Песня ветра

 
Нельзя запереть ветер. Застоявшийся ветер становится спёртым воздухом.
                Эрих Мария Ремарк.

Сильный с порывами ветер кренил, угрожая обломить,  верхушки прибрежных  деревьев. Целые стада пушистых облаков проносились по небу над Волгой, нагоняя друг друга, сбивались в кучу. В этой давке, непрестанно видоизменялись их формы, напоминающие то пышные букеты безумного флориста, то фантастический зверинец, то  армаду парусников, стремительно исчезающую за горизонт в полной парусной оснастке. Шесть недель аномальной жары в центре мощного антициклона привели в движение обширные воздушные массы. В городе подобные выкрутасы небесной канцелярии, как правило, не замечаешь. Ну, снег и снег, а дождь, так дождь. В отпуске же совсем иное дело.
Все разговоры за завтраком сводятся к одному: «Когда закончится этот несносный ветер!» Именно из-за ветра рушатся все наши планы на столь долгожданную отпускную рыбалку. «Пока на воде «белоголовые» рыбалки не будет - это закон!» - так много лет нам внушает главный рыболовный Гуру. Гуру зовут Гоша, и о рыбалке он знает всё, или почти все. То, что при ветре, особенно восточном лучшая наживка – «пиво на берегу» было неоднократно проверено нами на практике.
Ветер конечно лучше чем дождь, кто спорит, но тоже здорово утомляет, даже на берегу. В глаза летит песок, хлопают купола палаток. Необходимо постоянно контролировать вещи, посуду, склонные сорваться и улететь тенты и особенно полиэтиленовые пакеты. Чуть зазеваешься, как вороватый порыв ветра подхватит очередную неприбранную «маечку» и запихнет в колкую гущу ближайших кустов. Бегай потом, собирай раскиданное по округе. Накануне утром получилось вообще оригинально. На нашей прожаренной солнцем лагерной полянке внезапно появился фонтанчик из песка и пыли. Закрутился в бешеном танце, постепенно расширяясь в воронку. Мы зачарованно отслеживали происходящее. Малюсенький смерчик, так сказать доморощенное, возникнувшее из ничего микроторнадо, переместившись к обеденному столу, слизнуло парочку забытых пакетов. Восходящие потоки мгновенно утащили их выше окружающих лагерь сосен, расправили, наполнив ветром, и закружили в подоблачной выси.  Раздувшиеся от собственного величия пустышки гордо парили над лагерем. Там один из них был атакован коршуном.
 Неразумная птица впилась в мешок обеими лапами и лишь после этого поняла, что ошиблась – жалкий фантик, ничего стоящего. Освободить же когти удалось с трудом и не с первой попытки. Второй пакет, тем временем устрашившись судьбы попутчика, стал стремительно набирать высоту, а затем отправился над рекой в сторону Татинца. «Прямо, как воздушный змей!» - восхитились барышни, наблюдавшие за его вальяжной дислокацией в бинокль.
Выбираемся из-под тента на берег и мы, посмотреть, что с рекой.  По протоке  на наш пляж строй за строем, как в психическую атаку идут приступом пенные валы. С шумом разбиваясь о берег, откатываются, но не ослабевают, а вновь и вновь поднимаются на штурм. На открытом просторе, без защиты островов стихия разгулялась еще серьезней. Вобравшие силу ветра волны вдохновенно треплют немногочисленные лодчонки, швыряя их на гребнях то вверх, то вниз, стремясь отправить за борт их самонадеянных пассажиров. Что говорить, даже в неширокой протоке свинцовые с пенной опушкой волны смотрятся вполне внушительно.
В лагере днем необычно многолюдно. Мужички, перестав исчезать спозаранку на рыбалку, сидят за столом, перетирают былое. Воспоминания – великая сила. По прошествии лет многое воспринимается сочнее, значимее, как через увеличительное стекло. Практически каждая рыбалка – удача. Почти каждая удача – это очередная, немыслимых размеров «монстра». При этом «живые свидетели» событий, сдув пену с кружек, согласно кивают головами в знак солидарности с широко распахнутыми руками рассказчика. «… и это только голова!»- доносит до меня ветер.
