Оглянись, и увидишь... себя

Хочешь быть счастливым - будь им. (К.Прутков) 
               
Ранним летним воскресным утром на крыльцо стоящего на краю села дома вышел 12-летний мальчишка. Яркие солнечные лучи заливали изумрудную, с пятнами  серебристо-седого ковыля, омытую ночным дождём зелень уходящей за горизонт северо-казахстанской степи.

Зажмурившись, я вдыхал пьянящий аромат степного разнотравья, внимал беззаботному многоголосью ранних птах и моя чистая, безгрешная детская душа словно воспарила, растворяясь в этом остановившемся  не только воздухе, но и времени и мире. Секундой ранее закончилось прошлое с его заботами.  Через секунду наступит будущее  с многочисленными, ибо отец внушал: «Перемена труда есть отдых» обязанностями, лежащими на мне в нашей многодетной семье. Этот же «миг между прошлым и будущим», хоть я и не просил «остановись мгновенье»  или «продлись очарованье» остался в памяти  мгновением  бесхитростного детского счастья.

     Родился я в 1944 году в г. Кустанае. Стоит закрыть глаза и замелькали  картинки детства.  По пыльной ухабистой улице ползёт Зис-5, груженый «макухой».Наиболее отчаянные забирались на ходу в кузов и сбрасывали  несколько кругов. Босоногая , кто во что одетая, вечно недоедающая послевоенная ребятня с аппетитом грызла семена подсолнуха вместе с кожурой, спрессованные в процессе отжимки  масла. Вот сердобольная пара, узнав у плачущего пятилетки, что взрослые пацаны  отняли рубль приготовленный на мороженое, дают рубль и ты лакомишся сливочным  в вафельном стаканчике.   Вижу идущего из школы довольного жизнью первоклашку-отличника. Сегодня его похвалила  Анна Никифоровна и на переменах не щелкнул  по обязательно наголо стриженой макушке пробегающий по длинному коридору  мужской средней школы им. Кирова старшеклассник. Вот укладывают первый чёрный, маслянистый  с неповторимым запахом асфальт на главной, естественно, улице им. Ленина. Вскоре по ней начал курсировать первый автобус с табличкой „Вокзал – Тобол“.  Тётя Оля, учившаяся заочно на журфаке, подписывалась на многотомники классиков, массово издававшиеся в 50-х годах.  Я проглатывал очередной том сопереживая Пьеру Безухову Л.Толстого; Оцеоле - вождю семинолов М. Рида; капитану Немо Ж. Верна; Белому клыку Д.Лондона... Считаю эту книгу лучшей историей любви. Не замызганой, опошленой в наше время  любви человека, а бескорыстной любви волка к человеку.

      «О любви не говори, о ней всё сказано». Не верю, как говаривал великий  Станиславский. Можно говорить много и не сказать ничего. Поколение за поколением пытаются выразить словами чувство любви, ощущение счастья. Мало кому это удаётся даже на русском, ярче других языков передающем  переживания  души.  Осмелился коснуться тонкостей «великого и могучего», ибо окончил школу в 1961 году, в эпоху всеобуча  и прекрасной системы образования, не чета нынешней, плодящей «Эллочек» Ильфа и Петрова обоего пола с дипломами о высшем образовании.    Пришлось общаться три года на фарси, какое-то время на украинском, теперь вот на немецком; повидать мир , встречать разных людей.
   
      На моём веку произошёл невероятный скачок технического прогресса, ставящего, к сожалению, во главу угла доведение до совершенства орудий убийства и разрушения. Человек, лихачивший на «полуторке» со скоростью 40 км в час, освоил космос и побывал на Луне, пусть некоторые и сомневаются - а был ли мальчик? От репродуктора - огромной чёрной хрипящей тарелки, висевшей напротив изумительной иконы в доме светлейшей души дедушки Якова Андрианыча, вернувшегося подволакивая раненую ногу в 45-м - до смартфона.   От трёхлинейки  - до «умных» ракет, «слизывающих» неровности рельефа и за тысячи километров отыскивающих цель по заданным координатам.  Человечество, напротив, деградирует, прикрывая деградацию словоблудием.  Уничтожение государств не называется теперь войной. Это -  демократизация!  За неё не сажают на скамью трибунала, а присуждают Нобелевскую премию мира. Такие понятия как Родина (за которую раньше не щадили жизни), национальность, семья, мужчина, женщина, вера вытравливаются из сознания.  Жажда наживы и прочие низменные инстинкты отодвигают на второй план благородство, честь, совесть, стыд и т.п. Предательство или даже убийство оправдывается циничным «ничего личного, просто бизнес».  Во времена нашей юности появление первой крови или «посадить противника на ж....» означали конец драки. Сейчас сбить жертву с ног, забить толпой ногами, перестрелять массу народа, уничтожить город, государство - Голливуд  пропагандирует как высшую степень доблести и геройства. Герой-оккупант сместил с пъедестала веками стоявшего на нём героя-освободителя.

