Как фантасты Горбачёву писали

         Настало время рассказать правду о "Новоконе" - Первом Всесоюзном в 1987-ом.  Не каком-нибудь там слёте молодых механизаторов, они случались и ранее при полном  одобрении  власть предержащих.  А вот первый Всесоюзный семинар КЛФ штука в то время была невиданная и практически невозможная. Еще жив был в памяти 1984-ый, когда в органы местной власти приходили официальные запросы типа «нет ли клубов любителей фантастики?» с подтекстом как «нет ли родственников за границей?».  Конечно, и раньше приезжали ребята на различные локальные конвенты из других городов – Тбилиси в Ростов, Вильнюс в Пермь и т.д. Но чтобы приглашения на фирменном бланке за подписью первого секретаря Краснодарского горкома ВЛКСМ на Всесоюзный семинар КЛФ, да еще в приморской Новомихайловке Туапсинского района – это, братцы-фантасты, в первый раз. Да и о нескольких сотнях участников оставалось только мечтать. "Аэлита", конечно, собирала и больше, но "Аэлита" это "Аэлита"- устоявшийся святой ежегодный праздник. Не скрою, именно я, в то время председатель Краснодарского КЛФ «Стажёры», предательски подбил комсомольского начальника на столь смелое деяние. Перестройка шагала по просторам СССР, и комсомольский деятель соблазнился на возможность быть в передовых рядах новой инициативы. За что после и поплатился, жаль парня. Мужик хороший, у меня с ним были крепкие дружеские взаимоотношения, особенно после того, как отправил на его свадьбу свою дискотеку и наотрез отказался брать гонорар. Мало того, лично выехал в качестве ведущего. Это была комсомольская свадьба времён горбачёвского сухого закона. Никогда не были на таком экзотичном мероприятии? Невелика потеря, хотя в своём роде обряд интересный. Вспоминались времена сухого закона в США, воспетого не в одном произведении. Кажется, это в фильме «В джазе только девушки» кофе в подпольном бутлегерском клубе был бразильский и шотландский. Больше, конечно, заказывали шотландский. Так и здесь – свадьба первого секретаря горкома ВЛКСМ проходила в заштатной загородной столовой. На столах один чай и множество чайников различной ёмкости, вплоть до расписных декоративных самоваров. Чай, как же. Как писали Стругацкие, «не чай они там пили». Мне тоже чайничек принесли прямо за пульт. В общем, через час все уткнули роги в землю, включая приглашённых старших партийных товарищей. Хорошая была свадьба. Весёлая такая, безалкогольная. Но вернемся к Первому Всесоюзному. Это было в то время, когда уже оказанная услуга не считалась чем-то мелким и ни к чему не обязывающим. Благородный самурайский кодекс времён застойного периода.

