Водопад любви

               
     Ноев ковчег, в самую последнюю минуту включенный контр - адмиралом Раскольниковым под юбку Сашеньки Коллонтай, не согласившейся со столь принципиальным решением вопроса и обратившейся со скоропоспешным ходатайством к вновьназначенному Димоном Киселевым в штабы и округа Колумбии православному Табаки, в мундире, опасно ходящий, косящий на Владимира Соловьева знакомым с колбасными обрезками взглядом, лиловым, опасным, ни х...я не бронетранспортеристым, разрулившему ситуацию напряженным молчанием подмышкой бабаньки, так и не позвавшей Аню к трубочке, старая сучка сама все искурила и прихряла на стрелку к Конкину в заячьем полушубке, фетровых ботиках национал - большевизма, с журнальчиком " Огонек " в кармашке плюшевого жилета с наскоро пришитыми рукавами брандмейстера Битти, Уоррена, американского Клайда с вертикалкой в неспасенных руках и малолетней соской сбоку, шумно влетевшими в рамсы и поиски героев, также покончивших с собой в количестве тысячи человек, но не попавших в телевизор и к свинье Варламову в бложик на обмусоливание и осуждение Боженой Рынской какой - то там Трампихи, Меланьи, хер знает кто это, неизвестное, неустановленное для мира лицо, в отличие от Носика, Потупчик и Филиппа Киркорова, сотрясающих горы и собирающих стотысячные Нобелевки ничтожного Боба Дилана в кисет Юрка Лозы и Андрюши Малахова, один на двоих, братский кисет, забитый говном и прошловековыми табачными корешками, сгнившими в сундуке Флинта. Смею предположить, ненаглядная моя боец в юбочке, несгибаемая и отважная, что ты ни хера не поняла, что не удивляет. Если честно, я сам не понял. Православный прихвостень Трампа и знакомый с гномом член правления того же Трампа. Странный он, Киселев. Наверное, все же еб...тый на всю башку обухом Фильки Шкворня, подкарауленный у таежного костра варнаками рваны ноздри, бурундуками полосаты шкурки, птичками тупиками как феноменами масс - культуры по отсосу у вышележащих сурков, кротов и бобров, бедными овечками каракулевы завитки, виторогими и закозлиными делателями легитимностей и вкусностей, впихуемых токсикхолокостным экскаватором в рамках и форматах свободы веры, конечности надежды и безграничности любви. К царю.
     Короче, чтоб ты не захомуталась, моя соломинка, поднимающая меня на ноги после долгих раздумий перед портретом Евы Браун и обрезом с картечью, скажу прямо : ковчег шел во главе Непобедимой армады к меловым берегам Дувра, уже появившимся из - за бород беженцев, шапки Алехиной и цыганских шатров коренных народов Европы на горизонте бытия, имея в кильватере " Наутилус ", оверштагом - " Летучего Голландца ", бакштагом - U - 88 c Карлом Редером на борту и Карлом Деницем в уме, как четыре пишем, а сенатор Торшин где - то там, делим на Алексееву с двумя диссидентами, слагаем с пародонтозом, научной вшивотой " мандавошками ", вычитаем корень дуба зверобоем и получаем такой результат, что уже не хватает х...ев. Глаз - то до хера, а вот х...ев нехватка, я ж один такой у тебя во всем интернете, за всем не успеваю. Поэтому, наверное, меня Дита и любит. За то, что я один и не похож ни на кого, кладу с прибором на самоназначенные авторитетами жюри, читаю Витухновскую и несмело подрачиваю на фонтанчики Бонни, даря сказки и сердце лучшей спортсменке планеты Земля, обручившейся с азом грешным в итальянской харчевне папы Карло. Ладно, считай победила ты меня, охомутала, буду век верен, что правда и ты это знаешь, ибо век короток, а боязнь сломать чью - то жизнь крепче презерватива и цепей пролетариата, снятых мною еще при рождении в семьдесят четвертом году двадцатого века, при могучем царе Лене Брежневе, гениальном вожде, как нынешний упырь, как следующий, и потом тоже, все эти свиньи гениальны и незаменимы. И х...й на них.
     На палубу ковчега вышли трое : Хам, Иосафат и Бегемот. Бегемот глянул в подзорную трубу, засмеялся и сиганул за борт, перед самой водой взмыв в синее небо.
     - Чего это он ? - Прожевывая пирожок с капустой спросил Иосафат.
     - Стал быть надо, - нахмурил ногу Хам, добрый человек из Сезуана, уставший упрашивать шамана ковчега показать раков, зимующих на Нерли, долины, полные кефали, и белорусский знак качества, татуированный у всякого разумного человека в гипоталамусе, что тайное и обсуждению не подлежит. - Бегемот он такой, зря не сделает.
     На неспокойное море спускались сумерки, а до второго пришествия магистра Келли оставалось пол - шага и эпоха, что была у вас, есть и будет, благодаря саксонскому духу и фону рукотворных свобод, ограниченных правом ребенка получить добровольную пулю в лоб от соседа по парте.