На перекрестках мирозданий

               

Мишаня мой кореш.
Да, сей час это как-то звучит не совсем. Ведь это выражение моей юности. Когда-то мы были молоды, красивы, полны энергии. Когда мы были пацанами, то наши компании назывались кодлы.  Когда мы были парнями после армии, то наши компании называли бригадами. Бригада от военного городка, бригада из-за линии, бригада с Карлеута и т.д.  Потом женитьба, семья работа  и не просто работа на производстве или в колхозе, а вдобавок к той работе еще много, много работы ради того, чтобы детей было, во что одеть и что им поесть. Ведь на одну зарплату не здорово разгонишься. 
Прошло время, много или мало, это откуда и как посмотреть.
Я уже на пенсии, а Мишаня вообще старый пенсионер. Он был офицером пожарником и ушел на пенсию майором в возрасте сорока пяти лет, а он старше меня на два года. Но мы еще работаем, здоровье, слава Богу, позволяет.
Почему я рассказываю именно о нем? Потому, что он у нас на работе, в нашей бригаде, единственный человек, который прочитал книжек не меньше чем я. Он умеет рассуждать и подходить к этому не предвзято, а именно с философской точки зрения.
В основном мы народ совершенно не грамотный, так какие-то поверхностные школьные знания, и то искаженные в ту сторону, куда нас вела Компартия, и после всего этого современное наше СМИ, которое преподносит нам все так, как надо тому, у кого в руках это СМИ.
И вот попробуйте поговорить с человеком, который ничего не знает о религиях, о литературе, музыке, о науках, о технологическом развитии других стран, о культуре других стран, и о многом, многом другом. А с Мишаней интересно, он много перечитал и у него разносторонние интересы.
Мы с ним часто и подолгу разговариваем. Конечно, спорим, потому, что не всегда во всем соглашаемся. Ведь взгляды на жизнь у каждого человека индивидуальные.  Я считаю  его честным мужиком, хотя к военным и ментам отношусь отрицательно. Но отслужив свое на неплохой должности, он ничего не наворовал. Живет в обычной квартире. Разговоры у нас совершенно разные. Иногда мы разговариваем просто о прожитой жизни. Вспоминаем наше детство, армию, юность с девчонками, танцами, выпивкой, драками.  Вспоминаем первую любовь, которая у нас у обоих была не взаимной,  те девчонки, которых мы любили, любили других и за других вышли замуж. Потом женитьба и как-то и он, и я были не совсем верны  своим женам. Рассказывая друг другу, мы смеемся, потому, что у нас в жизни было очень много одинакового, хотя раньше мы друг друга не знали.
Однажды он рассказал одну свою историю. Когда он это рассказывал, мне казалось, что он рассказывает про меня. Только я жил в другом месте и были другие обстоятельства. Но то о чем он рассказывал, произошло почти один в один со мной. Я думаю, что это происходило со всеми, кто был пошустрее и любил жизнь.
Жил я тогда Санек в Симферополе и в общем неплохо. Должность хорошая, зарплата, жилье казенное. А родом я из-под Феодосии. Ясное дело к родителям в село частенько ездил.
Дома у меня все нормально. Жена у меня и сейчас крепкая и красотой еще ни совсем слиняла, сам видишь. А тогда была вообще красавица и кровь с молоком. Мне тогда сорок было. Женился я в двадцать семь.  «Я женился в двадцать четыре». Сам понимаешь и нагулялся и натанцевался, да и будучи женатым, если подворачивалась хорошенькая, старался не ударить мордой в грязь.
В общем уже вроде остепенился. Семья двое пацанов растут, пить почти бросил, на женщин уже смотрю не как племенной жеребец, а более спокойно. Примерный муж, отец семейства. На работе меня всем в пример ставят. С женой полные лады. В общем, все тип-топ.
Приезжая к родителям, встречаюсь с друзьями, с одноклассниками. Две одноклассницы в школе преподают.
Приезжая к родителям, днем им помогаю, меня обязательно  во дворе или в огороде увидят
и на вечер в компанию пригласят. Чаще всех приглашают эти две одноклассницы. В их компании интересно. Во первых все грамотные, поговорить можно, послушать, соответственно уровень культуры и никто до поросячьего визга не напивается.
