Глава 4

   В Томск мы прилетели ночью. В аэропорту нас встретил муж сестры Игоря, Кирилл. Такой невысокий мужчина с милой внешностью. Примерно того же возраста, что и Игорь. Мужчины пожали друг другу руки, и мы проследовали до автомобиля, на котором приехал свояк Белова. Игорь сел на переднее сидение, я, в свою очередь, устроилась на заднем.
   До дома Беловых мы добирались минут сорок. Ночью пробок нет. Кирилл отказался заходить к тещи, сказал, что его дома ждет жена. Мы вышли около двухэтажного деревянного и, наконец, многоквартирного дома.
   — Здесь я жил когда-то. Раньше тут были коммуналки, но со временем люди стали разъезжаться, а кто-то и умирать. Так мы и стали владельцами трехкомнатной квартиры. Дом уже несколько лет обещают снести, а жильцов расселить, но, как видишь, до сих пор стоит. Папа так и не дождался новой квартиры. Пошли в подъезд, а то стоим во дворе посреди ночи.
   — Пошли. А то как-то неуютно.
   Мы зашли в подъезд. Лестница и пол здесь тоже были деревянными и скрипучими. Слава богу, что свет горел везде, хотя подъезд не закрывался ни на какие кодовые замки. Вход был общедоступным. Мы поднялись на второй этаж, Игорь нажал на звонок. На левом плече у него была дорожная сумка с нашими вещами.
   Дверь нам открыла низенькая женщина, которой было немного за пятьдесят. Я поняла, что это мама Игоря. Они были очень похожи. Темно-русые волосы Любовь Александровна (так зовут маму Белова) собрала в пучок, на ее добром, но печальном, лице были раскиданы морщинки. Глаза, как и у Игоря, голубые.
   — Здравствуй, мама, — слабо улыбнулся Игорь и обнял ее.
   — Здравствуйте. Проходите в дом, нечего вам на пороге стоять.
  Мы прошли. Я заметила, что зеркало занавесили черной плотной тканью. В доме чувствовалось гнетущее присутствие смерти. Так всегда бывает в домах, где умирают люди. Остается какой-то невидимый шлейф от скорби по умершему.
   — Это и есть твоя Евгения? — Любовь Александровна посмотрела на меня.
   — Да, мама.
   — Можешь называть меня Любовью, но, ни в коем случае, не мамой. Мама у человека одна, Любовь Александровна обратилась ко мне.
   — Хорошо, — кивнула я.
   — Плохо, что при таких обстоятельствах приходится знакомиться. Но куда деваться — судьба! Миша очень сильно хотел с тобой увидеться, Женя, но не успел, — Любовь Александровна вновь расплакалась, и Игорь обнял ее снова.
   Отец Игоря, Михаил Андреевич, погиб от рук местной шпаны. Он возвращался домой после работы (охранял местный склад), и на него напали с целью ограбления. Михаил Андреевич пытался образумить воришек, но разве возможно достучаться до тех, кто «под кайфом», поэтому и получил пять ножевых ранений. Наркоманы забрали деньги и скрылись. Все это произошло неподалеку от дома Беловых. Михаила Андреевича в переулке нашли, можно сказать, соседи и вызвали полицию. Шпану по каким-то горячим следам удалось задержать. Говорят, что они тоже местные, и поэтому прекрасно знали Михаила Андреевича в лицо.
   — От тебя алкоголем пахнет, — сказала Любовь Александровна сыну.
   — Я выпил в самолете немного.
   — Ты же знаешь, что я этого не одобряю.
   — Мама, давай не будем. Сейчас не время чтобы ссориться.
   — Утром Лена с Алиной прилетят.
   — Зачем? — Игорь выпустил маму из объятий.
   — Чтобы проводить Мишу в последний путь.
   — Зачем пятилетнему ребенку присутствовать на похоронах, мама?
   — Миша очень любил Алину, Игорь. Было бы нечестно, если бы его внучка пропустила похороны. Не забывай, пожалуйста, что тебе было шесть лет, когда мы хоронили твоего деда. И мы с твоим отцом взяли тебя на похороны. Дети менее восприимчивы к смерти, сынок.
   — Мама, Алина может испугаться.
   — Будет день, будет пища. Лена с Алиной все равно прилетят, и этот вопрос решен.
   — А где они будут жить?
   — Здесь. Три комнаты: всем хватит места. Я хоть с внучкой увижусь. Лена рассказывала, что Алина этим летом гостила у других бабушки с дедушкой в Минске, а Миша так и не дождался любимую внучку.
   — Мама, все претензии к Лене. Она мне-то не дает с дочкой увидеться, мы с ней, в основном, по телефону и общаемся. Да и никто подумать даже не мог, что все так сложится.
   — Я надеюсь, вы с Леной воздержитесь от скандалов и истерик.
   — Постараюсь.
   — Ладно, потом поговорим. Вам нужно выспаться. Завтра предстоит тяжелый день.
   — Мама, а ты спать собираешься?
   — Не смогу я, сынок, уснуть, а вы идите спать в «детскую». Одно лишь название осталось. Вы с Олей выросли и разъехались. Теперь мне придется коротать свой век одной. Забрал бы меня Мишенька к себе.
