Джаз-дождь

ПОЛДЕНЬ. ВЛАДА ПРОСНУЛАСЬ. ЕЁ УТРО. ЕЁ МЫСЛИ. Снилась музыка и какие-то размытые разноцветные пятна. Сон был приятным окрыляющим, хотелось смеяться. Или я действительно смеялась во сне? Оказывается, за окном дождь теплый летний умиротворяющий, от него так уютно дома и легко, счастливо, как в детстве. Дождь отбивал ритм по железному отливу, поэтому мне снилась музыка. Дождь – великий джазмен Бога. Его мелодии всегда разные, импровизации на известную тему: «дождь–дождь», «капли-капли». Несколько раз я записывала за дождем ноты. Получился альбом. Говорят, вышло свежо. Люблю дождь. Под его руководством я училась джазу. Как только услышала по радио «Caravan» Дюка Эллингтона, поняла: это моя музыка! На чём только не пыталась повторить её, днями напролет выстукивала ритм на подоконнике, на столе, на крышке унитаза, на батарейных трубах. Соседи ругались, родители ругались, и никто не мог понять, что это не шум, не безобразие – это музыка. Потом были уроки фортепиано, скрипка и снова ударные, только уже в консерватории. Говорят:джаз не женское дело. Больше всех говорят те, кто меньше всех разбирается в чём-либо. Я джазвумен, я играю на ударных, я знаю ради чего стоит жить!

    Она посмотрела в зеркало над умывальником в ванной. Она молода, но некрасива. Огромный орлиный нос, короткая верхняя губа, уши большие и оттопыренные. Русые волосы мягкие и тонкие, как пух, уложены в короткую мужскую причёску. Лишь глаза, большие, голубовато-зелёные, наполненные нежностью и печалью, по-настоящему красивы. Она считает, что похожа на Микки Мауса.

МЫСЛИ ВЛАДЫ. Палыч, говорит не в красоте счастье… Господи, ну почему тебе было угодно всех мужиков создать идиотами?! Не в красоте счастье. Как же! Когда на репетицию пришла Анечка, в секунду забыл, как играют на саксе.  Она шла по центру пустого ресторана в коротеньком леопардовом костюме и золотых босоножках. Уверенная в себе, красивая, охотница-златовласка! Бармен и официанты уставились на её ноги, а Палыч… Палыч просто пропал. Пела она неважно, два раза сбилась, забыв слова, несколько раз давала петуха, а последний куплет вообще мимо нот прошел. Но Палыч был в совершенном восторге! Аня получила место. Вообще-то она ничего, славная. Палыч с ней каждый день репетирует. Нарядится в кожаный пиджак, завяжет под ворот рубашки красную косынку, которую из США привез и раньше только на дни памяти Луи Армстронга с 4 по 6 июля надевал и: «ля-ля-ля Анечка, кукареку Анечка, у тебя получается Анечка, надо больше репетировать Анечка». Надо признаться, у нее уже сносно выходит. Не первый класс, конечно, но кое-что. Первого класса всё равно не выйдет, некоторым людям не дано.

ПОЛНОЧЬ. НИКИТА ЗА РУЛЕМ НОВЕНЬКОГО, НЕДАВНО КОНФИСКОВАННОГО КРАСНОГО «ЯГУРА». МЫСЛИ НИКИТЫ. Уж полночь близится, а я еще не ел. Денек, блин, хуже не бывает. Ну что я мог сделать?! Ясен перец кто-то из своих стукнул, хотя... Может целый месяц сидели и ждали. Нет. Мы же проверяли, никого на месте преступления не было, ни души. И тут как из под земли выскочили: бац, бац. В свидетеле-соучастнике по кличке Хряк три дырки. Три! Аж мозги на асфальт вылились. Я, хотя бы, в них целую обойму расстрелял. А Костик как мозги увидел,  так и подняться не мог, всё время тупо блевал. А я по машине несколько раз попал, да что толку… Ушли. Свидетель мёртв, напарник едва жив. Возись с обоими. А как шеф орал! Тоже мне, блин, воспитатель нашелся! Я бы посмотрел на него, чтобы он успел сделать! И вообще соображать надо! Тоже мне придумали следственный эксперимент на месте преступления. Да кому он на хрен сдался?! Сидел мужик в тюрьме, даже морда не похудела и сидел бы дальше.  А я что сделать мог?! Они сначала выстрелили, потом я их увидел. Попадание с первой попытки. И за что тут орать?! Дурацкие приказы не надо было отдавать и Хряк бы жив был. Главное, пиши объяснительную! Да хоть сто! Я писать умею, а толку?! Хряк мёртв! Свидетель мёртв и дело развалено. Ори – не ори. Я ему сказал, не орите на меня, я этого не люблю. Так у него даже глаза из орбит полезли, на фальцет сорвался «мальчишка, дал укокошить главного свидетеля». Правильно я ему ответил, «я не щенок и не надо меня в лужицу мордой тыкать, все уже понял». Как есть хочется. Так. Что тут. Джаз клуб. Хм! То, что надо. По-моему, Дэн говорил, что здесь прилично.