Однажды приезжаю и как обычно у родителей в огороде ковыряюсь.
После обеда две моих одноклассницы идут со школы с ними молоденькая девушка. Они жили дальше по нашей улицы.
Увидев меня, они подошли. Я оставил цапку на грядке, и подошел к забору поговорить. Они меня познакомили с девушкой. Она после окончания института по направлению приехала к нам работать. Звали ее Лида.
Веришь Санек девушка как девушка. Мало ли у нас их было и блондинок и брюнеток и худеньких и полненьких. Но вот что-то екнуло.
Лида чуть выше меня, на самую малость. Лицо обыкновенное, правильное светлое, глаза голубые, ресницы длинные, носик прямой, губки, подбородочек в идеале, волосы русые до плеч чуть волнистые. Красивая, но не настолько, чтоб по Пушкински восхищаться. Стройная, походка, я потом смотрел в след, класс. То, что у нее фигура я потом рассмотрел.
Ну, вот Санек такого чтоб по Пушкински или Есенински восхищаться, такого нет, а вот что-то есть, даже сам не пойму. Может это как-то передается, даже не объяснишь. Но Лида потом говорила, что она то же самое почувствовала и также не могла объяснить, что это такое.
Одноклассницы поговорив, пригласили меня на вечер в компанию.
У меня на душе осталось что-то непонятное, но я знал, что это передалось от этой девушки. Это было не восхищение, ни влюбленность, ни еще какие-то чувства, а простота. Простота понятия, что она мне нужна. Зачем? Я не понимал. Ведь мне уже сороковник и женщин я повидал не мало. Конечно она красивая, но ведь мы всегда красивых выбираем по своему понятию. Если сравнивать, то были покрасивей, да у меня своя не хуже. Тоже чуть выше, тоже русая с голубыми глазами. Я ведь знаю, как на мою другие пялились, завидуя. Да и изменять жене у меня большого желания не было.
Вечером я пришел в компанию одноклассниц. Там были еще знакомый учитель с женой, библиотекарша с мужем, соседка одноклассницы и Лида.
Вечер прошел нормально, выпивка, закуска, разговоры, танцы под магнитофон. Когда я танцевал с Лидой, то уже точно знал, что сегодня буду спать с ней, она тоже об этом знала, хотя говорили мы совсем о другом. Во время танца я ее не прижимал со страстью и даже не поцеловал, хотя вообще даже если ничего не намечается, я вовремя танца стараюсь поцеловать одинокую женщину, если не в губы, то хотя бы в щечку. А здесь все было как-то не так и в тоже время как-то.
После вечеринки я пошел провожать Лиду.  Все это приняли, как за положено. Ведь все были парами, а соседку провожать не надо. Мы шли по ярко освещенной фонарями улице, просто разговаривая. Я ни о чем не намекал и она тоже. Обычно я не стесняюсь завести разговор о том , если я чего-то хочу от женщины.  Нам ведь не по пятнадцать лет да, да, нет, нет.  Иногда женщины говорят, нет, но сразу видно, что это да, только выражено в другой форме.
С Лидой ничего такого. Мы просто шли и разговаривали.
Лида жила на квартире. В ее распоряжении была времянка с небольшой верандой, коридором и большой комнатой.
Мы подошли к дому ее хозяев, вошли во двор. Залаял большой пес. Он был на цепи и немного не доставал до дорожки. Лида его окликнула и протянув руку погладила. Пес успокоился, мы прошли к времянке. Двери были не замкнуты, Лида прошла вперед, я зашел за ней. Не включая свет, мы прошли через коридор в комнату.
Здесь все началось без всяких прелюдий. Я не мог удержаться и она тоже.
Бывает же такое. Ведь вот минуту назад мы спокойно шли. Вместе мы провели целый вечер, и даже намека не было на близость. Но стоило нам оказаться вдвоем в темной комнате, все как будто перевернулось. Это была какая-то ненасытная жадность. Веришь Санек у меня такого никогда не было.
 Я улыбался: - Верю Мишаня, верю.
- Мы просто впились друг в друга. Потом в объятьях добрались до постели. А потом и на постели и на полу и опять на постели. В общем, завал, мы с ней такое вытворяли. Веришь, усталости никакой, а жадность неимоверная. Казалось, что оба добрались до бесплатного. Происходящего не описать. Просто страсть, страсть, страсть доходящая до сумасшествия. Это как в одном из твоих стихотворений, помнишь: - У сумасшествия на грани. Четко ты заметил. Точно, что у сумасшествия на грани. По-другому и не скажешь. И оторваться от этого сумасшествия ни малейшего желания.
