Она

Боль растекалась по всему телу, болело всё и ничего. Она сложилась коконом и не хотела больше выходить, зачем, для чего, она не знала. Лежать на диване и всё, это приносило не много облегчение, спать, сон - лучшее лекарство, это точно.  Закрыв глаза Она медленно погружалась в мягкие объятия небытия. Сон приносил не много облегчения, во сне улыбка скользнула по лицу, и испарилось, даже во сне Она не могла облегчить себе страдания, и когда же всё это пройдёт. Она опять погрузилась в водоворот последних событий, сон беспощадно напоминал обо всём. Что ж надо заставить себя подняться и выпить что-нибудь, взять себя в руки, в принципе жизнь продолжается, и её надо прожить, а не прятаться на диване и жалеть себя. Надо, но кому надо? Ответь на этот вопрос Она не могла. Встав с диван, еле добралась до стола Она набрала воду и выпив залпом прошла в ванну: «Ну и рожа!»; с сарказмом уставилась на себя, «Да, по-моему хватит тебе валятся выйди на улицу, там осень и солнце, так что приведи себя в порядок». Открыв душ и сняв с себя пижаму, она зашла под воду. Всё же вода всегда её помогала, струю воды теплыми линиями смывали всё: усталость, боль, и давала силу. Всё же пусть будет так, но так тому и быть. Выйдя из душа и оглянув свою берлогу, как она любила называть свою квартиру Она пришла в ужас за две недели за точения берлога превратилась мусорное ведро. Грязь, беспорядок. Надо включить музыку и убраться, начнём с комнаты, но сил не было, надо перебороть усталость и слабость, включив Френка Синатра Она начала разгребать бардак.  Когда ей всё же удалось привести в прежний вид свою квартиру в порядок, Она плюхнулась на диван, и улыбка играла на губах, а в глазах помимо лихорадочного блеска появились бесята, пот струился по лбу и шее, всё же болезнь высасывала силы по - тихонько, а Сенатра продолжал восхвалять из приёмника Нью-Йорк , не понимая ни слова Она слушала и улыбалась. Так одно дело сделано, теперь надо что-то приготовить, то есть выйти на улицу и сходить в магазин, подняв голову Она почувствовала, что всё закружилось и стала уходить из-под ног, всё стало расплываться, и стираться, нет, нет только не сейчас, не сейчас, надо встать. Последним усилием воли застав себя подняться Она упала, ударившись головой об край журнального стола, кровь побежала по шее, Она почувствовала, что боль наконец-то прекратилась, и стало опять легко комната перестала иметь очертания и Сенатра понёс её в вихре «Rain in My Heart», глаза закрылись и улыбка замерла, Она ушла…