Чтобы не терять бездарно время, решили привести в порядок хотя бы часть из вывезенного на берег рыболовного скарба. Осуществить то, на что не хватало времени дома.    На чистой тряпице разобраны, промыты, смазаны, снова собраны и отрегулированы, считавшиеся безнадежно убитыми, хрустящие от набившего их песка, спиннинговые катушки. Шура оказался настоящий профи катушечного дела. По мере того, как безынерционные устройства возвращались в строй, все радостнее улыбался их обладатель. Ни что так не радует глаз, как вид работающих людей. Завернут последний винт в крайнюю, как говорят авиаторы, катушку. Щедрый на похвалу как восточный льстец Гоша приволок очередное Шурино «послушание» - горсть неработающих одноразовых зажигалок. Гоша взывал о чуде, настаивая на исцелении этого техногенного кладбища. Перебрав всю кучку, заменив детали,  получили штук восемь рабочих экземпляров, способных давать пламя. Остальные, несмотря на жалостные стоны владельца, отправили в утилизацию.
Время уже было к обеду и народец начал полегоньку стягиваться к столу. Сначала традиционно кормим детей. Затем всех взрослых. Обед с разговорами, как правило, затягивается. Три дня, из-за непогоды, проведенные на берегу в лагере, резко улучшили наши аппетиты. Такое впечатление, что жуем непрестанно с утра до вечера, словно термиты. Да и пиво стремительно кончается.
Пока кормили детей, музыкально одаренный Лёха несколько раз обошел вокруг стола, с заинтересованным видом подкручивая стойки тента и к чему-то прислушиваясь. Чего это он удумал? При очередном порыве ветра стало понятно и остальным. В стойках имелись насверленные отверстия для фиксации и натяжения крючками купола тента. Леха так ловко отрегулировал их положение, что в отверстиях стоек запел ветер. Заунывная протяжная мелодия, как у Эннио Морриконе в «Once Upon A Time In America». «Во, дает! Это ж буквально Песня ветра!» - оценил лагерь.
Отяжелевшие после обеда, расползлись, кто бороться с «накатоми» (это когда накатывает нега и мленность, а глаза закрываются сами по себе), кто с книжкой поблаженствовать в тенечке. «Тихий час - гениальное изобретение!»- слышу последние реплики засыпающего Гоши. «Да, поклонники сиесты – не дураки!»- вторят ему из другой палатки. Не буду отрываться от коллектива, решаю я и выбираюсь из кресла. Прежде чем отправиться восвояси кидаю взгляд на реку, облака и замираю. Над верхушками сосен, где-то над соседним лагерем затрепетал яркий кусок ткани, распяленный на крестовине из бамбука. Исполнив несколько неуверенных пируэтов в воздухе цветастый вображуля внезапно исчез. Через минуту он появился снова, и, немного повоевав с ветром, поднялся чуть выше. Я позвал бодрствующих друзей и показал им змея прежде, чем тот вновь рухнул за деревьями. «Не умеют запускать! - с плохо скрытой завистью решили мы. - Куда им!» Сегодняшний полет наших пакетов доказал, что потенциал-то есть!!
С детства воздушный змей оставался одной из моих нереализованных затей. Помню, мама купила комплект из тонких деревянных щепочек и папиросной бумаги для сборки коробчатого (!) змея. Но со сложной конструкцией я не справился, что-то не срослось, и хорошее дело было загублено на корню. Не помню, чтобы я тогда переживал, но осадочек в глубине души остался.