   — Мама, не смей так говорить! Оля с Кириллом живут с тобой в одном городе и регулярно навещают тебя. Я буду приезжать в Томск по возможности.
   — Вот именно, что по возможности, Игорь.
   — Мама, я бы забрал тебя к себе, но у меня нет своего жилища.
   — Игорь, ты что? Куда мне? Тут моя малая родина, родители похоронены, а теперь и Миша будет. Нет, я никуда не поеду. Смотри, твоя девушка уже на ходу засыпает. Идите, там постелено уже.
   — Идем, мама.
   Мы зашли в небольшую комнату. Игорь включил ночник. Я разглядела очертания фотографий, которые были развешаны на стенах. Обстановка в комнате: платяной шкаф, две кровати, стол. Игорь кинул сумку на стул и сказал:
   — Раздевайся и ложись спать.
   — А ты?
   — Я в самолете выспался, поэтому вряд ли усну.
   — Игорь, побудь со мной. Не уходи, пока не усну.
   — Конечно, Женя, я с тобой побуду. Не волнуйся.
   Я быстро разделась и легла на кровать, что была расстелена. Игорь, не раздеваясь, прилег рядом и обнял меня. Я уснула быстро, поэтому не слышала, как Игорь ушел.
   Наутро меня разбудили поцелуем в щеку. Из-за того, что не удалось выспаться, разболелась голова. Нужно было вставать, ведь сегодня день похорон.
   — Ты так и не ложился? — я потерла глаза.
   — Нет, не смог уснуть. Мы с мамой остаток ночи проболтали на кухне, вспоминали прежнюю жизнь. Вставай. Мама завтрак приготовила. Ты любишь манную кашу?
   — Без комочков.
   — Уверяю, что из там нет. Вставай, мы ждем тебя на кухне.
   — Уже встаю.
   Игорь вышел из комнаты, я же поднялась с постели, быстро оделась. Затем полезла в сумку, чтобы достать зубную щетку. Пасту, видимо, Игорь уже успел достать, потому что там ее не было. Первым делом я решила умыться. Санузел оказался совместным. Продолговатое помещение: ванна, небольшая стиральная машинка, в углу стоял унитаз. Здесь было небольшое окошко, в которое просились лучи августовского солнца.
   Наша паста лежала на полочке. Я взяла ее и нанесла на щетку. Тщательно почистила зубы, умылась холодной водой, чтобы проснуться. Всегда помогало. Можно, конечно, принять душ, но я решила отложить эту процедуру на потом.
   Я зашла на кухню. Вместо плиты здесь была небольшая печка. Видимо, жильцы этого дома когда-то пользовались печным отоплением. Но сейчас здесь проведен газ, а печь просто не стали сносить. В углу была мойка, рядом с окном стоял стол, за которым и устроились Игорь с Любовью Александровной. Холодильник же находился в прихожей, так как не помещался здесь.
    — Женечка, садись, а то каша сейчас остынет и станет невкусной, — сказала Любовь Александровна. — Извини, кофе у нас, то есть у меня, нет. Только чай.
   — Ничего страшного. Я и чай люблю.
   — Игорь, налей своей невесте чая, пожалуйста.
   Белов протянул руку, взял чайник с печки, налил в воду в пустую чашку и вернул чайник. Заварку я налила уже по своему вкусу.
   — Женя, садись, — сказал мне Игорь.
   — Сыночек, сходишь после завтрака в магазин. Нужно фруктов для Алины купить.
   — Схожу, мама.
   Я села за стол. День предстоял не из легких: встреча с Еленой, знакомство с Алиной, похороны отца Игоря. Интересно, как девочка отнесется ко мне? Может быть, я волнуюсь зря. Игорь говорил, что Алина приняла Ивана. Все-таки я надеюсь, что знакомство пройдет в благополучной обстановке, а также на то, что Лена с Игорем не будут устраивать скандалы.
   Мы позавтракали, и я вызвалась вымыть посуду. Любовь Александровна согласилась. Игорь, в свою, очередь отправился в магазин.
   — Женечка, а ты была замужем?
   — Нет.
   — Почему?
   — Наверное, потому что мне не встретился тот самый мужчина.
   — Будем надеяться, что у вас с Игорем все сложится.
   — Время покажет.
   — Игорь с детства любил быть в центре внимания. На праздники, когда у нас в доме собирались гости, он самолично вставал на табурет и с выражением рассказывал стихи или пел песни. Затем получал желанную порцию аплодисментов и похвалу. Но, как только мы переключали свое внимания с Игоря на разговоры, он начинал шуметь, путаться под ногами, один раз даже скатерть умудрился стянуть со стола. Мы с Мишей ругались на сына, а тот убегал в ванную и запирался там. Игоря приходилось уговаривать, чтобы он вышел оттуда. Было перед гостями стыдно, но мы с Мишей понимали, что Игорь всего лишь обычный ребенок.
   Мне было интересно узнавать такие подробности о любимом человеке.
   — Олечка росла скромной и спокойной девочкой, но с годами мы поняли, что у нее характер еще тот. У них с Игорьком разница в три года.
   — Игорь говорил, что здесь когда-то коммунальная квартира была.
