Наше детское время

 Памятник в селе Чаромское, Шекснинского района, Вологодской области бойцам Великой Отечественной войны, отдавшим свои жизни за наше Отечество.   




                Глава первая
                Наше детское время.


На нас, «детях войны», родившихся в 1941-1945 годах, время  оставило свою печать Великой Отечественной войны. Вот её-то мы, как предназначенный судьбою  крест, и пронесли по своей жизни. С самого рождения на своей шкуре испытали голод и холод, послевоенную разруху, нищету деревень и непролазную грязь нашего российского бездорожья. Родились мы в эпоху величия В.И Сталина, а жить и соображать начали  во времена его низвержения со всех пьедесталов. Первые лет десять–пятнадцать нашей жизни рядом с нами ещё жили и передвигались, кто на костылях, кто на самодельных деревянных  культяпках или   колясочках, безногие, безрукие, изувеченные войной настоящие герои. Они покидали сей  мир тихо, без всяких особых почестей, салютов и траурных лент, но в нашей  памяти проросли навсегда.
  Когда нам исполнилось по 9-10 лет, наравне со старшими, 40-х годов рождения, впряглись в тяжеленный и бесплатный колхозный труд: пахали, сеяли, косили, землю рыли. Но и пасмурным днем мы пытались разглядеть зарю восходящего солнца над нами. На наших глазах постепенно поднимались из руин вологодские деревни и села, началось строительство Череповецкого металлургического гиганта. Правда, в то же время, хлебородные ржаные, пшеничные и картофельные поля, по затее «нового кормчего» СССР Никиты Сергеевича Хрущева, засевались бесполезной для наших северных краев кукурузой, которой всю весну лакомились грачи и вороны. Но в то же время, тысячи комсомольцев со всей страны уехали на освоение целинных и залежных земель, чтобы накормить нас досыта хлебом
     К 1960 году в нашей чаромской округе началась электрификация деревень,   появилось радиовещание:
«Вдоль деревни от избы до избы,
Зашагали торопливые столбы.
Загудели, заиграли провода,
Мы такого не видали никогда…»

    Из радиоприемников к нам доносились московские новости ТАСС про то, как осенью 1956 года в Будапеште наши танки задавили восстание, которое поднять против  социалистического лагеря венгров надоумили американцы. Как известные советские писатели на весь крещеный и некрещеный мир изгалялись с высоких трибун над писателем  Борисом  Пастернаком. Услышали по радио и про Солженицына, но оставались не допущенными к его "Матрёнину двору" и «Одному дню Ивана Денисовича».
    К тому времени семья и школа, а также воспитание при колхозных дворах, трудом и кнутом, а изредка, по великим праздникам, конфетой с пряником, формировали   наше мировоззрение.
    Постепенно, с натугой, но «жить стало лучше, жить стало веселее».  В нашей Чаромской сельповской столовой на столах появился бесплатный  хлеб. Купи стакан чаю за одну копейку и ешь бутерброды с горчицей вдоволь.
     У нашего поколения стали появляться зиловские велосипеды «Прогресс». Их нам покупали родители на последние рубли, боясь потерять эти копейки  в ходе объявленной Хрущевым денежной реформы в 1961 году.
     В колхозах, после того как реорганизовали МТС (машинно-тракторные станции),  колесные трактора ХТЗ  (хрен товарищ заведешь)  начали заменять автомашинами и тракторами ДТ-54.
   На клич  Хрущева "Догнать и перегнать Америку по...", брошенный в советских рабочих и колхозников, народ сразу же откликнулся озорной частушкой:
«Мы Америку догнали
 по удоям молока,
 а по мясу приотстали —
член сломался у быка».
   Вот в такую историческую пору мы учились выживать на своей земле, несмотря на все тяготы  и недостаток сладкого для души и живота, в отличие от московских шестидесятников, родившихся во времена сталинских гулагов, и отогретых «хрущевской оттепелью».
   В своих деревнях мы как могли вникали в политическую струю жизни, а, раз "нам песня строить и жить помогает", на гулянках под гармошки напевали тезисы: 
«Наши спутник запустили,
Вышел на орбиту.
В него Лайку посадили,
А надо бы Никиту» (Хрущева)



   Мало кому из моих сверстников в смутные горбачевско-ельцинские времена могла взбрести подлая мыслишка «свалить из этой страны» в поисках заграничного рая, разве что самым отвязанным проходимцам-отморозкам.
   Хотя диссиденты не сами по себе заводятся, их порождают в «манежах» и шикарных столичных квартирах вожди всех мастей: диктаторы и волюнтаристы.
  Однако, в сухом остатке оставалось наше «совковое» большинство, плодами  трудов которого и по сей день продолжают пользоваться разнообразные захребетники государства российского.
   Мы же в ту пору сами выбирали свою дорогу жизни. И время у нас было всё же хорошее, и черемуха в наши вёсны так же цвела.
  Прошлое надо помнить, но не жить цепляясь за него.
   В 1959 году, аккурат в самый разгул хрущёвских преобразований, когда моим товарищам и мне пришло время вступать в ряды ВЛКСМ, территорию нашего Пришекснинского района присоединили  к Чёбсарскому району.
    До поселка Чёбсара  от поселка Шексна и обратно   можно было доехать на поезде, который следовал рано утром, а обратно, поздно вечером.  Другой путь от Чаромского в Чёбсару, протяженностью более 20 километров, проходил по лесной дороге- «протяжнику».  Трактора и машины по этой дороге ходили редко и  только  зимой или в сухой летний период.
http://www.proza.ru/2016/11/24/1561