Что я знаю о воздушных змеях? Собственно ничего конкретного. Логика подсказывает, что требуется создать некое жесткое устойчивое от опрокидывания крыло, с определенным углом атаки для подъема вверх. Пробую прутиком на песке рисовать первую приблизительную схему. Получается что-то отдаленно напоминающее дельтаплан.  Теперь изготовлю макет. Само крыло соорудим из кусочка полиэтиленовой пленки, но на что его натянуть? Оказалось, что идеально подходят прочные и легкие прутики высохшего тальника. Скрепляю элементы капроновой ниткой. Из одного, выгнутого прута я делаю подобие продольного киля. Теперь натянуть пленку. «Элементарно, Ватсон!» - мысленно бодрю сам себя. Какие-то два часа и я обладатель роскошного змея. На площадке в стороне от лагеря, подбрасываю полиэтиленовую птицу вверх. Никакого даже намека на планирование, кувырнувшись, конструкция камнем падает вниз. Что же не так? Высоко подняв свое детище на руках, попробовал с ним пробежаться. В какой-то миг мне показалось, что я ощутил подъемную силу крыла, но раз за разом змей беспомощно валится на песок. «Мала площадь крыла!» - медленно доходит до меня.  Все надо начинать с самого начала. Очередной комплект прутьев и кусок пленки. Я решил в целом повторить конструкцию, но сделать больше размах её крыльев. В поисках оптимального соотношения прошел весь вечер. Встав утром, я убедился, что ветер не стих и можно продолжать разрабатывать тему. Отдохнувший от ремонта зажигалок Шура вскоре присоединился ко мне. Вдвоем дело пошло веселее. Каждый привнес что-то свое и началось уже совместное творчество. Вскоре большой змей был готов. Привязали капроновую веревочку к килю змея, оттяжки к крыльям. Настал миг очередных испытаний. Жаль, у нас нет аэродинамической трубы. Придется выкручиваться так. Удалившись на дальний край поляны, дождались ветра посвежее и рванули по дорожке в сторону лагеря. «Отпускай!» - взволнованно завопил я, почувствовав через веревочку сопротивление змея. Шура разжал руки и змей поднялся на пару метров и заиграл в воздушной струе. Не очень уверенно покачивая нам крылом, он парил над землей.  Я чуть выдал, а затем вновь натянул веревку – змей, поймав ветер, поднялся чуть выше, затем ещё и ещё. Заинтересовавшиеся соплеменники столпились вокруг и начали давать советы. Оказалось, что у каждого своё мнение. Тем временем ветер изменил направление и наш «дельтаплан» рухнул к ногам болельщиков. Для стабилизации полета решили прикрепить змею веревочный хвост с несколькими бантиками. Хвост не даст ему так нырять при изменении ветра. Для основных испытаний выбираем узкую полоску песка вдоль реки. Места для разбега хватит. Плохо только то, что воздушные потоки над берегом и над рекой различаются. На месте их соприкосновения возникает зона нестабильности. Ловим порыв ветра и змей взлетает. 30 метров, 40 метров, 60… Подвязываем еще кусок лески. Наш змей поднимается всё выше и выше. Максимально удлиняем веревку змея толстой леской и наматываем её на пластиковую бутылку вместо катушки. Уже размотано около трехсот метров. Неожиданный боковой снос уводит змея парящего над протокой к берегу. Сокрушительное падение в воду у самой кромки воды. По счастью наш змей прочен и не намокает. Вторая попытка. Удаётся поднять его значительно выше, но при смене ветра змей пикирует уже в лагерь наших соседей. Слышу их недовольное ворчание: «В следующий раз эта конструкция рухнет к нам прямо в борщ!»  Но нас уже не остановить. Ощущение в руках  чего-то живого бьющегося на леске в поднебесье потрясающе! Каждому хочется приобщиться к чуду. Взлет. Падение. Взлет. Очередное падение. Возбуждены и испытатели и зрители. Формируем очередь из желающих.  Наш змей круче всех, выше всех. Это начинает напоминать ощущения при вываживании крупной рыбы. Хорошая альтернатива пока не успокоится ветер.
Во время очередного запуска змея Шура, не успев насладиться управляемым полетом, здорово распорол себе стопу ракушкой. На носу катера немедленно развернули медицинский пункт. Стало очевидно – рану нужно ушить. Весь необходимый инструмент спустили из лагеря на берег. Парни собрались вокруг Шуры для поддержки, барышни остались наблюдать за развитием событий сверху. Неожиданная просьба последовала снизу: « Девчата нужно срочно ложку или вилку». Не прошло и минуты, как Танюха сбежала к нам с вилкой и замерла наготове. В это время сверху из лагеря прозвучало взволнованное предположение «знатоков»: «Сейчас будут зашивать рану и им нужно вставить Шуре вилку в зубы, чтобы он не прокусил язык и не сломал зубы, скрипя ими от боли». Распечатан иглодержатель, хирургическая игла с лигатурой, бутылка с 40 градусным антисептиком. Края раны экономно обработаны водкой, водка налита в стакан. Зрители замерли не дыша. Шура  сделал пару больших глотков. Стоящие наготове друзья немедленно протянули закуску– смачный маринованный белый на вилке. «Ну, вот и всё - рана ушита!» - сухо резюмировали хирурги, накинув необходимые швы. Ещё сутки мы наслаждаясь ветром, гоняли в небе воздушного змея, как мальчишки – это было счастье, компенсация за недополученное в детстве. А потом проснувшись мы отметили что ветер стих. Кончился! Гладь зеркала протоки показала, что пришло время рыбалки.
Минуло почти десять лет, но достаточно мне услышать протяжные ноты музыки Эннио Морриконе, и вспоминается песня ветра, бесшабашное лето и воздушный змей в небе над Волгой.