   — Да, была. И все так дружно жили, за одним столом собирались на праздники. Одна квартира была разделена на трех хозяев: в самой маленькой комнате жили мы, в комнате, что была побольше — мать Михаила, Екатерина Матвеевна, а в самой большой — веселая татарочка, Альфия. Она попала под трамвай неподалеку от нашего дома. Жаль, конечно, ее. Комната Альфии некоторое время была закрыта. Но спустя какое-то время комнату отдали нам с Мишей. Так мы стали обладателями двух комнат. В середине восьмидесятых умерла Екатерина Матвеевна. Так мы стали обладателями трехкомнатной квартиры. Печально, что сие богатство построено на смертях.
   — А вы можете что-нибудь еще рассказать об Игоре?
   — Трудно было, когда Гарику пятнадцать исполнилось. Связался с плохой компанией, начал курить, выпивать и периодически сбегать из дома. Мы с Михаилом находили Игорька и устраивали ему взбучку. Под домашним арестом он сидел часто, но недолго. Сбегал же! Потом, слава богу, познакомился с Лёшей. Жаль, что он погиб молодым. Алексей увлекался музыкой и Игорь вернулся в эту калию. У него ведь музыкальная школа за плечами, да. Они с Лешей собирались у нас и чуть ли не сутками играли на гитарах. Стали сочинять что-то свое. После у них с Лешей появилась идея собрать музыкальный ансамбль. Сначала мы были против такого увлечения, но все же пришлось смириться. После Игорь выдал, что хочет уехать из Томка стать знаменитым. Образование у Игорька было почти на руках, ведь он учился в Институте Путей Сообщения. Миша сказал, чтобы Игорь попробовал с ребятами выбраться за пределы Томска со своей музыкой. Начались конкурсы. Но группа стала распадаться потихоньку, у всех началась взрослая жизнь. Последним ушел Леша, а Игорь остался один. Новый коллектив так и не получилось собрать. Игорь ушел в себя, уже собирался податься на железную дорогу. Он закончил институт, и на лето устроился ночным сторожем в школу. Миша сказал ему, чтобы Игорь ехал вслед за своей мечтой. Но было одно условие: вернуться домой через год, если ничего не получится. Но все срослось. Видимо, это судьба, Женечка.
   — Меня обсуждаете, — на кухне неожиданно появился Игорь.
   Мы с Любовью Александровной так увлеклись разговором, что не услышали как он вернулся.
   — Должна же я знать о твоем прошлом.
   — Оно такое же, как у всех. Кто привезет Лену с Алиной?
   — Кирилл. Ольга сегодня на полдня вышла на работу. Мы с ней встретимся у морга.
   — Почему морг? Разве прощание нельзя было сделать в нашем дворе?
   — Мы так решили. Так будет лучше.
   — Не знаю. Я бы сделал иначе.

   Через час приехали Елена с Алиной. Дочка была очень сильно похожа на Игоря. Тёмненькая, но кудрявая, с большими глазами голубого цвета.
   Игорь, Лена и Любовь Александровна ненадолго отлучились из дома по своим делам, а меня оставили сидеть с Алиной.
   — Вы моя новая мама, да? — девочка принесла меня своим вопросом.
   — Нет, у тебя одна мама, Алина, — ответила я. — Лена.
   — А откуда ты знаешь, как меня зовут? — насторожилась девочка.
   — Папа твой рассказал.
   — А как тебя зовут?
   — Женя.
   — Мою любимую куклу Женей зовут. Она хорошая, и я ее очень люблю.
   — А это мальчик или девочка?
   — Девочка, конечно, — улыбнулась Алина. — Но папа обещал купить мне сыночка.
   — И как ты его назовешь?
   — Максимом. Мне мальчик нравится. Его так зовут. Мы с ним ходим в одну группу. Только не говори никому, ладно?
   — Хорошо. Это будет наш секрет.
   — Большой-большой? — глаза девочки загорелись от счастья.
   — Конечно.
   — Здорово! А ты мне нравишься.
   — Ты мне тоже.
   — А вы меня с папой в гости пригласите?
   — Конечно, но только, если твоя мама разрешит.
   — Разрешит. Я уговорю ее. Я по папе сильно скучаю. Он очень хороший.
   — Верю. Мы будем рады тебе.
   — Алина, пора собираться, — в комнате появилась Елена. — Пошли переодеваться.
   — Иду, мама.
   — Спасибо, что с ребенком посидела, пока мы по делам ходили.
   — Мне нетрудно, — улыбнулась я.
   — Жалко мне тебя.
   — Почему?
   — Со временем поймешь, — сказала Лена, а после они с Алиной из вышли комнаты.
   Я вздохнула. Сплошные загадки, где бы найти ответы?

   Мы подъехали к моргу. Людей, желающих попрощаться с Михаилом Андреевичем, собралось много. Это были и бывшие сослуживцы, и родственники с друзьями.
   Нас с Ольгой представили друг другу. Я заметила, что она непохожа на Игоря: рыжая, невысокая и кареглазая. По Ольге было видно, что она много плакала, и даже широкие солнцезащитные очки не помогли скрыть следы слез. Кирилл приобнял свою жену. Любовь Александровна подошла к ним, мы же с Игорем отошли в сторону.
