Однако для путешествия нужна яхта, и яхта непростая. Она должна сочетать в себе достоинства парусника и ледокола одновременно. История её постройки на Тверском вагоностроительном заводе – это отдельный рассказ, драма и комедия, и пусть о ней расскажет сам капитан, я этого не видел. В итоге получился шестнадцатиметровый стальной бермудский кеч, несущий сто тридцать квадратных метров парусов. Главными спонсорами проекта стали московский Клуб «Приключение» и Международный яхт-клуб «Спартак». Не всё, конечно, было так просто, но проект стремительно набирал силу и движение, обрастая яхтнутыми в разной степени энтузиастами и заинтересованными людьми с их широкими возможностями. Название яхте придумал Патриарх Алексий II. Как известно, Святой Апостол Андрей Первозванный – первый ученик, которого позвал за собой Христос, а в наши дни он покровитель Русского (и не только русского) Флота. Поначалу Литау чесал затылок: имя, достойное авианосца, не слишком ли громко для небольшой яхты? Но впоследствии мысль, приписанная Андреем Некрасовым капитану Врунгелю – «как вы яхту назовёте, так она и поплывёт» – подтвердилась неоднократно. Своё имя «Апостол» не уронил ни разу. Кроме многочисленных спонсоров, к проекту прикладывали руки местные власти – наши и зарубежные – а также простые добрые люди, в связи с чем яхту вполне можно называть народной. Тропа к ней не зарастает ни в одном порту.
       Задуманный маршрут первого плавания был осуществлён сразу же после спуска яхты на воду в 1996 году – плавание вокруг восточного полушария планеты. Корпус тогда был белым, со стремительными чёрными полосами. Из Твери яхту перегнали в северную столицу, где под «Прощание славянки» торжественно состоялся старт. Выйдя из Санкт-Петербурга, «Апостол» зашёл в датский Хорсенс (кстати, родину Беринга), затем в Амстердам, Лондон и Торки, португальский Лиссабон – то есть оставил старушку-Европу слева. Потом обогнул Африку (Дакар, Конакри, Кейптаун) и вышел в Индийский океан, точнее, в Южный. Здесь произошла далеко не первая, но уже очень серьёзная поломка – яхта лишилась руля (отвалился и утонул). Кустарным способом на французском острове Кергелен был изготовлен другой руль, но и он вскоре ушёл на дно. Погода, скажем мягко, не баловала. Встретившееся австралийское судно помогло сделать третий руль (и воткнуть его на штатное место прямо в штормовом океане), но и этот ждала та же участь. В итоге «Апостол» дошёл до австралийского Фримантла с совершенно невозможным подобием пера руля, сделанным из деревянной двери с привязанными к нему на манер вожжей концами. Увидев «Апостола» и его эрзац-руль, австралийцы сперва обалдели, потом пришли в восторг. Силами сочувствующих во Фримантле бесплатно установили новый руль, который исправно служит и поныне. Перекрашенная в индиго, яхта дошла до Сиднея и круто повернула налево. Дальнейший путь пролегал на север. Через Хониару и остров Сайпан к осени 1997 года «Апостол» поднялся «вверх» до Камчатки. Идти в холодную Арктику было уже поздно, и поэтому яхту оставили здесь на зимовку, а в 1998 году (как раз тогда мы с ними познакомились) пошли штурмовать Северный Морской Путь. Зайдя на Командорские острова, экипаж привёз в музей села Никольское новый облик капитан-командора Беринга восстановленный русскими учёными в виде бюста. После этого «Апостол» прошёл до чукотского порта Провидения и оставил за кормой Берингов пролив. Ледовая обстановка в российской Арктике в тот год была аномально сложной. Долго не выпускал из своего ледового плена мыс Шмидта. Обогнуть мыс Челюскин с первого раза не удалось; капитан был вынужден вернуться в Тикси и оставить яхту на зимовку второй раз. Летом 1999 года «Апостол Андрей» сумел пройти от Тикси до Мурманска, а затем вокруг Норвегии, через уже знакомый Хорсенс обратно в Балтику. Кольцо первой кругосветки замкнулось. За две навигации Северо-восточный проход впервые был пройден на парусной яхте, пройден именно русскими яхтсменами, установившими таким образом три мировых рекорда (второй рекорд – впервые маршрут кругосветки пролегал по всем четырём океанам планеты, третий рекорд – первая «вертикальная» кругосветка).