Мы просто проникли друг в друга, и стали одним целым. Веришь, мы слились в одно целое телом, душой и разумом. Тот, кто такое пережил, поймет, что словами этого не передать, просто слов таких нет. Это совсем не то, что поэты о любви пишут. Потому, что это ни любовь, а что-то другое и именно в эти минуты может даже сильней любви. Потому, что ты можешь любить другую, но с ней до такого сумасшествия не дойдешь. Мы любили и знаем, что это такое. Когда любишь, то каждую секунду о ней, думаешь и боготворишь ее. Она для тебя самый, самый, самый. А здесь нет. Здесь все просто. Ушел я от нее перед рассветом. Иду домой, все нормально, все просто и легко. Ее рядом нет, и все прошло. Я спокоен, думаю о жене, о детях, о работе, о том, чем буду сегодня заниматься. Когда влюблен, то думаешь только о ней. Все после встречи с любимой поет, все кажется прекрасней в сотни раз, и звезды в небе и фонари, и деревья, в общем все. А здесь все как всегда обыденно и голова светлая. Только чувствуешь теперь усталость и то, что ночь прошла бессонная. Дома пару часиков перекимарил и опять в огород работать. Про Лиду вспоминаю просто как о хорошей знакомой. Лишь иногда остановлюсь, задумаюсь над тем, что было ночью и где-то в мозгу, будто электричество через меня пропустили. Но это ровно на мгновение. А так все обыденно, воробьи как всегда чирикают, солнце, как всегда светит, куры гребутся. Даже сам не пойму. Когда влюблен, то душа благоухает и все вокруг цветет и пляшет. А тут все как всегда. Как у Высоцкого «тоже небо опять голубое, тот же лес, тот же воздух и та же вода…» А по-другому только там, а ее нет и все как всегда. Я не торопил время к вечеру, я не стремился в мечтах к ней ни душой, ни телом. Вечером я пошел к Вовке, другу моего детства. Там стол, угощенья, немного выпили. У него всегда хорошо. Он не такой как я. У них с женой полная идиллия. Я никогда не слышал, чтоб они ссорились. У них всегда все с шутками, с юмором. У них по моему даже  мысли не возникает, чтоб изменить друг другу. Когда они что-то делают порознь у них все нормально, когда делают одно дело вместе, тоже все окей. Никто никому не мешает, и все получается опять же с шутками с прибаутками. Если я начинаю что-то делать с женой, то обязательно будет скандал. Зная об этом, мы каждый занимается своим делом. А стоит нам где-то состыковаться и сразу гыр-гав. А они очень милые и с ними хорошо.
Где-то в одиннадцать я сними, простился и пошел домой.  Но вот домой идти не получилось. Как-то само собой получилось, что я пошел туда, где живет Лида. Метров пятьдесят не доходя до ее дома, мы встретились.
- Привет.
- Добрый вечер.
Мы остановились друг перед другом, взялись за руки, и улыбаясь смотрели друг на друга.
- Куда ты идешь?
- Тебя встречать. А ты?
Теперь я понял, что шел к ней и точно знал, что она меня встретит именно на этом месте.
- Я к тебе.
- Я знала, что ты идешь. Я готовилась к завтрашним занятиям, а потом почувствовала, что ты идешь ко мне и вышла навстречу.
- Я тоже знал, что ты меня выйдешь встречать.
Раньше всегда в таких случаях я целовал подругу и говорил комплементы. А сейчас мы просто пошли рядом. Опять калитка, пес, веранда, коридор и комната. И опять все повторилось.
