Край родной и любимый. Новая жизнь

С 1955 года принято решение райисполкома «О радиофикации колхозов и рабочих поселков…» В Низко-Городецке данное решение стало претворяться в жизнь, наверное, в 1957 году. Я вспоминаю, как сами колхозники копали ямы под столбы для радио. Глубокие, метра по 1,5, со ступеньками и мы, ребятишки, играя в прятки, забирались туда. Но вот установили столбы, и улица сразу изменилась, сузилась как бы. А когда в домах появились маленькие ящички, да еще с голосами, а в шесть утра обязательно звучал Гимн Советского Союза, то это был предел мечтаний деревенского жителя. Как же? Тут тебе, прямо дома новости и песни, только слушай, повышай свой интеллект!
А скоро и электричество осветило квартиры колхозников. Для них это было наивысшее чудо. И как точно подметил поэт М. Исаковский:
«Вдоль деревни от избы и до избы
Зашагали торопливые столбы-
Загудели, заиграли провода, -
Мы такого не видали никогда.
Нам такое не встречалось и во сне,
Чтобы солнце загоралось на сосне,
Чтобы радость подружилась с мужиком,
Чтоб у каждого - звезда под потолком».

Вот как об этом вспоминает Дядечкин В.А. «В августе 1959 года председатель колхоза Сметанин предложил мне работу мотористом на только что купленную электростанцию ЖЭС-30Д. Ее мощность составляла 30 киловатт. Установили ее на мехтоку, подключили электродвигатели зерноочистительных машин, протянули электропроводку для электролампочек, чтобы осветить территорию. На мехтоку станция работала в уборочную страду круглосуточно: зерно шло сырое, его нужно было очистить, подработать, просушить.
Так я стал первым электриком в деревне. Машинистом зерноочистильных машин работал Зузенков Михаил, которого я научил обслуживать и электростанцию. Впоследствии специальность моториста стала его основной специальностью на всю жизнь». Деревню осветил электрический свет в 1960 году. Опять сами жители копали ямы под столбы, помогали установить их и натягивать провода.
«Вспыхнули лампочки Ильича» - сообщала районная газета. «Сбылась мечта колхозников Низко-Городецка об электричестве. По вечерам теперь далеко видна деревня. Ярко мерцают огни в окнах домов колхозников, школы, конторы и в животноводческих помещениях. Электроэнергии сейчас в избытке и ее колхоз скоро применит в ремонте техники, в механизации животноводческих процессов».
И колхозники в первую очередь механизировали коровник. Теперь не надо в стойлах «потеть» с лопатой и вилами, выгребая навоз. Для этого сделаны специальные приспособления – транспортеры. Есть поилки автоматические. Нажмет корова на рычажок в ковшике и выступит вода, корова ею и напьется, когда захочет. А доение? Оно тоже стало
механизированным. Гудят доильные аппараты, молоко от коровы бежит по трубам в специальные емкости. Доярка только наблюдает, проверяет, все ли молоко отдала корова.
Правда, не все буренки приняли аппарат вместо ласковых женских рук. И приходилось такую царицу, если высокоудойная, доить только руками. Чего не сделаешь ради выполнения плана по надою?! Подоить одну, две коровы руками - пол беды. Зато 20–25 доит автомат. Какое облегчение доярке!
Электрический свет для жителей включался в шесть утра, горел до 10 часов, вечером включался снова в 18 и до 24 часов. Этого времени на выполнение основных хозяйственных работ на подворьях колхозников и на фермах колхоза хватало. Телевизоров, холодильников не было у жителей, поэтому такой распорядок дня устраивал всех. По сравнению с каменком, что горел в квартире крестьян в 30-е годы, и с десятилинейной керосиновой лампой, что светила со стены или с потолка в 50-е, электрический свет стал солнышком и радостью каждого крестьянского дома.
Годы пятидесятые - шестидесятые для деревни являются годами обновления, перестройки жилых домов и хозяйственных объектов.
Газета «Трудовое знамя» № 92, июнь 1958 года пишет. «Заметно обновляются Ново-Успенка и Низко-Городецк. Здесь идет строительство механизированных токов и животноводческих помещений. Правление колхоза помогает строить жилые дома, выделяя лес и пиломатериалы, и даже транспорт для подвоза материалов».