       Экипаж несколько раз менялся, неизменными оставались лишь капитан, старший помощник Аркадий Гершуни и второй помощник Александр Киреев. Всякий раз в экипаже было пять-семь человек.
       В плавании бывало всякое, ведь недаром жанр трагикомедии рождён именно в России. Имела место нещадная борьба с крысами, которых ребята подцепили в Конакри. Крысы оставили экипаж без пресной воды, поскольку перегрызли идущие под пайолами пластиковые трубопроводы. К Кейптауну яхта подходила с абсолютно сухими танками, да и горючего оставалось – на дне пластиковой бутылки. Теперь к вопросу о любительском рыболовстве в океане: с рыбалкой ребятам упорно не везло, но зато Александр Киреев как-то раз выловил в волнах отпорным крюком утерянный кем-то пластмассовый контейнер с отменной мороженой рыбой… Кроме того, «Апостол» пересёк символический «Пуп Земли» – место, где Гринвичский меридиан пересекается с экватором, нуль широты и нуль долготы, хорошее место для купания (только дно далеко). Да много ещё чего было.
       Но это была только первая петля «восьмёрки». На горизонте замаячила вторая: мыс Горн и север Канады. Два года яхту капитально ремонтировали на Кронштадтском Морском заводе. За безрульный переход от Кергелена до Австралии и за покорение Северного Морского пути капитана наградили медалью «Blue Water» (это Крейсерский Клуб Америки), а лондонский Королевский яхт-клуб вручил ему медаль «For seamanship». Иметь даже одну такую награду – почётная честь для любого яхтсмена, а уж две… Во всём мире таких человек пока только восемь. Литау единственный, кто награждён ими в России, причём обеими сразу.
       Маршрут второго кругосветного плавания, которое началось 14 октября 2001 года, посвящён освоению западного полушария. На этот раз с капитаном шёл его «золотой» экипаж, сформировавшийся в первом плавании: Николай Литау, Аркадий Гершуни, Александр Киреев плюс доктор-кок Александр Левин из Москвы и боцман Роман Смирных. Вновь «Апостол Андрей» покинул Санкт-Петербург, потом посетил Киль (и прошёл Кильским каналом), снова оставил Европу слева и зашёл на острова Зелёного Мыса (Кабо-Верде); затем пересёк Атлантику до Рио-де-Жанейро и прибыл в Буэнос-Айрес. Вслед за Фолклендскими островами и кратким визитом на российскую полярную станцию Беллинсгаузен в Антарктиде экипаж установил очередной мировой рекорд, побывав в столь южных полярных широтах, куда прочие парусные яхты вообще ещё никогда не заходили – 69 градусов S. Яхта на значительном удалении (но тем не менее) обогнула правым бортом мыс Горн, зашла на остров Пасхи, погостила на острове Питкэрн, известном по истории английского фрегата «Баунти», и на нескольких островах французской Полинезии. Потом Гавайи и, наконец, «Апостол» прибыл в Петропавловск-Камчатский. Именно отсюда пятого июля 2002 года (по плану) должен стартовать последний, завершающий этап обоих походов, завязывающих на земном шаре символическую восьмёрку с узлами в Санкт-Петербурге и Петропавловске – «большую восьмёрку Литау», символом которой стал морской узел-восьмёрка, наложенный на карту обоих полушарий. Знаменательно, что ключевыми точками маршрута стали два города-тёзки (ну, почти тёзки), лежащие на противоположных краях России. Если приглядеться, то же самое можно сказать и о двух почти противоположных северной и южной точках: два отважных иностранца на букву «Б» – Беринг и Беллинсгаузен – честно служили России, открывая северные и южные полярные моря… когда-то служение России считалось за честь даже для заморских моряков.