Я слушал Мишу, я его понимал. Я знаю, что бывает такое, чего нельзя передать словами.  Меня вроде бы как считают поэтом и писателем. У меня много стихов о любви, о любви к природе и животным. Но я не могу это выразить, так как этого хочется и как оно есть на самом деле. Я считаю, что невозможно человеку выразить того, что Божественно.  Как можно выразить красоту и чувство полета, когда ты стоишь на скалистой вершине горы, у самого ее края.  Эта вершинка радиусом метра три и высотой не больше пяти, а дальше в низу от этой скалистой вершинки кустарник метров на тридцать, а дальше до самого подножья лес. С трех сторон горы, одни полностью укрыты лесом, другие скалистые, но покрыты кустарником, где гуще, где реже, третьи крутые скалы на которых лишь кое, где зацепился кустик. А впереди  подножье горы, на которой ты стоишь,   метров пятнадцать-двадцать обрывается скалисто в море.  И вот с высоты этой горы метров в семьсот ты любуешься этой красотой. Солнце, море, ветерок предают ощущение полета.
Разве можно передать все чувства, весь восторг, все то, что у тебя творится внутри, как ты трепещешь перед этой Божественной красотой и божественным величием. У меня об этом много стихов, только я знаю, что никогда я не смогу этого выразить своим творчеством. Точно так же невозможно передать того, что происходит между мужчиной и женщиной если они чувствуют друг друга и соединившись становятся одним целым.
Это не любовь, не сексуальное влечение. Это что-то такое, когда две половинки одного целого находятся в разных местах, даже не подозревая, что они ничто-то целое, а половинка целого. И вот вдруг эти две половинки соединяют, и они становятся одним целым. Не надо слов, не надо что-то придумывать. Я даже не знаю с чем сравнить.
Я, то есть автор этой писанины, крестьянин и вот примерное мое сравнение.
Куплен хороший металлический топор без топорища. Красивый хороший, закалка аж звенит, но он не пригоден к работе. Подобрал топорище не по руке или не по топору и все. Вроде нормально, а работа не идет, что-то не то. Кому-то, кто мало топором работает, все равно, а настоящий плотник или крестьянин, будет переделывать. Я тоже так поступаю. Я сам делаю топорища. Подбираю материал, ведь смотря для каких работ и какой топор, потом длинна топорища, толщина, изгиб, все подгоняешь. Насадил топор на топорище, клинышек загнал. Красота! Начинаешь работать, а он в руках играет, стружечка из-под топора и удобно, и работа спорится, и от результата на сердце радость.
А возьмите картину. Ведь каждой картине нужна индивидуальная рамка. Кольцо будет только тогда прекрасно, когда в нем будет именно тот камешек который ему подходит.
Может глупые сравнения, но возьмите и отделите то, что прекрасно, оно все равно останется прекрасным, но как половинка, а когда соедините, оно станет одним целым, гармоничным и гораздо прекрасней.
Миша тоже не мог всего этого выразить, но я его понимаю.
Все Санек повторилось. Веришь, мы внатуре становились одним целым. У меня ни раньше ни потом такого не было. Да я был влюблен, влюблен до безумия. Готов был на все ради любимой. Стоило ей только намекнуть, а я уже исполнял ее желания. Я постоянно мечтал о ней, постоянно повторял про себя ее имя, а иногда не замечая этого, говорил его вслух.
Здесь же совсем другое. Здесь все настолько просто. Не мечтаю, не повторяю, не стремлюсь, все получается само собой.
Лида говорила, что тоже самое происходит с ней.
Мы никогда ни о чем не договаривались, не строили ни каких планов, все выходило само собой.
В этот раз, после страсти и всего этого сумасшествия, мы немного поговорили.
Мы разговаривали так, как будто сам с собой. Не в том смысле, что сам с собой, а в том, что совершенно без вранья.
Обычно в разговоре, что-то утаишь, о чем-то не скажешь, что-то соврешь. А здесь нет места ни лжи, ни лести, ни высокопарным словам, ни другой ахинее которую мы часто несем. Здесь простота, скромность и честность как перед самим собой или перед Богом.
Расстались мы тоже просто, ни о чем не сожалея, ни о чем не жалея, ни чего не обещая, ни о чем не договариваясь.
В следующий приезд мы компанией собрались в кафе. После кафе мы с Лидой пошли гулять.
Как нам было просто, свободно и легко.
Мы разговаривали о жизни, задавая разные вопросы и искренне на них отвечая.
Лиде был 21год. Разница в 19 лет. Вопросы были совершенно разные. В другом случае я счел бы многие из них просто глупыми. Мы свободно спрашивали, что, где, когда, куда, как.
