Клевер и лилия. вариант2. Рождественская сказка

1.

Жила была маленькая девочка. Вернее, она была только ростом ещё маленькая, а так большая.
Девочка была добрая и ласковая. Мама с папой в ней души не чаяли, и братики тоже очень её любили. А бабушек и своего дедушку девочка видела только летом, потому что она жила на Севере, а они далеко на юге.
Девочка их всех очень любила и скучала, особенно за бабушкой. А ещё она любила кошек, собак, птичек и, конечно, цветы. Когда она засыпала в своей кроватке, её любимые кошки: чёрная Багира и белоснежная Аня приходили петь ей колыбельные песни, а огромная  овчарка Альма ложилась у двери её спальни - охранять сон.
Мама говорила, что собака старше дочки в три раза, ей уже целых 15 лет, и она старуха.
Повсюду в доме росли цветы. Лето на Севере короткое, и девочке всегда не хватало Солнца. Как только наступали первые холодные деньки, она уже снова мечтала о лете, зеленой травке, чтоб по ней босичком… И просилась в гости к бабушке, только и туда приходит зима, хотя и попозже.
Цветы её понимали. Они тоже не могли жить без солнца. Колючие кактусы прекращали расти зимой и засыпали. Девочка их любила. Она сама выбрала  с мамой в магазине маленькие пушистые комочки. А теперь, за несколько лет, они подросли и стали походить на ощетинившихся ежат.
Весной кактусы так радовались солнцу, что зацветали один маленькими душистыми кремовыми цветочками, другой малиновыми, а самому большому никак не удавалось раскрыть пушистые бутоны, и он так и рос с ними, берёг до лучших времен - думала девочка.
Осенью она ставила горшочки с кактусами в прохладный уголок на подоконнике, чтобы никто не тревожил их сон до весны. Рядом с ними спали чудесные мамины амариллисы.
-Ах! Почему я не могу ждать весну, как цветы - во сне - думала девочка и грустила.
        Дни становились все короче, а пасмурное небо еле удерживало на себе огромные рыхлые тучи, полные осенней влаги.

 
2.

Девочка ходила гулять с мамой в парк. Цветы уже отцвели, прибитые первыми ночными заморозками, их пожухлые стебли лежали осклизлой кучей на краю клумбы. Девочка вздохнула и отвернулась. Мама читала Пушкина, а душа просила радости.
-Ну, пожалуйста, не надо этих стихов - девочка посмотрела на маму, не обидела ли. Но мама лишь улыбнулась и повела её по аллее к берегу реки. Ей хотелось развеселить свою дочку. Опавшие листья устилали землю золотым ковром.
- Это мои драгоценности – говорила девочка и,  раскинув руки, кружилась в аллее.
        На склоне не было жёлтых листьев, зато зеленела трава, и  открывались бескрайние дали: пойма реки, за ней темнел хвойный лес, много воздуха и неба. Только, пожалуй, широкая гладь тяжёлой воды напоминала об осени.
Вдруг девочка звонко закричала:
        - Мамочка, посмотри, это же клевер!
        И, правда, весь склон зарос белым душистым клевером. Его невзрачные цветочки всегда радовали дочку больше шикарного иван - чая и даже колокольчиков с ромашками. Может, потому, что клевер рос неприхотливо везде, и уже в начале лета можно было нарвать душистый букетик. Она любила дарить его папе, ведь он много работал, возвращался поздно и никакой природы не видел.
        Папа опускал усы в букетик, ахал и закрывал глаза. А когда открывал, в глубине зрачков плясали смешинки. И девочка смеялась, они носились вдвоём по квартире, будто кони по лугу, говорила мама, и могли сколько угодно дурачиться.
Девочка наклонилась и погладила озябшие цветочки. Мамочка, можно я возьму их с собой? - дочка просительно подняла головку – хоть несколько цветочков. Маме не хотелось объяснять, что они погибнут в тепле, она лишь согласно кивнула и зябко повела плечами.


