Расскажи что-нибудь!

Это было осенью. К грязи вокзала примешивалась жухлая опавшая листва. Она шуршала под ногами и мешала идти. Лавируя между пассажирами и чемоданами, носильщиками и тележками, Света, наконец, нашла свой тринадцатый вагон. Пахло углём и ещё чем-то дорожным, чем по обыкновению пахнет поезд. Несмотря на свою элитарность (этот вагон единственный в составе поезда имел табличку "Москва - Женева"), он был такой же старый, с влажным бельём и серыми окнами, как и другие вагоны поезда. Фактически он ничем и не отличался от остальных не менее 'унылых' вагонов.
Вот уже проплыли перед глазами кунцевские виды, начиналось Подмосковье. Светка с радостью представляла своих сокурсников по институту, ворошившихся в это время в поле на картошке. Это было забавно! "Всё-таки лучше провести этот месяц с родителями, чем надрываться в Коломне," - рассуждала девушка. Ее 'предки' мирно трудились в тихой и благополучной Швейцарии, с честью неся почётное звание советских дипломатов. Они жили в своё удовольствие, не утруждая себя мыслями о том, что в московской квартире существовала одиноко их восемнадцатилетняя дочь по имени Света. Хотя 'одинокой' ее жизнь назвать было трудно: ведь были же школьные подруги, институтские друзья... Часто звонили поклонники, назначая свидания. Однако, шумных компаний Светка не любила и дома вечеринок никогда не устраивала. Видимо, этот ее рассудительный нрав и внушал родителям спокойствие, которое переходило, по мнению девушки, в равнодушие к ее персоне.
Внешностью бог Светку не обидел. Стройная длинноногая блондинка с зелёными глазищами, мужчины находили ее привлекательной! Однако, в общении с представителями сильной половины девушка чувствовала неуверенность и даже смущение. Ох, уж эта ее скромность! В мечтах Светка представляла себя весёлой и раскованной, этакой 'кокеткой', вызывающей восхищение друзей и ревность подруг. Но в жизни всё было, конечно, проще и скучнее. Да, попутчиком в ее двухместном купе оказался очень привлекательный молодой человек, который, как выяснилось, был на год младше девушки (чего она никогда бы не сказала по его мужественному виду). Это был милый и обаятельный парень, с хорошей фигурой и прекрасными голубыми глазами, обрамлёнными длинными загибающимися ресницами. Он был такой молоденький и хорошенький, такой воспитанный и обходительный, что трудно было не влюбиться! Также как и Светка, он ехал проведать своих 'стариков', лишь недавно успокоившихся после его благополучного поступления в Университет.
Времени у молодых людей было завались – аж двое суток! Они ели холодную и твёрдую ресторанную курицу и запивали шампанским, поскольку вода закончилась уже через час после открытия вагона-ресторана. И им было очень весело вместе! Обнаружились даже общие знакомые: ведь все как-никак варились в одной 'каше'. Светка старалась не выглядеть скучной собеседницей: на его просьбы рассказать что-нибудь, она мучительно напрягала память, силясь что-нибудь выудить из своих жизненных впечатлений. Уже темнело. 3а окнами мелькали деревушки Калужской области. Он сидел совсем рядом, а Светка чувствовала его дыхание и ждала. Ей очень хотелось, чтобы он взял ее за руку или обнял или притянул к себе... Но он не начинал! Молодые люди смотрели друг другу в глаза и улыбались.
Светка видела, что парень хочет того же, чего и она. И тогда, набравшись смелости (и откуда такая прыть? Наверно, шампанское дало о себе знать!), девушка обняла его и прикоснулась губами к его щеке. Парнишка повернул голову и поймал ее робкий поцелуй своими губами. Они долго ещё целовались потом, говорили нежные слова, обнимались. Это было так здорово, что просто захватывало дух! В Светкиной памяти осталось всё так сумбурно и отрывочно. Она запомнила только заметное напряжение у парня под джинсами, как он расстегнул их затем, потом как отбросил куда-то ее трусики...
Светке было очень классно с ним! И ему, судя по всему, тоже было хорошо. Ночью он снова залез в ее постель. На этой узкой вагонной полке было тесно и неудобно: то матрас сползал на пол, то мешал стол, стоявший рядом, но влюбленные этого не замечали. Им так замечательно было вместе! На протяжении всего следующего дня молодые люди, как безумные, каждые полчаса бросались друг на друга с ласками. Парнишка легко заводился с полуоборота - едва прикоснувшись, он уже хотел Светку. Они закрылись в купе, на станции не выходили и, вообще, разговаривали с удивлённой проводницей лишь через закрытую дверь. Маленькое вагонное купе наполнилось доверху волнами нежности и любви... и молодые сладостно купались в них!
Однако, нежности нежностями, но делать им было абсолютно нечего, и он уже в сотый просил рассказать что-нибудь. Светка уже рассказала, как ей казалось, всё, что могла: о себе, о родителях, об учёбе, о друзьях, о знакомых и о малознакомых, о том, что было хоть сколько-нибудь интересного в ее жизни. Надо сказать, что девушка была совсем не из категории 'разговорчивых'. Поэтому при всей своей нелюбви к болтовне для нее это была настоящая пытка!
Обычно в разговоре с собеседником Светка предпочитала слушать, но раз ее распрекрасный попутчик так хотел, то она, конечно, старалась вспомнить что-нибудь ещё более или менее значительное... Он тоже рассказывал немного о себе, но после этого неизменно снова просил: "Ну, не молчи! Говори..."
Светка пересказала все фильмы, какие когда-либо видела, и все книги, какие когда-либо читала. В общем, всё, что помнила, но ему было мало... Парень ласково обнимал ее и шептал: "Говори! Мне так нравится тебя слушать!".
Короче, эти сорок восемь часов превратились, для Светки из счастья в пытку! Она уже давно молчала, а он каждые пять минут по-прежнему просил ее рассказать что-нибудь.
Светка с радостью выбежала на платформу чистенького женевского вокзала и бросилась в объятия родителей. В руках у нее была бумажка с его номером телефона. Он был, конечно, классный парень, слов нет, но звонить ему почему-то Светке не захотелось.