Когда я спрашивал о ее ухажерах, она рассказывала все без утайки. В другом случае у меня после таких ответов могла разыграться ревность, обида, злость. Но ничего такого не возникало даже в самой малости. Я понимал, что когда мы вместе, мы одно целое и для нас не существует ни ревности, ни ущемления каких бы то ни было чувств. Мы просто одно целое.
Я узнал все о ее прошлом, настоящем, о ее планах на будущее, она обо мне тоже. Между нами не было ни каких тайн. Мы просто не могли обманывать друг друга.
В этот раз все происходило на природе в густой траве на берегу речки, под звездным небом.
Да Санек ты прав, когда пишешь « У сумасшествия на грани.»
Дома у меня было все прекрасно. Ведь когда я расставался с Лидой, все что с ней, оставалось там, где мы одно целое, а здесь продолжалась жизнь.
Лида мне не мешала жить в этой повседневной жизни.
Получалось, что я о ней не думал, не страдал, я просто знал, что она есть.
То же происходило и с ней. У нее были мужчины. Она этого не скрывала, мы оба знали, что это жизнь, что так и должно быть.
Я тоже не святой и не урод, а женщин у нас, сам знаешь намного больше чем мужчин. Так, что при случае я тоже не отказывался.
Но, когда я приезжал к родителям, мы обязательно встречались. Это происходило само собой.
Прошло пол года после нашей первой встречи. За это время она сменила двух ухажеров. Между ними был промежуток. Когда у нее не было никого. Но получалось так, что были они или их не было, они нам никогда не мешали. Именно тогда, когда я приезжал, она от них была свободная.
Либо ухажер куда-то уезжал, либо был очень занят.
О наших отношениях с Лидой знали только мои одноклассницы, которые нас познакомили и работали вместе с Лидой. Они содействовали нашим встречам.
В общем, все получалось само собой без каких либо ущербов и сплетен.
У меня такое впечатление, что о наших связях знали толь мы вчетвером. Даже мужья моих одноклассниц не догадывались.
Получалось так будто здесь в селе, когда я с Лидой встречался, за нами кто-то оттуда сверху наблюдал и точно подсказывал, где мы должны встретиться и уберегал нас от посторонних глаз,
и мы об этом знали.
Когда мы вместе, мы ни с кем не пересекаемся. Если кто-то проходит поблизости, то мы находимся в не поля зрения.
Однажды ночью нам навстречу шла шумная компания. Мы не боялись, что нас увидят вместе. Нам это было как-то параллельно. Но когда до этой компании оставалось метров сорок, они на перекрестке повернули на другую улицу.
Был случай, ночью мы проходили мимо дома, в котором проходила приличная пирушка. Перед домом стояла компания парней и девчат, они курили и шумели. Но когда мы подходили,  вся компания шумно вошла во двор и направилась в дом.
В общем как говорят, нам крупно везло.
Мы прогуливались по селу, уходили за село, гулять по-над речкой, взбирались на невысокую гору и оттуда любовались ночной природой, звездным небом и селом, которое мы любили.
Все просто и легко. Но, наступал момент, когда мы не могли не соединиться. Это получалось как по повелению свыше.
Этот момент наступал для нас одновременно. И тогда все.
Оставалось тоже звездное небо, та же речка, та же поляна, то же дерево, но мы становились другими. Мы менялись и ту страсть просто не передать. Когда проходило это сумасшествие, мы опять становились простыми мужчиной и женщиной, даже непохожие на влюбленных.
Однажды Лида сказала: - Мишенька  если б ты знал, как я хочу иметь от тебя ребенка. Мне так хочется чтоб он был похож на тебя. Ты добрый, образованный, культурный. Когда ты говоришь, тебя все слушают, у тебя все в рядок и складно, ничего лишнего, заслушаешься. Как хочется чтоб ребенок был таким. Вот выйду замуж и рожу от тебя. Замуж все равно придется выходить, а я здесь не наблюдаю вундеркиндов, через слово маты, смотришь, вроде институт окончил, а двух слов связать не может, вот и рожай от такого. А рожу от тебя,  пусть думает и гордится, что от него такой умненький. А то, что наследственность передается, мы все знаем.
Потом немного помолчав, она сама вместо меня ответила.
