92. Р. Л. Берг о Павле Филонове

Раиса Львовна Берг, генетик, доктор биологических наук, Внучка академика Берга, была знакома с Павлом Филоновым, – показывала ему свои картины. Была она и на его выставке в Академгородке в 1967 г.

В своей книге «Суховей»  она рассказала о встрече с Павлом Филоновым в 1936 году, когда она показывала ему свои картины, и о своих впечатлениях о выставке его картин в Доме учёных в 1967 году.

«…Но и художник художнику рознь. В 1936 году, за шесть лет до описываемых событий, мои картины видел Филонов. Когда свершится в России величайшая из величайших перемен и будут сброшены с презрением и негодованием цепи официальной идеологии, раскроются подвалы Русского музея, и великолепные полотна Филонова будут показаны народу, для которого он творил. <…>

Филонов — ярчайшая звезда среди созвездий русского Ренессанса, художник одного ранга с Ван Гогом и Рембрандтом. <…>

Брат Юрия Александровича Филипченко, паразитолог Александр Александрович Филипченко, и его жена прослышали о моих картинках и пожелали их увидеть, а увидав, решили показать Филонову. Стены комнаты, где принимал нас Павел Николаевич Филонов, завешаны его картинами. Фантастические города, заселённые животными с человеческими глазами, бесполые голые человеческие пары, танцующие под открытым небом на фоне небоскрёбов. <…>

«Меня не понимают, — говорил нам Филонов. — Я бичую порок — мне говорят, что это порнография. Я рисую узоры на лицах людей и на животных, потому что это красиво, а мне говорят, что я не умею рисовать и прибегаю к уловкам. И я решил показать им, что я умею рисовать». Он указал нам на низко повешенную картину.

Сорок четыре года хранится в моей памяти это изумительное, это жалкое произведение искусства. Краски его не меркнут, контуры не стираются. Лубяное лукошко и два яйца на ничем не покрытом столе. Одно яйцо побелее, другое розовато-жёлтое. Казалось, картина излучает свет, ощущение пространства, вера в реальность порождают почти непреодолимое желание протянуть руку в уверенности, что лукошко загородит её. <…>

«Они говорят, что я отстал от жизни, от технического прогресса. Я нарисовал радиоволну». И радиоволна не в стиле Филонова, но и она великолепна. На интенсивно-красочном фоне, на его темной движущейся радуге нарисованы лица простых людей, замерших в напряжённом внимании. Один поднёс ложку ко рту и застыл, слушая. <…>

«Меня поймут, — говорил Филонов, — настанет день, и Сталин войдёт в эту комнату».
Филонов бледный, худой, высокий, с очень темными глазами. Одет очень бедно. Он происходил из народа, цель его — создать народное искусство. Он не только создавал свои шедевры — картины, но и писал трактаты об искусстве будущего. Одна-единственная персональная выставка его произведений состоялась в 1966 году в Сибири, в Академгородке [поправка: в 1967. –МК]. Сёстры Филонова привезли его картины, прежде чем передать их в запасники Русского музея.

Несколько лет спустя писатель Гранин хвастался мне, что видел. «Я спрашиваю хранителей: почему не выставляют, — рассказывал Гранин. — Говорят, что тогда всё прочее надо снять, совсем плохо выглядит рядом с Филоновым». Запасник Русского музея вроде закрытого распределителя — пускают только избранных. Это и есть та самая фантасмагория, которую Филонов хотел низвергнуть своим искусством.

В Доме учёных Академгородка со стен его прекрасных выставочных помещений смотрели на меня человечьими глазами узорчатые вдумчивые животные. Были и бесполые голые люди и несколько абстрактных картин — потоки цветных геометрических фигур — воплощённая музыка, динамика и покой, слитые воедино. А «Лукошка» не было, как и «Радиоволны». <…>

Филонову понравились мои картинки. Он хотел, чтобы я стала его ученицей, профессиональным художником. Славы он мне не предрекал.

– Будь вы в Париже, — сказал он, — вас объявили бы мессией новой графики, а здесь ничего не будет.

Он идеализировал Сталина. Он идеализировал Париж и моё искусство.

Ни Филонова, ни Александра Александровича Филипченко я не видела больше никогда.
Александра Александровича в 1937 году арестовали, жену его сослали, и их не стало. Филонов погиб третьего декабря 1941 года в осаждённом Ленинграде. Сталина он не дождался».

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/11/22/237