Смерть за совесть и честь

Смерть за совесть и честь.
(Из воспоминаний моей мамы)
БЫЛЬ

   Узкий и глубокий овраг длиной  более километра, который тянется от
самой речки Чернавки, делит деревню Черепово на два треугольника.
   По обе стороны оврага ровной линией располагались дома. Основной улицей считалась самая верхняя улица у основания обеих треугольников, а от последних домов основной улицы дома сбегали, как бы к вершине большого равнобедренного треугольника, вершиной которого было начало оврага у самой речки
   С одной стороны оврага деревня называлась Верхом, а с другой - Заверхом. Вдоль домов тянулись длинные ровные дороги, да и дома-то все шли ровной линией только вдоль дорог, а не по обеим сторонам дорог.
И на Верху и на Заверху перед домами были большие выгоны, на которых по утрам и поздними вечерами толпилась скотина: коровы, овцы, а после сумерек до полуночи с выгонов слышался весёлый гомон молодежи, заливистая игра гармошек, деревенские страдания.
   Среди небольших бревенчатых деревенских домишек, крытых соломой выделялись добротные кирпичные избы братьев Разиковых Сергея Ильича и Василия Ильича, крытые железом.
   Были кирпичные дома и у Гультеевых, Кузнецовых, Соловьевых, Парахиных и у Глинных. Только эти дома были крыты, как и многие другие, тоже соломой, поэтому частенько на деревне, особенно у нерадивых хозяев, которые не чистили вовремя свои дымоходы, возникали пожары.
   Нередки были случаи, когда дома сгорали дотла и чаще всего белым днем, когда весь народ был на работе.
   Печи топили тоже соломой, а, если трубы долго не чистились, загоралась сажа, от малейшей искорки соломенная крыша превращалась в яркий факел.
   Нерадивого хозяина на деревне постигала такая беда, хотя все жители деревни были очень бдительны.
   Шёл сорок второй год. По стране гремела война. В руках немцев был Орёл. В деревне оставались только те, кто был непригоден, воевать: старики, женщины и дети.
   Каждый новый день люди встречали с опаской и тревогой в душе, хотя немцы их деревню обходили стороной.
   Зато через их деревню шли и шли советские войска: шла пехота, шли танки. Порой одна и та же часть, простояв несколько дней в деревне, после боев опять возвращалась в неё.
   Сопережая страх и опасность, молодость брала свое; молодежь по-прежнему поздними вечерами собиралась на выгонах, только неслышно было игры гармошек, песен и страданий.
   К деревенской молодежи часто присоединялись военные. Сидели группами, велись разговоры, очень редко слышался негромкий смех.
   У Глинных Ольги было много подруг, но Разикова Шура была самой близкой и лучшей подругой.
   Семья у Разиковых была немалой, восемь человек. Сам хозяин, Сергей Ильич, деловой, умный и рассудительный, вечно был в работе, такими же растил и детей своих. Вот почему, несмотря на то, что детей у него было немало, его дом выглядел среди всех деревенских домов самым красивым и привлекательным, ухоженным и добротным.
   Да и жена его, Матрена, статная, была ему подстать, она считалась лучшей портнихой в округе по женской одежде.
   Надо сказать, что портных в их деревне было двое; это Матрена и Ольгин отец, Павел Федорович. Только он шил мужскую одежду.
   Часто Ольга свое свободное время проводила в доме Разиковых, поэтому она почти все знала о сестрах своей подруги, Шуры.
   Самая старшая из сестер в семье была Лиза, за ней Раиса, затем Мария, Шура была четвертой, самой младшей - Зоя, ну а брат, Леонид - последышем и общим любимцем в семье.
   На деревне все знали, что Разиковы сестры трудолюбивые. Они не чурались никакой физической работы, были во всем хорошими помощницами отцу и матери, и как их мать - поистине - красавицами, и на все руки мастерицами: все шили, отлично вязали, да и на вечеринках сестры Разиковы были самыми голосистыми певуньями и лихими плясуньями.
