Происхождение Зла

                И. Соколовой

    С добром все ясно – оно от Бога: всё сотворенное определено словом "хороше" А зло откуда? Тоже от Бога?

    В разговре за чаем с одной благочестивой, но при этом достаточно открытой, православной христианкой из просвященных я осмелился робко заикнуться в этом духе, так она как руками на меня замашет, как замашет! Еретиком обозвала.

    - А откуда же тогда еще-то – говорю. – Другого-то источника нет.
    - Как это нет – говорит – а дьявол?
    - Допустим – говорю – но он-то тоже от Бога, раз нет другого источника? Или он предвечен?
   
    Опять руками на меня замахала: изыди – говорит – сатана!

    - Вот видите – говорю – сатана, сами сказали-с! А это ведь не что иное как божий сын. Предстоявший Ему среди других Его сынов, и единственный из них, удостоеный разговора с Отцом; то есть первенец, надо полагать.

    Семя зла посеяно в творении как условие существования добра. Чтобы мир был не плоской иконой как у декоративного Рублева (с попыткой обмана зрения обратной перспективой), но объемным живым пространством, с игрой светотени. Как у Рембрандта. Чтобы свет светил во тьме и высвечивал добро. Как у Вермеера.

   Но речь при этом может идти только о зле, которое в неисчислимых образах явлено в мире, тогда как добро принципиально непознаваемо. Ибо неуловимо, и образа никакого не имеет ("мысль изреченная есть ложь", т. е. зло).

   Все это большие метафоры парадоксального сосуществования добра и зла в мире. 
Теперь становится понятно кое-что о происхождении зла: раз нет у него, как у порождения тьмы, своего бытия, то и происхождения никакого нет. Ибо тьма это ничто, а из ничего, как известно, и не выйдет ничего.
 
    Абсолютное сиротство. Холод и тьма и хаос Первого дня творения; который и номера-то порядкового не был удостоен: не день первый, но "день один", т. е. единый, объеденяющий вечер и утро. 

    А где тут Бог? А Его в небытии просто нет; потому-то так туда и не хочется. Ко злу земному тянет - оно соблазнительно, т. к. согрето добром и рядом трется всё врмя, а туда  не хочется. И никак не понять, что это одно и то же, и в этой смертельной игре теней - и есть прелесть жизни. Прелесть в изначальном, богословском смысле.

    Тут кроется тайна изгнания из Сада. Что значит: "стал как один из Нас, зная добро и зло", и чем это плохо? А тем плохо, что знание добра и зла - это и есть сам Творец, одна из его тайных сущностей(один из "Них"), а познание в библейском смысле означает обладание (тайной, женщиной, пищей) - "он ее познал". Т. е. понял осмыслил, усвоил.

    Так осмысливается и идея богопознания - как хищение. И наказание тут одно - смерть. А смерти в божием саду благоуханном не место, ибо смердит. Потому и изгнаны были незамедлительно, пока тленом сад не провонял.

    Познание это анализ, т. е. расчленение, и этому подвергается первичное целое, состоящее из добра и зла, которые суть первичная бинарная пара в фундаменте мироздания, "краеугольная" как бы, и если разъять, то повалится вся постройка. Так что при всех подходах познание добра и зла есть разрушение божия мира и бого-убийство.

    Творец, завершив свою работу ушел отдыхать, оставив по себе солнце, сотворенное на 4 день, накануне сотворения органического мира, и оно нас согревает и освешает. Надолго ли хватит? И что нам делать дальше? Есть два пути.
     Первый - просить Его вернуться, пока светило не погасло, и согреть нас в случае чего. Это коллективный путь. Или просить забрать меня к себе в иной мир света и тепла.

    Второй - пытаться своими силами смоделировать солнце в этом мире, чем все и занимаемся. Без успеха, но с энтузиазмом.

    Ttrtium non datur