Двенадцать

- Учёба, работа, досуг должны приносить, если не успех, то хотя бы помогать держаться на плаву и не уходить в минус финансово и психоэмоционально. Когда мы перестаём ощущать себя комфортно или хотя бы сносно, мы погружаемся во внутренний мрак. И чтобы вновь выйти к свету, меняем работу, бросаем учёбу и начинаем процесс творческого поиска и открытий новых граней себя. И всё это маленькими шагами, на ощупь и в темноте. С риском споткнуться о разный чердачный хлам. Это и есть кризис, дружок! Он всегда необходим для осознания двух вещей: того, что наш внутренний мир вырос за пределы своей внешней формы и по той ли тропе мы идём к цели. Знаешь, это отличная проверка! Каждый раз, когда ты спотыкаешься в темноте собственного сердца, и больно ударяешься о рухлядь, то ты клятвенно обещаешь себе всё это разгрести и выбросить на помойку. Ты злишься. Думаешь, что как только загорится свет, сразу и начнёшь эту чёртову уборку. А то вдруг, не разглядев в темноте, выбросишь что-то важное.
Но люди. Хм.. Люди по-сути своей хитры и трусливы. Всё хотят заполучить авансом, а лучше когда задаром. И они очень быстро забывают об обещаниях данных самим себе в Темноте. Потому-то с каждым разом так много хлама накапливается у них внутри. Со временем хлама становится так много, что им обрастают и их жилища. В комнату, где живёт такой человек проникает дневной свет и всегда можно воспользоваться электричеством. Но теперь у него есть другие отговорки и он продолжает ждать, что кто-то вдруг придёт и разгребёт всё это. Человек мечтает, что этот кто-то откопает сначала его, а затем разложит всё по полочкам. И тогда всё вокруг засияет. И тогда всё вокруг заблестит. А человек больше не будет грустным и радостно побежит навстречу к достижениям и успеху. А вот фигушки! Не побежит. Вероятнее всего он некоторое время будет отмечать своё чудесное "спасение", а когда войдёт во вкус быть спасённым и это спасение обмывать, то его нервная система смекнёт, что это не так уж и плохо. И человек непременно начнёт создавать поводы, чтобы нуждаться в спасении. Умный и тонко чувствующий человеко-спасатель, скорее всего быстро поймёт в чём дело и отстранится. А тщеславному и горделивому такое в самый раз. Он снова и снова будет спасать захламившегося от его священной Темноты, и тем самым будет избегать своей собственной.

Когда-то среди людей были сильные маги. Они учили "Если хочешь помочь человеку раскрыть весь его потенциал и узнать чем он в действительности наполнен - оставь его одного". Человек может поплакать и начать действовать. Или разозлиться и начать действовать. В любом случае, он должен начать действовать самостоятельно. Но если же ничего не происходит, значит ничего в нём и не было. Но гораздо сквернее, когда человек продолжая бездействовать, винит в своих страданиях того, кто не пришёл. - он закончил свой монолог и почесав ладошкой нос, спрыгнул со старых самодельных качелей, привязанных к дереву. Старая ветка дрогнула и заскрипела.

Со стороны нового жилого квартала приближались истошные женские крики "Валера!". Он посмотрел в сторону домов, откуда бежали. Присел на корточки и развязал шнурок на левом кроссовке со Спанч Бобом, чтобы затем совершить десять попыток завязать его вновь. На третьей попытке он поднял глаза на повесившегося, который медленно покачивался на толстой скрипучей ветке. На той же самой, с качелями.
- Забавно, - задумчиво произнёс он, прищурив зелёные глаза и переводя взгляд на спешащих в его сторону, взволнованных людей, среди которых была и его мать. - Сегодня шестое апреля и она считает эту дату моим шестилетием. Не хочу её расстраивать. - мальчик задержал взгляд на лице перепуганной молодой матери, которая неслась к нему со всех ног, в окружении соседей, зевак, участкового и какого-то мужика с собакой. - Но ты свою расстроишь ещё больше. - с этими словами он подмигнул покойнику и поднялся в полный рост.
- Вааалерааа! - женщина лет пятидесяти обрушилась на ноги покойника, и безутешно рыдая, повисла на них.
- Валера, сыночек, ты в порядке? Как ты здесь очутился? Кто вообще разрешал тебе уходить со двора? - сквозь слёзы повторяла молодая мать.
- Я просто хотел найти для тебя подснежники, но у меня шнурок развязался. - мальчик улыбнулся.
Женщины рыдали. Одна от горя, другая от благополучного для неё исхода. Вокруг суетились люди. Перепуганные птицы взметнулись ввысь и расселись на ветках макушки. Почки старого ясеня набухли и вскоре собирались распуститься. Уже в шестьдесят шестой раз.