В эти годы большинство домов были перестроены, в том числе и те, что строили когда–то братья Дядечкины. Улицу сибирской деревеньки теперь украшали просторные, пятистенные дома с большими окнами, перед домом обязательно у всех палисадник для цветов и черемухи. И пусть в домах первое время было пустовато, отсутствовала мебель, но зато как просторно и свободно. Новые дома отстроили Дядечкины: Федор, Андрей, Алексей, Иосиф, Павел, Семен, Лахмоткин Виктор, Лаптиенко Прокоп, Петрович Степан и Владимир, Горнак Владимир. Колхозники тянулись к красоте и уюту, а поэтому старались заработать больше трудодней, чтобы на лишний рубль купить в дом новую мебель. В 60-е годы в продаже появились железные кровати с панцирной сеткой, диваны с высокими спинками, стулья с мягкими сиденьями. Вот теперь–то могли колхозники позволить себе замену соломенных матрацев ватными, самотканую постилку - на теплое одеяло, а кровать могли заправить жаккардовым покрывалом. Питались колхозники просто, щи да каша, но уже чувствовались в их жизни изменения к лучшему. Каждая семья начала выписывать газеты, журналы, в домах появились радиолы, в магазинах можно было купить хороший материал на платья, костюмы, можно было поменять фуфайку на новое пальто, приобрести головной убор.
Но не было у колхозников жажды накопления вещей, их культа, не было выпячивания своего «я». Жили небогато, открыто, в любое время дня и ночи мог сосед зайти к соседу без стука и предупреждения. Если кто когда и мог посмеяться над беднейшим, то беззлобно, шутливо, а большинство относились с пониманием и даже шуток не позволяли. В работе соревновались, по–хорошему завидовали, поздравляли друг друга, поддерживали. А как иначе? Ведь в деревне жили братья, сестры, сваты, кумовья и их дети. Как не крути - кругом одна родня. А родных надо знать, уважать и помогать. Так и жили.
Колхозное хозяйство забирало у сельчан все рабочее и часть свободного времени. Однако все колхозники в личном хозяйстве держали корову, свиней, овец, гусей, кур. Надеясь от личного скота получить денежную прибыль в бюджет семьи, хозяева в зимнюю пору, чтобы сохранить молодняк, размещали в доме, в отведенном для них уголке телят, свиноматку с поросятами, кур. Весной неслись и высиживали потомство под кроватью гуси, утки. Скот понимал, как будто, где находится, и по нужде просился на улицу. Хозяева выпускали их, а через некоторое время снова запускали в дом. Так в деревне делали все, и никому не казалось неудобным такое соседство людей и скота, не портил настроение специфический запах. Важнее было - сохранить приплод всеми средствами и способами. Каждая семья нуждалась в обновах.
Работала пилорама. Ежемесячно доводился план распиловки леса, и он составлял 375 кубометров. За отличную работу на пилораме бригады премировались от 20 до 50 рублей. В те далекие годы это были хорошие деньги. Премировались за примерную работу работники полеводства и животноводства.
Вот выписка из Протокола заседания правления колхоза «Советская Сибирь» от 13 июня 1964 года.
«Премировать ценными подарками за успешное выполнение социалистических обязательств 1963 года и первого квартала 1964 работников:
1. Дядечкину Зинаиду Семеновну - доярку, трельяжем и шарфом.
2. Горнак Анну Даниловну - свинарку, теплой блузкой.
3. Романович Михаила Семеновича - скотника, сорочкой.
4. Василевскую Екатерину Тимофеевну - свинарку, скатертью.
5. Петрович Владимира Романовича – бригадира, пиджаком.
6. Погорельского Алексея Тимофеевича – шофера, тенниской.
7. Кувеко Петра Михайловича – тракториста, тенниской.
8. Радикова Кузьму Захаровича – тракториста, тенниской.
9. Титова Михаила Васильевича – тракториста, тенниской.
10. Дядечкину Марию Павловну - доярку, сервизом.
11. Дядечкину Михалину Романовича - доярку, картиной.
12. Демиденко Федору Карповну – рабочую, скатертью.
13. Мясоедова Кузьму Захаровича - тракториста, рабочим костюмом.
14. Хиревич Ивана Даниловича - тракториста, рабочим костюмом.
15. Лахмоткина Алексея Викторовича – тракториста, рабочим костюмом.
16. Дядечкина Владимира Тимофеевич - тракториста, рабочим костюмом.
17. Демиденко Федора Степановича – тракториста, рабочим костюмом.
18. Горнак Алексея Ефимовича – тракториста, отрезом на костюм
Читаю Постановление и нахожу, что из 51 награжденного - 17 колхозников из Низко-Городецка, это же третья часть. И на душе становится приятно за своих односельчан.
Колхозников за хорошую работу награждали не только материально, но и морально. В те годы награждали Почетной грамотой хорошего труженика, Благодарственным письмом, и награжденный, видя к себе внимание и благодарность руководства колхозом, работал с еще большей отдачей.
