Больничные байки. Михалыч. Клизма

     Ему 88. 4 инфаркта, шунтирование, 2 инсульта... Но! Такая жизнестойкость, жизнелюбие, и такой Свет от него. Именно с большой буквы. Встреча с ним - просто Божий дар.
     Живёт один. Совсем.
- Бабку свою схоронил 20 лет назад, а детей и внуков Господь не дал. Так что больница для меня - Мекка просто. Дома то что делать? На лавочке со старыми каргами сидеть не интересно, в окошко глядеть - скучно, выпивать уже не могу, так, раз в день 50 грамм для настроения. Мне б молодуху какую! Так ведь у них одно на уме - как бы квартиру отжать, да детей своих пристроить. Нет, что б поговорить по душам, и вообще... Я ещё могу кое - что! А здесь такое общество бывает!
     Имени его никто и не знает, кроме, наверное зав. отделением. Все зовут просто - Михалыч. Он такой приколист! Ни дня без его шуток не обходится. Когда я попал в его палату, там лежали ещё два дедка, правда, чуть младше его. Но такие зануды! Так он и их растормошил! Каждый вечер, когда мы делали кварцевание и проветривание, они выходили (вернее это он их выводил, несмотря на их ахи, вздохи) в коридор, садились напротив какой - нибудь женской палаты, где тоже бабульки лежали, и тут Михалыч начинал:
- А вот та, которая без палочки ничего себе ещё!
- Ай? Громче говори, я без аппарата - это второй дедок.
- Я говорю - та, что без палочки ходит в самый раз для тебя - на весь коридор кричит Михалыч.
- А-а-а. Наверное. Да только моя то жива ещё, не поймёт.
- Ерунда какая! Вы сколько лет уже вместе, надоела поди.., поймёт. Разведёшься - и всего делов то.
- Ни чё не слышу. - но на всякий случай кивает головой.
Тут открывается дверь палаты, и выходит бабка с клюшкой, тоже та ещё приколистка:
- А я то чем хуже? У меня и домик есть, и коровка, кур восемь штук.
- Не. - Это Михалыч: Ты не подходишь. Вон, еле ноги передвигаешь. Ему такую надо - Ух! Ты посмотри мужик то какой - огонь!
- Кто? Он? Из палаты сюда еле дополз, жених. А у меня хозяйство всё же. На кой он мне, кур смешить?
А второй дедок всё кивает, да приговаривает: Да - да, да - да.
     Ну, и всё в таком роде, обо всём не расскажешь. Диалоги эти собиралась слушать не только всё наше отделение. Хохотали до упаду.
     В палату каждый вечер народу набивалось -тьма. Михалыч то анекдоты травит, то про свои "подвиги" на женском фронте рассказывает, да так интересно! И языком таким деревенским, старорусским, да ещё и ввернёт обязательно что - нибудь этакое. Не стесняясь между прочим женщин (они тоже у нас были постоянно).
     Не знаю уж зачем ему назначили, может сам себе какую болячку придумал, а только заходит к нам как то ближе к вечеру сестра, и говорит:
- Ну, готовься, Михалыч, минут через пять приходи в процедурный, буду тебе клизму ставить.
- Хорошее дело, приду. А сам нам подмигивает.
Как только сестра ушла, он и говорит:
- Вы тихонечко дверь процедурной откройте, увидите, что будет. Только не "спалите" меня.
Пошёл он потихоньку, и мы вслед за ним, делаем вид, что просто прогуливаемся. Он за дверь, и мы тут же - шмыг! Дверь чуть приоткрыли, смотрим в щёлочку, выстроились так сверху - вниз, прям как в мультфильмах.
Подошёл Михалыч к кушетке, кряхтит, уселся на неё.
- А что, Оленька, можно водички попить?
- Да пей на здоровье, я тебе ещё щас ещё волью, от жажды не помрёшь. - это она типа прикололась так.
Он к крану подошёл, напился, обратно к кушетке. Лёг, штаны спустил, ждёт.
Тут и Оленька с большой грушей и шлангом. Засунула куда надо ему:
- Ну, с Богом, Михалыч.
- Угу.
- Я потихоньку вводить буду - и нажимает слегка на грушу.
- Прст! - изо рта Михалыча струя воды.
- Ах, ё.. твою мать! - вздрогнула от неожиданности сестричка. И опять - раз на грушу, да посильнее.
- Прррсссстттт! - выдал большущую струю Михалыч.
- А-а-а-а! -прям благим матом завопила Олечка. - Что это?
А Михалыч уже всю воду изо рта выпустил, и говорит:
- Да ты не бойся, это у меня напрямую просто всё уже.
Оленька была ещё молоденькой совсем, от неожиданности видно растерялась совсем - пулей выскочила из кабинета - и на пост, к старшей. А тут мы. До этого времени хоть как то сдерживались, а тут не удержались - прорвало! Хохот просто гомерический!
     Тут сбежались все, кто мог и не мог: врачи, сёстры, больные... Как узнавали в чём дело - тут же к нам присоединялись. Толпа собралась! И все ржут, в процедурку никто почему то не заходит. Открывается дверь, выходит Михалыч со спущенными штанами:
- Нет, я всё понимаю, вам смешно. А клизму то мне кто - нибудь делать будет?
Народ просто упал!