Шесть с половиной струн

.Шесть с половиной струн

Собрался я, значит, в санаторий «Сунгуль» с концертом. Ну, точнее не я один собрался, а собрался у нас целый коллектив туда из четырёх человек. Раз в две недели мы в этот санаторий ездим, и концерты там устраиваем.
Пришёл я на автобусную остановку пораньше, поскольку дома мне сидеть надоело, а так хоть на остановке посижу, воздухом подышу да на людей посмотрю.
На остановке никого народу не было, если не считать вдрызг пьяного мужика, который сидел на скамейке, распространяя вокруг себя пренеприятнейший перегар. Но самое что было скверное, так это то,что этому мужику ужасно хотелось с кем-то пообщаться, так как бывают такие мужики, что как выпьют, так словесным поносом исходят. Ну, а поскольку я сидел с гитарой, то мимо этой самой гитары мужик пьяный вдрызг пройти мимо не мог.
Сначала он долго мутными глазами смотрел то на меня, то на гитару, непрерывно при этом икая. Видно было, что этот ик ему мешает и никак не даёт начать разговор. Но, наконец, справившись с позывами своего желудка, мужик, обращаясь ко мне, выдавил из себя:
-У тебя, ик, какая гитара, ик, шестиструнная или семиструнная, ик?
Если честно, то никакого желания начинать разговор с этим мужиком у меня совсем не было. Но с другой стороны, где-то там, в дебрях подсознания, у меня появилась мысль, что надо над этим мужиком поиздеваться, чтобы он от меня поскорее отстал. А посему на его вопрос всё время прерываемый иками, я ответил так:
-У меня ни шести, ни семиструнная, а шести с половиной струнная!
На лице мужика появилось выражение озабоченности. Что-то там посоображав, он выдавил из себя:
-Это ещё как же так, ик? Такого, ик, не бывает!
-Ну, почему не бывает, - заметил я, - бывает, да ещё как.
-Нет, не бывает, ик, - упрямо продолжил мужик. – Шестиструнная бывает, я сам на ней играю, семиструнная бывает, а вот шести с половинной, ик, это я ещё такого не видывал, ик!
Тут я попытался представить, как этот немытый и нечесаный мужик, своими грязными пальцами, которые мыл последний раз, наверное, лет десять назад, играет на гитаре, но у меня ничего не получилось. Не мог я себе представить этого вонючего мужика с гитарой.
-А ты, когда последний раз играл? – поинтересовался я. – Наверное, ещё в начале прошлого века.
-Да нет, ик, - ответил мужик, - тут на днях у Васьки играл на его шестиструнной гитаре. Всё же ты как хочешь, а шести с половинной струнной гитары не бывает, ик.
-Да почему не бывает, - продолжал я гнуть свою линию. – У меня же вот есть, а значит бывает.
-Покажи, ик, - сказал мужик, и после этих слов его закачало из стороны в сторону. Кое-как справившись со своим вестибулярным аппаратом и выпрямив своё тело, мужик встал и нетвердой походкой направился ко мне. Перегаром от него воняло за километр.
 Честно сказать, я уже пожалел, что начал этот разговор, но отступать было некуда.
-Пожалуйста, сейчас покажу, - ответил я.
Я снял чехол с гитары и показал струны мужику. Мужик, с трудом сохраняя равновесие, стал пересчитывать струны моей гитары, загибая при этом свои неимоверно грязные пальцы.
-Шесть получается, ик, - выдавил он из себя. – Дуришь ты меня, похоже, ик.
-Да как же я тебя дурю, - ответил я, - если вот она шестая с половиной струна. – Специально сделано для поднятия обертона.
-Чего, чего, ик, - не понял мужик, - для поднятия чего, говоришь, ик?
-Да обертона!
-Врёшь ты всё, нет никакой шестой с половины струны для поднятия какого-то там обертона, ик!
-По-моему, ты мало принял,- как можно ласковей сказал я. – Надо тебе ещё грамм двести на грудь принять и ты тогда всё увидишь!
-Да, ик, - отреагировал мужик, - а ведь ты пожалуй прав, ик!
С этими словами, с трудом удерживая равновесие, мужик достал из внутреннего кармана своей куртки пузырь с каким-то мутным содержимым и сделал добрый глоток. Правда после этого глотка его ещё сильней зашатало, но, справившись с равновесием и посмотрев на мою гитару, он вдруг заявил:
-Ха, ик, а ведь ты не врёшь. Вот сейчас принял и действительно вижу, что у тебя на гитаре, ик, шесть с половиной струн, ик! Первый раз такое вижу, ик, теперь хоть знать буду, что такие гитары есть.
-Тебе бы ещё глотонуть той мутной жидкости и тогда десять и семь десятых струн ты увидишь, - подумал я. А вслух сказал: - Ну, вот видишь, значит, я прав и тебя совершенно не обманываю.
Мужик хотел ещё что-то сказать, но тут его зашатало и закрутило да так, что он едва смог удержаться на ногах.
-Ты лучше присядь, - заметил я ему, - а то ещё чего доброго упадёшь.
Мужик, уже практически ничего не соображая, плюхнулся на скамейку. Я тут понял, что теперь ему ни до гитары, ни до шестой с половиной струны дела никакого нет. Более того, через минуту он отключился и захрапел, сидя на скамейке, отпугивая всех, кто стоял на автобусной остановке и ждал своего автобуса. Я понял, что гитару можно убирать в чехол.
А тут и ребята подошли, с которыми я собирался ехать в «Сунгуль» и я напрочь забыл про пьяного мужика, которому только что морочил голову.
И лишь только залезая в автобус, я вновь мельком увидел пьяную рожу, которая преспокойно спала на скамейке и чему-то улыбалось во сне.
-Наверное, ему снится моя шести с половиной струнная гитара, - подумал я. - А может ему теперь кажется, что вот он какой умный и знающий, раз знает, что такие гитары на свете бывают. Хотя, думаю, если бы я сказал, что гитара моя сорокаструнная, он тоже бы в это поверил, поскольку, думается мне, после той мутной жидкости, что он глотонул при мне, можно поверить во что угодно!


26.04.2007 9:13
Смолюк А. Л.