          Желание комсомольского вождя не только честно отплатить за услугу, но и заодно снискать все лавры быстро дало свои плоды. Не посоветоваться с крайкомом и ЦК? Ах ты башибузук… Отменить семинар! Товарищи, куда нахрен отменить, когда приглашения с печатью живого и здравствующего горкома комсомола ушли по всей стране, от Калининграда до Сахалина? Хотя в то время Великое Кольцо КЛФ  и без приглашений держало связь не хуже нынешнего интернета. Не буду утомлять читателя пересказом моей грызни с комсомолятами и партийцами по кабинетам, но решение местных властей было однозначным и непреклонным - «держать и не пущать!». Мелкие шестёрки из числа инструкторов вышестоящих партийных и комсомольских организаций тайно отловили секретаря нашего КЛФ. Угрозами и посулами заставили дать контакты всех городов и весей, куда отправились приглашения. И тут же самостоятельно отстучали всем телеграммы об отмене семинара. Хорошие методы для ленинской партии и комсомола, КГБ и царская охранка нервно завидуют. Выслушав вопли нашего кающегося секретаря на следующий день, мы морально настучали ему по кумполу, хотя можно было бы и физически. Гуманные мы люди. Выхода не было. Ребята по всему Союзу в полном непонимании и прострации. Хотя что тут особо понимать – конвенты фантастики громили и ранее. Взяв за шкирку того же проштрафившегося секретаря, я отправился на телеграф. Где и отстучал телеграмму с адресом: «Москва, Кремль, Михаилу Сергеевичу Горбачёву» с просьбой спасти Первый Всесоюзный семинар КЛФ. Нас заставили предъявить паспорт. Да нате, стучите. И телеграмму, и в соответствующие органы. Тут же отправили всем клубам повторные телеграммы о том, что торпеда оказалась мелковатой для нашего фантастического эсминца. Приезжайте, братья по фантастике, не гнутся еще казаки, есть еще порох в бластерах. Позвонил Аркадию Натановичу Стругацкому. Он пожелал нам всяческих успехов и главное - единства. Затем я отправился не в горком, а сразу в крайком, где рванул рубаху на груди и честно сообщил об ушедшей в верха петиции. Реакцию нетрудно было предвосхитить. Типа смелый ты парень. Отправишь опровержение по тому же адресу, признаешься во всех смертных грехах - может, и помилуем. И даже дадим пряник и премиальные тридцать серебряников. И не жмут ли тебе погоны только что назначенного директора Дворца культуры? И не хочется ли отправиться массовиком-затейником в отдалённый колхоз-миллионер, который пару миллионов государству должен и вряд ли отдаст в ближайшие пару миллионов лет? Возможно, сейчас бы меня и додавили. Но молодость, похренизм и патриотическое воспитание не дали прогнуться. Прошивайте, суки, очередями пулемётными, не уйду с передовой. Молитесь, гады, Великой Перестройке, придёт Михайло Сергеич и Мальчиш-Кибальчиш - узнаете еще, почём фунт обструкции, оппортунисты застойные… Оппортунисты забегали, зазвонили во все колокола и телефоны. Засобирались в многотрудную командировку, покидали в чемоданы ласты и плавки. Отзвонились домой. «Тяжелая судьба чиновника опять закинула меня на море в бархатный сезон…».

     Динамика дальнейших событий как в песне у Высоцкого: «Потом еще была уха, и заливные потроха, потом поймали жениха и долго били…». Помню ночёвку в машине перед воротами турбазы, которые распахнулись только после приезда первой комиссии, помню массу комсомольских и партийных бонз, один из которых, сволочь, выиграл главный приз в книжной лотерее. Помню могучую кучку официозных писателей-«молодогвардейцев» и прочую примазавшуюся плесень и челядь. Помню вечного мужика в газетной пилотке, якобы читающего «Правду» на всех наших заседаниях в летнем кинотеатре, причём этому несчастному к нам в тень было нельзя, и жарился он часами на самом солнцепеке. Что ни говори, а тяжёлая доля у чекистов. Кто-то ведь и в Антарктиде  работает, скрупулёзно стучит, стучит и стучит... зубами от холода. Да, не позавидуешь. Как покорителям пустынь и Арктики, так и тем, кто на них стучит. И всё же семинар состоялся. Виват нашей упёртости и несмотря ни на что приехавшим ребятам! Это они на самом деле спасли семинар, а не партийные и комсомольские  чиновники, как бы те потом ни пыжились и не приписывали себе лавры. Хрен с ними, да и не только с ними. Не знаю, дошла ли вышеупомянутая телеграмма до Горбачёва. Ответ пришёл быстро, в тот же день: «Ваша телеграмма вручена в такое-то время заведующему общим отделом ЦК КПСС тов. Бритикову». Если я правильно помню фамилию, может, он Бричиков или Чичиков, не суть важно.

       Боря Завгородний впоследствии рассказал эту занимательную историю знаменитому английскому фантасту Брайану Олдиссу, лауреату премий Хьюго и Небьюла (две самые значимые награды в мире фантастики – получивших обе по пальцам пересчитать, и то пальцев много будет). «У вас удивительная страна, - ответствовал удивлённый Брайан. – Мне бы никогда не пришло в голову просить разрешения на встречу фантастов у нашей королевы». А ведь он прав, мастер фантастического пера. Мало ли какому англичанину не пришло бы в голову. Это мы недопетрили. Недотумкали. Надо было писать: «Лондон, Букингемский дворец, матушке Елизавете». Ну и далее по веками накатанной челобитной формуле: «Не вели казнить, государыня, вели миловать…». Провели бы Первый Всесоюзный в Лондоне…