Баня в Канске

Поехали мы в Канск, чтобы отметить день рождения Нины, моей двоюродной сестры. Нина с семьей живет в Богучанах, это от Канска несколько сотен километров не очень хорошей дороги, но сибиряки - люди, уважающие экспромты. Кто-то сказал - москвичей надо попарить в настоящей сибирской бане. Ближайшая лучшая баня по мнению всех  находилась в Канске, за триста километров от голосовавших. И все подхватили идею: "А не отметить ли нам день рождения в Канске?". На рассвете, набив багажники двух машин продуктами, заготовленными было для домашнего банкета, мы с родней выдвинулись на трассу.
Сестра  Нина уже пересекла знаковую черту с названием "пенсия", но продолжала трудиться. Невысокого роста, с  приятными чертами лица и улыбкой подростка, за которой скрывалось «а не пошалить ли нам». Быстрая в движениях, она успевала не только управляться с хозяйством, но и создавать в семье атмосферу тактичной строгости. И муж - весельчак и силач Серега, - постоянно тянулся за ней взглядом, как подсолнух за солнышком.
 
В Канске нас встречала Зина. Старшая из всех нас, двоюродных, но,  казалось,  возраст не брал её. Стройная, она сумела сохранить те черты лица, по которым у нас определяют красавиц. Красота  не броская, но завораживает и не отпускает. В разговоре Зина быстра и резка, может короткой фразой и послать. Однако,  отходчива и всегда готова поддержать коллектив в самых авантюрных мероприятиях. Про таких говорят «легко становятся на крыло». Впрочем, у моей сибирской родни это фамильная черта.
 
А вот и ее дочь Наталья, хозяйка дома, где предстояло развернуть праздник. Она встретила нас, улыбаясь. Высокая, стройная, от матери принявшая обаяние и красоту.  Сама уже мать семейства, а смотрится девчонкой, когда в купальнике лихо прыгает  в бодрящую воду Кана. И фигура - хоть на подиум. Знакомимся и идем в дом, - добротный,  бревенчатый, с  крепкими хозяйственными постройками. А вот та самая баня - прямо на берегу реки - метров двадцать до воды, не больше.  Берег пологий, обустроен с умом.  Деревянный настил размером с хорошую танцплощадку, кстати, музыка, звучащая в доме, здесь хорошо слышна. На площадке  разноцветный  детский домик, он же кабинка для переодевания,  и  широкая, длинная деревянная скамья для созерцания чистой,  быстро бегущей воды. Стоило присесть, как река забирала в плен своим величием. Хотелось сидеть долго,  не шевелясь, неторопливо ведя с хорошим человеком  откровенную  беседу, без вранья. Неловко врать в окружении такой чистоты.
 
  Как я понял из объяснений хозяйки, настил - это стартовая площадка для разгоряченных в бане тел,  желающих получить удовольствие на контрасте. Вырвавшись из  объятий  обжигающего пара  и хлесткого берёзового веничка,  с разбегу влететь в объятия реки.   
  Вода в Кане холодная даже в жару, как во всех больших реках Сибири,  и с таким же быстрым и сильным течением. А тут еще перед самым нашим приездом из-за таяния снега в горах резко поднялся уровень,  вода  еще похолодела и неслась теперь с пугающей скоростью. Так что, зайдя по пояс, уже невозможно было удержаться на ногах, и приходилось выплывать метрах в десяти   вниз по течению. Дыхание перехватывало от холода. Но, согревшись,  вновь и вновь хотелось окунуться. Да и жара стояла под тридцать, даже не верилось, что реке удаётся так легко хранить ледниковую свежесть.   
   
Между тем, уже вовсю шла подготовка к празднику. Я не сказал, но позвонили мы хозяевам с радостной новостью, что едем всей голодной оравой и вот-вот свалимся к ним на голову,  уже на подъезде к Канску. До этого как-то не сообразили. Но хозяева не дрогнули, потому что они тоже любители экспромтов. И вот уже быстро готовилась закуска, шустро накрывались столы  во дворе под навесом. Гости,  не задействованные в хлопотах, уютно  расположилась  на качелях.   Ведя неспешные разговоры о житье-бытье, мерно  покачиваясь,  они созерцали процесс  подготовки к празднику и томились в ожидании застолья.
 
