Гавайские острова Варлама Шаламова

Людмила Корина 
На фото зимняя экспедиция фильма "Подсолнухи"-в шапке ушанке Витторио де Сика, рядом оператор Альфио Контини, Я-ассистентка в цветной шали и огромных валенках
На воздухе минус 35. Тверская область,зима 70-71г

Из переписки с Надиром Сафиевым. Как рождаются стихи, 90е

...Лето закончилось. Миша принят в школу. Попробуем, что получится после русских школ и русского двора. Здесь всё поприличней - чисто, свежо,  по-детски.За эти годы в моей основной жизни ничего не пропущено, не проплясано,а названо словом и спето.Я знала об этом  мистическим знанием, когда Павел Филиппович Глоба рисовал мой первый портрет перед отъездом в Италию,который я назвала “Итальянской трагедией”, а ты назвал "триумфом асоциальности".

Этим летом покидала своих друзей, пребывающих в трудностях и безысходности.За эти годы я свой долг им отдала. Писала -"порой нехотяев везу, как воз..." Я всё-таки имела направление движения- к морю, воздуху, возможности читать, писать своё, когда пишется, не имея потребности в другом общении здесь, кроме авторов моих любимых книг.

Не получается у них порой  по очень редкой моей просьбе мне помочь.Я в этом смысле ловчее.Так вошло в мои стихи слово Цветаевское “нехотяи”(за него меня критиковал Юлий Слободкин).Оно присоединилось к “невстрече”, введённой Блоком и затем Ахматовой.
В обособленности от всего и всех в этой распрекрасной Италии - моё спасение и устояние.95й,Генуя

Письмо Надира
...Кажется, я всё тот же - никакие дела не сдвинули меня с места, с моей “бочки”. С Италией ничего пока не получается. Успокаивает то, что мечта моя остаётся мечтой. Правда,успел слетать на Гавайские острова на целых десять дней. И в который раз убедился, что в раю скучнее, чем в аду - ничто во мне не сдвинулось, кроме ощущения дальности и фантастического перелёта, а на островах мой внутренний взгляд спал.

Вот и всё,о чём хотелось сказать тебе. Посылаю на всякий случай тебе свой “Париж”(мой очерк, опубликованный в нашем журнале “Вокруг света”), просто так, без особой надобности. Мне кажется, что он мне удался.
Надеюсь, что Миша здравствует и радует тебя - он смышлёный парень, в нём должно проснуться всё хорошее -  твоё.
Привет ему и обнимаю тебя.
Ваш Надир Сафиев      ноябрь 95

Вскоре написала “Гавайские острова”, посвящённые Варламу Шаламову. ...что в нём сдвинулось ? В душе лишь ощущенье дали и фантастического перебора деталей... Слово “перелёт” в письме я сначала прочитала как “перебор” и оно разбудило стих, но герой стал иным, осмыслены по-своему Рай и Ад в письме.Сюда вошло впечатление от рассказа Ирины Полянской "Тихая комната" -о привычках и быте Варлама Тихоновича в   Москве, когда он писал свои главные рассказы о лагерном аде.
 
ГАВАЙСКИЕ ОСТРОВА
                Варламу Шаламову

Что раем не покажется на воле,после лагерного ада ?
Здесь всё ему услада - для кожи, нёба, взгляда :
Для дёсен супчик из овощей, а вечером спектакль Таганки.
Из мира вещей -плащ старомодный,элегантный.
Нос чует запах тонко, а слова угадываются без звука.
Давно разбиты перепонки - нет слуха.

Как мамонта изо льда - нашли и откопали.
Разжечь костёр, согреть ! Остались живыми глаза,
Но холод из костей не выжечь. Он выжил.
Он из ада вышел. Зачем, кому всё это было нужно,Боже ?
Страдания поэта с лицом вождя из племени краснокожих.

Он уже здесь, иль ещё там ? Припоминает слова,
И губы шелестят едва : “Гавайские острова”.
Утопия, мечта. Он тосковал.
И в заключение злоключений жизни адской
Его везли, чтоб показать Гавайские острова.

Он этого не выбирал - сначала в холод, потом в жар.
Что понял ? Что в нём сдвинулось ?
Об этом ни слова. В душе лишь ощущение дали
И фантастического перебора деталей.
И сомненье - он там уже, иль ещё здесь ?
Куда его везут ? Сомнение осталось, есть.
Весь этот переход в Туда и Здесь
По лесенкам, ступенькам райских островов...

Он жив или исчез ? Завеса. Занавес.

Варлам Тихонович Шаламов 18.6.1907-17.1.82 "Он остался жив, а кругом все умерли. Физически он был разрушен.Внешностью он напоминал авангардную скульптуру из железа. Лагерь -полностью негативное испытание. Именно в рассказах Шаламова выражена суть того страшного периода истории. В русской истории его предтеча - Аввакум. Мученичество и гордое борение за право на свободу и правду.
Режим проклят рассказами Шаламова навсегда. Его книги - Нюрнбергский процесс.Непрекращающееся веками русское страдание.Жизненный подвиг Шаламова - словесный памятник миллионам погибших в лагерях"-Надежда Мандельштам

 Людмила Корина  24.11.16  Генуя