Зачем селёдке шуба?

От Ленки осенью ушёл Толик...
Внезапно.
Как выпадает первый снег.
Хоть и ждёт испачканная душа чего-то чистого, но однажды просыпается и замирает от безупречной белизны.
Так и с Толиком.
Казалось, ещё совсем недавно, она пикировала на него Мессершмиттом, кричала, что такой кибер-танкист ей не нужен, что окромя гусениц должны быть и другие интересы.
Особенно летом.
Гражданский муж лишь сутулился, запихивался в свой танк поглубже и хлопал изредка злыми, словно выстрелы зениток, словами.
И конца-краю этому не было видно.
Кто вообще придумал эти танчики???...
Убила бы!
Смерть пролетела над башней танка цветочным горшком и оставила на стене чёрное пятно.
Собственно, этот уродливый кактус давно уже был приговорён Ленкой.
А тут как раз такой подходящий случай.
Матильда, вздрагивая хвостом, осторожно принюхалась к осколкам горшка и недовольно промурчала, что могли бы ссориться и на кухне – там столько ароматных тарелок.
Толик втянул голову в плечи и поинтересовался у жены, не обалдела ли она.
На что она ответила, что следующий горшок полетит ему в голову сразу же, если он ещё хоть раз залезет в свои игрушки.
Так глупо Толик умирать не хотел.
Но у его танка обновилось вооружение, полный апгрейд.
Самое время – в бой!.
«Гудериан» и «Пиночет» ждали его, «Толькового», на решающие битвы.
Ну разве он может их подвести?
Поэтому Курская дуга была перенесена на работу Толика.
И он стал приходить домой ближе к полуночи.
Осмотр вещей на предмет посторонних волос результата не дал.
Чужих запахов не было.
Следов помады тоже.
Не было даже запаха алкоголя.
Было вааще непонятно.
Поэтому Ленка запаниковала.
Объяснения мужа про срочный аврал перестал устраивать на второй неделе.
И она выдвинула ультиматум: Либо она... Либо она за себя не ручается.
Толик не любил скандалов.
Поэтому взял и ушёл.
Совсем.
Как-то вдруг сразу навалилось безделье.
Придавило к дивану и усыпало печеньками покрывало.
Дни потянулись медленно и уныло, словно неопытные водители в гололедицу.
Почувствовав себя обесТоленной, Ленка заскучала.
Странно, но есть не хотелось.
Худеть тем более.
Решила попробовать выйти в интернет.
Скорее, из любопытства...
На работе девки только и делали, что сидели по соцсетям.
Болото глухо булькнуло и ласково затянуло новую обитательницу.
Оказалось, что здесь очень даже интересно.
Столько умных изречений.
Местами даже смешных.
Пёстрым одеялом стелились красивые картинки и тысячи неприкаянных душ создавали иллюзию, что она не одинока.
Нарядив аватарку Моникой Белуччи, она тихо присела возле ленты, как возле речки, и стала наблюдать за проплывающими событиями.
Секундная стрелка стремительно набирала обороты.
Циферблат задрожал, сапфировое стекло звонко лопнуло и время вырвалось на свободу...
Месяцы полетели, как мгновения.
Только, казалось, писала про листопад, как уже зима.
И закружило...
И понесло...
Ленка очень скоро забронзовела.
Уже не хлопала онемевшим ртом, когда ей хамили или присылали в личку выдающиеся части озабоченных организмов.
Да и Матильда с колен давно уж равнодушно поглядывала в монитор, не обращая внимания на персидских котиков.
Липко-пафосные воздыхания местных поэтов к «О, Ангелу, спустившемуся с небес!» только веселили.
Возня ленточных червей за внимание порядком наскучила.
И вообще, всё казалось уже таким ненастоящим, эти разнузданные девицы и лайкающие друг друга после срамных ругачек мужичишки.
Но что-то незримое нежными, цепкими коготками держало её за душу и каждый раз снова и снова она растворялась в своей сладкой безысходности.
Спрятавшись за вылинявшими от солнца занавесками, в мониторе бурлила пусть понарошечная, а всё-таки жизнь.
Ближайшую подругу Касатку с Камчатки бросил Одинокий Путник сказав, что уходит к Нежной Пантере.