Появился первый несмелый дымок из трубы бани, распространяя приятный, волнующий запах горящих дров, вызывая воспоминания о походах на природу с шашлыками и печённой в золе картошкой.
Часть гостей расположилось на скамейке у воды,  вспоминали , сколько же лет прошло с последней встречи,  и радовались  или огорчались узнав от  собеседника о тех или иных событиях. А быстрые воды Кана подхватывали и уносили эти воспоминания с собой,  в вечность. Мимо пронеслись несколько катеров, с которых нам приветственно помахали, а мы ответили. Вот так, наверное, много лет назад сидели на берегу наши предки, и река, словно на бесконечную киноленту, снимала всё происходящее, чтобы хранить в своей памяти.  Может, через много лет люди научаться читать эту книгу времен и порадуются, как и мы сейчас,  что  живём на одной земле.
 
Я отвлёкся от  философии и вернулся к делам житейским. Ночевать мне предстояло в этом городе, и хотелось бы до отмечания праздника, определиться с ночлегом, так сказать,  подготовить пути отступления. Народу собиралось много,
и гостей всё прибывало и прибывало. Визит далеких "москвичей" послужил прекрасным поводом для общего сбора родни. Кипела кулинарная работа.
Под руководством Натальи и искусницы в поварском деле  Татьяны (не той, которая жена, а  энергичной снохи моей сестры), помощники забегали с тарелками, засверкали ножи, нарезая салаты и всё, что должно  быть нарезанным. От мангала потянуло жареным мясом и курицей. С умением Татьяны  хорошо готовить,   мы познакомились ещё в Богучанах. Куриные ножки в слоеном тесте и рыбка, жаренная в шубке из семечек подсолнечника и кунжута, - это самое малое, но очень  вкусное, что мне довелось отведать. Активная, всегда с улыбкой и не прочь посмеяться над какой-нибудь шуткой, Татьяна была ярким дополнением своего спокойного и рассудительного  мужа Вадима. Их дочь Ксюша  постаралась перенять характеры обоих  родителей, и росла на радость своей бабушке Нине.
Появились и первые неудачи поварского дела, запах гари пробивался  среди  аппетитных дымков, но это  не уменьшало предвкушения немедленно всё попробовать.
 Остановил Зину, пробегающую  мимо с кастрюлей:
- Зина, а где мы будем с женой ночевать? 
- А где хотите, там и ночуйте.
Меня такой ответ не устроил, захотелось конкретики, и желательно, до застолья.
- А где можно?
Зина посмотрела на меня  непонимающе:
- А хошь и на втором этаже.
И я пошел на разведку. И замер, удивленный: наверх вела крутая лестница без перил. Винтовые четыре или пять ступенек под большой шаг - и все. Я понял: хозяева и их дети  - люди молодые и беспечные. Никакие   приспособления  безопасности им не нужны.  Но    мне,  трезвому пожилому человеку, с некоторым усилием удалось подняться. Посмотрел вниз, в проём лестницы, и подумал, что после застолья не все смогут преодолеть это препятствие. 
На втором этаже вдоль стен по периметру стояло несколько диванов и кресел. Все они раскладывались, превращая помещение в почти сплошное спальное место. Значит,  заночевать будет реально,  если успеть  вовремя занять койку. Я присел на облюбованный диван, невзначай положив на него пакет с плавками, зевнул, мечтая скоротать время в дреме, но тут же вскочил.  Снизу со смехом поднимались несколько юных девиц. Они выскочили на балкон и, задёрнув занавески стали переодеваться для купания. При этом радостно щебетали и галдели. Да, сейчас передохнуть не удастся. Постоянно кто то поднимался и спускался, выкрикивая имена гостей, заблудившихся в этих хоромах. И я понял: 
этот вариант не для меня. Спуск, который оказался ещё сложнее подъёма,  утвердил меня в этой мысли.
 
Попробую договориться  о ночлеге с  Николаем (мой двоюродный брат). Нашёл его  стоящим у машины. Держась за открытую переднюю дверцу, Николай застыл, боясь  отпустить  опору.  Он был в той стадии опьянения,   которой обычно заканчивают мероприятия  хорошо выпивающие люди. А тут ещё не приступали, но кто виноват, что начало застолья так затянулось?
- Коля, тут такое дело, - начал я, - У  тебя сегодня переночевать можно?
Николай кивнул головой в сторону машины.
- Можно.
- Но я с женой.
Николай посмотрел на меня радостно, не очень понимая, что от него хотят. Я взял его под руку и отвёл на берег. Мы сели на скамейку,  и  я мимоходом заметил, что он в одних носках.   
Может, поэтому и  разговор не получался? Дальше фразы:
- Лёнька, братуха!!! – не пошло.
Поэтому мы просто обнялись и задумались - каждый о своем.
Мимо пробежали девчата и со смехом бросились в  Кан.
- Видишь, молодые купаются, а нам, старикам, слабО, - пошутил, я, чтобы как-то снова затеять разговор и плавно перейти к теме ночлега.  Но, видно, мой вывод не понравился брату. Откуда только взялись силы? Он встал и твердой походкой пошёл к спуску. Я подумал, что   дойдёт и  остановится. Всё таки, хоть и без обуви, но  в костюме!  Николай тем временем дошёл до края и, как заправский пловец, попробовал носком воду. 
 