Подводя итоги работы хозяйства за 1963 год, правление колхоза «Советская Сибирь» решает организовать экскурсию в город Красноярск лучших тружеников. Вот список таковых. Дядечкина Мария Павловна – доярка, Дядечкина Зинаида Семеновна – доярка, Горнак Алексей Ефимович – тракторист, Титов Михаил Васильевич – тракторист, Демиденко Александр Семенович – агроном, Питкевич Мария Даниловна – разнорабочая, Василевская Екатерина Тимофеевна – свинарка. На расходы каждому экскурсанту колхоз выделял по 25 рублей. Я, конечно, не знаю, состоялась ли такая экскурсия, а если состоялась, то все ли названные наши сельчане ездили, но решение свозить колхозников в город было. Значит, о людях думали в те 60-е годы. Жизнь налаживалась, но труд крестьянина по-прежнему оставался тяжелым, без выходных и отпусков. По–прежнему основную часть рабочего времени колхозники отдают труду в колхозе, а женщины больше и больше вовлекаются в общественное производство и играют в нем особенно активную роль. Пожилым и семейным колхозникам такая жизнь казалась нормальной: другой они не знали, а вот молодым хотелось более легкой, городской, с деньгами, с отдыхом, чтобы руки были с накрашенными ноготками и нежными, мягонькими.
Здесь я расскажу услышанную от родственников явь. Пригласили Нину братья на свадьбу в город. Нашла она себе на свинарнике замену на неделю, отпросилась у бригадира и поехала. Девушка Нина была видная. Хотя красавицей не назовешь, и росточком не вышла, но в работе справлялась за пятерых. До нее на свиноферме был большой падеж поросят трехмесячного возраста. Работали серьезные труженицы, но уменьшить падеж не удавалось. И вот пришла молодая, восемнадцатилетняя Нина на группу «от 3–х месяцев до 5», развернула такую революцию, любо стало заходить в ее владения.
Не прошло двух дней – Нина вернулась на работу мрачная, расстроенная. «Что случилось? Что так быстро? Опоздала?» Бригадир сыпал вопрос за вопросом, но ответ еле дождался. «Не была я на свадьбе!» - сказала, как отрезала. Потом, немного помолчав, выбросила с яростью вперед свои руки. «Куда я с такими крюками поеду? Чтобы люди смеялись и шарахались от меня?!» Ни бригадир, ни подруги – свинарки ничего толком не могут понять. «Да что тут не ясного? Зашла я в Канске на вокзале в ресторан – перекусить. До отхода поезда оставалось 1,5 часа. Пристроилась я к одному столику. За столиком сидели два франта и эдакая краля накрашенная. Смотрю, а они даже есть перестали, уставились на меня. Грабли мои рассматривают, видишь ли, они им не понравились. Красные, потрескавшиеся, как сучья на сухом дереве». И тут Нина расплакалась. Никакие уговоры бригадира не действовали на нее.
«Хватит, наработалась! Ищите другую дуру! Уеду в город за красотой! Я разве виновата, что с утра до вечера и в холод, и в жару пойло руками развожу, разливаю по корытам, навоз отгребаю, подстилку раскладываю? С чего же будут руки красивыми?» «Да у тебя, Нина, руки золотые, самые красивые на свете! – пытался убедить бригадир. Твои руки дают городу мясо и очень много мяса. Гордиться этим надо!» «Гордиться?! Только с такой «гордостью» в городе стыдно показываться!» - горестно сказала молодая, передовая труженица.
Хотелось в город молодым. Чтобы работать и иметь выходной, отпуск, чтобы после восьмичасового рабочего дня иметь возможность сходить в кино, на концерт, почитать книгу… Однако уехать в город было очень трудно. Ни справок, ни паспортов в те годы не давали сельчанам, держали их, как на узде. Молодые нашли выход. Парни уходили в Армию и на родину больше не возвращались, девушки фиктивно выходили замуж, некоторые парни тоже иногда женились для отвода глаз, уезжали к родственникам в гости, на учебу да там и оставались.
Покинули деревню сестры Петрович: Ольга, Степанида и Нина, сестры Алексеенко: Екатерина и Надежда, сестры Перепечко: Анастасия и Нина, Жигачевы Антонина и Екатерина, Сумина Анастасия, сестры Хиревич: Татьяна, Ольга и Прасковья, Курбацкие - Анастасия и Анна, Кондрашова Мария и Прасковья, Демиденко Ольга и Василевская Любовь, Дядечкина Татьяна и Алексеенко Павел, Хиревич Арсентий и Зузенков Петр, Хиревич Василий, Михаил и Прасковья, Горнак Мария и Дядечкин Владимир, Демиденко Николай и Дядечкин Михаил, Погорельский Петр и Федор, Василевский Алексей, Демиденко Федор и Степан, братья Перепечко: Иван, Владимир и Василий, Лахмоткины Василий и Михаил, Дядечкина Зинаида и Жигачев Василий.