   Он припарковал машину на стоянке возле двухэтажного, забранного темно-вишневыми пластиковыми панелями, джаз-клуба, над входом которого призывно сияли сотни маленьких золотых лампочек.

 ЗАПОЛНОЧЬ. МЫСЛИ ВЛАДЫ. Мы сегодня в ударе. Это тот самый классный ДЖАЗ! Всё гениально. Палыч на волне. Даже Аньку можно принять за настоящую певицу.

ЗАПОЛНОЧЬ. МЫСЛИ НИКИТЫ. Это я правильно зашёл. Вау! Какая куколка на сцене! Такой цыпочке и петь не обязательно.

    Из темноты зала к нему подошёл распорядитель и принес на идеально белом сюртуке вкусные запахи, строго сообщил, что мест нет. Никита показал удостоверение работника ФСБ и потребовал, чтобы ему организовали место рядом со сценой. Его желание быстро исполнилось, на синем ковролине появился пластиковый стол, накрытый белой скатертью и белое пластиковое кресло.

МЫСЛИ НИКИТЫ. Жизнь начинает налаживаться. Обалденные ножки у этой куколки. Жаль поет как отличница, которая недоучила урок и боится тройки. Зато музыканты играют как боги. Это настоящий джа-з-з! Однако, какой славный мышонок за ударником!  Мышонок с глазами принцессы, это что-то! Главный тут, конечно, старпёр на саксе! Контрабасиста и клавишника считать не стоит, в них нет харизмы.  Ну, с мышонком у него ничего быть не может, с ним ни у кого ничего быть не может, значит, всё есть с куколкой. Как бы я тоже хотел порулить джаз-бандой. Ша-буда-ша! И чтобы куколка была в меня влюблена, да и мышонок тоже пусть любит. А я буду как бог, могущественный и недоступный.

   Анна взяла последние ноты  “Summer time», с восхищением собрала аплодисменты и удалилась под восторженные свисты. В это время официанты торопились обслужить посетителей, чтобы потом не мешать музыкантам. Среди прочих и Никита получил свой замечательный бифштекс с жареной картошкой и бокал тёмного пива. Как только напитки и блюда были поданы, джаз-банд начал играть композицию Майлса Дэйвиса "All Blues".

МЫСЛИ НИКИТЫ. Божественно! Да, во истину, в этой музыке живет Святой Дух, старик Дэйвис был прав. Когда слушаешь эту мелодию, хочется одного – чтобы она никогда не заканчивалась. Удивительно, как мышонок превратилась в прекрасную принцессу! Все молодцы, но она...

От восхищения Никита перестал употреблять бифштекс, отложил нож и вилку, чтобы случайными варварскими звуками не спугнуть волшебство. Да и другие посетители ресторана замерли, как заколдованные. Музыка поглотила и растворила в себе весь мир. Когда мелодия смолкла, несколько секунд царило молчание. Музыканты счастливые и смущенные, растерянно, невидящими глазами обводили зал. Тишина лопнула взрывом аплодисментов. Люди кричали «Браво!», свистели, хлопали, топали ногами. Восторг захлестнул и переполнил зал. Официанты, в белых сюртуках, засуетились меж столиков, убирая пустые тарелки и поднося готовые блюда. Никита почувствовал себя счастливее всех, ведь именно он, благодаря своей наглости находился ближе других к сцене, источнику чуда.

МЫСЛИ НИКИТЫ. Я влюбился! Конечно, влюбился! Она самая красивая на свете! Надо что-то сделать! Непременно надо что-то сделать, иначе сердце мое лопнет от счастья!

Он знаками приманил продавщицу цветов, блёклую сорокалетнюю женщину с вылинявшими  водянисто-голубыми глазами и аккуратно гладко зачёсанными  желтоватыми волосами, купил у нее огромный букет алых роз, и при помощи Палыча передал цветы самой красивой на свете барабанщице.

МЫСЛИ ВЛАДЫ. Мне никогда ещё не дарили розы! От мамы на день рождения я не считаю. Какие они красивые! Какой он красивый! Молоденький, как огурец. Почему как огурец?! Придет же такой бред в голову.