Ну от Путника то всего можно было ожидать.
Когда-то и к Ленке подкатывал, кобелина плешивая!.
Но Касатку было жалко – то с Робертом Де Ниро не сложилось, и вот теперь опять.
Вообще то, этот Де Ниро нравился всем девчонкам.
Новичок, но выдержанный, с прекрасным чувством юмора и большая умница.
И чтобы с глупостями какими – ни-ни.
Держался немного надменно, чуть иронично подтрунивая над их тусовкой, чем буквально выбешивал одних и восхищал других.
Ленка и сама бы давно написала ему.
Но, во-первых, не было подходящего повода.
А, во-вторых, она девочка.
А девочки первыми писать не должны!.
Но однажды, ближе к Новому Году, Де Ниро написал ей сам.
Ленка аж обалдела.
- Я давно за Вами наблюдаю, Вы незаурядная личность и очень нравитесь мне...
Перебрав вариантов 20 суматошных ответов, Ленка не нашла ничего более умного, чем:
- Вы мне тоже.
И накрыло обоих волною.
И увлекло в невиданные дали.
Пёрышком по душе приятно щекотали нежные признания.
От улыбок постоянно болели щёки.
Было так хорошо.
Безмятежно.
И радостно.
Почти так же, как когда-то Толик присыпал её в Измайловском парке пушистым снегом с молодых сосен, а потом бережно обдувал ей каштановые волосы...
Забавляло, что и Роберт Де Ниро и Моника Белуччи, оказывается, имели московские прописки.
Новый год для того и придуман, чтобы отогревать в душе давно потерянные надежды.
Чудить, так чудить.
Решили встретиться в 11 ночи 31 декабря возле Крылова на Патриарших прудах.
Было страшно и ужасно интересно.
Вот так вот, вслепую.
Сразу.
Без имён и фоток.
Де Ниро сказал, что будет в колпаке Деда Мороза, а Моника в шапочке Снегурочки.
Хоть и было полно народу, но знакомые торчащие обамовские уши Ленка узнала сразу.
Красный колпак обернулся...
- Толик????
- Лена????
- Ты что тут делаешь???
Анатолий ошалело смотрел на пришитые к голубой шапке пеньковые косички и судорожно вспоминал, как произносятся русские слова.
- Стало быть, ты и есть Белуччи????.
Ленка была ошарашена не меньше:
- А ты теперь у нас Роберт Де Ниро??? Хороооооош!!!
- Да я... Как бы..., - и тут его слова потонули в таком знакомом звонком Ленкином смехе.
Ещё долго прохожие с удивлением смотрели на изнемогающую от хохота сладкую парочку.
Снежинки искрились на Лениных ресничках.
Она была прекрасна.
Как тогда, в Измайлово.
Бой Курантов утонул в грохоте салютов.
Это был у них, пожалуй, самый вкусный Новый год.
Уже под утро разомлевшая Белуччи щурилась на мерцающую гирлянду.
Ёлка была необыкновенно хороша.
А главное – великолепно прикрывала пятно от кактуса на стене.
Вдруг взгляд упал на роднючую ушастую фигуру, ссутулившуюся над компом.
Осторожно на цыпочках подкралась и заглянула через плечо.
- Агааааааа... Танчики? Молодеееееец!!!
Толик вздрогнул от неожиданности и тут же получил от «Гудериана» бронебойным в гусеницу.
Следующий снаряд снёс ему башню.
Беспомощно обернулся.
Ленка беззвучно рассмеялась.
Поцеловала его в нос.
И на цыпочках побежала по студёному полу на кухню.
В танчики играть можно.
И нужно.
Если фронтовая подруга вами довольна.
Но Толик всё-же быстренько от греха подальше нырнул под одеяло.
Матильда недовольно подвинулась и что-то проворчала о своём.
И они стали с нетерпением поджидать Ленку.
Хлопнул холодильник.
Через минуту холодные пятки заставили ойкнуть сурового танкиста.
От Ленки пахло мандаринами и счастьем.
Толик бережно обнял её, поцеловал в брови и засопел.
И лишь Матильда ещё долго беспокойно ворочалась, облизываясь и недоумевая, зачем же такую прекрасную селёдку портить такой бесполезной шубой?
Конец.