   Однако, Шура из всех сестер выделялась своим веселым характером и жизнелюбием. На ее округлом лице с ярким румянцем и миловидными ямочками, с задорными серыми глазами и чуть курносым носиком, с красивыми в меру полными губами почти всегда играла улыбка. Для парней она была неотразима, хотя, по праву, самой красивой с точеными и правильными чертами лица в их семье считалась Лиза. Только в детстве, переболев корью, Лиза на всю жизнь осталась с тяжелым недугом, с плохим слухом.
   Была Лиза не только красивой, но и покладистой, не любила ни с кем спорить, очень тяготилась тем, что плохо слышит, поэтому была застенчивой, но нашелся и для нее парень с Антимеревки, соседней с Череповой деревней, который всей душой и сердцем полюбил Лизу и стал ей хорошим мужем. После свадьбы он забрал Лизу к себе на Антимеревку, и жили они дружно и счастливо.
   Раису забрал с собой в Ленинград капитан - моряк, который приезжал к своим родителям в отпуск. Была шумная, веселая свадьба. Никому и в голову не приходило, что через три года Раиса вместе с ребенком на руках и костылем в руке вернется в отчий дом.
   Случилось непредвиденное: на правой ноге в пятке открылся свищ. Не помогли и врачи, так и стала Раиса инвалидом.
   Красавец-муж не мог смириться с таким положением, развелся с Раисой и отправил ее в дом отца.
   Раиса не стала нахлебницей в доме родителей, она, как и ее мать, стала искусной портнихой, почти целый день она сидела за машинкой, растила сына.
   Маруся окончила Елецкое медицинское училище, получив звание фельдшера, уехала работать в соседний район в районную больницу.
   Через год она приехала в свое родное село с женихом, Владимиром, а потом они поженились. Владимир был военным, в звании лейтенанта.
   И хотя он намного был старше Марии, однако не могла она остаться равнодушной к стройному и моложавому лейтенанту с его прекрасными физическими данными: высокому, широкоплечему с приятным лицом, и к военной форме, которая, безусловно, только подчеркивала все достоинства Владимира.
   Когда началась война, Владимир ушел на фронт, а Мария из части, где служил Владимир вместе с дочкой Светланой, приехала в Черепово к родителям.
   После родов Мария похорошела, расцвела и никто из окружающих не оставался к ее красоте равнодушным. Мужчин красота Марии притягивала как магнитом.
   В то время в деревне было много военных. Так уж получилось, что и Мария не устояла перед соблазном и увлеклась одним из военных.
   Кроме самых близких из семьи Раисы, никто не догадывался о ее измене мужу, да и временный ее избранник тоже не светился, зная, что у Марии есть муж, военный.
   Недаром говорят, что «все тайное со временем становится явью», так случилось и с Марией, Вдруг она обнаружила, что она беременна.
   Мария отлично понимала, какой позор она навлекает на себя и на своих родственников. Прежде всего, она может потерять мужа, а ее возлюбленный даже ни разу и не заикнулся, что после войны он вернется к ней.
   Выбора не было, и она сама решилась без посторонней помощи избавиться от ненужной беременности.
   Что уж она сделала с собой - никто не знает, да видимо всё пошло не так, как она предполагала, открылось кровотечение.
 До ближайшей больницы было 12 километров. Мария упросила мать побыть
со Светланой, а сама, придумала повод сходить в Измалково.
   Мать согласилась и, не догадывалась о настоящей причине, отпустила дочь в Измалково.
   Мария в тридцатиградусную жару отправилась в больницу. С трудом, но до больницы дошла, однако потеряла много крови. Спасти ее не удалось, и Мария умерла.
   Владимир по вызову родителей приезжал на похороны жены. Настоящую причину, по которой умерла Мария, родители скрыли от Владимира.
   Перед отъездом Владимир очень просил Шуру побеспокоиться о его дочке, Светлане.
   После смерти дочери и Сергей Ильич и его жена Матрена резко сдали; Матрена слегла, а Сергей Ильич никак не мог прийти в себя после такого страшного удара; мало того, что не заладилась жизнь у Раисы, а теперь они потеряли Марию, и внучка, Светлана, навсегда останется сиротой.
   Горе согнуло и Сергея Ильича, и Марфу, А маленькая Светлана стала звать Шуру мамой.
