Автостанция. Часть 1

Раз в месяц я бываю на нашей автостанции. И не потому, что я собираюсь куда-то уезжать, а потому, что там в течение нескольких дней продают проездные билеты на автобус ветеранам труда.
Само «ветеранство» уже давно ушло из нашей жизни, и больше нигде нельзя заработать это ранее, столь почётное звание, к которому полагалась медаль «Ветеран труда» и к ней красная книжка, подписанная кем-то в Москве. Все эти ценности исчезли, и только здесь в помещении автостанции я вижу остатки тех, кто честно выработал сорокалетний стаж на производстве во благо страны.
Сегодня такого нет. Я не беру производства ВПК. Мы о них ничего не знаем. Они закрыты, как и прежде. Но я уверен, что ветеранства там нет потому, как само ВПК возродилось вновь уже в новом веке.
Эти мысли пронеслись у меня в голове в то время, как я разглядывал сидящих вокруг меня ветеранов, а вернее сказать «ветеранок», так как из мужчин я был один.

Я специально прихожу через десять минут после закрытия кассы на перерыв, автоматически становясь первым к открытию кассы. Но у меня, как у писателя и рассказчика есть шанс разглядеть этих самых «ветеранок» без всякой спешки, иногда услышать о чём они говорят. Мы где-то должны наблюдать жизнь: то ли это в магазинах, то ли на рынках, то ли на автостанции.  К нам в город приезжают разные артисты с концертами. Но они или мало известные, или «ретро», и на тех и других ходить не интересно.  Также неинтересно смотреть на афиши цирков «шапито», которых развилось множество. Порой экзотические звери южных стран живут в каких-то вагончиках, и зрелище самого цирка, расположившегося на площади прямо напротив здания городского суда и памятника  Ленину, вызывает грустные мысли. Эдак, попахивает НЭПом. Просто у людей нет нормальной работы. Кто-то раскрутился и даже сейчас, и способен создать кафе. В некоторые я заходил: там было всегда пусто, так как цены, скажем, для тех же ветеранов, абсолютно неприемлемы. Ветеранов нельзя увидеть ни в одном кафе, ни, тем более, ни в одном ресторане. Владельцы всевозможных лавок на базарах, крытых рынках, зоомагазинов, парикмахерских, и множества других сфер услуг потихоньку, на мой взгляд, образуют небольшую прослойку нового купечества. Они, правда не организуют никаких союзов или обществ, пока они стихийны. Что будет дальше, не знаю. Но в них постепенно вклиниваются выходцы из СНГ, сумевшие заработать у нас в стране денег, и открывшие свои чайханы, чебуречные, большей частью в центре города. Но там сидят их соплеменники, радостные, смеющиеся, и, непременно, подолгу говорящие по телефонам на своих языках. Я знаю их кухню, но знаю по Ташкенту, Ашхабаду, Алма-Ате. А сюда заходить боюсь. Уж больно ненадёжны те юноши, которые стоят у стоек с жарящейся шаурмой, и неизвестно какими руками они подают чебуреки, какие-то роллы в тесте и в какие стаканы наливают чай.

Это вид города со стороны. Никакого особого производства здесь уже нет. Всё- в уменьшенном, игрушечном виде. А в городах- спутниках нашего города все градообразующие предприятия давно закрыты. Где-то в глубинах этих зданий из красного кирпича работают маленькие «ООО», выпускающие ту продукцию, которую выпускали эти огромные комбинаты. Всё и везде стоит. Люди ездят далеко от своих городов зарабатывать на жизнь.
Царство такси. Десятки мужчин, ещё крепких, сидят уже в иномарках целый день. Длинный ряд машин стоит у вокзала и в разных частях города. Иногда они ругаются между собой. Но проблемы уехать даже ночью не стало.
Можно ещё долго описывать жизнь городка, но это описание вовсе не вызывает вдохновения у меня, если пристально и внимательно за всем этим наблюдать.

А я смотрю на «ветеранок», сидящих за мной в очереди. Им помногу лет, и редко, кто из них хорошо одет. Лица невзрачные, быть может, никогда не знавшие хорошей косметики. Сумки с продуктами. Разговоры о ЖКХ, детях, внуках. А что я хотел? Это же не театральная публика! И даже не московская публика, хотя в Москве контрастов, хоть отбавляй. Но об этих ветеранских лицах я напишу в следующей главе с думою о том, как они прожили свою жизнь. У меня было время подумать об этом.

23 ноября 2016 год.