       В Петропавловске наметилась частичная замена экипажа. Уходит на берег врач Александр Левин: куча сложностей служебного характера, ему надо вернуться на работу в Москву. Александр работает заведующим детским хирургическим отделением в одной из клиник и обожает детей. Боцмана Романа Смирных с яхты забрали дела семейные. Но это были более-менее плановые замены, к которым капитан готовился заранее. На место боцмана был приглашён свободный художник Анатолий Семёнов из Санкт-Петербурга, отчаянный турист-водник и неунывающий экстремал. Должность доктора и кока досталась тверскому яхтсмену Дмитрию Зюзькову – он по врачебной национальности стоматолог и пишет кандидатскую. Кроме того, Николай присмотрел в Петропавловске молодого камчатского яхтсмена Виктора Гомзу, больше известного публике как Гвоздик. Маленький и толстенький Витька за последние пару лет вытянулся, возмужал, и теперь учится в КГТУ на специалиста по приготовлению вкусной и здоровой пищи из морепродуктов.
       Но неожиданно выплыла одна замена внеплановая. У второго помощника капитана Александра Киреева серьёзное обострение болезни глаз. Вирусный конъюнктивит. Сашу отправляют в Москву. Это для «Апостола» серьёзная потеря. Саша – человек редкой доброты и исключительного обаяния, со светлой головой и золотыми руками. На его плечах держалось очень многое. К тому времени мне уже удалось правдами и неправдами добиться получения нужных документов, а поэтому я выбираю себе Сашино место – форпиковая каюта, правый борт, верхний ярус, прямо под световым люком (я ж не экстрасенс, в будущее заглядывать не умею, но об этом потом).

       – Благословляем, – сказал в нашем Доме-Бане Саша Надибаидзе, подняв стопку с напитком кристальной прозрачности. – Приплывёшь – расскажешь, как там у них, в тридевятом царстве.
       Приплыву, конечно, расскажу... но сперва надо уплыть. Чтобы не мотаться каждый день за сто с лишним километров туда-сюда вокруг Авачинской губы, я переехал жить на яхту в посёлок Завойко, и только раз в два дня звоню в «деревню» и докладываю, как у нас тут дела.
       Пока капитан в Москве оформлял канадские и американские визы, а также искал дефицитные запчасти к невиданному на Камчатке 85-сильному итальянскому дизелю «Iveco», мы занимались межпоходовым ремонтом, стоя у военного пирса в Завойко. Работы на яхте всегда море разливанное, а тут ещё груда изорванных парусов: оба грота, большой генуэзский стаксель и бизань. По телевизору нам любят показывать яхты под пузатыми цветастыми спинакерами; так вот, на «Апостоле» спинакер засунут в парусную кладовую и не вытаскивается вообще. Почему? Потому что возни с ним много, а вполне можно и без него. К тому же в штормах двух кругосветок смыло за борт оба спинакер-гика, так что его просто не на чем поднимать. Каждый парус порван, как минимум, в двух-трёх местах, много ослабленных участков,  а половина генуи вообще представляет собой одну огромную дыру – как-то раз на хорошем крене зачерпнула пару тонн воды. Тихий океан – он же тихий только по названию (как пел Юлий Ким, «ужасно тихий»). Также изношено электрооборудование – всякие провода, выключатели и прочее. Не раз заливало морской водой навигационный компьютер-ноутбук и спутниковый телефонный аппарат «Инмарсат». Плюс была необходима установка нового эхолота взамен сломавшегося сразу после Антарктиды (забегая вперёд, скажу: и этого хватило ненадолго). После трёх океанов внешний вид у яхты весьма удручающий: всюду тоскливые ржавые потёки, но до полной покраски палубы руки так и не дошли. Кроме того, нужно было закупить груду продуктов, ибо, как известно, море любит сильных, а сильные любят пожрать. Короче, работы и мотаний по городу хватало.
       Все эти вопросы, в принципе, вполне решаемы, но времени было в обрез. Помогла администрация Камчатской области, помог мэр нашего Вилючинска, помогли военные моряки и некоторые городские предприятия. «Вилючинская верфь» дала топливо, рыбный порт – стоянку, 220 вольт и пресную воду. Всех поучаствовавших не перечислить, и потому я не буду этого делать, дабы понапрасну кого-то не обидеть. Недаром «Апостол» неофициально именуется народной яхтой: кто помог своей машиной, кто руками, кто советом; кто-то принёс домашние консервы, всякие соленья-варенья, кто-то минералку, кто-то – кой-чего покрепче. Экипаж возили на экскурсии по городу, в Паратунку и под Вилючинский вулкан; на плавбазе «Камчатка» был и стол, и дом, и просторная парусная мастерская. Ну и, естественно, наш Дом-Баня, отдушина вилючинских туристов-горнолыжников… отхлестали москвичей берёзовыми веничками с полынью от души. Да много ещё чего и кого – от ООО «Веритас» до безвестного матроса Пупкина с малого противолодочного корабля в Завойко, который за просто так приволок неизвестно где уведённую трёхлитровую банку уайт-спирита.