   О своей племяннице Шура и в самом деле заботилась, как о своей кровной дочке.
Владимир часто писал, присылал деньги, а однажды проездом даже заехал на несколько часов навестить дочку.
 Войну Владимир окончил в звании майора, и получил назначение служить на Дальнем Востоке.
   Получив отпуск, он приехал к Разиковым за дочкой.
   Восемнадцатилетняя Шура очень привязалась к Светлане, да и Светлана ни на шаг не отходила от своей молодой Мамы.
   Сердце Владимира сжималось от горя, когда увидел такую картину. Светлана «хвостиком» бегала за Шурой и пряталась за спиной своей мамы от незнакомого ей родного отца.
   Шура брала на руки трехлетнюю девочку, крепко прижимала её к своей груди и ласковым, любящим голосом успокаивала Светлану: - Ну что ты, моя любимая?! Доченька моя?! Испугалась? - Это твой папа. Ты не бойся его. Он тебе вон сколько гостинцев привёз ... - и глазами показывала на большой чемодан, что стоял рядом с Владимиром.
   От этих слов У Владимира слезы навертывались на глаза, он улыбался, а в глазах стояла печаль.
   Напрасно он уговаривал девочку пойти к нему на руки, Светлана крепко обнимала за шею Шуру, искоса поглядывала на Владимира и отвечала: - «Нет! Я с мамой!»
   Сергей Ильич и Матрена предложили Владимиру пожить у них хоть с недельку, пока не привыкнет к нему Светлана.
   Прошла неделя, прошла вторая, а Светлана ни на шаг не отходила от Шуры.
И Владимир решился, он предложил Шуре выйти за него замуж.
- Володя, да ты что говоришь?! - ужаснулась Шура, - Ты же был мужем Маруси. Я не могу так! А потом у меня есть парень. Он в Армии. Я его люблю! Мы с ним переписываемся. Я обещала ждать его.
- Шура! Тебе покажется странным, но ты очень похожа на Машу.
- Я и сама знаю об этом.
- Я не могу обманывать и убеждать тебя, что я люблю тебя, как Машу, но я, уверен, что со временем так и будет. Ты же красавица и как тебя не любить! А самое главное, Светлана завет тебя мамой, и, я вижу, она и любит тебя, как свою маму.
- Я тоже очень люблю Светлану.
- Так почему же ты боишься стать моей женой? Поверь! Так будет всем хорошо: и Светлане, и тебе, и мне.
- Володя, Я вижу, ты хороший человек, но я привыкла к тебе, как к старшему брату, а потом, я очень люблю своего парня.
- Так кто тебе дороже, Светлана или твой парень?
- Я не знаю, - Шура вся в слезах ушла из комнаты, где Владимир уговаривал её выйти замуж.
  Владимир не отступился, он решился на откровенный разговор с тестем и тещей. Им он приводил те же доводы, что и Шуре, по которым считал, что Шура должна выйти за него замуж.
   Сергей Ильич и Марфа, пораздумав, согласились с Владимиром и настойчиво стали убеждать Шуру согласиться выйти замуж за Владимира
- Володя, надежный, обеспеченный человек. Он говорит, что работать ты не будешь, а будешь воспитывать Светлану. Мы с отцом верим ему, да и сама подумай, у него всегда будут деньги, положение и потом, сможешь ли ты жить и быть спокойной за Светлану, если будешь знать, что рядом с ней будет мачеха. Володя, конечно, женится. Только какая у него будет жена - мы не знаем, да и не узнаем. Может быть его жена даже, не позволит нам общаться со Светланой. Тебе будет легко оттого, что Светлана всю жизнь будет мучиться с мачехой? Дочка, да и как мужчина, Володя видный из себя, а то, что он постарше тебя - это не беда, ведь он и Маруси старше был на восемь лет, а она жила, царствие ей небесное, с ним хорошо, да жили бы они хорошо, если бы не война. Подумай, дочка, и о своем будущем и о будущем Светланы. Ты с Володей будешь жить, как за каменной стеной. Разве сможет твой жених дать тебе такую обеспеченную жизнь? - Я уверена, если останешься со своим женихом - всю жизнь проведешь в деревне, в этой
грязи и в непосильном труде. Отец тоже так же думает, как и я.