3.

А утром девочка выглянула в окно и застыла. Всё- всё укрыла белым покрывалом метель. Порывы ветра несли по дороге остатки пожухлых листьев и обрывки газет. Пустынная улица, казалось, дрожала от холода. Быстро пробежала в поисках укрытия одинокая собака. Даже машин не было видно, никто не хотел выходить в стужу: был выходной.
Девочка перевела взгляд на подоконник и улыбнулась. На кухонном окне цвели герани: белые, розовые и красные цветочки, собранные в большие шары, и не думали о зиме. Им тепло и хорошо, ведь она всегда заботится о цветах вместе с мамой.
Сенполии - фиалочки, подмигивали ей голубыми глазками с жёлтым зрачком, а другие маленькими лиловыми розочками развеивали непрошеную грусть.
Ах, как рано пришла зима! – вздыхала девочка и целовала свои цветочки. На кухонном столе стояла миниатюрная вазочка с любимым клевером.
Вопреки всему, он не погиб, а, наоборот, радостно расправил кудрявые веточки с треугольными листочками. Некоторые цветки засохли, и девочка оборвала их, а потом заменила воду, как учила мама.
Все цветы любили маленькую хозяйку и отвечали ей благодарностью за доброту. Красавец розовый амариллис, мамин любимец, с тех пор, как девочка родилась, одаривал их весной двумя цветочными стрелками с семью и пятью огромными великолепными цветами: для мамы и дочки.
Папа подарил им еще один такой же цветок, только белый. Девочка думала, что они дружат - белый и розовый амариллисы, потому что у них всегда было одинаковое количество цветков на двух стебельках у каждого. И зацветали они неизменно по очереди: первым - розовый, а за ним уж белоснежный.
- Наверное, они договаривались об этом на своем языке, - объясняла дочка маме. 


4.

И только один цветок приносил девочке огорчения – белая лилия. Мама говорила, что она должна великолепно цвести крупными восковидными цветами, но этого ещё ни разу не было. Что только они ни делали, как ни ухаживали, все было напрасно. Гордячка и не думала порадовать их хоть одним бутоном.
Девочку это печалило.
-Наверное, ей у нас плохо, - говорила она маме.
-Не думаю, что кто - то другой заботился бы о ней лучше, просто ещё не пришло её время, - успокаивала мама свою девочку. Цветы слышали эти разговоры и осуждали лилию. Уж они - то прекрасно знали, что ей ничего не стоит зацвести. А не делает она это только из вредности.
-Всё  ревность, ревность и бессердечие, - шептались между собой герани, - подумаешь, какая принцесса. Видите ли, она не одна на подоконнике стоит, да ещё на кухне. Если хочешь знать, это самое лучшее место в доме: здесь всегда влажный воздух и хорошо пахнет, - старая опытная красная герань пыталась образумить белую лилию. Но та лишь презрительно хмыкала и молчала. Не престало ей, особе королевских кровей, общаться с какой - то простолюдинкой геранью, достаточно с неё и того, что приходится поневоле находиться в таком пёстром обществе.
Ничего этого хозяйки не знали. Правда, мама улавливала какие-то такие настроения. Ведь многие цветы прожили с ней почти всю её жизнь и, конечно, она умела понимать их и общаться, как с друзьями.
Но, не выбрасывать же остальные цветы ради одной лилии! И мама уже давно подарила бы её кому- нибудь, если бы не дочка.
Девочка любила лилию, несмотря на её равнодушие, и всё ждала, что она изменится к лучшему и зацветёт.

5.