   Минут через десять нас пустили в зал прощаний. Я долго не могла заставить себя посмотреть на Михаила Андреевича. Возле гроба поставили стул, на который и села мама Игоря. Она поправила волосы на голове своего покойного мужа и тихонько заплакала. Сзади к Любови Александровне подошла Оля и положила свои руки ей на плечи.
   — Папа, а деда на небо отправился? — к нам подошла Алина.
   — Да, дочка.
   — А ему там хорошо будет?
   — Намного лучше, чем нам.
   Я видела, как Игорю было трудно отвечать на вопросы своей дочери.
   — Алина, иди ко мне, — Лена позвала ее.
   — Может, вам выйти ненадолго, — предложил Игорь своей бывшей жене.
   — Мы только что зашли, — отозвалась Елена.
   — Как хочешь, — сказал Игорь, а затем отправился к маме и сестре.
   Я осталась на месте. Если честно, я чувствовала себя здесь лишней. Мы с Михаилом Андреевичем были знакомы лишь заочно. На меня постоянно оборачивались люди, кто-то даже шептался. Я немного постояла, а затем вышла на улицу.
   На крыльце стоял Кирилл и смотрел в даль.
   — Тяжко, да?
   — Это похороны, — вздохнула я.
   — Я почти все организовал в одиночку. Ольга с тещей ничего не соображали, Игорь в другом городе. Получается, я единственный мужчина, и мне нельзя прятать голову в песок. Выбил два места на кладбище, потому что теща стала требовать, чтобы ее похоронили рядом с мужем. Да, многие так делают, но ведь это жутко. Такое ощущение, что роешь могилу живому человеку.
   Я лишь кивнула головой в знак согласия.
   — После нужно было договориться со столовой, что я и сделал с помощью знакомых своей жены. Было намного легче, пока бегал, организовывал все, а сейчас накрыло.
   — Если честно, я здесь лишняя.
   — Не говори так. У моего тестя было бы другое мнение. Он бы не стал считать тебя лишней. Ты любимая женщина его сына, а это многое значит. Да и Игорь без твоей поддержки не смог бы. Видно, что он из последних сил держится, чтобы не сорваться. Лучше бы он сейчас на каких-нибудь гастролях был. Без возможности вырваться.
   — Почему?
   — Просто я очень хорошо знаю Игоря, вот и все. Ладно, я пойду к своей жене. И ты долго здесь не задерживайся, а то некрасиво не получится.
   — Печальное у меня знакомство вышло с Михаилом Андреевичем.
   — Такая судьба, — сказал Кирилл, а затем ушел.
   Через мгновенье на улице появились Игорь с Алиной.
   — Папа, пить хочу.
   — Держи, — я протянула ей бутылку воды, которую достала из сумки. — Ее легко открыть.
   — Спасибо, — улыбнулась девочка.
   — Полный абсурд, — вдруг сказал Игорь.
   — Ты о чем? — не поняла я.
   — Погода солнечная, жаркая, в ведь мы сегодня хороним моего отца.
   — Погоде безразлично.
   — Всем. Все. Безразлично, — сквозь зубы сказал Игорь. — Женя, уйди. Я хочу побыть один.
   Я оторопела от резкости Игоря, но решила ничего не промолчать.
   — А Алина? — это все, что я смогла выдавить из себя.
   — Мы с ней погуляем поблизости.

   Кладбище. Меня попросили погулять с Алиной неподалеку, пока прах Михаила Андреевича придавали земле. Я выполнила просьбу. Мы ходили по аллее туда-сюда. Над головой летали вороны и громко каркали. Алина поднимала голову и смотрела на птиц.
   После того, как Михаила Андреевича похоронили, Игорь подошел к нам, посадил Алину к себе на плечи и сказал нам:
   — Пойдемте к Леше сходим. Алина, ты помнишь Алексея? Он твой крестный, то есть был им.
   — Мама говорила, что он стал моим ангелом. Дядя Леша сидит на небе, смотрит на меня и защищает.
   — Откуда это в маленьких детях? — Игорь посмотрел на меня.
   — Наверное, им об этом рассказывают взрослые. Но я слышала одну теорию, что дети связаны с тонким миром, так как сами пришли оттуда недавно.
   — Папа, а мы увидим дядю Лешу?
   — Нет, не увидим.
   — Почему?
   — Потому что невозможно увидеть тех, кто умер.
   — Но мама говорила, что люди не умирают, а просто уходят на небо.
   — Дочка, люди, к сожалению, умирают.
   — И я умру, и мама, и ты, папа? — девочка была готова расплакаться.
   — Эй, Алина, вы все будете жить долго-долго. Обещаю, — я попыталась спасти ситуацию.
   — Правда? — девочка посмотрела на меня.
   — Правда, — кивнула я.
   Мы подошли к одной из оград. Игорь аккуратно снял дочку с плеч и поставил на землю, затем скинул цепочку с оградки. Я посмотрела на фото. С нее на меня смотрел молодой, красивый мужчина и улыбался. Всего тридцать один год. Игорь сел на лавочку возле могилы своего друга, наклонил голову и схватил ее руками. Сидел он молча. Алина подошла ко мне и взяла меня за руку. Девочке, наверное, было страшно, а может, и жаль папу. Скорее всего, она не понимала до конца, что здесь происходит.
   — Дочка, подойди ко мне, — Игорь посмотрел на нее.
   — Папа, я к маме хочу.