       Однако всего сделать, конечно, не успели. «Ремонт невозможно закончить», – так говорил авторитетнейший классик. Дата выхода плавно переехала на неделю вправо. Тут ещё выяснилось, что где-то по бескрайним просторам страны к нам летит новая надувная лодка «Корсар» (по морскому – тузик, или динги). Тот, что был, не очень удовлетворял размерами и формой корпуса. Он был доставлен на борт в Санкт-Петербурге буквально накануне отхода (на безрыбье и рак рыба), потому что его предшественник был банально украден прямо с яхты. Этот третий «Корсар» вот-вот прилетит, но никто не знает, когда и на чём именно.
       Американские визы капитан получить не сумел – не хватило времени, а вот с канадскими всё о’кэй. В остальные дальние страны нас нормально пустят и по паспортам моряка, получение которых у нас с Виктором сожрало кучу времени, сил и нервов.
       Первоначальный маршрут включал Провидения (Литау ещё хотел и на Командоры заскочить хотя бы на денёк), американский посёлок Барроу на севере Аляски, канадские Тактояктук и, возможно, Клайд, затем датский Годтхоб в Гренландии, исландский Рейкьявик, столица Норвегии Осло (тут Литау патетически воскликнул: «Ну как я могу не посетить своего старого друга, норвежского короля!»), Копенгаген и Санкт-Петербург. Первыми из маршрута выпали Командоры: уже нет времени. Потом Провидения и Клайд, по той же причине. Рейкьявик пока также под вопросом, поскольку действующие в том районе осенние ветра будут благоприятствовать более южному пути, но зато замаячила то ли Ирландия, то ли добрая старушка Англия. А мимо всего остального не проскользнёшь просто ввиду географии. Планируемая дата прихода в Санкт-Петербург – конец ноября, то есть «своевременно или несколько позже».

Подобно стягам в час, когда окончен бой,
Уснули паруса, шумевшие недавно;
Корабль, как на цепях, стоит, качаясь плавно…
Смеются путники… зевает рулевой…
(Адам Мицкевич, «Крымские сонеты»)

       Перспектива близкого знакомства с осенней Атлантикой лично меня, скажем мягко, слегка беспокоит. Месяц назад по телевизору показали документальный фильм про союзные конвои времён Второй Мировой и про жуткие будни немецких подводников. Во-первых, там не жарко. Во-вторых, злющие шторма. Лично я с холодом не очень дружу. Точнее – еле переношу. Морская болезнь – ну, на парусных яхтах у меня с этим порядок (правда, пока в мёртвую зыбь не заведут дизель). Но Северной Атлантикой всегда пугали и продолжают пугать. «Титаник», а-а! Ну что сказать… Тут остаётся надеяться только на собственные руки-головы. К тому же, у нас название яхты обязывает.

       Накануне Дня Рыбака «Апостол» снова ушёл в Вилючинск – за топливом и на отдых. Естественно, была банька с традиционной ухой из чавычи и отменной парилкой, много добрых тостов и хороших песен. Роскошь человеческого общения, которую так ценил один французский лётчик, полвека назад ушедший от нас в свой вечный полёт. Утром воскресенья вилючинские друзья провожали на пирсе: яхта пошла к Озерновской косе Петропавловска, дабы принять участие в общем празднике и зафиксировать торжественный факт своего ухода в завершающий этап кругосветки.