Видно,  решил, что температура для него подходящая, и шагнул в Кан.  Дело принимало серьёзный оборот. На берегу в этот момент ,как назло, никого не осталось - все на подворье, только сверху кто-то из женщин встревожено крикнул: - Коля, носки сними! Нельзя купаться в носках, плохая примета! 
Я начал раздеваться, но не успел. Брат поскользнулся,  и течение реки   приняло его  в свои лапы, поволокло вниз. Вот и я дошутился. Полураздетый,  бросился следом и зацепил брата за воротник  выходного пиджака. Николай хлебнул воды, но не унывал и бодро барахтался. Я погреб к берегу, и метров тридцать ниже по течению мы выбрались.
Тут набежал народ, - и первым делом стащил с экстремала носки. Потому что примета - это святое. Остальное Николай не позволил с себя снимать, так и сушил  одежду на себе, благо погода  жаркая. Усадили его, босого,  во дворе, в качелях, и рядам на низенькой оградке повесили сушиться злополучные носки.  Кстати, когда мы на следующий день приехали, Николая и след простыл, а носки продолжали висеть на заборе. 
Тут подъехал второй мой брат. Александр, в отличие от Николая, не пил вообще. Появился с миловидной и улыбчивой женой Машей. Дружная семейная пара,  привыкшая сходу разрешать любую бытовую проблему. И вопрос с ночлегом  был  улажен моментально "Конечно, у нас"
 
Теперь все ждали Любу. Третья моя, младшая  сестра, которая каждый день, практически без выходных,  загружена обязанностями хозяйки торговой точки на рынке. Но все-таки  вырвалась - и вот мы встречаем ее, царственно выходящую из такси,   - статную, веселую, острую на язык, - и ни за что не покажет, что устала. 
 
 Как то незаметно начался праздник, зазвучали тосты в честь именинницы. Столы ломились от мяса и закусок,  из ванн, наполненных  колодезной водой, хищно выглядывали горлышки бутылок с водкой и пивом, ожидая очереди, чтобы украсить праздничный стол. Большое количество гостей вселяло в них надежду,  что сегодня водные процедуры  закончатся  быстро. От стола народ сбивался в компании и, облачившись в купальники и плавки,  уходил в баню. 
Жена в парилке первым делом полезла на верхнюю полку, козыряя повадками любительницы париться. Это она зря. Я скромно присел внизу в уголке. Русская баня - с широкими полками, печью и обширной каменкой,  все, как обычно. Сибиряки настоящие мастера этого дела, но обожают жесткий пар. Ковш за ковшом на шипящие камни, жену как  ветром сдуло вниз. Кожа еще ладно, можно терпеть, но легкие жгло так, что даже внизу "москвичи" дышали сквозь полотенца. А сибирякам хоть бы что. Потом всей толпой из бани в Кан. Горящее от  потного жара тело  плюхалось в ледяную свежесть и отдавалось быстрому течению. После выхода на берег  было  ощущение крыльев за спиной. Говорят, что баня не сочетается с алкоголем. Действительно, не сочетается. Что пили - все зря. 
 
Я не пил, но вдруг почувствовал себя усталым. Присел на качели и задремал, чувствуя приятную истому в теле. Сквозь сон слышал восхищенные слова жены насчет, что в Москве в парилку делают по три-четыре захода, иначе вредно для сосудов. А тут, мол, после Кана заходят в восьмой раз - и только аппетит разгорается. Как потом выяснилось, и восемь раз - не предел. Потому что застолье  затянулось за полночь, чередуясь  с парилкой в бане и купанием в реке. 
Накопившийся негатив трудовых будней  развеивался на глазах. Остатки  выгонялись песнями,  танцами и веселыми  тостами.
Выяснилось, что количество заходов в парную в Сибири никто никогда не считает. Щедрые люди... 
 