Прошло несколько недель. Погода уже устоялась: мороз и солнце, как в январе, а на календаре последние дни октября. Ранняя зима. Впрочем, не привыкать, в это время на Севере всегда зима. Мама с дочкой пели песню:
-Сейчас мы песенку споем,
Расскажем всем об этом:
Здесь десять месяцев зима,
А остальное лето.
        Клевер, по-прежнему, стоял в маленькой вазочке на столе. Столько внимания и любви, как здесь, он не получал за всю свою жизнь. А ведь он прожил уже два лета и только теперь от души радовался жизни, обласканный и ухоженный. Маленькая девочка шептала ему, когда никто не слышал:
      - Клевер, хорошенький цветочек, не умирай, живи с нами, скоро будет Новый Год и Рождество. Это такое волшебство, с подарками и бенгальскими огнями, ты непременно должен всё увидеть.
        Цветочки слушали и радовались.
Однажды мама меняла воду в вазочке с клевером и удивилась, а потом позвала дочку. Девочка прибежала в кухню и увидела на стебельках клевера маленькие корешки.
-Ты видишь, доча, ему у нас понравилось. Сейчас посадим его в землю, - сказала мама.
        Вскоре клевер был посажен в маленький беленький горшочек и поставлен на подоконник, как раз рядом с белой лилией.
Та была в шоке: - Только этого беспризорника здесь и не доставало! - злилась капризная принцесса лилия - У нашей девчонки неразборчивые связи, и совершенно нет вкуса.
Герани за девочку вступились:
 - Наша маленькая хозяйка добрая и ласковая девочка, а вот у тебя нет совести, глупая барышня. Кончится тем, что хозяйка тебя кому – нибудь пристроит, как это было со старым глупым древовидным кактусом.
       Когда малышка появилась на свет, его раздражал детский плач, потом он вздумал уколоть и пребольно пальчик ребенку. Ну, и где он сейчас?
Хозяйка тут же кому-то подарила его, от греха подальше, теперь о нем здесь уже никто не помнит. Сомневаемся, что ему у чужих так же хорошо, как было дома. А ведь его, как и тебя, принесли сюда совсем крошечным. Вот до чего доводит неблагодарность!
       Что же касается клевера, то он из хорошего рода медоносов, всеми уважаемого, древнего и многочисленного. Подожди еще, он зацветет и наполнит благоуханием весь дом.
 Герани замолчали, притихла и белая лилия.


6.

Только клевер делал вид, что речь не о нем, и его это не касается. Он был хорошего воспитания и, к тому же, так радовался, что живет здесь, на подоконнике, среди зелени и прекрасных цветов, когда за окном все скрыто под толстым снежным ковром.
       Как хорошо жить и видеть удивительный мир, словно очутился в сказке! И это так и было. Ведь луговые цветы никогда не видят зиму и не живут в доме на подоконнике. Чудо случилось благодаря любви маленькой девочки. И что ему до какой- то там гордячки лилии, ведь не она заботится о его благополучии.
Вскоре все цветы в доме полюбили клевер. Он знал много чудесных песен, ведь жил на просторе и слышал пение ветра, колыбельные реки и любовные трели соловьёв. Он пел на языке цветов о любви и свободе, о дружбе и верности. Белая лилия перестала злиться и фокусничать, ведь на неё никто больше не обращал внимания. Она даже себе не хотела признаться, как ей нравятся песни клевера.
А он все хорошел, подрастал, курчавился молодыми листочками-трилистниками и однажды расцвёл. Нежный медовый запах наполнил благоуханием весь дом. Девочка в это время простудилась и болела. Врач уловила чудный запах и похвалила маму:
       - Как правильно вы используете ароматерапию.
Клевер обрадовался, ведь он так старался сделать для девочки всё, что мог.


7.

