Воспоминания 30 или Воскресенье

Какой день недели предпочтительней во время летних каникул? Сложно сказать. С одной, стороны, добравшиеся до долгожданного воскресенья, родители прямо – таки светились хорошим настроением и мне от этого что-нибудь перепадало. Кроме того, по выходным, мы всем семейством, время от времени, наведывались в Чернигов, где обосновались очень хорошие, еще школьные, друзья наших родителей – Воробьёвы. У тёти Дуси и Валерия Александровича также было двое детей - сын, одногодок нашего Юры и дочь, на пару лет его моложе. Хоть эти прекрасные люди безответственно не озаботились, чтобы обеспечить меня товарищем соответствующего возраста и пола, тем не мене, поездки в эту дружную и весёлую семью мне очень нравились.

С другой же стороны, по воскресеньям я чаще попадался на глаза моей матушке и это, почему-то, её не всегда радовало. Отец нередко пропадал на работе и по воскресеньям – уж полдня-то обязательно. Это, конечно, наряду с моими подвигами, тоже не улучшало воскресный настрой моей дорогой мамочки.

Вот и сегодня – отец еще на работе, мама занялась генеральной уборкой, а я всё время шастаю туда-сюда, путаюсь под ногами.
 
Настроение у мамочки не блестящее, а в таких случаях я всегда, почему-то, становлюсь очень подходящим объектом для какого-нибудь воспитательного действия. Например, матушка, устроив небольшую передышку и застав своё чадо на веранде, посчитала нужным немедленно поставить мне в пример прекрасных и воспитанных деток – пропади они все пропадом!

Ах, какая хорошая и примерная девочка эта Ирочка Воробьёва! И учится только на пятёрки (кошмар!), и на фортепьяно играет (бедолажная!) и маме во всём помогает!

Тоже мне, пример – какая-то девчонка! Она, конечно, уже почти взрослая, по сравнению со мной, и если её немножко, ну, совсем чуть-чуть, подразнить, то может легко догнать и надавать подзатыльников – сам проверял, но всё равно – девчонка – она и есть – девчонка!

А посмотри, какой воспитанный и аккуратный твой товарищ Боба! Всегда такой чистенький, вежливый!

Есть такой грех – нужно будет позаниматься с этим Бобырём в деле более эффективного подбрасывания, над головой,  бумажных кульков с дорожной пылью. Вечно у него - то ветром пыль отнесёт, то упадёт этот кулёк не на  его собственную голову, а, например, на голову тренера, то есть, мою. Однако мы с мамой оба знаем одно уязвимое место этого ангела во плоти. У бедолаги постоянно, почему-то, висит яркая зелёная капля под носом. Я, по счастливой случайности, лишён такого украшения. В чём уж тут дело – в сухости ли полости носа, с которой у меня всю жизнь небольшие проблемы, или в чём другом, но тут-то уж я никак не посрамлю свою матушку! Единственное место моего неоднозначного организма, которое можно назвать вполне чистым и опрятным, это мой нос. Я, как бы невзначай, выставляю позаметней этот свой козырь и даже демонстративно и элегантно провожу перстом под оным предметом нашей семейной гордости – все девственно чисто и сухо.

Из ближайшего окружения остался только Витька Корчагин. Но тут всё в порядке – моя мама никогда не сможет ему простить той невинной шалости, когда он своей дорогой матушке подсунул в сумочку совершенно безобидного живого мышонка. И за это - мой отдельный респект тебе, дорогой Витька! Жаль, что тебя опять отозвали в Городню по крайне неотложным делам – что-то там пошло не так с воздушным коридором в гигантской шелковице…

Мама возвращается к уборке, а я – к возведению нового наблюдательного пункта на высоченном пирамидальном тополе, что растёт неподалёку от нашего дома. Я придумал, как в развилке закрепить прочный холщевый обрывок ткани, наподобие гамака и, со всеми возможными удобствами, обозревать окружающие окрестности.

Обзор – первый класс! О, что-то новенькое – неподалёку копают колодец. Уже, похоже, дошли до влажной глины – вон она, поблескивает на солнце. Нужно посмотреть поближе…

Я быстренько спускаюсь и бегу к колодцу. Меня привлекает какая-то, совершенно необычная, зелёно-синяя кучка глины, которую извлекли из таинственны глубин этого очень важного и нужного сооружения. Я, конечно, лезу напрямик за этим чудом, поскальзываюсь и весь, с головы до ног, вываливаюсь в грязи. Ну, вот, теперь нужно тратить кучу времени, чтобы как-то привести себя в порядок. Ага, там, у нас на веранде есть рукомойник с кусочком пахучего, земляничного мыла – придётся им воспользоваться...

Мама только что закончила уборку. Отец приходил на обед и огорчил её, что воскресные удовольствия отменяются – что-то там с линией.

И тут, вдруг, посреди чистейшего, только что вымытого пола, моя расстроенная матушка обнаруживает некий живой грязевой объект, отдалённо напоминающий её сыночка, который, еще отдалённей, но несомненно, в самых негативных чертах, напоминает своего непутёвого папочку!

Ох, и получил же я тут под самое, что ни на есть, первое число! А в довершение, к совершенно обновлённому и дополненному перечню всех моих провинностей и недостатков (изрядный список, доложу я вам!), мама в сердцах сказала: «Вон из дома!» - и грозно указала на дверь!

«И чтоб глаза мои тебя не видели!»- летит мне вдогонку.

Вот так номер! Это, что же, я, в одночасье, из счастливого советского школьника, октябрёнка, чуть ли не хорошиста (ну, тут, положим, немножко перегнул, но - «троечника» - как-то не звучит, согласитесь), превратился в бездомного бродягу, чей удел – мусорники и свалки, преступность и тюрьма?! Интересно, а в этих самых тюрьмах, задают домашние задания?

Как бы там ни было, а струхнул я не на шутку. Это был первый в моей жизни раз, когда я, вдруг, до такой степени почувствовал уязвимость и ненадёжность всего окружающего меня мира. Все незыблемые основы, все несокрушимые семейные скрепы, вдруг оказались не прочнее домика из песка и травинок, какие мы с ребятами строили на берегу Остёрки.

Весь в раздумьях и переживаниях, я, прихватив с собой единственную личную ценность – книжку, которой великодушно поделился со мной Витька Корчагин перед отъездом, залез на свой новый наблюдательный пункт.

Книжка была очень увлекательная, что-то из серии волшебных сказок. До сих пор я помню её благородно-потрёпанный вид и какого-то сказочного зверя на обложке – лохматого, огромного, с мощным хвостом, увенчанным тяжеленным на вид, блестящим шаром. А у ног этого страшного зверя храбро стоит какой-то маленький мальчик в школьной форме – чем не аллегория моего теперешнего положения?

Я упорно сидел в своём гамаке, с интересом читая про невероятные приключения школьника Вовки в сказочной стране и ожидая – чего? Прощения? Ночи? Не знаю.

Но моя родная мамочка, тоже изрядная упрямица, всё же оказалась мудрее, и, наконец, с огромной радостью и облегчением, уже в вечерних сумерках, я услышал самые прекрасные в мире слова: «Живо слезай со своего вороньего гнезда и иди ужинать! Сто раз повторять не буду!». А сто раз - и не надо…