Ночевали мы с комфортом, в уютной квартире Маши и Саши.   Проснувшись утром с неожиданно легкой головой и в хорошем настроении,  поехали  попрощаться с Ниной,  которая уезжала с семьей обратно в Богучаны. Узнали  и последние  новости. При активном участии сына Нины Вадима часть   гостей   устроила ночные  гонки  на велосипедах по городу. Все живы-здоровы и даже не поцарапались. 
Лестница выбрала себе в жертву жену Николая,  Валентину. Принципиально не пьющую,  разумную женщину. Ночью впотьмах она не удержалась и рухнула вниз по ступенькам. К счастью, отделалась синяками. Звонили, - лежит дома,  лечится. Кстати, Николай утром категорически  отказывался верить, что купался в Кане. 
- Да я за всю свою жизнь в Кане ни разу не купался, потому что плавать не люблю. И никаким калачом в реку меня не заманить!
С ним никто не спорил. 
 
На следующий день мы были у Любы на посиделках со вкусными пельменями. Квартира на первом этаже в доме той  планировки, которую принято называть "сталинской" - с высокими потолками, просторной кухней и качественной отделкой.  Зеркала, фотообои, современная мебель - уют, созданный трудолюбием и энергией женщины, которая привыкла в жизни рассчитывать на свои силы. И никого ни о чем не просить, не растеряв при этом веры. Номер квартиры на ее двери вводит в ступор почтальонов и грабителей. Формула: корень из двадцати пяти плюс десять. Бескрылые люди написали бы просто пятнадцать.
 
Познакомились с мамой моих сестер -  тётей Валей.  Самая старшая из моей родни, ей далеко за восемьдесят. Но выглядит бодро. Живая, активная, остроглазая. Надевает очки, когда не забывает. А то и так - вяжет крючком домашние коврики, от которых глаз не оторвать. Творческое начало в душе и память о той,  далёкой жизни в деревне,  требуют выхода - и   она разбила под окном цветник.  Соседские ребятишки  несколько раз совершали набеги на её детище, но она упорно восстанавливала его,  до тех пор пока те не оставили  клумбу в покое.  Поняли,  что нельзя разрушать красоту. Спокойный голос, сдержанная улыбка и трезвость мысли, осознающей в какой реальности приходиться жить.    Как сейчас говорят,-  старой закалки человек, тётя Валя  с достоинством и гордо поднятой головой живёт  в  непростое  наше время.
 
   
Уезжали мы на следующий день вечером с ж\д вокзала, там и назначили прощание с Зиной и Любой. 
Впереди был свободный день. Брат Саша, у которого мы поселились,  ушёл на работу. Маша хлопотала по хозяйству, а мы решили прогуляться по городу. 
Сели на первый же автобус, который привёз нас на  вокзал. Сверили табло отправления нашего поезда с данными билетов, сделали поправку на часовые пояса. На всякий случай, уточнили в кассе время отправления. Больше на вокзале делать было нечего, и мы решили побродить  в окрестностях.      
   Покружив по закоулкам, увидели впереди торговый центр и зашли. Ряды с кондитерскими изделиями чередовались с мясными.  Витали пряные запахи, и мы решили купить колбасы в дорогу. Витрина  баловала изобилием,  цены значительно ниже московских.  Выбрав   аппетитный кружок, я, не поднимая глаз, попросил:
 - Здравствуйте, мне абанскую колбаску,  и еще вот эту омскую по одному кольцу.
- Не дам, - решительно отказала хозяйка. 
Я растерянно поднял глаза:
Сестра Люба, подбоченившись и сделав серьёзное лицо,  повторила:    
-  Не дам.   
Стоящая за нами женщина испуганно перешла к соседнему прилавку. Я смущённо развёл руками, узнав сестру, но всё же решил сделать покупку и только открыл рот, как услышал окончательное:
- Не дам. 
- Хорошо, хорошо. Не будем,  - включились мы в эту детскую игру. И в шутку хотели подойти к соседнему прилавку, но Люба продолжала свою  тактику.
- И они вам не продадут. 
По правде сказать,  сразу  расхотелось покупать, да и  после  застолий аппетит ещё не проснулся.  Посмеявшись над шуткой,  мы  договорились о встрече на вокзале и    расстались, немного озадаченные.      
Надо ли говорить, что,  когда Люба с Зиной на проводы принесли нам  большую  сумку продуктов, там была не только облюбованная нами  колбаса,   но и другие
аппетитные деликатесы. И домашние кулинарные изыски. И украшал всё это  большой кусок сала, как атаман,  развалившись сверху.
Слов не было, мы просто обнялись. 
 
В общем, поездка  к родне в Сибирь прошла  в очень гостеприимной обстановке. Ещё будет долго вспоминаться, как о чём-то хорошем, добром  и волнующем. О приключении, которое в будущем захочется повторить,  с теми же действующими лицами, - пусть и на другой территории.