        А потом наступили долгожданные праздники: Новый Год и Рождество. Ещё за несколько дней до этого всё в доме преобразилось: во всех комнатах и даже на кухне появились  красивые ёлки.
 Клевер очень удивился. Он  никогда не видел ёлку с нежно - голубыми иголками и такими красивыми разноцветными блестящими шишечками.
 Герани над ним посмеивались. Они- то давно знали, что это капроновая маленькая красавица вовсе не из леса. Их  хозяйки не такие! Они не станут губить живую красоту даже ради такого чудесного праздника, как Новый Год и Рождество.
Каждый год мама и папа девочки доставали с антресоли большую коробку, полную волшебства. Чего в ней только не было!
Сначала ставили эту - маленькую голубую ёлочку  на кухонную полку. Её наряжали чудесными стеклянными шишечками со  сверкающим снежком на боках, украшали разноцветным дождиком и фонариком вместо звезды. А на лапки клали маленькие белоснежные комочки ваты, словно снежок.
Потом из коробки  извлекали  ёлочку побольше. Она была ещё краше: серебристая и такая сверкающая, что и игрушек не надо. Сначала из двух серебряных половинок собирали круглую палочку - ствол. Потом каждую веточку вставляли в дырочки  на стволе, и получалась нежная серебристая красота. Эту ёлочку наряжали для детской комнаты.
Когда девочка подросла, она сама любила это делать. Напевая песенку, доставала  из волшебной коробки  старинные шарики из папье-маше, расписанные красным, зелёным и золотым и с шёлковыми алыми ленточками сверху.
 На них добрый старик с белоснежной бородой в красной шубе, Дед Мороз, улыбался и делал что-нибудь хорошее: дарил подарок маленькой девочке, потом мальчику, играл на скрипочке или рисовал морозом узор на стекле. Ещё он подводил золотые стрелочки на часах к цифре 12 и поздравлял всех с Новым Годом.
Это было настоящее волшебство! Можно было загадать желание, держа в руках старинный шарик, и оно непременно исполнялось в новогоднюю ночь.
Герани это точно знали,  ведь они не раз видели утром нового года счастливую девочку с подарком. Только сейчас их маленькая хозяйка болела.
И мама сама украсила серебристую ёлочку  шарами, оленями и рождественской звездой, которую давным  давно старший брат девочки сделал сам из картона и фольги.
Самая большая, под потолок, ёлка жила отдельно, в собственной коробке. Её ставили в гостиной. Она считалась главной и была важной и неприступной, почти как гордячка лилия. Только казалась ещё строже, ведь без неё не обходился ни один праздник Нового Года и Рождества.
Когда ёлку украшали гирляндами из лампочек, блестящими игрушками, дождиком и бусами, а на верхушку  надевали  настоящую рождественскую звезду с лампочками,  всё в доме преображалось, становилось таинственным и незнакомым.
   Блестящие гирлянды, серпантин, новогодние флажки с рисунками  и разноцветные лампочки сияли под самым потолком, искрились и переливались игрушки на ёлке, сверкающие большие снежинки свисали вниз на тонких незаметных проволочках, как будто плыли по воздуху.
А под ёлкой, в таинственном полумраке, где мама сделала из ваты и блёсток настоящий снег, стоял большой Дед Мороз со своей внучкой - Снегурочкой.
Дед Мороз держал в руке волшебный посох с хрустальным шариком, а его внучка – белочку на ручках.
У самого ствола ёлки стоял домик с зелёной крышей и светящимся окошком. Там жили маленькие гномики: художники, один гончар, один живописец и ещё два гнома-садовника. Даже на снегу у них пестрела маленькая клумба с разноцветными цветочками. 
А за стволом ёлки притаилась лисичка. Наверное, ей очень хотелось поймать хоть одного зайчика. Ведь их столько каталось под ёлкой с горки на лыжах! Только рыжая хитруля побаивалась Дедушку Мороза и сидела тихо.

8.