   — Сейчас пойдем. Просто обними папу.
   — Папочка, — девочка кинулась обнимать Игоря.
   Второй раз за день почувствовала себя лишней.
   — Ладно, пойдемте. Нас машина ждет, — сказал Белов.
   — А мама?
   — Мама нас ждет в машине, — ответил Игорь на дочкин вопрос.

   Мы поехали на другой конец города. В столовую. Добирались минут сорок, может, и дольше. Я села на переднее сидение, чтобы Алина устроилась между мамой и папой. Уехали мы последними из-за того, что Игорь захотел сходить на могилу к Алексею.
   Наконец-то мы добрались. Все, к этому времени, расположились за столиками. Их не стали собирать в один большой. За каждым столом сидело по четыре человека. Стол был традиционным: суп, второе, кутья, блины, мед, компот, хлеб и водка. Сначала мы сидели в тишине, был слышен лишь звон ложек и перешептывание. Кто-то у кого-то просил что-либо передать. Но потом люди по цепочке начали вставать и говорить о покойном хорошие слова, вспоминать какие-то случаи.
   Игорь сидел рядом со мною и пил. Любовь Александровна с неодобрением смотрела на своего сына, но молчала. Она сидела с нами за одним столом.
   — Можно я скажу, — поднялся Игорь. — Сказано тут много, соглашусь с этим. Знаете, что я понял? Нет? Старую истину: тебе придется сначала умереть, чтобы о тебе сказали хорошо. Может, я не в точности ее воспроизвел, но ведь я прав, да?
   — Игорь! — Любовь Александровна попыталась одернуть своего сына.
   Мне тоже стало неловко за Игоря. Сказать такое на похоронах собственного отца людям, которые пришли проводить своего родственника, друга, сослуживца в последний путь. Возможно, кто-нибудь из присутствующих не был до конца честным, но Игоря это не оправдывает. Существуют же рамки морали!
   — Что, мама? Неужели все присутствующие не могли просто промолчать?
   — Просто промолчать мог бы и ты! — сказала Ольга. — Решил устроить балаган имени себя на похоронах нашего отца? Браво! — она вяло похлопала в ладоши. — У тебя получилось!
   — Игорь, Ольга, перестаньте, — взмолилась их мать.
   — Сядь, пожалуйста, — я потянула Белова за рукав.
   — Я-то перестану и сяду, — процедил сквозь зубы Игорь, и действительно сел.
   Воцарилась тишина, люди стали понемногу расходиться. Кто-то просто так, а кто-то подходил к Любови Александровне и выражал ей свои соболезнования. На Игоря либо не смотрели вовсе, либо смотрели, но со злостью или даже с брезгливостью. Людей можно было понять. Интересно, а Игорю будет стыдно, когда он протрезвеет?
   Белов не выдержал, встал из-за стола и направился на улицу. Демонстративно, но молча. Идти за ним совершенно не хотелось.
   — Извините за сына. Ему сейчас тяжело. Игорь был очень сильно привязан к отцу, — Любовь Александровна пыталась оправдать Игоря перед каждым, кто к ней подходил.
   — Мы понимаем, ничего страшного, говорили ей.
   Я уже готова проваливаться под землю от стыда, не своего — за Игоря. Вообразить, что сейчас чувствует его мама невозможно. Ольга злится, и она это показала.
   Я встала из-за стола и направилась на улицу. Поднялся сильный ветер, пыль летела в глаза. Игорь стоял в стороне и курил. Я направилась к нему.
   — И что это было?
   — А что это было? — Игорь посмотрел мне в глаза. — Я просто высказал свою точку зрения. Не имею права? Я не виноват, что у меня сложилось такое ощущение, что они все врали.
   — Многим плевать на твое мнение, а также и на ощущения, Игорь, как и тебе на чувства остальных.
   — Прекрасно, Женя!
   — Это говорит о твоем недалеком уме, Игорь. Умный человек промолчал бы на твоем месте. И тебе могло всего лишь показаться, что все эти люди были неискренними по отношению к твоему отцу.
   — Значит, я глупый?
   — Ты слышишь совершенно не то, что надо слышать.
   — Еще и глухой! Продолжай, продолжай.
   — Я не думала, что ты такой.
   — Какой — такой?
   — Я даже слово подобрать не могу.
   — Я думал, что ты за меня.
   — Я, милый мой, за адекватность
   — Глупый, глухой идиот. Продолжай, я слушаю тебя внимательно.
   — Почему ты так зациклен на себе, Игорь? Почему ты не думаешь каково другим?
   — Потому что мне очень больно, и никакая другая боль не сравнится с моей. Свою я чувствую на все сто процентов, чужую — не могу. Да, это эгоистично, но мне плевать. А ты ругай меня, если хочешь, уходи.
   — Ушла бы, если была в своем городе.
   — Тебя до аэропорта проводить?
   — Лучше этот разговор на время прекратить. Бывай! — я помахала Игорю и пошла прочь.
   Меня догнала Лена. Алина шла за руку со своей бабушкой.
   — Ты куда?
   — Подальше от Игоря. В никуда
   — Не дури, поехали с нами.
   — А Игорь?
   — Куда он денется?
   — С ним всегда так сложно?
   — С Игорем невозможно.
