Лена

- А покатай меня хоть разок. - Лена стояла у открытой синей калитки, провожая меня в легком сарафане. Босая. Лето.
Я откинул тёмное стекло шлема и глядя на ее улыбку подумал, почему я сам не догадался до сих пор предложить ей покататься?
 - Иди переоденься. Я сейчас.
Крутанул руль, резко отпустив рожок сцепления и заднее колесо со свистом оставило за мной шлейф вздыбленной пыли.
 На огненном боку мотоцикла серебрилась надпись JAWA 350. Лучше мотоцикла в СССР не было, и больше не будет, на этой модели всё и закончилось. Были потом, уже после развала и 634 и 640 модели, но легендой они так и не стали. Ребята в посёлке посмеиваились за спиной - "гроб на колесиках" называли. Было за что, при весе в 150 кг скорость 120 км. Его начинало сдувать с дороги при приближении стрелки спидометра к отметке 100. Зато при встрече, кружили вокруг него, трогали, просили прокатиться, и спрашивали не продаю ли. Я не продал бы его, даже если бы он был моим. Мотоцикл купил брат в плачевном состоянии, сам его оживил, я добавил лишь зеркала, и для меня он такой же родной как для брата. После аварии, я только бросил трость, ещё толком ходить не мог, а на мотоцикле уже гонял на перегонки с вечерним поездом, он по рельсам, я рядом по наезженной в пыли колее. Километра четыре несемся мимо кукурузных стеблей, машинист гудит,  я ему в ответ, пассажиры в окна пальцами тычут, всем развлечение.
 Притягивали меня чем-то эти пыльные дороги, пустые, с обочинами из пшеницы, кукурузы, груглоголовых подсолнухов, яблоневых и сливовых садов. На холм заеду, с него выбираю путь дальше. Особенно влекли, поблескивающие в лучах крадущегося к ночлегу солнца, лепешки озер. Спуск длинный, глушу двигатель, и качусь, слушая шепот собранный с полей и садов, горячим летним ветром.
 Лена выскочила из виноградной лозы, обвившей специально для неё собранный каркас, на шум двигателя. Молча запрыгула за спину, игриво хихикая. Я снял шлем и нацепил на неё. Лена превратилась в маленького инопланетянина с большой бордовой головой на тоненькой шейке, в белой маечке и клетчатых коротких шортах. Сразу сообразила, от чего я смеюсь, заглянула в зеркало сквозь темное забрало и тоже захохотала. Я плавно отпустил сцепление и Лена вжалась в мою спину, обхватив руками мою грудь и живот. Весело рассмеялась, когда лапка щелкнула последней передачей и ветер разметал её волосы торчащие из под шлема.
 В этом полете я утратил свободу. Я чувствую спиной биение сердца, которое отняло у меня её. В замен же я получил нечто совсем ещё незнакомое и оттого непонятное, а объяснять себе что это я не хотел, чтобы не разрушить эту ещё совсем хрупкую радость. Нужно дать ей разрастись, набраться сил, а тогда и объяснять ничего не нужно будет.
 Заднее колесо вдруг завибрировало и повело вправо, я резко отпустил ручку газа, и мотоцикл стал сам быстро терять скорость. Мне уже было всё понятно, в голове уже зрел план решения непростой задачи. Мы стояли рядом с мотоциклом посреди пустынной пыльной дороги, его заднее колесо уперлось ободом в утрамбованный грунт. Полдень подпекал нас сухим зноем, пока я катил мотоцикл, а Лена шагала рядом, болтая шлемом.
 - Покатались, - ласково рассмеялась она, утешая меня.
 - Теперь только завтра, - опустил я подножку и упер мотоцикл у ворот школы. - Жди здесь, я сбегаю за ключем от каморки, закатим его туда. Дальше катить нельзя, камеру разорвет, и покрышку попортим.
 За ключи от школьной каморки, где хранилось школьное оборудование, микроскопы, проигрыватели, скелеты, гитары, отвечала мама. Как пришла в школу работать, навела там порядок, учителя уважали, сторожа боялись - разбивала трехлитровые бутыля с вином, которое они таскали в кочегарку, и прятались там, распивая.
