Воспоминания 32 или Приключения Пушка и Пика

Осень постепенно переходила в зиму, надвигались холода и долгожданные снега, но, вместе с прекрасными зимними забавами, они тащили за собой и такую мороку, как переход на новую, зимнюю же, форму одежды.

Младший Снакин сопротивлялся этому глупому порядку вещей до последнего! Уже утренние приморозки тянутся чуть ли не до обеда, уже проблёскивают в выстуженном, хоть и подсвеченном тусклым солнцем, воздухе первые пугливые снежинки, а я бесстрашно и гордо шествую в школу в одном пиджачке и летних туфлях. Очень больших усилий стоило моей несчастной матушке пересилить ослиное упрямство сыночка и принудить одеться по сезону. Похоже, что во втором классе у нас началось обучение во вторую смену, и собирался я в ежедневный поход за знаниями полностью самостоятельно, да и приходил домой раньше родителей. Но многочисленные обитатели посёлка всё видели и отнюдь не оставляли мою беспечную мать в блаженном неведении.

Главной задачей взрослого состава нашей семьи было -  любым способом добиться моего согласия на переход к зимней форме одежды. В конце концов угрозы, просьбы, чуть ли не священные материнские слёзы, делали своё дело и я, скрепя сердце, одевал эту тяжелую сбрую – пальто, шапку, зимние ботинки и даже варежки. Да и на улице становилось ощутимо холодно, если честно…

В остальном всё шло неплохо, даже троек я стал приносить поменьше и всё чаще удивлял своих родных и, еще больше, самого себя, откуда-то появлявшимися пятерками.

Чтение всё больше и больше поглощало моё свободное время. Я уже перечитал все домашние запасы детских книжек, которые, по правде, не были слишком уж обильны. У родителей была и постоянно пополнялась, довольно обширная библиотека, но имеющиеся там книжные экземпляры мне еще были непосильны. Всё еще впереди, а пока что мои безуспешные попытки что-то понять в странных событиях, например, «Саги о Форсайтах», ни к чему толковому не приводили.

У Витьки Корчагина тоже было в распоряжении множество завлекательных книжек о сказочных и необычных приключениях и я их все, конечно, перечитал. Более взрослая литература – Джек Лондон или Эмиль Золя, которые теснились на книжных полках Корчагиных, мне, естественно, тоже были не по зубам. Ничего – ничего, я пока что оттачивал свои читательские зубки на открытых мною залежах детской литературы нашей школьной библиотеки, а там и до вас, господа хорошие, дойдёт дело. Обязательно дойдёт!

Школьная библиотека – единственное внеклассное заведение, которое я позволял себе отведывать, в отличие от многочисленных школьных кружков и секций, которые я тотально игнорировал.

А посещения библиотеки мне очень нравились. Этакое, ни с чем не сравнимое, хранилище бесценных богатств! Как интересно  было рыться в совершенно не знакомых мне книжных собраниях, отыскивая безусловные детские шедевры! Ориентир был совершенно безошибочен – чем потрёпанней и засаленней книжный экземпляр, тем больший интерес он для меня представлял.

Однако, в то время чтение еще не стало абсолютной доминантой в моём времяпрепровождении, как это произошло в будущем и даже обеспокоило, тогда, моего почтенного отца и он, покачав головой, осторожно заметил, что похоже, вся моя жизнь проходит в каком-то искусственном, книжном мире. А что же я мог поделать, если в тот период для меня истинный, реальный мир был неизмеримо скучнее и тусклее, чем книжные фантазии, расцвеченные, к тому же, еще и моим буйным воображением?

Сейчас до такой хронической клиники дело еще не дошло и я с удовольствием, взахлёб, предавался всем чрезмерным наслаждениям снежной, благословенной поры.

Мы носились на лыжах и санках с высоченных гор, выбирались в недалёкие походы на довольно глубокий песчаный карьер, чьи закраины были прихотливо украшены огромными снежными шапками, которые, под воздействием зимних метелей, приобретали совершенно необычные, фантастические формы. Как интересно было прокладывать новые лыжные маршруты в таком экзотическом месте! А потом еще и съезжать, в совершенно головоломном темпе, по этим захватывающим серпантинам! Вот, только примитивные лыжные крепления не позволяли показать настоящий, слаломный, класс и доморощенные лыжные виртуозы очень часто заканчивали свой шикарный полёт в коварном снежном сугробе.