   — Ясно.
   — Любишь — люби. Отговаривать я тебя не буду. Я не имею права вершить чужие судьбы. Поверь, у Игоря бывают просветы.
   — Ты его любила?
   — Да. Я вышла за Игоря замуж, когда его популярность только набирала обороты.
   — А что произошло потом?
   — Просто не смогли жить вместе, и все.
   — Из-за чего?
   — Можно я не буду отвечать на этот вопрос?
   — Почему? Может, меня ожидает тоже самое?
   — Расспроси лучше Игоря о причинах нашего с ним расставания.
   — У него были свои причины, а у тебя — свои.
   — Ты права, но о своих причинах я говорить не хочу. Захочет ли Игорь — не знаю. У нас с Беловым была своя история, у вас началась другая.
   — Но…
   — Поехали с нами. Ты не знаешь, как ориентироваться в этом городе.
   — Поехали.
   Расспросы свои я решила прекратить, потому что они бессмысленны.
   — Об Игоре не думай. Он уже давно самостоятельный мальчик.
   — Да ну его к черту!
   — Правильно…

   Игорь домой не явился. Я старалась делать вид, что мне все равно. Не хотелось выставлять свои мысли и чувства на всеобщий показ. Да и остальные не хотели вспоминать о выходке Игоря. Все делали вид, что ничего особенного не случилось.
   Мы сидели в большой комнате и пили чай. Алина играла на полу в куклы. Хорошо быть ребенком, ведь дети видят этот мир добрым и чистым.
   — Значит, Игорь теперь живет вместе с тобой, Женя, в твоем доме? — спросила у меня Ольга.
   — Уже месяц.
   — А не быстро ли вы пошли на сближение? — Оля продолжала свой допрос.
   — Дочка, такие вопросы неприлично задавать людям.
   — Мама, может, я переживаю за своего брата. Всякие экземпляры попадаются.
   — Причем тут Игорь? — сказала Любовь Александровна. — По Евгении видно, что она приличная.
   — Оля, все дело в светлых чувствах, — Лена тоже вступилась за меня. — Игорь с Женей надышаться друг другом не могут. Я видела их и до сегодняшнего дня вместе.
   — Женя? — Оля не унималась. — Можно услышать твой ответ?
   — Просто он однажды пришел в мой дом и больше не захотел оттуда, а я не захотела его отпускать. Тоже самое могу сказать и про жизнь. Никаких коварных планов не имею по отношению к Игорю. Банально?
   — Ожидаемо, — только и сказала Оля. — Но меня устраивает твой ответ.
   — Оля, причем здесь ты? — спросил Кирилл. — Игорю с Женей жить вместе. Тебе не идет быть столь грубой. Ты, кажется, до сих по злишься на Игоря, но срываешься на Евгении.
   — А ты оправдываешь выходку моего братца? Это было по-человечески с его стороны? И где он сейчас. Что-то я не вижу его с нами за одним столом. Опять убежал. Ох, как ему это свойственно. Натворил дел, и все — нет его. А потом сделает вид, что ничего такого экстраординарного не было, и всё не так поняли.
   — Но Женя здесь не причем. Никто не заставлял Игоря говорить людям гадости в лицо, — Кирилл высказал свою точку зрения.
   Неприятно, когда о человеке говорят в его же присутствии в третьем лице. Особенно, когда этим человеком являешься ты сам. Да и тема была выбрана не по душе. Но Олю так и распирает обида на старшего брата. А мне легче? Я сегодня познакомилась с изнаночной стороной Игоря. Пришло первое разочарование в нем, радужный образ Белова стал рушиться прямо на глазах.
   Оля говорит, что тревожится о брате. Намекает, что я алчная и легкодоступная мадемуазель. Я люблю Игоря не за его звездный статус. Видела я изнанку этой славы. Не блещет она!
   — Мы, наверное, пойдем, — Кирилл вырвал меня из раздумий. — Оля, собирайся. Всем нужно отдохнуть.
   — Сейчас, Кир. Мама, ты хорошо себя чувствуешь? Сердце с давлением не шалят?
   — Все хорошо, дочка. Если что-то случится, то рядом со мной будут Леночка с Женей. Они в беде меня одну не оставят.
   — Мама, все равно позвони, если, не дай бог, тебе станет плохо.
   Ольга с Кириллом ушли. Мы с Леной стали убирать со стола. Любовь Александровна прилегла отдохнуть вместе с Алиной. Минут через пятнадцать они уснули.
   Я приступила к мытью посуды, Лена ее вытирала и расставляла по местам. Между нами завязался разговор.
   — Любовь совсем сдала, — заметила Лена. — Она по жизни бойкая такая. Трудно ей сейчас будет.
   — Трудно, — кивнула я.
   — Какая-то ты бледная, — Елена посмотрела на меня.
   — Наверное, давление упало. У меня такое иногда случается. Особенно, когда перенервничаю.
   — Иди-ка ты, ложись. Тебе отдохнуть надо. Посуду я сама вымою.
   — Держи посуду, — передала я вахту Лене и ушла.
   Голова сильно болела. Мне с трудом удалось остановить нахлынувший поток мыслей: совсем не хотелось думать о проблемах. Оставалось лишь заснуть.
