93. Статья Ильи Клейнера Мир Павла Филонова

НА СНИМКЕ: Картина Павла Филонова «Колхозник», 1931.


Статья была опубликована 23 марта 1968 года в газете «Комсомолец Кузбасса» (Кемерово – Новосибирск) и подписана: И. Клейнер.

«Ленинградский Миф», «Загадочный аналитик», Русский Пикассо» – так отзываются о художнике Павле Филонове, имя которого многие десятилетия было окружено ореолом таинственности, более 300 произведений которого до недавнего времени находились в запасниках Русского музея. И потому неудивителен огромный интерес к первой посмертной выставке художника, которая состоялась недавно в Новосибирске.

У самого входа в экспозицию – большой портрет художника. Нал портретом Красное знамя, а у подножия живые цветы. На адрес выставки пришли поздравительные телеграммы от Н. Тихонова, братьев Стругацких, Г. Гора, Д. Гранина…
Любители живописи слушали на диспутах ученика Филонова художника Гурвича, академика Александрова, доктора Румера и других крупных учёных, студентов, поэтов, художников…

Сегодня об искусстве этого человека говорят, как о явлении не только предреволюционной России, но и всей культуры ХХ века.

Павел Филонов открыл и теоретически обосновал принципы и методы совершенно нового «аналитического» искусства в мировой живописи, воплотил в своих творениях не только бунтующий и мятежный дух своей личности, но и выразил противоречия своего времени.  После него осталась целая школа последователей. Несмотря на затворнический образ жизни, художественное видение Филонова не замыкалось в узкий профессиональный мирок, а уходило в саму действительность и не потеряло своей актуальности по сей день.

Нельзя сегодня говорить о значении революционного искусства молодой Страны Советов, умолчав о творчестве этого человека, о жизни его, трагичной и тревожной.
Далее я пропускаю часть статьи, где излагается биография художника примерно так же, как в Автобиографии.

Последнее десятилетие Павел Николаевич Филонов работал в уединении. Он не выставлял ни одной работы, а на его имя было наложено табу во всех художественных заведениях страны. В причинах этого явления ещё предстоит разобраться историкам искусства. Но даже не имея возможности приобрести холст и краски, используя листы ватмана, Филонов создавал мир удивительных образов. Если раньше ему предлагали место профессора в Академии художеств, то теперь многие академики и профессора «забыли» о нём. Страстно мечтая об открытии музея «аналитического» искусства, он частенько не имел ни копейки на кусок хлеба, но постоянно отказывался от распродажи своих произведений, считая, что его искусство принадлежит Родине, народу. Он до конца дней оставался верным своим творческим и гражданским убеждениям.

Умер Павел Николаевич Филонов 3 декабря 1941 года в дни блокады Ленинграда от воспаления лёгких, обессиленный и голодный, охраняя свой город на Неве.

Чем же поражают произведения Филонова? Прежде всего, сложнейшей аллегоричностью, миром интуитивных ассоциаций, которые буквально завораживают зрителя своей поэзией.

Иногда кажется, будто весь этот красочный мир – нарядная жемчужина. Филоновскую полифонию красок хочется сравнить с баховскими хоралами «Голова и палец», «Абстракция»). На первый взгляд, перед нами непонятная в своей загадочности мозаика цветовых пятен, увиденная, скорее, не художником, а учёным экспериментатором, человеком, идущим не от поэзии чувства, а от строгой логики мысли. Утверждалось, что при этом якобы теряется специфичность самой живописи – живое письмо – мир чувств, мир сердец. Но это утверждение одностороннее. Ведь живопись не только живое письмо, но и письмо о живом.

И вот второе назначение её сохраняет полную силу в искусстве Филонова. Художник не изображает мир, а выражает его.

Цикл филоновских «формул», серий «Человек и мир» – это каскады раздробленных лиц, животных, зданий, которые выписаны в какой-то головокружительной ритмике разрушения. Так в «Формуле мирового расцвета» бытие предстаёт как грандиозная арабеска конструкций домов, людей и каких-то неоформленных проекций, без внутренних связей, оставляя впечатление чего-то незавершённого, трагического.
Другими словами, сам мир, сама реальность были дисгармоничны.

Филонов не искал красивых и некрасивых выражений, положительных и отрицательных героев. Его живопись, как поэзия Шекспира, выражала жизнь во всей её полноте, охватывая зло и добро, прекрасное и безобразное. Во многих произведениях он выразил трагедию личности, которая в капиталистических условиях чувствует себя одинокой. В таком произведении, как «Мужчина и женщина», Филонов безжалостно развенчивает всю несостоятельность своих героев. Художник обнажил их физическое и духовное бесплодие, внутреннюю опустошённость в чудовищных застенках капиталистического миргорода.

Чувство исторической правды не изменяло Филонову. Его «Рабочие» (1915–1916) – это не только крик души о забитости «Маленького человека», но и прекрасная вера гуманиста в торжество их дела.

Заслуга творчества Филонова в том и состоит, что в предреволюционные годы, когда определённая часть русской интеллигенции усомнилась в правоте дела рабочих, художник утверждает красоту и величие людей труда.

Гуманист и противник всякого зла, Филонов в серии работ безжалостно развенчивал его носителей («Пир королей»). Наоборот, глубокой скорбью и человечностью отмечена картина Филонова «Казнь», посвящённая жертвам революции 1905–1907 годов.

…Эстетический арсенал художника очень богат.  Поэтичность и нежность в портрете сестры («Портрет певицы Е.Н. Глебовой»), в портрете Серебряковой; суровая и монументальная эпичность «Колхозника» (1931 г.) – яркий пример разносторонности таланта.

О его любви к народу, о верности традициям русской национальной живописи говорят такие полотна, как «Юноши» (1910 г.), «Мужики» (1912 г.), «Кабачок» (1924 г.), «Материнство» (1930 г.).

Живопись этого простого и сложного художника, который выразил так неожиданно и вдохновенно свой мир, сегодня должна быть открыта для всех. О Филонове ещё много будет сказано и написано. Об этом свидетельствует успех, с которым прошла его выставка в Новосибирске».

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/11/22/243