Водка, махорка и презервативы

        Северо-Западный фронт.
        Новгородская область. Старая Русса-Демянск-Рамушево.
        1942-1943 гг.

        Генералиссимус Суворов, начинавший карьеру военным снабженцем, говорил: «Всякого интенданта через три года исполнения должности можно расстреливать без суда». Наживались и роскошествовали на фронтовом дефиците буквально все тыловые службы.
        На передовой, особенно в паузах между боёв, курево становилось своего рода развлекаловкой. А как иначе скоротать однообразие военных будней? Вот и садились в кружок служивые. И катились разговоры: байки, шутки, воспоминания. Между мужиков случалась даже сентиментальность: сердцу не прикажешь. Табак становился неотъемлемым атрибутом солдатского быта. Можно было лишиться обеденной пайки, но курева – ни-ни.
        Весь Северо-Западный фронт за неделю потреблял не менее 70 тонн махорки. Однако перебои с поставками курева для кадила дьявола и "губы не дуры" случались регулярно. Когда страсть по косячному зелью изматывала всю душу, крутили в «козью ножку» солому. Крошили сухие листья дуба, осины, клёна, берёзы. А что было делать: как дети малые, не могли без "соски". Особо подходили для цигарки листья клёна. Но всё равно на вкус это была дичайшая мерзость. Обманка. Тьфу!
        Что касаемо водки. «Ворошиловский паёк», либо «наркомовские 100 грамм», – эти термины укрепились в Красной армии ещё с Финской (Зимней) войны. Директивой от 22 августа 1941 года №ГКО-562с Сталин установил выдачу 40 градусной водки в количестве 100 грамм в день на человека красноармейцу и начальствующему составу войск первой линии действующей армии.
        Водку развозили по фронтам в железнодорожных цистернах по 43-46 штук в месяц. На местах железнодорожных станций «божью росу» для регулярных частей переливали в бочки или алюминиевые молочные бидоны. Далее проклятого зелёного змия отправляли по частям и подразделениям, чтобы помирать веселее было. Сколько душ забрала в мир иной злодейка с наклейкой – и не подсчитаешь. Редкий безнадёжный штурм очередной безымянной высоты обходился без дьявольского напитка. Мой друг Егор Петухов остался в живых только благодаря тому, что при обильном возлиянии перед безысходной атакой водку из алюминиевой кружки выливал себе за отворот гимнастёрки. На рассвете ещё темно было, друзья - товарищи не углядели подвоха от "белой вороны". В том бою все полегли. Как один, общим чохом распластались пьяные защитники родины на поле брани. Кто теперь найдёт единственную правду: победителей не судят. В свою очередь Жорка в здравом уме и рассудке единственный из роты остался в живых.
       В дальнейшем дозу увеличили до 200 грамм, но только для тех, кто был на переднем крае и вёл наступательные бои. Остальным воинам выдавали по 100 грамм и только по праздникам, например к Первомаю. И понеслась пьянка-гулянка на войне.
        Но с 3 мая 1943 года массовую ежедневную выдачу водки личному составу резко ограничили. Среди личного состава было слишком много злоупотреблений, стало попахивать анархией. При употреблении русского шнапса-дринкина нецелевые потери значительно увеличивались. Спиртосодержащий напиток стали выдавать только с разрешения военсовета армии наступающим частям, а всем остальным подразделениям только по праздникам. В мае 1945 года, после победы над Германией, выдачу водки в Красной армии отменили вовсе.
        От заразных венерических болезней в медсанбатовском ларьке среди прочих зелёнок, йодов и мазей предлагались УПРХИМПРОМовские презервативы. В пергаментной бумажной упаковке их находилось целых две штуки. На титульной стороне пакетика было написано: «РСФСР. МОСОБЛСОВНАРХОЗ. БАКОВСКИЙ ЗАВОД РЕЗИНОВЫХ ИЗДЕЛИЙ. Ст. Баковка Калининской ж. д.». Купить их можно было в автомагазинах выездной торговли вместе с пуговицами, зеркальцами, опасными бритвами, хозяйственным мылом, иголками да нитками. Однако в солдатской массе поговаривали, что высокое начальство могло себе позволить расслабиться при помощи трофейных итальянских изделий из тончайшего индийского батиста. Начальники на войне были сами себе хозяева.
        Люди и на фронте оставались людьми, ничто человеческое им было не чуждо.

        Из воспоминаний моего отца.
        166 стрелковая дивизия, 517 стрелковый полк, 2 миномётная рота.
        Командир 3 миномётного взвода, лейтенант Щербаков Иван Петрович
        (1923 г.р.)