   Разбудили меня глубокой ночью. Кто-то громко разговорил по ту сторону двери. Я сбросила с себя остатки сна и прислушалась.
   — Ну и где ты пропадал? — раздался голос Любови Александровны.
   — Ма, ну, друзей старых встретил. Посидели в клубе, жизнь прошлую повспоминали. Пил, да, — а это был Игорь.
   — Нашел время по клубам шляться! Отца не успели схоронить.
   — Мама, я спать хочу! Поговорим об этом утром.
   — Мне смотреть на тебя противно!
   — Мама!
   — Пьяный, потрепанный и духами женскими за километр несет. В таком виде собираешься заявиться к Жене?
   — Все, я в ванную.
   Я закрыла глаза и заплакала. Тихо. Беззвучно. Но мне хотелось орать от боли. Надо рвать связь с Игорем!
   Минут через пятнадцать пришел Игорь по пояс раздетый. Смогла разглядеть сквозь прищуренные веки. Приходилось делать вид, что я сплю.
   — Спишь? — спросил он у меня.
   В ответ, естественно, тишина
   — Хорошо, что спишь.
   Игорь стянул с себя штаны и прилег рядом со мной. Даже не обнял. Мне пришлось осушить поток своих слез. Что делать дальше, я решу утром.

   Сегодня я проснулась сама, никто меня не будил. Игоря рядом не было. Я оделась и пошла на кухню. Белов сидел за столом и читал книгу.
   — Где все остальные?
   — Мама ушла к соседке, Лена с Алиной отправились полчаса назад в аэропорт.
   — Где ты вчера был?
   — Какая разница? — Игорь продолжал читать.
   — Большая. Мы все-таки вместе.
   — Поэтому ты решила доставать меня своими глупыми вопросами с утра пораньше? — Игорь посмотрел на меня.
   — Я не понимаю, что между нами происходит. Объясни.
   — Все как обычно.
   — Нет, все по-другому.
   — Что ты от меня хочешь?
   — Мне, наверное, тоже лучше отправиться в аэропорт.
   — У нас билет лишь на послезавтра.
   — Пешком пойду из Томска!
   — Долго придется идти.
   — Игорь, ты так шутишь?
   — Нет, я серьезен.
   Я развернулась и быстрым шагом вышла из кухни. Не было желания и сил находиться с Игорем рядом. Я закрылась в ванной, включила воду и начала реветь. Сначала тихо, а потом сорвалась на крик. С каждым всхлипом мне становилось больнее. Обычно слезы облегчают боль, но у меня в этот раз все было наоборот. Началась истерика. Я сидела на краю ванны и лупила со всей мощи ладонями по ней. Мне было наплевать, что за стенкой сидит Игорь и даже на то, что его мама в любой момент может вернуться от соседки.
   В дверь забарабанили со страшной силой. Я никак не отреагировала: продолжила сидеть на одном месте, не кинулась открывать. Лишь посмотрела в сторону двери и продолжила реветь, но уже гораздо тише.
   — Женя, открой! — послышался голос Игоря. — Женя!
   — Не х-хочу, — выдавила я из себя.
   — Что значит — не хочу?
   — Т-то и значит.
   — Женя, я дверь выломаю!
   — Ломай.
   — Женя, давай же истерик. Открой, пожалуйста.
   — Я слышала ваш ночной разговор с Любовью Александровной. Я лишь претворилась спящей, Игорь!
   — Ну и что ты слышала?
   — Что надо, то и слышала! Про женские духи, например.
   — Про что? Про женские духи? Я был в клубе со старыми друзьями, и там меня облепила со всех сторон толпа фанатов, среди них были девушки. Им нужны были автографы и мои объятия, кое-кто фотографировался.
   — И ты думаешь, я поверю в этот бред? — я стала понемногу успокаиваться, поэтому смогла нормально говорить.
   — Это не бред, Женя. Правда.
   — Почему ты себя так ведешь?
   — Мне сейчас плохо, поэтому я и срываюсь на окружающих. Просто не могу сдержаться, и все. Открой дверь, пожалуйста.
   Я исполнила просьбу Игоря. Он сначала молча смотрел на меня, затем вытер слезы с моего лица и поцеловал.
   — Вода, — сказала я.
   — Что? — не понял Игорь.
   — Воду выключить надо.
   — Боже, о каких мелочах ты думаешь.

   Поверила ли я в тот бред о нахлынувшей волне поклонников в ночном клубе? Честно скажу, мне просто захотелось в это поверить. Ничего не могу с собой поделать, когда смотрю в бездонные глаза Игоря. Сразу хочется верить во все, что он говорит.
    Даже если и была у него девица на одну ночь, это ничего не значит. Игорь вернулся ко мне, и это о многом говорит.

   Мы все сидели на кухне и пили чай. Завтра с утра нам с Игорем предстоит дорога в аэропорт. Любовь Александровна старалась держаться бодро, но было видно, что ей тоскливо. Понять ее можно. Она не хочет оставаться одна, и не просто одна, а наедине со своей скорбью.
   В гости также заехали Ольга с Кириллом. Они решили денежно помочь Любови Александровне. Тяжко ей будет жить на одну пенсию.
   Игорь встал из-за стола и направился в коридор. Через мгновение он позвал меня оттуда. Я последовала на его зов, совершенно не понимая, что происходит.