Клевер видел всё это и был счастлив. Перед самым праздником мама поставила горшочек с ним на журнальный столик у самой ёлки. Он стоял на вышитой золотыми колокольчиками и красными бантиками рождественской салфетке вместе с вазочкой полной шоколадных конфет в пёстрых блестящих обёртках и восхитительным запахом.
Рядом лежали апельсины, мандаринки с румяными яблочками, а большой ананас весело подмигивал клеверу и улыбался. Клевер от удовольствия благоухал ещё больше и горшочек с его кудрявыми листочками был весь усыпан белыми цветами и ещё не распустившимися бутонами.
- Подумать  только! Какая красота:  луговой клевер – зимой! – восхищались гости, подносили горшочек к лицу, вдыхали нежный аромат и  осторожно ставили его на место.
Чудеса! Люди, те самые, которые летом не обращали на него никакого внимания, дети, чьи босые ножки топтали и мяли его листочки и цветочки на летнем лугу или лесной полянке, теперь признавались ему в любви, восхищались им.
 Ах, как клевер радовался, что послушал девочку и остался жить с ними. Теперь каждый день в его жизни был похож на волшебную сказку. Настоящую новогоднюю сказку его жизни!
А что же лилия? Она грустила и тихонько вздыхала. Клевер был там, в гостиной, видел новогодний праздник и пел по ночам свои чудесные песни рождественской ёлке, роскошной китайской розе и изящной финиковой пальме…


9.

И вот наступила рождественская ночь. Дом спал: спала больная девочка в своей кроватке,  рядом в корзинке спали кошки, у двери дремала старая овчарка Альма, положив голову на лапы, только на ёлке в гостиной мигали огоньки.
Мама с папой, уложив девочку,  поздним вечером уехали в храм и ещё не появлялись.
Вдруг раздался мелодичный звук, в игрушечных часах на ёлке что-то щёлкнуло и они торжественно, но тихо пробили двенадцать раз.
Фигурка белоснежного ангела, что висел на самой макушке, чуть ниже звезды, рядом с часами, засветилась, он ожил и полетел вокруг ёлки. С его крыльев и золотых волос сыпались огненные звёздочки – блёстки. Они, сверкая, оседали на игрушках, на цветах, и на глазах у изумлённого клевера игрушки и всё вокруг оживало.
Он и сам почувствовал, что может двигаться, спрыгнул с журнального столика на пол, увидел своё отражение в большом стеклянном шаре на ёлке и замер.
Оттуда на него смотрел белокурый молодой принц в белоснежном костюмчике, украшенном  серебряным  шитьём и с зелёной бархатной накидкой – плащом на плечах, расшитой листочками трилистниками и белыми цветами. В одной руке он держал маленькую серебряную шпагу, а в другой алую  розу.
Принц вложил шпагу в ножны и обернулся. Перед ним  в причудливом атласном халате с высокой прической, из уложенных валиками и заколотых длинными  алмазными шпильками волос, сидела на троне Китайская Роза. Высокий совершенно чёрный мавр за её спиной помахивая опахалом из пальмовых листьев, кивал в такт музыке головой в тюрбане, больше похожим на спелый финик, и следил за порядком. В нём теперь ни за что нельзя было узнать изящную финиковую пальму!
Клевер учтиво поклонился им и поспешил к другим цветам. Тётушки Герани тоже были тут. Разодетые в пышные платья, все в кружевах и с зелёными веерами  в руках, они уже плясали с толстячками  Кактусами кадриль. Девочки Фиалки кружились с зайчиками. А у самой ёлки стояла в белом бальном платье с розовым бантом и с изящной золотой коронкой на тёмных волосах прекрасная юная девушка.
Клевер  узнал Принцессу  Лилию, поклонился, звонко прищёлкнув серебряными каблучками, и подарил ей розу, пригласив на танец. Лилия присела в ответном поклоне,  и они закружились в вальсе среди цветов  и игрушек.
Принц Клевер вспомнил о больной девочке. Вдвоём с Лилией они тихо выскользнули из гостиной и поспешили к приоткрытой двери детской комнаты.
У самой двери в кресле – качалке спала бабушка в рыжем кружевном чепчике, с книгой сказок на коленях. Клевер приложил палец к губам и на цыпочках прошёл мимо кресла в детскую. За ним пробралась Лилия.
Бабушка овчарка Альма, а это была она, приоткрыла один глаз, слегка усмехнулась, пошевелив густыми тёмными с проседью бровями, и задремала снова. Ей снилось лето.
Девочка тихо спала в своей розовой постельке, спал прямо в воздухе над кроваткой и её ангел - хранитель. Всё здесь было покрыто звёздной  накидкой волшебного сна.
Принц  приблизился к девочке и поцеловал её в щёчку. Девочка улыбнулась во сне, а ангел- хранитель  тихо провёл рукой по воздуху, и Клевер с Лилией вдруг снова оказались в гостиной.
Волшебная ночь продолжалась. Ничто недоброе не могло нарушить её там, где царили любовь и вера.
Лилию закружил в танце прекрасный кавалер Амариллис, а клеверу захотелось посмотреть, что происходит на его любимой кухне. Он огляделся, заметил среди игрушек белого оленя с золотыми рогами  и серебряными копытами, вскочил ему на  спину, шепнул что-то на ушко и они поскакали  по длинному коридору.