Мы играли в снежки, лепили снежных баб и сооружали настоящие снежные крепости, с зубчатыми стенами и башнями. Потом, разбившись на молодецкие ватаги, вели непримиримые бои за овладение этими бастионами зимы и нашей фантазии.

А книги, вдруг, возьмут, да и напомнят о себе. И вот я уже не лихой лыжник, не безжалостный снежный вандал, стремящийся предать рыхлый форпост этих жалких, оседлых людишек на поток и разорение,  а спокойный, вдумчивый средневековый школяр, который в тиши своей кельи, при свете милой сердцу настольной лампы, погружается в сладкое книжное чтение и внимает речениям о делах неслыханных, небывалых! И как же прекрасно всё это, в комплексе, в совокупности, в полной и абсолютной защищенности от каких-либо забот и невзгод! Как благодарен я вам, мои дорогие родители, что вы смогли всю свою жизнь сохранять этот неповторимый, наполненный любовью и взаимоуважением, семейный климат, который обеспечил  нам с братом прекрасное, невероятное, изумительное детство!

Чтение и школьная премудрость постепенно пробуждала недюжинные творческие потенции такого своеобразного и многообещающего тандема, как второклассник Сергей-воробей и первоклассник Боба, он же – Борис Визельман. Наконец, переполненный неудержимой творческой силой, оный тандем задумал, в непомерной гордыне своей, помноженной на бесстрашную малограмотность, обогатить мировую культуру каким-нибудь бессмертным произведением. А не написать ли нам роман? – решили эти дерзкие вьюноши. И, как решили, так и сделали.

Название будущего бестселлера родилось как-то само собой. «Приключения Пушка и Пика» - написал один из соавторов на заглавной странице рукописи. Впрочем, нет, это была не рукопись, это была полноценная книга, с иллюстрациями, выполненными гениальной рукой, не без помощи такого же гениального, высунутого от усердия, языка, младшего из соавторов.

В главе первой этого авантюрного романа, просто, и без затей сообщалось, что вот, де, жил себе, пушистый такой, котёнок по имени, разумеется, Пушок. И был у него хозяин. И хозяин этот, ну, просто ненавидел бедное пушистое безобидное животное. Видите, молодые, но рьяные, литераторы уже прекрасно понимали, что без отрицательного героя, без схватки добра и зла, любая интрига умрёт, даже не родившись! Вот, бедному, немного простоватому, Хозяину и пришлось, по замыслу этих прожженных писак, отчего-то люто возненавидеть главного положительного героя. Причем, по всем канонам романтизма, где обязательно должны присутствовать жуткие, нечеловеческие преступления, Хозяин, в своей беспричинной злобе, и не без нашего наущения, дошел даже до коварного умышления на самоё жизнь нашего Пушка! Вот только никак не мог решить, с чего начать – с утопления или повешения? Мы с Бобой даже бросили монетку, чтобы помочь ему в этом нелегком деле.

Выпало – «утопление». Делать нечего, недалёкий, но, сам не понимая почему, очень злобный, Хозяин решил эту проблему  круто и жестко. Он посадил нашего героя в таз и отправил в плавание по местной речке!
 
Пушок с удовольствием покатался на этом импровизированном плавсредстве, и, потом, подруливая хвостом и подгребая лапками, причалил к бережку и, как ни в чем не бывало, заявился на свой законный коврик в доме Хозяина. Видимо, Хозяин, по привычке всех кровожадных маньяков, был очень сентиментален и оставил оный кошачий коврик на своём привычном месте, чтобы время от времени предаваться беспричинной грусти и приятным воспоминаниям о содеянном преступлении.

Ситуация накаляется. В запасе осталось повешение. Интересно, как наш злодей приступит к этому страшному делу? А очень просто – в неудержимой злобе своей, он усадил ничего не подозревающего котёнка на стул, а уж этот самый стул и подвесил к потолочной балке, с крайне зловещим, мрачным и торжественным видом! Затем, в непереносимом ужасе от содеянного, Хозяин на время покинул место жуткого преступления, дабы предаться тяжелым, злодейским своим думам…

Когда же он обреченно вернулся в свой, отныне и навеки, проклятый дом, то его радостно встретил неистребимый Пушок, потягиваясь, мурлыкая и почесываясь!
 