 Лена стояла опершись ягодицами в сиденье мотоцикла, смотрела в мою сторону, пока я спускался с пригорка. Отсюда её фигурка казалась маленькой точенной статуэткой, на фоне вытянувшейся поперек асфальтированной дороги тени, срисованной с неё закатным солнцем за спиной. Мне хотелось просто остановиться и смотреть на эту фигурку, нарисованную в воздухе вечерними красками. С каждым движением, моим, и солнца, появлялись новые детали. Тугой хвост собранных золотистых волос, широкий лоб, озорной блеск в серых глазах, тонкие, обнажившие красивые зубы, губы. Лена сложила ладошки и зажала их бедрами, майка оттянулась вниз открыв сверху упругую грудь.
 Я закатил мотоцикл в каморку, проводил Лену, взял ключи от папиного грузовика и вернулся за мотоциклом. Заклеил камеру и до наступления темноты собрал колесо и проехался вокруг железнодорожной станции рядом с домом, нужно убедится, что камера не спускает.
 За Леной я заехал когда полуденный зной стал остывать, извлек урок из вчерашней поездки на солнцепеке . Она радостно выскочила в той же маечке  под которой маняще набухли два маленьких шарика, и шортах. Сама сняла с меня шлем, одела себе, хихикнув, запрыгнула сзади.
 - Подожди. - Застегнула ремешки сандалий. Хлопнула меня по спине и обхватила сзади своими теплыми руками.
 Я резко рванул и через пять минут мы уже катили по полевой дороге, оставляя за собой хвост пыли. Всё смешалось, гул мотора, смех и крики, размахивающей руками Лены, шелест горячего ветра. Мимо проносились молодые поросли лесополос, и желто-зеленые лоскуты пшеницы и кукурузы. Вдали блеснул сталью блин озера, и я свернув на полосу, чернеющую между рыжими головами подсолнухов, заглушил мотор. Лена устала от захлестнувших её эмоций и теперь сидела молча, прижавшись к моей спине. Я остановил мотоцикл. 
 - Садись вперед. - сказал я, снимая с неё шлем.
 - Я боюсь.
 - Я же буду сзади.
Она вцепилась в руль, я оттолкнулся ногой и мы медленно покатились к озеру, набирая скорость. Я взялся за руль, обхватив Лену сзади, чтобы она расслабилась, иначе её руки одеревенееют от напряжения. Её волосы пахли пылью, солнцем и ещё чем-то, чем пахнут только женщины. Она весело смеялась и что-то выкрикивала, иногда оборачиваясь ко мне  от чего мои губы почти касались её щеки. Солнце уже стало менять цвет, из желто-белого переливалось в оранжево-красное, когда я остановил мотоцикл у самой воды.
 - Это так классно. - Лена бухнулась в траву рядом со мной. - Только вот здесь болит немного. - Она развела ноги и обхватила внутреннюю часть бедер. Я подложил под её голову своё плечо, и мы молча пялились в огроменную синь над нами.
 - Купаться? - Бросил я, стаскивая с себя футболку.
 - Ага. - Она так же легко сдернула с себя маечку, и засмеялась в ответ на мою реакцию. Я стоял и не мог отвести взгляда от её белой, упруго торчащей груди. Волосы выбились из собранного хвоста и устроили вокруг лица беспорядочное гнездо в котором горели два маленьких озорных огонька, отражая солнечный багрянец.
 - Я в шортах буду, - хихикнула Лена.
 - Ага. - я стянул свои шорты вместе с трусами и разогнавшись ухнул в теплую воду. Меня окутало маслянистой свежестью,  усталось  осталась под водой, когда я вынырнул. Тут же на мне что-то повисло, обхватив за шею, ещё не успела вода стечь с волос, чтобы я мог что-то разглядеть. Бедра обхватили мою талию и мои руки сами обхватили скользкие ягодицы.
 - Что, шорты растворились? - Рассмеялся я. Лена только засмеялась, ничего не ответив.
 - Давай кто быстрее до того берега. - Сбросил я Лену в воду.
 - Так не честно, - кричала она мне вслед смешно загребая воду и пытаясь бежать по дну.
 Я уже стоял по пояс в воде на другом берегу, когда она подплыла, за руку втянула меня глубже и снова взгромоздилась на меня.
 - Неси меня, я устала. Выдула она между надутых губок, и опустила голову на мое плечо. Я стоял на берегу греясь закатным воздухом, Лена висела на мне. Её грудь вжималась в мою плавя её, живот ласково согревал. Я нежно поглаживал её белые шелковые ягодицы, глядя на огромный красный полушар, опускающийся в море подсолнухов.