Пора в путь

Бабушка еще раз обошла квартиру. Все проверить перед выходом – ничего ли не забыла. Сумки паровозиком стоят у прохода, просятся в путь. В них бабушкино добро - халаты, старый плащ, белье и носочки, теплые кофты, любимый ковшик для каши, верная иконка Богоматери. Да гостинцы родным – яблоки, варенье и старые елочные игрушки на память.

Бабушка заглянула в холодильник. Столько лет служит, уж и мастер смеется, в музей, говорит, сдай бабуля, детали не достать. Как же, не отдам я верного друга, до последнего буду мастера вызывать, пусть лечит старичка. Помню, как ломился от салатов и пирогов, такие столы собирала для родных на праздники, даже новый пришлось купить, не вмещалось, и старого оставила. Ничего, что шумит как трактор, я привыкла. Пустой уж, помалкивает. Последний супчик отдала соседке. Что могла кошкам, пускай попируют. Кто их теперь будет кормить по три раза в день. Надоели они мне, правда, из-за них соседи на меня обиделись, рыбой, говорят, воняет из моей квартиры, и кошки под ногами путаются, мешают. И я мешаю. Не понять им, что нужно заботиться о ком-то в этой жизни, хоть о кошках. Иначе совсем беда. Счастливая ты, говорит соседка, вот делать тебе нечего, родные то далеко, и ходишь кошек кормить. Позавидовала значит...

Долго-долго я собиралась. Не хотела, откладывала. Летом-то хорошо, тепло, на улицу выйду, с людьми словом перекинусь. Долго в этом доме живу, всех жильцов знаю, много рассказать могу. И родные летом приезжают – сын с невесткой, внуки, правнуки. Море у нас рядом, и фрукты, и тепло. Курорт. А зимой что? Темнота, стужа. До рынка то дойти через дорогу тяжко, скользко, да и сил нет. Сиди смотри в темноту. На улице никого. А хоть бы и был кто? Нет дела молодым до старухи, а старые все ушли. Никто на лавках во дворе не сидит. Все работают или телевизор смотрят. Шут их знает, что делают. Помню, молодые мы всем двором собирались, судачили, смеялись до колик в животе. Если надо, за сыном моим присматривали соседи, когда в третью смену в цех уходила. Такие были отношения. А теперь скамейки во дворе - для перекура. И для меня с кошкой.

А кошки у меня дворовые. Держать дома не могу уже, стара стала, да и много их голодных. По молодости всегда кого-то держала. Как уехал сын, поступил в Москве в шестнадцать лет, собаку завела. Соседи завидовали, сам поступил, без денег, с малограмотной матерью, уехал с чемоданчиком в лучший технический вуз столицы. Да так и остался там. Кто сюда вернется? Провинция.

Теперь и я собираюсь. К сыну на зимовку. Только кошек тут оставляю. Опять соседка завидует, в столицу едешь, говорит, сын зовет, не то, что мой обормот – сама до сих пор помогаю. А у Мани сын жизни ей не давал, все смерти ее ждал, так она сбежала в дом престарелых и квартиру забрала, нечего теперь ждать. Дуся одинокая тоже в стариковский дом ушла, родных нет, а там за пенсию и квартиру присмотрят за ней, сколько осталось, позаботятся. Нынче, слышала, рожать не хотят, модно стало для себя жить. Не пойму я, только, как потом то они, как Дуся, в дом престарелых отправятся? Или думают что стариками не станут, обманут как-нибудь старость? Лекарства там всякие, компьютеры... Да что там старость, не ее надо бояться. Одиночество самое страшное. Когда нет родной души рядом, и не нужен никому, разве что кошкам. В молодости не понять.

Сумки по одной потянулись в машину, как дети радуясь предстоящей дороге. Бабуля еще раз обошла квартиру, бросила взгляд на старичка-холодильник, перекрестилась и вышла. Кошки путались под ногами.