А? Каково? Еще не начавший творить, в своей далёкой Америке, Стивен Кинг проснулся в холодном поту и уже не смог заснуть!

Ошалевший от такого явного несоответствия действий и результатов, бедолага Хозяин в ужасе покидает своё жилище и полностью освобождает жилплощадь для нашего героя. Однако, кормить-поить Пушка теперь некому, и он направляет свои стопы во внешний мир.

Герой оказался в полном одиночестве и молодым, начинающим авторам, еще не искушенным в описании глубочайших духовных переживаний и самокопаний маленького котёнка, необходимо немедленно внедрять в ткань повествования новый персонаж, что они и делают, не без некоторой элегантности.

Немедленно, выйдя из дома, наш счастливый обладатель отдельной жилплощади, Пушок, встречает на берегу речки новое действующее лицо. У воды, в жуткой смертельной схватке с огромной водяной крысой, схлестнулся какой-то храбрый котёнок! Наш Пушок немедленно спешит на помощь и вдвоём они прогоняют отвратительное чудовище. «Как зовут тебя, храбрец?» - спрашивает Пушок. «Пик» - коротко отвечает весьма неразговорчивый персонаж. «Так они подружились» - в спокойном, торжественном стиле саги, вещают наши авторы.

Ну, а уж теперь-то, вдвоём, да в собственном доме, наши друзья пустились во все тяжкие! Сначала они озаботились своим провиантом и отправились на ночную охоту, которая превратилась в рыбалку, после меткого выстрела Пика в плеснувшую в реке, огромную щуку! Котята затащили свою добычу в дом, напевая мою, первую в жизни, сочинённую песенку: « Мы, рыболовы! Ловим большие уловы! Принесём улов домой и заправимся ухой!». Ну, прямо так и вижу на мастерской иллюстрации художника-оформителя Бобы, как в освещённый лунным сиянием домик, двое котят втаскивают огромную, зубастую щуку!

Затем у наших героев открылись таланты ученых-изобретателей и они, для разгона, сначала спроектировали и изготовили подводную лодку, посредством которой исследовали дно реки и, конечно, обнаружили в ней всё те же, еще Витькины, цепи, якоря и ядра. Но этого друзьям было мало и они обратили свои силы на покорение космоса! Да-да! Они смело полетели на Луну в своей, собственной, необычной и совершенно секретной конструкции, ракете! Последняя глава великого авантюрного романа так и называлась: «Что они увидели на Луне». Коротко и ясно!

А на Луне их занесло в какой-то таинственный грот, в котором мерцал еще более таинственный, переливающийся всеми цветами радуги, огонёк. Стены пещеры были буквально нашпигованы изумрудами, рубинами и алмазами. Но наших героев, естественно, такие пустяки совершенно не интересовали. Их привлекало и манило к себе загадочное свечение! Когда же они подошли поближе, то, совершенно внезапно и неожиданно, произошел мощный взрыв, в результате которого кошачьих космонавтов выбросило из пещеры и, дабы не испытывать свою судьбу и опасаясь каких-нибудь еще опасных каверз со стороны разошедшихся не на шутку, авторов, главные и единственные герои повествования быстренько загрузились в ракету и вернулись домой, на Землю.

Дальше писать было просто не о чем – все самые значимые свершения и деяния наши герои с честью выполнили и удалились на покой. Вводить в ткань романа любовный элемент и длить повествование до бесконечности, авторы, к счастью для всего читающего человечества, еще не умели и даже не подозревали о чем-либо подобном…

Роман был предоставлен на суд взрослой читательской аудитории, состоящей из моих и Бобиных родителей. Взыскательные читатели исправили некоторые, немногочисленные ошибки и, в целом, одобрили нашу работу. Больше всего высокому литературному жюри понравилось описание лунного грота.

Уважаемые космонавты! Когда вы опять отправитесь на Луну, то не удивляйтесь, если в одной из пещер вы обнаружите кошачьи следы. Здесь побывали наши с Бобой герои – Пушок и Пик…