Ефим Шифрин

Что уж этому способствовало, не знаю, но летом и осенью 2001 года культурно-эстрадную жизнь нашего города словно прорвало: на провинциальную публику обрушились гастроли Ларисы Долиной, Лаймы Вайкуле, Софии Ротару, Аллы Пугачевой, Кристины Орбакайте, группы «Любэ», Валерия Леонтьева, Олега Газманова, Владимира Винокура, Ефима Шифрина, Максима Галкина. В былые времена мы и мечтать не могли о столь бурном звездопаде!..

А поделюсь я впечатлением от выступления в Гродно Ефима Шифрина. Это был всего один концерт в большом зале драмтеатра. В фойе продавали кассету с монологами и песнями артиста и книгу, написанную им о самом себе. Это был уже не первый печатный труд, стоит заметить, что свои университеты Шифрин начинал с филологического факультета в Риге.

Артист поступил очень предусмотрительно, бросив в зал накануне антракта фразу о том, что оставит автографы на его книге или кассете всем желающим. Учитесь, начинающие гастролёры!

Публика вмиг всё раскупила, а, толпясь в очереди за автографами, между делом еще и успела сфотографироваться со знаменитостью и переброситься с нею парой слов. Я, почувствовав, что на интервью рассчитывать не приходится, поступила так же.

Совместный опрос артиста дал понять: в Гродно он впервые, города еще не видел, но обязательно сделает это завтра. А в Белоруссии, в городе Орша в тридцатые годы жил, оказывается, отец Ефима. Кстати, когда старшего Шифрина спросили, доволен ли он занятием сына, бывший каторжанин ответил, что вполне, поскольку, мол, профессию надо выбирать такую, с которой в лагере будет легче...

Ниточки многих московских звёзд тянутся в Беларусь. У Олега Газманова в Гродно живёт тетя. У Аллы Пугачевой и соответственно Кристины Орбакайте тоже есть родственники в наших краях. У минчанки Алёны Свиридовой - тем более. Так что все эти гастроли – отчасти зов предков и памяти, ностальгия...

На сцену Шифрин вышел с насморком и первые две интермедии с носовым платком просто не разлучался, тем более что огромный ангар театрального зала, несмотря на середину октября, еще не отапливался. Аншлаг был полный, дешёвые и тесные ряды балкона занимала публика, живущая по средствам, а в дорогом партере сосредоточились элита и новые белорусы. Кто-то из этих новых так не вовремя и безудержно гоготал - то слишком рано, но чаще слишком поздно, что я уже подумала: не подсадка ли это? Для затравки. Хотя было заметно, что такая неумеренная и неадекватная реакция шокировала и самого Шифрина.

На всякий случай после концерта я и задала ему вопрос про подсадку, чем, безусловно, сразу и рассердила.

- Ну вот еще! - фыркнул Шифрин. - Буду я из Москвы подсадку везти!

- А вам не мешал этот дурацкий смех некстати?

- Нет. Смех мне не мешает. Вот если бы это был плач...

- Еще любопытно… Вы ведь быстро чувствуете публику в зале... В расчёте на ее интеллект и состав как-то корректируете свое выступление, меняете акценты?

Надо сказать, чем дольше Шифрин изучал зал, тем раскованней и фривольней становилась его лексика. Видно, понял - проглотят.

- Я так понимаю, что сюда пришли только те, кому я интересен. Врагов среди них нет. А поправки на интеллект... Но я же не перед докерами выступаю и не в палате лордов!..

Шифрин был очень тронут и просиял, когда кто-то из поклонников сказал, что этот концерт доставил огромное удовольствие.

- Это правда? - артист недоверчиво поднял бровь, словно до сих пор не верил в свои силы. И, по-моему, не кокетничал, не играл.

Что ж, слова признательности и благодарности - всегда бальзам. А натура артиста и вообще творческой личности действительно такова, что даже на волне популярности нет абсолютной уверенности в успехе и ты обреченно ждешь провала.

В подтверждение этого своего наблюдения приведу слова самого Шифрина из его книги (очень философское рассуждение): «Я всегда мечтал о том времени, когда молва обо мне отменит за ненадобностью саморекламу, когда мне останется лишь сообщать в письмах или по телефону об удовлетворенности погодой, состоянием дружеских отношений, ни слова не говоря о творчестве - о том, ради чего я живу.

Но мне до сих пор не приходило в голову, что я могу и сейчас позволить себе такую роскошь - скромность и сдержанность».

Как глубоко, скажите? Таким умным и серьезным Шифрин был уже в 29 лет, когда только начинал мелькать на телеэкране, но мы уже ждали его появления и балдели от его «Люси». «Люся, это я ...» - звонил он обычно из вытрезвителя, шепелявя своим занудным гнусавым голосом. А мы роготали. Конечно, помните.

Когда на том гродненском концерте Шифрин произнес эту магическую фразу, зал взорвался аплодисментами. Так бывает, когда на концерте Пугачевой звучит проигрыш любимого всеми шлягера - ну, к примеру, «Мадам Брошкиной» или «Айсберга». Все уже приготовились наслаждаться незабвенной «Люсей» - но последовала совершенно новая интермедия. Из семнадцати монологов, показанных Шифриным, только один был известен широкой публике. Все остальные - свежие. Ну разве не молодец? Не досаждал и песнями, скромно исполнил пяток и потом еще одну - посвящение Аркадию Райкину, у которого был юбилей.