10.

Вот и кухня. На полке, по-прежнему, тихо стояла маленькая голубая  ёлочка  в блестящей мишуре. Принц Клевер  обрадовался ей, взмахнул полой зелёной бархатной накидки и легко взлетел на полку, протягивая руки к голубым веточкам. Он погладил нежные иголочки на ёлке, как вдруг, в самом углу кухни, между стеной и холодильником, заметил движение и увидел какое-то серое пятно, медленно вползающее в тёмный угол.
 Холодок недоброго предчувствия пробежал у Клевера по спине, но, тут же, возмутилось отважное сердце Принца. Он  сжал клинок серебряной шпаги и решительно шагнул в угол.
Принц Клевер приготовился храбро сражаться с врагом и даже мужественно умереть ради любви и преданности к маленькой девочке и Принцессе Лилии.
Но…за холодильником было тихо и пусто, только пахло пылью. Принц чихнул от огорчения и тут снова заметил серую тень за ножкой холодильника.
-Сдавайтесь или я проткну вас шпагой! – звонко крикнул Клевер и бросился в угол.
Тень метнулась по стене, оставляя неприятный след сухой пыли с клочками паутины. И, к своей досаде, Принц Клевер снова чихнул раз и другой, и третий. В носу у него вдруг защипало, в груди больно сдавило, а из глаз неожиданно брызнули слёзы. Клевер зашатался: голова кружилась и болела, а шпага в руках оказалась такой тяжёлой, что Принц чуть было не уронил её.
Раздался тихий смешок, больше похожий на лай или сухой кашель. Клевер оглянулся. Серая Тень на стене росла прямо на глазах, превращаясь в седую страшную старуху.
- Это ты такой храбрый, что решил проткнуть меня шпагой? - засмеялась, словно пролаяла, старуха, блеснув из - под седых косм выпуклым белёсым глазом, и полы её ветхого плаща зловеще взметнулись, рассеивая в воздухе тучи почти невидимой пыли и чего-то ещё, едва заметного и противного.
Принцу снова стало плохо, но теперь он держался, как мог, стараясь не чихать. Он понял, что это какие-то чары старухи так действуют на него.
- Кто ты?- спросил Клевер и задержал дыхание, чтобы унять приступ головокружения и собраться с силами.
Старуха снова засмеялась, будто залаяла.  Ростом она была уже с холодильник. Распластываясь по стене и вытягиваясь, она еще росла, протягивая к Принцу Клеверу руки - тени.
Смех-лай её что-то или кого – то напоминал принцу. Но что?
- Нужно вспомнить, вспомнить,- твердил он себе, крепко сжимая шпагу и ни на шаг не отступая, – это враг, коварный и злой. Я должен остановить старуху, не дать ей выйти отсюда.
Принц вспомнил тихо спящую больную девочку, и сердце его наполнилось нежностью и тревогой. Он вдруг почувствовал, что это она, Серая Тень, виновата в том, что девочка так долго болеет.
- Ну, вот ты сам и ответил на свой вопрос!- сказала старуха– Я - Хворь, старая Серая Хворь. Да, да, да! Это я настоящая хозяйка в доме. Меня здесь все боятся. И мне принадлежит девочка. Она моя, моя, и я никому уже её не отдам! -  и Хворь снова сухо засмеялась-залаяла, а от стенки  отделились и потянулись к Принцу Клеверу сухие костлявые руки.
– Ты не посмеешь мне помешать. Только эту ночь переждать, только её, а потом… Серая старуха Хворь снова засмеялась.
И Клевер вспомнил! Точно такой же кашель мучил по утрам его бедную больную девочку, когда она мыла ему тёплой водой листочки. Так вот кто её мучитель!
Клевер так возмутился, что позабыв о своём страхе и слабости, крепко сжал эфес шпаги и, сделав выпад, уколол раз и другой гадкой старухе палец! Завязалась битва.
Голубой ёлочке было всё хорошо видно со своей полки, но помочь она ничем не могла. Только позвать на помощь.
-Скачи быстрее за подмогой, - прошептала она златорогому оленю, - Старуха хитра, и одному ему не справиться. Не медли.
И олень стрелой помчался по коридору.