      «Печально я гляжу на наше поколенье» политиков. Аристократизм, интеллигентность, политкорректность, компетентность ушли с поколением титанов: Черчилль, Аденауер, де Голль...Современные измельчавшие западные политики, соревнуясь в русофобии, в своих бестактных, безответственных высказываниях уподобляются журналистам бульварных газетёнок. Похоже, в Европе господствует принцип: не способен  прокормить себя головой, руками - иди в политику, язык прокормит.    Вот и «дохозяйновались» - говорил  мой отец.

Аморфную, бесполую, толерантную Европу исламизируют миллионные  орды мигрантов, ведущие себя как завоеватели.  В захлёбывающейся русофобией, насквозь коррумпированной Украине правят балл вооружённые банды.  Как не вспомнить  спокойную Украину, где я работал в 1983-1986 годах. В Закарпатском городке Берегово, уходя на работу, за порог на тротуар выставляли пустой газовый баллон, кладя под крышку вентиля три рубля. Возвратясь вечером, заносили в дом полный.
Но вернёмся в юность.

      ....Вот разбегается бьющий в твои ворота пенальти. Он уверен в себе, но оценив положение его корпуса, постановку опорной ноги, предугадывая направление, взлетаешь и берёшь летящий почти в «девятку» мяч, заставляя противника открыть рот от удивления.    Когда я учился на втором курсе геофизического факультета Политехнического, меня приглашали в команду мастеров. Но родители, которых в то время ещё слушались, не позволили бросить институт, за что я, оглядываясь на прожитые годы, им благодарен. Не забываются ежегодные  спартакиады геологов Центрального Казахстана, где я выступал  в трёх видах: волейбол, баскетбол и плавание.   Как ты, 39-летний, на последних 25 метрах обходишь молодого соперника, которому прочили победу, и в третий раз становишься чемпионом на 100 м брассом! А в 42 -  чемпионом объединения Севукргеология по волейболу.

За несколько дней до моего прибытия в Кабул в октябре 1978 г. по линии треста «Зарубежгеология СССР» руководитель контракта спросил у волейболистов, участвующих в спартакиаде советских специалистов в Афганистане: «Когда же вы начнёте выигрывать?». Стоявший неподалеку геолог из нашей экспедиции вставил: «Когда Хильченко приедет». На вторй день по прилёту в Кабул я вышел на площадку и мы выиграли!

     Не сотрётся из памяти вид направленного в твою сторону автомата при встрече с контрабандистами в пустыне Регистан у границы с Ираном. Или картина бегущих из эпицентра первого уличного  боя в районе т.н. «грязного» базара в Кабуле, куда я «влетел» с афганцами водителем и инженером в августе 1979 года. Согнувшись, втянув голову в плечи так, что выше неё мелькали локти и даже лопатки, люди, натыкаясь на нашу машину , дико озирались и бросались едва ли не обратно.   «Пронесло» - подумали мы с Ильёй Садреевым, с которым несколько дней работали под Кундузом на месторождении поваренной соли. Через две недели после нашего возвращения в Кабул душманы взяли Кундуз.   Какова судьба афганских геологов, работавших там вооруженных винтовками; худющего солдата, едва тоскавшего ППШ сопровождая нас; губернатора Кундуза, на столе которого мы увидели ручной пулемёт направленный на дверь - мы не знаем.

    - Я с тобой - произнесла жена, когда услышав интенсивную стрельбу, я взял пистолет и направился к двери, чтобы встретить дочь, ушедшую с подружками в ДК микрорайона. Начавшийся 27 декабря 1979 г. в 19 часов сеанс был прекращён через 15 минут, когда начался штурм дворца Амина.
- Нет, Лариса - возразил я- если что, хоть ты останешься.
- Зачем мне жить, если вас не станет? - услышал я в ответ.

    А как описать чувство, охватывающее тебя при виде личика  годовалой дочурки, безмятежно спящей  свернувшись калачиком, подложив оба кулочка под щёчку?

Или когда при взгляде на жену, живущую с тобой 50 лет, не замечаешь её морщинок и на тебя, как и прежде, накатывает волна нежности.  Похоже  в подобных случаях и «великий и могучий» бессилен.
      
         Раннее летнее воскресное как и 60 лет тому назад утро. Открываешь глаза. Сквозь неплотно прикрытые жалюзи в комнату пробиваются первые лучи солнца.Болячки, мстящие за активный образ жизни, за ночь поутихли.  Жизнь продолжается.
        Это ли не счастье?!

               Н. Хильченко
                Март 2016