Столько рабочих рук, светлых умов, столько талантливых молодых людей покинуло маленькую свою родину?! Может быть, и щемило их сердце в тоске по родным местам, но только никто из уехавших не вернулся назад. В другой стороне нашли они применение своим нереализованным в деревне возможностям. А их дети совсем не знают о такой маленькой, но безумно красивой и зовущей к себе, деревне.

В 1962 году райком партии рекомендует Сметанина Н.Н. в отстающее хозяйство с. Долгий Мост, а колхоз принял Муравьев В.С., который отработал два неполных года и оставил хозяйство. Председателем был избран свой, местный житель Горко Тимофей Ефимович. В это время за колхозом было закреплено 18428 гектаров земли, из них 4239 пашни и 980 сенокосов, выпасов 234 гектара и 8819 гектаров леса. Ведется строительство животноводческих помещений, подтоварников на центральной усадьбе в Ново-Успенке.
В 1967 году по состоянию здоровья Тимофей Ефимович оставляет должность председателя, и колхоз принимает Жуковский В.П., которого сменил ветеран Великой Отечественной войны Савченко Пётр Александрович.
Дела в животноводстве и полеводстве идут стабильно. Надой составляет 1900 литров на одну фуражную корову, урожайность зерновых -9,9 центнеров с гектара. Бригадир Петрович В.Р. руководит бригадой № 2 отлично. Кормов заготавливается достаточно, подвоз их на фермы осуществляется во время, полевые работы механизаторы делают качественно, как на собственном поле, кормление КРС и дойка коров идут строго по распорядку.
Весной 1973 года колхоз «Советская Сибирь» в очередной раз укрупняется. Теперь его объединяют с колхозом «Верный путь». Именно в этот год из второй бригады забирают дойных коров, оставляют только телят на откорм. Сразу резко уменьшилось количество рабочих мест, колхозники заволновались. Как же станем жить? Где найти работу? До пенсии многим далеко. Некоторые семьи заторопились искать новое местожительство.
Осенью 1973 года произошло новое венчание хозяйства, теперь уже с совхозом «Апано-Ключинский», земли которого располагались рядом. Объединились, получился большой совхоз «Ключинский», а Низко-Городецк остался второй бригадой первого отделения. Бригадира Владимира Романовича, как грамотного руководителя, перевели управляющим первым отделением в Ново-Успенку. Вторую бригаду оголили, обезглавили. Теперь рабочие сами без бригадира, без его указаний, ежедневно кормили молодняк КРС, подвозили корма: сено, солому и муку, которую получали в Ново-Успенке. Зарплату получали рабочие с полученного привеса за месяц. Чем лучше накормишь, тем больше будет привес скота. Рабочие были заинтересованы в хорошем результате. Но корма не всегда были рядом, и покуда скотник их подвезет, телята стояли голодные, что отрицательно сказывалось на привес.
Огромная площадь хозяйственных угодий, разбросанность ферм, во многих бригадах слабая кормовая база и бесконтрольность на откорме скота со стороны руководства хозяйством, заставляют провести очередную перестановку. Дирекция совхоза решает перевести весь крупно–рогатый скот на центральные усадьбы, как бы, для сохранности его. Никто из руководства не подумал, а как же станут жить оставшиеся без работы труженики? С фермы второй бригады забрали на центральную усадьбу всех телят до года, с года и выше в количестве 150 голов оставили. Была еще работа весной, летом и осенью: обработка почвы, сев, уборка урожая, заготовка сена. Этой работой и жили деревенские жители, оставшиеся на родине. А по сведениям Ключинского совхоза на начало 1974 года в деревне оставалось 26 семей. Население составляло 80 человек, из которых 37 – трудоспособные.
Для примера сравните: 1917 год - в деревне проживает 21 семья в 128 человек, из них 33 - трудоспособные.
И это через 56 лет! От чего шли, к тому и пришли. Вот только в прошлом жили люди надеждой на лучшее будущее, детей рожали, воспитывали, чтобы рук рабочих больше было в хозяйстве, землю пахать, хлеб растить. А получилось, что не нужными оказались руки–то, рабочие. На поля и фермы пришла механизация, которая заменила десятки рабочих рук.
Планы девятой пятилетки (1971–1975 годов) совхоз не выполнил. Низкая урожайность, низкие надои молока, не выполнен валовой сбор зерна. Средняя зарплата у рабочего составляла 105 рублей, при чем механизаторы получали до 150 рублей, работники животноводства - 135.
Основная работа механизаторов приходилась на весну и осень, а животноводы трудились, не взирая на погоду и времена года. Вот только в Ключинском совхозе им теперь полагался выходной. Труженики ферм и полей из крестьян стали рабочими. Такие вот дела в моей Поскотине.