Влада счастливо засмеялась. Публика требовала повторения шедевра. Палыч поднял руку, требуя тишины. В зале мгновенно всё смолкло. Официанты поспешно закончили обслуживать и упорхнули. Лица музыкантов тут же сделались серьёзными и сосредоточенными.  И вновь "All Blues"  наполнило собою мир. Чудо повторилось. Вновь аплодисменты и полный восторг. Посетители хотели слушать и слушать, музыканты хотели играть и играть. Но менеджер подал знак Палычу, что пора освободить сцену. Публика забыла кушать и пить, а ресторан, не консерватория, здесь музыка не главное блюдо, а всего лишь приправа. Герои вечера удалились, гостям клуба пришлось обратить внимание на еду. Никита с удовольствием доел начатый бифштекс. Вкусное пиво приятным теплом разлилось по телу. Стало так хорошо, как только это возможно на планете Земля. Влада рассматривала его сквозь дырочку в синем плотном занавесе. Он красив. Ему где-то 24 года. У него спортивное, подтянутое тело. Густые, жесткие каштановые волосы тщательно приглажены на пробор, но торчат на макушке непокорным ёжиком. Карие глаза, опушенные длинными черными ресницами, прямой нос и узкие вишнёвые губы, идеальная смугловатая кожа. На нем модный в неброскую мелкую клетку пиджак, шоколадного цвета водолазка и джинсы.  Он красив, как молодой бог и самоуверен, как начинающий полководец.

  МЫСЛИ ВЛАДЫ. Он подарил мне цветы. Как жаль, что такие как он никогда не смотрят на таких, как я. Скоро все поедят и будет петь Аня. Под её творчество аппетит у людей не пропадает. Пять-шесть песен после второго перерыва её коронный выход. За это время в нее все успевают влюбиться. Некоторые воздыхатели потом приходят, чуть ли не каждый вечер. Клубу сплошная выгода. Вот бы мне стать такой как Анька!

Раздался звук пощёчины. Влада вздрогнула и обернулась. Аня швырнула цветы какому-то толстяку и выбежала в дверь служебного входа. Никто ничего не понял. Толстяк, потирая красную щеку, ретировался. Клавишник и контрабасист докуривая, смущенно переглядывались. Палыч, в это время вернулся, неся тарелки из кухни, увидел убегающую Анну, взглянул на присутствующих, помрачнел, поставил тарелки на столик, и пошёл вслед за ней. В центре заднего двора с четырех сторон огороженного желтыми стенами старых кирпичных домов обильно сладко цвела огромная, ветвистая, старая липа. Вокруг нее на тёмном асфальте сохли маленькие блестящие лужицы. Двор подсвечивался единственной тусклой лампочкой над дверью чёрного хода. Влажный, тёплый, дурманище-сладкий воздух  ударил в голову Палыча тревогой, любовью и счастьем. Он нашел её за выступом нелепой стены, которая зачем-то отгораживала небольшой участок двора в полметра шириной. Там Аня оплакивала свою красоту, которая мешала ей жить, понять себя, найти свое счастье. Палыч ни о чем, не спрашивая, притянул её к себе и обнял, как расстроенного ребёнка, дрожащей рукой приглаживая белое золото её шёлковых мягких волос. Время остановилось. Минута стала бронзовой меткой в линии судьбы. Той, к которой возвращаются, чтобы измерить прожитый путь заново, то «если бы», которое могло направить жизнь в другое русло.

А в зале посетители, как ни в чём не бывало ели, пили и разговаривали.

У Никиты зазвенел мобильник. Шеф требовал, чтобы он срочно приехал в управление. Никита был готов к чему угодно, но только не к возвращению к обычным повседневным делам. Поговорив, выключил мобильный и несколько секунд обдумывал, как ему поступить. В сердце принцессы-мышки надлежало оставить след, хоть маленькую зарубку на будущее счастье. Чтобы такое придумать? Никита, пользуясь удостоверением, перешёл разделительную линию между праздником для одних и рабочими буднями для других, проще говоря, проник в служебное помещение. Просто и нагло поцеловал Владу в губы и важной самоуверенной походкой удалился. Она в изумлении смотрела ему вслед, а разноцветные адреналиновые звёзды мчались сквозь глубокую синеву к счастью.

Он вышел на стоянку перед клубом в тёплый влажный летний воздух, сладкий от аромата цветущей липы. Собиралась новая гроза. Он улыбался и радовался своей проказе. Знал, что завтра  или лучше послезавтра, сюда вернется, и завоюет свое счастье…


3 апреля 2009 года