Сильнее брони. Часть-7. Удары дальней авиации

СИЛЬНЕЕ БРОНИ
(в новой редакции)


                Часть – 7
                (продолжение)


Москва.
Штаб 18-й Воздушной армии.

Перед вылетом тяжелых бомбардировщиков на Кенигсберг, в штабе 18-й Воздушной армии проходит рабочее совещание. Проводит мероприятие  командующий объединением, Главный маршал авиации Голованов.
- Товарищи командиры! Сегодня мы взяли на себя большую ответственность провести воздушную операцию силами армии в дневное время. Удары, которые нам предстоит нанести по Кенигсбергу, станут репетицией к предстоящей операции по взятию Берлина. Прошу всех доложить о готовности к выполнению задачи и задать свои вопросы.

Начальник политотдела армии, генерал-полковник авиации Гурьянов:
Александр Евгеньевич! Ведь мы, в основном, выполняли задачи только в ночное время. Как теперь на всё это посмотрит Верховное командование?
Командующий воздушной армией сразу рассеивает сомнения начальника политотдела:
- Генеральный штаб санкционировал эту операцию и есть решение генерала Антонова.
Начальник штаба армии, генерал-лейтенант авиации Перминов:
- Товарищ командующий! Все командиры корпусов и дивизий уже доложили о готовности к вылету.
Главный штурман армии, генерал-майор  авиации Петухов:
- Докладываю. Маршруты на вылет проложены. Цели между соединениями и частями распределены.Это, в основном, опорные пункты, а также центр города, где сосредотачиваются отступающие войска противника.   
Начальник штаба дополняет оперативную картину:
- Всего в операции примет участие 508 бомбардировщиков дальнего и среднего радиуса действия.  Следование по маршруту будет осуществляться полковыми группами до 28-ми машин. Сводные соединения поведут лично командиры корпусов и дивизий. Высота бомбардирования от 1100 до 3500 метров. Расчётное время прохождения над городом один час десять минут.
Начальник политотдела просит командующего осветить мероприятия плана защиты полковых групп в ходе выполнения ими боевой задачи:
- Достаточно ли продуманы меры безопасности для работы в дневное время для такого количества машин?
Голованов даёт свои пояснения:
- Вся операция на этом и строилась. Мы с Маршалом Новиковым спланировали и провели ряд серьёзных мероприятий для ввода наших бомбардировщиков в зону боевых действий.
Начальник штаба армии подымает вверх руку:
- Я доложу, товарищ командующий!
Голованов придерживаясь установленного порядка, сразу соглашается:
- Хорошо! Докладывайте!
Генерал-лейтенант Перминов переходит к изложению принятых мер, направленных на успешное выполнение поставленной задачи:
- Сегодня по основным узлам сопротивления авиацией фронта нанесены три мощных удара  бомбардировщиков «Ту-2» и «Пе-2» в составе  246-ти самолетов. Это позволило уже сейчас резко снизить активность зенитного огня в зоне предстоящих действий.
- Кроме этого за двадцать минут до нашего подхода к Кенигсбергу будут подвергнуты бомбардировке аэродромы истребительной авиации противника. В этом так же будут участвовать 118 фронтовых штурмовиков и  бомбардировщиков.
- И последнее. Непосредственно для нашего прикрытия выделено 124 истребителя и еще 108 экипажей будут патрулировать вокруг города на различных высотах, с целью не допустить  пилотов «Люфтваффе» к району боевых действий.
Командующий воздушной армией благодарит начальника штаба за обстоятельный доклад:
- Одним словом,  работа выполнена большая и должна быть завершена успехом.
Снимает трубку телефона. Ждет ответа.

Брест.
Командный пункт 18-й Воздушной армии.

К телефону подходит первый заместитель командующего 18-й Воздушной армии,  Маршал авиации Скрипко.
Голованов отдаёт приказ на начало операции:
- Николай Семенович, начинайте! Ждем вашего доклада о выполнении задания.
Заместитель отвечает Маршалу твёрдым голосом:
- Выполняю, товарищ командующий!
Скрипко вызывает всех командиров корпусов и дивизий на связь.
- Ну что, товарищи генералы! Время «Ч» настало! Приступаем к выполнению приказа! Связь со мной постоянная! Удачи вам!

Кенигсберг, 13 часов 55 минут.

С выносного наблюдательного пункта 1-й Воздушной армии, оборудованного на шести столбах и закрытого сетью, уже было уже видно головную группу тяжелых бомбардировщиков «Ил-4». Дежурный офицер управления быстро сориентировался и скомандовал радисту:
- Срочно свяжите меня с командующим.
Командующий армией, генерал Хрюкин, тоже не заставил себя долго ждать и ответил немедля:
- Слушаю вас.
Офицер управления доложил о начале действий бомбардировочной авиации:
- Вижу первую группу бомбардировщиков!
- Хорошо! Ведите наблюдение! Как закончат работу, доложите о результатах, – озадачил полковника, генерал.
- Доложу, товарищ командующий!
Хрюкин тут же ставит новую задачу офицеру:
- Передайте полковнику Зимину, что он несёт полную ответственность за каждый самолет в этой группе.
- Зимин уже в воздухе вместе со своими полками.
- Связь с ним установлена? – спрашивает командующий.
- Да,конечно, – отвечает полковник, - Он постоянно с нами на связи.

Вскоре монотонный гул тяжёлых машин достиг Кенигсберга. Завыли ручные сирены, в небо полетели сигнальные ракеты. Немецкие солдаты  поспешили в укрытия. Красноармейцы наоборот вылезали из окопов, пытаясь рассмотреть бомбардировщики, идущие к городу парадным строем.

Группы тяжелых «Илов», одна за другой, стали заходить на Кенигсберг левым разворотом. Раздались первые взрывы и уже не прекращались в течение часа, а группы всё шли и шли и, казалось, что им не будет конца. Описав плавную дугу над городом и сбросив 550 тонн бомб, бомбардировщики вышли на обратный курс.
Офицер управления снова теребит радиста:
- Срочно командующего!
Хрюкин уже на связи. - Докладывайте!
Офицер управления отчитывается перед генералом:
- Бомбардировщики сделали своё дело  и ушли обратно без потерь! Немецкие самолеты пытались прорваться к Кенигсбергу, но были оттеснены истребителями полковника Зимина.Всего по городу отработало 503 экипажа.  Время действия один час семь минут.

Хрюкин доволен слаженной работой своих подчинённых и информирует о дальнейших действиях авиации:
- Сейчас пойдут ударные группы бомбардировочных корпусов резерва Ставки Верховного Главнокомандования. Они должны поддержать наступающие войска. Это именно тот момент, когда можно сделать хороший рывок вперед. Смотрите за обстановкой и докладывайте мне лично.

Через тридцать минут в бой пошла штурмовая и бомбардировочная авиация из авиационных корпусов,  генералов Ушакова и Борисенко, а в обороне противника всё ещё рвались бомбы с взрывателями замедленного действия, сброшенные тяжелыми бомбардировщиками.
Сотни и тысячи выстрелов, разрывов бомб, мин и снарядов, сливаясь в единый гул и грохот, потрясали древний город, пожирая его огнём. Что-то разглядеть и услышать в этом аду, было практически невозможно.

В такой сложной обстановке боевые порядки наших наземных войск можно было определить только по зелёным ракетам. Только так лётчики могли видеть пехотинцев и организовывать с ними боевое взаимодействие.
Город смотрел на весь этот ужас выгоревшими глазницами окон разрушенных домов, а гражданское население пряталось глубоко в подвалах.
Шёл второй день штурма Кенигсберга.