   — Женя, у тебя деньги есть?
   — То есть?
   — Надо маме оставить немного денег.
   — А у тебя?
   — Мало. Слишком.
   — Ты же брал с собой деньги.
   — Женя, слушай, я после похорон не сразу поехал в клуб.
   — А куда?
   — Ты можешь меня не перебивать?
   — Могу.
   — К Лешиной вдове. Она одна, у нее ребенок маленький. Сынишка. Очень на Лёшку похож. В общем, я им денег дал.
   — А ты не мог сумму пополам разделить?
   — Женя…
   — Я понимаю, что ты поступил благородно, но о маме ты о своей тогда думал? А другую часть в клубе спустил, да?
   — Женя, не начинай, — поморщился Игорь.
   — Я не начинаю. Да, Игорь, у меня, слава богу, есть с собой деньги. И я их с удовольствием оставлю твоей маме.
   — Почему ты опять устраиваешь истерику?
   — Ты дал деньги чужим людям, а о своих даже не подумал!
   — Таня с Даней мне не чужие.
   — Мама, Игорь, твоя мама тебе ближе всех, понимаешь? Ни черта ты не понимаешь! — сказала я и отправилась за кошельком.
   Я быстро пересчитывала купюры. Внутри меня кипела злость. Ну, не понимаю я Игоря, хоть убей! О других людях он думает, а о своей матери не может. Я бы большую часть отдала своей маме, а потом бы понесла вдове лучшего друга.
   Игорь был со мной в одной комнате и пересчитывал свои копейки. Интересно ему стыдно? Вряд ли. Для Игоря, видимо, это норма.
   — Вот, держи. Здесь много.
   — Спасибо, Женя.
   — Иди ты к черту, Белов!
   Помирились мы с ним тем же вечером. Просто поговорили и расставили все точки над ё. Игорь показал мне стихи Алексея. Ему их отдала Таня. Я прочитала несколько, и мне понравилось. А после мы легли спать…

   А на следующий день мы вернулись из Томска. В аэропорту нас встретила Людка и усадила в свою машину. Перед этим Белов закинул дорожную сумку в багажник.
   — Игорь, через неделю фотосессия.
   — Помню. Люда, это не ко мне, — поморщился он.
   — Игорь, не нервничай, — моя подруга улыбнулась. — Я хочу вам кое-что предложить.
   — Что? — в унисон спросили мы Игорем.
   — Совместную фотосессию в рамках нового проекта «Моя вторая половина». Почему молчим? — Люда посмотрела на нас через зеркало заднего вида. — Вам не нужны совместные фотки? Или фэйсы свои светить не хотите на выставке?
   — А причем тут совместные фотки? — спросила я.
   — Ну, вы на фото будете вместе. Тем более кое-какие копии я могу отдать вам. Купите альбом, вставите туда фотографии и будете любоваться.
   — Не знаю, как Игорь, но я согласна.
   — Игорь? Могу в любое удобное для тебя время устроить сессию, подстроиться под твой график. Я очень сильно хочу, чтобы вы приняли участие в этом проекте, ведь ваши дорожки пересеклись на моей выставке.
   — Игорь, давай, а? — я посмотрела на него умоляющими глазами.
   — Уболтали, языкастые.
   — Когда? — спросила Люда у Игоря.
   — Мы тебе перезвоним, — кисло улыбнулся он.
   — Буду ждать.

   Мы благополучно добрались до дома. Людка высадила нас, помахала рукой и уехала. Мы с Игорем направились домой.
   Белов сразу же направился в душ, а я пошла разбирать вещи. Многие шмотки направились в стирку. Может, лучше в химчистку отнести? Мне страшно стирать импортный костюм Игоря своими руками. А вдруг испорчу?
   Игорь вышел из душа и направился в спальню, где я разбирала вещи. Он молча лег на кровать и отвернулся от меня. Я тяжело вздохнула, а затем взяла грязную одежду и понесла ее в корзину.
   После я пошла смотреть телевизор. Через час поняла, что хочу есть. Встала и направилась на кухню. Неплохо было бы испечь капустный пирог, который так любит Игорь. Хотелось угодить любимому человеку, но в холодильнике подло повесилась мышь. Нас не было дома несколько дней, соответственно никто не ходил в магазин. Я вздохнула и пошла на выход, предварительно взяв с собою сумочку.
   На лестничной площадке меня ожидал неприятный сюрприз. Моя дверь и стена были исписаны признаниями Игорю в любви и угрозами в мой адрес. Еще бы подписали «Здесь были мы, неистовые фанатки». Интересно, а откуда эти особы узнали мой домашний адрес? И когда успели напакостить? Надписи появились после того, как мы с Игорем вернулись домой. Мне стало не по себе.
    Вспомнила, что есть немного картофеля, чёрствого хлеба, где-то на полках стояла баночка рыбных консервов. Лучше я пирог испеку потом, чем буду облитой кислотой какой-нибудь сумасшедшей фанаткой моего любимого человека. И я вернулась домой. Прошла в спальню. Игорь спал, мне не захотелось его будить. Ладно, расскажу о надписях после, того как он проснется. Сейчас я в безопасности, мне нечего бояться. По крайней мере, я очень сильно надеюсь на это…