       А перед этим произошёл занятный казус с топливом. Пока в областной администрации ломали головы, где же взять для «Апостола» аж тонну солярки, громогласно прозвучало наше доблестное «Радио-ТРИ»: «…и решается вопрос о выделении дизельного топлива для героической яхты «Апостол Андрей». Отважным яхтсменам для исторического похода необходимо заправить пятьдесят тонн…» И это в то время, когда Камчатку колотит очередной топливный кризис. Пришлось срочно позвонить в «трёшку»: «Ребята, вы там что, умом тронулись?! Какие пятьдесят тонн? У нас вся яхта двадцать пять весит вместе с пообедавшим экипажем! Мы эту солярку на буксире в цистернах за собой потащим, что ли? Соображать же надо! А народ скажет: во, спекулянты, мол, на Командоры повезут продавать… Они ж не слепые, яхту все видали! Прекращайте эту чушь в эфир нести». Мастера пера и микрофона на том конце провода смутились, покашляли, извинились и пообещали впредь советоваться. В самом деле, ну нельзя же так! А полторы тонны солярки нам налила «Вилючинская верфь». Вот просто так – взяли и налили полные танки плюс запасные бочки-канистры, пока в Большом Белом Доме «изыскивали резервы». Такой вот был нюанс весёлый.

       В общем, бросили якорь у Озерновской косы, а с левого борта к нам встал «Арктур». Мы стояли напротив вовсю гуляющих на берегу горожан и перманентно прощались с теми друзьями и родственниками, которые ещё оставались у нас на борту. Была отличная погода, яркое камчатское солнце на безоблачном небосводе и тёплый ветерок с веста. Идиллия. На старом зелёном тузике Аркадий свёз капитана на берег, и он там, по-видимому, произнёс зажигательный спич (нам не было слышно), вернувшись на борт в компании вице-губернатора Владислава Скворцова. Подняли якорь, завели дизель, вздёрнули парадный стаксель (всё же антураж – первое дело) и, торжественно махая берегу руками, прямиком «ушли в заключительный этап кругосветки». С пляжа это выглядело занятно: полная пёстрого народу яхта уходит в бушующий океан… На самом деле мы просто обогнули мыс Сигнальный и снова ошвартовались в Рыбном порту лагом к прогулочному катеру «Кристалл» – последние приготовления плюс ожидание прилёта нового тузика. Ну, и празднование Дня Рыбака, пардон муа, никто не отменял.

       Следующий день прошёл в закупках недостающих продуктов, которые ещё надо было распихать внутри яхты. А капитан весь день провёл в согласовании процедуры выхода с соответствующими компетентными органами. Когда ему задают один и тот же вопрос – что самое трудное в этом плавании? – он, не раздумывая, говорит про несусветную бюрократию и волокиту, сопровождающую каждый приход-отход в любом российском порту. Груды документов, всяких разрешений и согласований, причём никто не хочет ни за что отвечать. К примеру, прошлое торжественное отплытие «Апостола» из Петропавловска чуть было не сорвалось из-за разгильдяйства наших пограничников. Все стоят – адмирал, оркестр с дудками, «другие официальные лица», уж и отчаливать давно пора, а этих ребят всё нет и нет. Наконец, у высоких погон терпение лопнуло, они с раздражением позвонили куда-то, и только тогда примчался нужный товарищ, уже кем-то взбодрённый и готовый к подвигу.
       В самом деле, ну к какому ведомству можно отнести парусную яхту? Рыбный порт отнекивается: не наша, мол, компетенция. Торговый вторит ему: осадка менее такой-то, экипаж менее стольки-то человек, так что это не к нам. Военные моряки тоже пожимают плечами. Яхта – посудина, по идее, спортивная или туристическая, но спортсудорегистра на Камчатке нет (подозреваю, его и вообще уже нигде нет); туристические компании у нас пока яхтами не занимаются (не разбогатели ещё). Остаётся – что? – правильно, Госинспекция по маломерным судам (ГИМС), но у них «наверху» тоже есть начальство, которое вместо принятия решения ковыряет в носу, будучи не в силах разобраться. Никаких руководящих документов на наш счёт найти невозможно, все валят друг на друга и смотрят на собирающуюся в океан яхту как на досадное недоразумение. Как на лишнюю головную боль. Всё правильно: боги сидят в кабинетах и обжигают горшки, а лишняя ответственность никому на фиг не нужна… В итоге начальник камчатской ГИМС (как и в прошлый раз) плюнул на начальство, да и оформил нам отход на свой страх и риск. В нём, кстати, сразу чувствуется настоящий моряк, к тому же он не слепой и видит, с кем (и с чем) он имеет дело.
