Писатель Потапов

Писатель Потапов

«В особенности возлюбил его генерал Сухозанет, начальник артиллерии гвардейского корпуса. Беспрестанно засылал ему записки, дружеского, хоть и безграмотного свойства, был у него раз в нумерах и вот теперь зазвал на обед».

Юрий Тянянов: «Смерть Вазир Мухтара».

Был самый обычный фуршет в Доме Журналиста в Петербурге. И как тут не вспомнить из любимого Папы: «Как и всякий мужчина, я долго не умел любезничать стоя». Накрыто было трафаретно. Шампанское и водка давно степлились, бутерброды с сыром изображали китайские пагоды. Официантки с потрепанными лицами с нетерпением ждали, когда эти журналюги уже напьются и расползутся по домам. Накурив при этом как «овечки». Когда у меня второй раз упала вилка, я посмотрел в сторону камина. А там, поставив на каминную полку бокал, выпивал и закусывал добротный, бородатый толстяк. Ну просто брат Вася! Я тут же скоммуниздил в разгрузочный жилет бутылку водки и гору бутербродов и переместился к камину.

- Михаил Потапов, - протянул он мне лапу. – Писатель.

- Виктор Терёшкин, - протянул я свою грабку. – Журналист.

И мы тут же выпили. На каминной полке стояла толстая, новенькая книга. Свежак, понял я. Выпили еще по одной. Я, попросив разрешения, открыл книгу на первой попавшейся странице. Это была проза. Настоящая. Книга была у Миши третьей. А у меня еще ни одной. Он ушел далеко вперед.
Бутылка кончилась.

И тогда я предложил плавно переместиться в пивбар на этом же этаже. Я наскреб еще на две кружки пива. Заговорили, конечно, о судьбе русской интеллигенции. И тут Миша сказал проникновенно:

- Если еврей – это национальность, то русский – это крест! Вот неси его и не жалуйся.

Мы говорили о том, что писать – это просто. И повторяли вслед за классиком – нужно просто положить перед собой стопку белой бумаги и смотреть на нее, пока кровь не потечет по лбу. Миша рассказывал, что иногда наступает такой депрессняк, что и за стол садиться не охота. А я ему рассказывал, что я этого слова не понимаю. У Рокского тоннеля в феврале 1991 видел женщину, все пытавшуюся накормить младенца грудью. У ребенка снег в глазницах давно лежал. Я попытался ей объяснить, что произошло, но капитан, охранявший тоннель, сказал мне на ухо:

- Брось, она три дня шла по горам, уходя в толпе беженцев от грузин. Тронулась умом. Уже двух солдат моих когтями исполосовала, когда они пытались вмешаться.

И такая у нас слиянность душ произошла с Мишей. Договорились, что будем присылать друг другу новые рассказы и говорить о них всю правду.
Это было в пятницу, фуршеты всегда назначают вечером в пятницу. Проснулся я слегка на воздусях. Сгонял за пивком. Выпил две бутылки, посмотрел в загашнике – о, как! Стакан самогона. Похмелился, закусил. И сел писать давно просроченную статью. И тут вспомнил, что задал Мише в пивбаре вопрос:

- Зачем мы приходим на эту Землю?

- Для того, чтобы хотя на миллиграмм увеличить количество добра, - ответил он.

Какая же я сука, - подумал я. Сам похмелился, а про друга забыл. А ведь в бутылке еще осталось сто грамм. И закуска есть. Много закуски. А может, Миша сейчас помирает, ушицы просит? И некому руку протянуть! Сунул я руку за мобильником, - ба, деньги остались. Значится, если другу плохо, привезу ему пивка. И сто грамм. И грибочков…

Звоню, он трубку берёт. И тут меня бес под локоток – толк.

- Михаил Иванович Потапов, - с металлом в голосе вопрошаю.

Он робко, уже на цырлах: - Да, это я…

Тут мой голос еще окреп: - С Вами говорит капитан Федеральной службы безопасности Фролов Николай Иванович.

- А он уже обосравшимся, козлиным голосом:
- Слушаю вас товарищ капитан…

Тут голос я сделал будничным, серым:
- Вчера служба наружного наблюдения донесла, что Вы на фуршете, в Доме Журналиста, Невский 70, познакомились с известным своей нелояльностью к государственному строю Терёшкину В.Е.

- Да, да, да, - частит он. И слышно, как судорожно глотает.

Далее я ему излагаю дальнейший ход событий и голос у него становится уже совсем говенным.

- Поносил Терёшкин Президента?

- Да, да!

- А Государственную Думу?

- Да, да!

- А нашу службу?
 -Да, сильно!

И тут я не выдерживаю и ору в трубку:

- Миша, что же ты сука в ботах, ни повестки не видел, ни погон, а сдаешь меня по -полной?

В трубке наступает молчание. Потом:

- Кто это?

- Конь в пальто, - интеллигентно отвечаю. – Госпреступник Терёшкин.

Забудь мой телефон и электронный адрес!

Почему – то он действительно – забыл.