- Знаю, что ты этого никогда не сделаешь, ты не такой, ты не позволишь, чтоб твой ребенок был не рядом с тобой, а жаль. Вон на других смотрю, а там и без экспертизы видно, что ни все детки папины. Некоторых даже видно, что и откуда.
Через год после нашего знакомства у Лиды намечалось серьезное, насчет замужества.
Когда я приезжал мы продолжали встречаться, нашим встречам никто никогда не был помехой.
Потом у нее с этим парнем что-то не срослось.  Потом она сама выбрала неплохого парнишку.
К этому времени прошло два года нашего знакомства.
Два года. Много это или мало? Вроде много, а встречи на пальцах пересчитать можно.
Приезжал в село два раза в месяц, бывало и один, правда, во время отпуска бывал у родителей по недели и больше. 
В общем прошло два года. И опять все как срослось. Меня по службе в другой город за пределы Крыма на целый год, а Лида перевелась в Феодосию. Она еще при встречах говорила, что директор одной школы ей предлагает место. Я думаю, что этот директор на Лиду глаз положил, вот и пригласил к себе. Я ее об этом не спрашивал. Но ведь у нас часто и густо так бывает. С какого перепуга директор которому полтинник, будет приглашать из села молодую учительницу. Что в городе учителей мало? А так пригласил молодую, красивую и если хочешь в город, придется отрабатывать, не хочешь, оставайся в деревне, найдутся другие. А какому старперу не хочется иметь рядом послушную девчонку. И ему хорошо, в любое время может расслабиться и ей нормально иметь покровителя.  Я не спрашивал, но думаю, что так и было.
Этого, которого она выбрала, тоже с собой забрала. Мужик вроде неплохой, по крайней мере, она на него не обижается. На то, что она может гульнуть, он смотрит просто. Бывает она грозится, что выгонит его, но это так полушутя.
Так мы с ней и расстались. Я в командировку на год, а она замуж и в Феодосию.
Мы долго не виделись.
Я пошел на пенсию и тоже с женой решили поближе к родимым местам. Разменяв квартиру, мы переехали в Феодосию.
Как-то мы встретились на улице. Поговорили не о чем. Я был сам, а она с сынишкой. Ему было года три. В гости приглашала. Не знаю, рассказывала она обо мне мужу или нет.
Все прошло. Я видел, что между нами больше ничего нет. Она это тоже понимала и приглашала меня просто как знакомого. Она назвала свой адрес. Я обещал заглянуть, но не заглянул.
Потом прошло еще лет пять, и я встретил их втроем как тогда в первый раз. Мои одноклассницы приехали к ней в гости.  Ну, тут они меня не отпустили.
Неплохая квартира. С Лидиным мужем мы тоже знакомы, так, что я вроде и к месту.
Теперь у них двое детей, два пацана.
Я иногда посматриваю и думаю: - Может Лида продолжает чей-то генетический фон.
- Ну и как, - спросил я, - Больше у вас ничего?.
- Ты знаешь Санек, как бабки пошептали. Вот вроде все как было, разговариваем, шутим, правда я никогда не задаю глупых вопросов. Это раньше я мог у нее спросить о чем угодно как сам у себя, а теперь нет. Мы уже не половинки одного целого, мы не ощущаем друг друга и оставшись одни в квартире, когда ее муж побежал за покупками, а дети гуляют, у нас  даже в голове не проскакивает о чем-то том, что с нами было раньше.
Правда, я у них бываю очень редко. В этом году два раза был, а в прошлом ни разу. В позапрошлом, тоже один раз, тогда у нее мои одноклассницы были, меня по мобильнику пригласили.
Бывает, она позвонит, поздравит с днем рождения. А я веришь, даже забыл когда у нее день рождения. 
Бывает же такое. Сей час вспоминаю и думаю: - Действительно  это было или я все придумал.
Ведь было. Встретились, компания, ничего нет, остаемся вдвоем и завал. Расстаемся тоже без всяких ох и ах. Потом встреча и опять сумасшествие какое-то. И так два года, а потом как отрезало.
Сей час даже не верится, что мы с ней такое вытворяли, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Как там у тебя «У сумасшествия на грани»
Я глядя на Мишу улыбался, потом моя рожа стала серьезной и я рассказал стихотворение которое написал больше двадцати лет назад «На перекрестках мирозданий».





                20 – 21. 01. 2016год.  Санёк.