11.

Старуха Серая Хворь больше не росла. Теперь она была уже не полупрозрачной серой тенью, её силуэт налился  тёмным зловещим Мраком и, казалось Клеверу, заполнил собою весь угол за холодильником. Она снова и снова бросалась на Принца Клевера, тянула к нему длинные костлявые пальцы.
Но и он не сдавался. Взмахивая расшитым зелёным плащом, клевер взлетал, увёртывался от костлявых пальцев старухи, делая выпад, колол её, противную, отлетал и снова бросался в бой. Отважное сердце Принца пылало так, что он не чувствовал больше ни усталости, ни страха. Только бы справиться с гадкой Серой Хворью, только бы успеть до рассвета!
Клевер снова взлетел, развернулся в воздухе, и вдруг его зелёный бархатный плащ зацепился за давно позабытый крючок в стене! Ткань натянулась так, что защелка накидки расстегнулась, принц в одно мгновенье очутился на полу и прижался спиной к стене, готовясь к последнему бою…
Старуха Хворь захохотала - залаяла, торжествуя победу, высоко подняла руки, осыпая всё вокруг серой пылью, и двинулась на Принца Клевера. Теперь она не торопилась, наслаждаясь беспомощностью маленького Клевера и его бесполезной храбростью.
- Маленькое  храброе создание, - шептала Серая Хворь, медленно приближаясь к Принцу, - Ты хотел победы надо мной, непобедимой Хворью. Эх, ты, жалкий глупец!
Ты мог бы и дальше спокойно жить в своём горшке до самой весны. Мне нужна только девочка. Только её молодая человеческая сила. Я не питаюсь цветами.
Но, ты сам, сам виноват в своей гибели, - тихо шептала Старуха Хворь, протягивая к клеверу дрожащие руки, - Сейчас, сейчас…
Клевер собрал все силы своего пламенного любящего сердца и так сжал эфес шпаги, что она вдруг вся засветилась тёплым ровным солнечным светом. Тем самым, что его листочки копили всё лето и берегли до весны. Теперь он отдавал свою силу, чтобы спасти больную девочку. И не жалел об этом! 
Принц Клевер  высоко поднял руку и бросился вперёд, не давая Серой Хвори опомниться.
- Вперёд, к победе! – звало его, сильно бьющееся в груди, отважное благородное сердце.
Старуха  Хворь дрогнула, солнечный свет шпаги ослепил ей глаза и обжёг руки! Всё сразу переменилось в углу. Мрак больше не помогал ей, он исчез, испугавшись солнечного света. Хворь сразу поблёкла, стала тоньше, а ветхая хламида на ней, казалось, сейчас рассыплется в прах. Серая Хворь испуганно съёжилась и начала стремительно уменьшаться. Старуха исчезала на глазах, превращаясь в расплывчатое пятно, тень, стремясь поскорее исчезнуть и тем спастись.
- Нет! Только не это! – воскликнул Клевер и разил, жёг Старуху Хворь солнечной шпагой, стараясь не дать ей уйти.
Серая  Тень на стене шипела, обгорая, но неумолимо сползала в самый дальний угол, стараясь попасть в тёмную щель за ножкой холодильника.