   Доводы матери были убедительны. Только сердцу не прикажешь: ее сердце рвалось между сиротой - племянницей, Светланой, которая «прикипела» к ней уже, как к родной матери и между любимым парнем, перед которым она окажется обманщицей.
   Своими сомнениями Шура поделилась со своей близкой подругой, Ольгой.
   У Ольги тоже был жених, Андрей. С ним1 она познакомилась, когда его танковая часть на несколько дней останавливалась в Черепово, А потом Ольга и Андрей встретились в Ельце.
   Андрей лежал в госпитале, а Ольга училась на курсах учителей, в Елецком пединституте.
   У Ольги тоже сложилась судьба не совсем удачно. Несмотря на то, что Ольга и Андрей некоторое время жили гражданским браком, она даже несколько месяцев жила на его родине, на Украине, во время его долгосрочного лечения после ранения. И на то, что Ольга родила дочь, ей уже был почти год, а война окончилась, Андрей еще находился на военных действиях и не вернулся из Армии, поэтому Ольге Шурина судьба и судьба
Светланы были не безразличны.
Ольга тогда сказала Шуре:
- Видишь, я живу до сих пор одна, без мужа, хотя растет дочь. Да и где их возьмешь сейчас мужиков?! Твой парень толи жениться на тебе, толи нет - никто не знает, а Володя действительно и собой хорош и обеспечен, да и Светлану ты любишь. Мой совет - выходи за Володю, слюбится со временем, привыкнешь к нему.
   Послушалась Шура советам родных и подруги, дала Володе согласие, и они расписались.
   Из Черепово Шура и Володя уехали мужем и женой.
Счастлива была и Светлана. Она осталась с любимой мамой и приобрела родного отца.
   Шура со своей семьей жила на Дальнем Востоке. Через год она родила сына, Игорька.
   А еще через три года Шура вместе с Володей и детьми приезжала в Черепово к родителям. Выглядела она вполне довольной жизнью.
   Ольги в Черепово не было. В то время она вышла замуж за Василия, который тоже только вернулся с фронта, и жила в другом районе.
   Шура приходила в гости к Глинным навестить Ольгину дочку, Галю.
   Когда Шура узнала, что у Гали нет крестной, она добровольно стала крестной у дочки своей подруги.
   У родителей Ольги Шура взяла адрес подруги, и между ними завязалась переписка.
   У Ольги народились еще два сына, Саша и Гена, а Шура воспитывала Светлану и Игорька.
   Каждая по-своему была довольна своей жизнью. И вдруг Шура перестала писать Ольге.
   Прошло немало времени с тех пор, как Шура бросила переписку, но вот однажды Ольга удивилась, когда получила вновь письмо от Шуры без обратного адреса.
  Шура писала, что она вместе с детьми ушла, точнее, уехала от Владимира. Впервые она призналась Ольге, что ее жизнь с Владимиром не была уж такой счастливой, как она говорила раньше, что она так и не смогла полюбить его, а он с годами это почувствовал, и, видимо, назло ей, стал изменять. Сначала она не верила этому, а когда он уехал с любовницей на курорт на берег Черного моря, она собрала свои вещи и уехала к знакомым. Пока она просила через своих родных сообщить ее родным, что она и дети живы и здоровы, пройдет время, и она непременно обо всем напишет матери и отцу. Сейчас же она просто боится, что Владимир будет ее искать и вернет назад, а она совсем не хочет больше с ним жить и мучиться.
   Ольга поняла подругу, и написала письмо в Черепово родителям с просьбой сообщить Разиковым о том, что Шура с детьми ушла от Владимира, переехала в другой город и не собирается возвращаться к мужу.
   Прошло время, и Шура возобновила переписку и с родителями, и с Ольгой.
   Её и Ольгины дети подрастали.
   Оказывается, она пере ехала жить на Донбасс, работала нормировщицей на шахте, получила двухкомнатную квартиру, и вполне была довольна жизнью.
   Светлана уже заканчивала десятый класс. Два последних года она жила в деревне у Разиковых, потому что хотела учиться дальше в Елецком институте, который был намного ближе к Черепово, чем к Донбассу.