       За бугром, говорят, не так: вот купил ты (или построил) яхту – ну и плыви куда хочешь, докуда денег хватит. Утонешь – твои проблемы. Отвечай сам за себя. Никому, кроме таможни, яхтнутые там особо не нужны. Их там тьма-тьмущая – поди уследи за всеми. Так что даже ГИМСов там вроде бы нет как таковых. Написал на своём борту «Skylark» или «Albacore», и всё, дуй в море. Таких вот тёзок – всевозможных «Арктуров», «Пилигримов» и «Ласточек» с «Альбакорами» – по всему миру сотни сотен. Ходят, общаются друг с другом, открывают острова... Свобода! А у нас (теоретически и практически) – если «границу закрыл», то ни к одному кораблю и ни к одному берегу просто так подойти и поболтать права не имеешь. Тем более – что-то взять или передать. Не дай Бог увидят… Да и с открытой границей проблем хватает, не везде к берегу подойдёшь и не во всякую бухту заплыть можно.

       Каждый день приносит нам очередной анекдот «из жизни». Почему-то события всё время развиваются в таком ключе, что при всей нервотрёпке они непременно принимают комический характер – в той или иной степени. Что там у нас сегодня? Опять пограничники. Возвращается кэп на яхту и хохочет. Оказывается, приходит он в соответствующий кабинет, выкладывает на стол судовую роль, схему похода и прочие требуемые папирусы с печатями и подписями, долго разжёвывает план плавания – океан, льды, тайфуны… организация отхода… схема связи… а серьёзный такой дядя в зелёной рубашке с зелёными погонами, старательно всё это дело выслушав и покивав головой, поднимает на Николая исполненный восторга взгляд и выдаёт с нескрываемым уважением: «Ух ты!.. Это ж надо, вы прям как «Апостол Андрей» три года назад! Ну, вы ваще даёте…»
      
       Получили новый тузик. Он куда лучше старого. Во-первых, приподнят нос, что существенно облегчит хождение по волне. Во-вторых, улучшена конструкция днища и крепления банок. В-третьих, он больше по размерам, а стало быть, более вместительный. И, наконец, в-четвёртых – шикарный красный цвет, который, в отличие от прежнего тёмно-зелёного лягушачьего, просто поднимает настроение и зовёт совершать подвиги. Узкая чёрно-белая полоса вдоль борта… красота! Поразмыслив, Литау любезно подарил старый тузик вилючинским виндсёрферам, чей президент Володя Фёдоровых последнюю неделю почти каждый день приезжал на яхту, помогая нам своей машиной. Впервые увидевшие Камчатку Зюзьков и Семёнов были просто ошарашены дикой чарующей красотой вулканов, Вилючинского и Мутновского, куда Володя свозил их дней пять назад. Счастливый обладатель зелёного тузика «Корсар» радостно пляшет «камаринскую», распевает рождающиеся тут же псалмы, запихивает сдутый туз в багажник и стремглав несётся в ближайший гастроном за подобающим ответным подарком.

       Во вторник 16 июля «Апостол» перешёл к причалу номер пять, что возле руин Морвокзала, для прохождения положенных таможенных и пограничных формальностей. Встали лагом к морскому буксиру, быстренько предъявили заранее заполненные декларации, после чего «таможня дала добро» обменяться тостами с провожающими, которые стояли на борту буксира, перегнувшись через планширь. Нас провожали родители Виктора Гомзы, вице-губернатор Скворцов, исполнительный директор «Вилючинской Верфи» Александр Надибаидзе, всё тот же Володя Фёдоровых, ещё кто-то... «Юр, ты там смотри за Витькой, ага?» – «Да-да, хорошо…» Хех, кто бы там ещё за мной присмотрел.
       Дружно пожелали счастливого плавания, сделали несколько снимков, вернули обратно на борт наши стопочки, пожали руки через борт… И мы спешно отдали швартовы, поскольку буксиру нужно было срочно куда-то бежать по своим обычным буксирным делам.
       Всё, поплыли. Эх… Счастливо оставаться!