В эту минуту Клевер почувствовал, что он не один. Принцесса Лилия сорвала с бального платья розовый бант и метнула его в угол, туда, куда стремилась Серая Тень, преграждая ей отступление.
Сердце Клевера наполнилось любовью и радостью. Лилия с ним, она не испугалась!
И в эту минуту раздался тихий звон колокольчиков. Рождественский ангел влекомый златорогим оленем спешил к ним на помощь, щедро рассыпая с золотых волос и прозрачных крылышек огненные звёздочки – блёстки.
Они попали на остатки серой пыли на полу, и она исчезла; на засохшую маленькую бабочку в углу, и она ожила и, расправив крылышки, полетела по кухне. Огненные блёстки оседали на белокурых волосах Принца Клевера, на лице и плечах. И он почувствовал, как  теплеет в груди, как солнечная сила возвращается в его усталое сердце.
 А затем, белоснежный рождественский ангел, улыбаясь, махнул крылом, и весь угол за холодильником скрылся в золотых блёстках. Вот и пришёл конец Старой Серой Хвори!
С Рождеством! С Рождеством! С Рождеством! - зазвенело серебряными колокольчиками и запело  всё вокруг.
Большие игрушечные часы на рождественской ёлке в зале начали бить: - Бом! Бом! Бом!
 Пора. Клевер и Лилия засмеялись, взялись за руки и вместе с златорогим оленем покинули кухню. Волшебная Рождественская ночь завершалась.
Мама и папа вернулись домой, принеся с собой из храма чудесный запах праздничной службы и большой стеклянный шар на подставке, с зимней сказкой и метелью внутри – подарок девочке.
Она так же тихо спала в своей розовой кроватке, ровно дышала, щёчки её порозовели во сне, на губках играла лёгкая улыбка, а всё личико светилось покоем и счастьем.
Ничто не могло потревожить сон ребёнка в такую ночь! И это правда.


12.

 А днем мама очень удивилась, когда нашла возле холодильника атласный, весь в блёстках розовый бант. Она была уверена, что такого банта у дочки никогда не было.
- Откуда же он? – ломала голову мама и не находила ответа.
Только цветы, зная всё, переглядывались, но, конечно, молчали. Теперь надолго всё их время и мысли были заняты воспоминаниями о бале цветов и приключениях чудесной рождественской ночи.
         Потому – то  никто и не заметил, как  симпатия между Клевером и Белой Лилией переросла в нечто большее. Кто знает, какие слова он шептал ей втайне от всех других растений, когда снова вернулся на кухонный подоконник.
Но она вдруг начала расти прямо среди зимы, на глазах у изумленных цветов и удивленной мамы.
Сначала появилось два новых блестящих крупных листа, а потом, утром, мама заметила нечто, заставившее замереть сердце: между новыми листьями появился крупный нежный бутон.
Мама взяла на руки свою дочку и показала ей чудо. Девочка так обрадовалась, что забыла совсем о своей болезни. А ведь известно, стоит нам о ком-то или о чем-то позабыть, как это исчезает из нашей жизни, а то и вообще из жизни…
Так и случилось. Болезнь исчезла навсегда. Словом, победила любовь.