   Сначала Шура и горя не знала с Игорем. Он рос смышленым, подвижным мальчишкой, но постоянно упрекал мать за то, что она ушла и бросила отца.
   С годами у Игоря появилась озлобленность, и неприязнь к матери, потому что она не позволяла ему общаться с отцом.
   В шестнадцать лет он стал пить, почти бросил учиться, связался с плохой компанией и увлекся игрой в карты, Играя в карты, он проигрывал деньги, стал их воровать у матери, а потом стал тащить из дома все ценное: материны драгоценности, украшения, которые дарил ей отец, ее хорошие дорогие вещи; проиграл шубу и песцовую шапку.
   Никакие увещания и уговоры не останавливали сына.
   Теперь, не стесняясь матери, он стал приводить домой своих, таких же, как он товарищей. Они пили, играли в карты. На мать он, вообще, никак не реагировал. Он не слушал её слов, проходил мимо неё, не замечая её, делал, что хотел.
   Однажды, усталая после работы, Шура задремала в своей комнате, но проснулась от громкого разговора, который доносился из зала, где находился ее сын со своей компанией. По возбужденным голосам она поняла, что они все пьяны. Как всегда играли в карты. И вдруг услышала:
- Ну что, Игорек, больше не на что играть? А что, ставь на кон мать, пустим ее по рукам. Твоя мать молодая, красивая - баба хоть куда! Согласны, хлопцы?
   И Шура услышала довольный голос сотоварищей сына.
   У неё всё внутри похолодело. Она тихо встала, и хотя на улице была зима, в одном халатике приоткрыла дверь и не спеша пошла в коридор, будто в туалет.
   Человека четыре молодых пацанов, сидели в накуренной комнате и не придали значения раздетой матери Игоря, которая в легком халате и в шлепанцах на босу ногу тихо прошла мимо них в коридор. Они и не слышали, как Шура также тихо открыла входную дверь и выскочила в коридор, не закрыв после себя дверь.
   Шурина квартира была на третьем этаже в пятиэтажном доме. Она поднялась на лестничную площадку на пятый этаж и оттуда ждала, когда все непрошенные гости уйдут из квартиры.
   Была глубокая ночь. Никто из квартир не выходил. В коридоре было прохладно, но она не замечала холода. Она ждала долго, терпеливо, пока не смолкнут голоса товарищей Игоря, которые уже под утро шумной гурьбой вывалили из её квартиры, и пока не стукнула входная дверь на первом этаже.
   Шура осторожно вошла в свою квартиру, сын уже спал. Ни о чем, не думая, Шура сходила на кухню, взяла длинный столовый нож, вошла в комнату сына. Он крепко спал, не подозревая, что его мать стоит над ним с ножом.
   Она разглядывала его бездумно: сын не снял с себя даже верхнюю одежду, спал, приоткрыв рот, и слегка посвистывая носом. Он был всё равно красив: его черные длинные кудрявые волосы раскинулись по подушке, лоб чистый и белый сливался своей белизной со стирально-белой наволочкой, веки с длинными темными ресницами при всхрапывании слегка подергивались, из приоткрытого рта несло перегаром.
   Шура взмахнула ножом и вонзила его в самое сердце сына, сын дернулся, голова откинулась в сторону, и он захрипел.
   Шура не стала смотреть на сына. Она подошла к комоду, достала крепкую бельевую веревку, которую недавно купила, стала на стул и над самым столом привязала веревку за люстру. Потом на конце веревки сделала петлю, накинула её себе на шею, одним взмахом руки смахнула со стола пустые бутылки, стаканы и колоду совсем новых карт, встала на стул, одной ногой двинула стол, и повисла. Стол упал, зазвенела битая посуда, но Шура уже этого ничего не замечала.
   Трагичен и печален был конец Шуриной жизни, хотя она была еще совсем молодой. Ведь ей шёл всего лишь тридцать шестой год.
   Вот теперь и вспомнишь русскую пословицу: - «Не родись красивой, а родись счастливой».
   О судьбе своей крестной Галя узнала от своей матери, когда Галине уже было шестьдесят два года.