Ivangelium-2021. 069

Диалектика - столкновение противоположностей. Роман

  Из интервью корреспонденту европейского ведомства СМИ «Восточный фронт», Дитриху Аделю, от волонтера из Дании Марка Кёнингфлёра, 34 года, из бывших мелких бизнесменов, -
— Что такое лозунги, мол русские как трусливые крысы бегут от наших славных войск, бросая все!? Эту сказку можно рассказать для нашего обывателя, что там, в Европе, далеко от фронта, но не нам, кто сам непосредственно участвует в этой компании. Когда нас агитировали к наступлению, нам распевали, что мы придем сюда и у нас будет всё, богатства, деньги, драгоценности и сколько хочешь русских девиц — и где это всё!? Да, русские оставили небольшие города и поселки, что мне довелось посетить, но с чего они станут умирать от нашего оружия? С чего они нам станут оставлять своих женщин? А в заброшенном жилье ничего толком ценного вообще нету, с чего это все они нам оставят? Ладно, у нас тут находят, что присовокупить себе в трофеи, но, есть данные, что этот груз не доходит целиком до наших родных и близких на родине, что в дороге его разграбляют те, кто сопровождает эти грузы. А потом выдают, что мол это дело рук европейских партизан симпатизирующих России. Мы даже теперь знаем, что для сего груза, есть специальный военный контроль, что проверяет груз на наличие какой-то шпионской информации, абы запрещенных предметов или зараженный какой инфекцией или вирусом. А что, они могут брать себе все хотят в личное обогащение, потом выдав якобы предмет был опасен на заражение. В Мариинске был случай, что на одной из квартир трое наших волонтеров нашли пачку русских денег и в итоге все трое перестреляли друг друга. И это ни единичный случай. Сколько и на деле попадается отравленных продуктов, после которых волонтеры умирают или страдают острыми формами дизентерии!? С чего это они нам все должны оставлять задаром? Я знаю один закон — за все надо платить, и если ты не заплатишь сейчас, потом тебе придется платить втридорога, образно говоря. Да, конечно, мы тут все доведенные до отчаяния нищетой и рады любой пустышке-погремушке что можно было бы продать на барахолке, но и русские не дураки, чтобы нам это отдавать таким способом. А потом, то у вас показывают фото и видео в СМИ, о якобы о убитых русских солдатах — никто тут не поверит, ибо ни я, никто из моих знакомых волонтеров за весь путь, не видел ни единого русского даже издалека. И это только от начала вызывало лихое веселье, а теперь, у нас со снабжением становится все хуже, и нам дают понять чтобы сами добывали себе продукты и все прочее что необходимо, а где это добыть? Я знаю что были случаи нападения на эшелоны снабжения, что тоже выдавали за действия русских партизан, ибо такие эшелоны как правило слабо защищены. Но на деле, это наши же волонтеры доведенные до отчаяния, что тут прозябают впроголодь, объединялись в группы и нападали на конвой со снабжением армии. А ныне всё более ужасы заменяют веселье начала наступления, особо после разгрома в Пскове, где по примерным данным погибло более двухсот волонтеров и это тоже пытались от нас скрыть. Никто у нас тут ни верит, что мы так легко и просто дойдем до Москвы и сколько нас еще погибнет на этом пути, неизвестно. У нас нет более иллюзий победного марша, что себя ничем не оправдывает и не окупает, а даже наоборот, наводит все больше страху и ужасу в душах вояк...;
Корреспондент «Восточного фронта» Дитрих Адель, -
— Ну хорошо, я все вроде понимаю, но в чем выражен этот страх и особо ужас? Отсутствием продовольствия на занятых территориях? Отсутствием хороших стоящих трофеев, что могли бы поднять ваши доходы? Или какими хитрыми ловушками, что оставляют вам тут русские при отступлении? Вам же по договору обещаны тут земли и территории, что вы потом сможете продать или сдавать в аренду? Да и жертв среди волонтеров не так уж много, не считая боя во Пскове...;
Волонтер Марк Кёнингфлёр, -
— Да бросьте вы об этом! Если я погибну, то какая земля и кому достанется из моей родни? Говорят про компенсацию в случае гибели, но в договоре есть немало хитрых сносок, в каких случая компенсация не полагается и на этом, власти командования могут играть, оставляя нас без всего. Я понимаю, что мы тут нежеланные гости, а как оккупанты-захватчики и когда поддались на агитацию в честь этого похода на русских, то у нас были совсем иные представления, как это будет, и что и естественно более радужные, если даже пришлось бы драться на фронтах по настоящему. Но когда ты идешь по земле, где вокруг ни единой души, где не с кем воевать и нет никакого сопротивления, это только от начала кажется весело и легкой победой. А потом тебя начинает одолевать чувство измены — что-то тут не так, что-то тут не то, русские и так непредсказуемы со своей психологией и что ждать от них неизвестно. Но ладно если мы шествуем по какой трассе в лесу или среди открытых полей, ибо это все-таки греет надеждой, что когда доберемся до какого городка или поселка, то там поживимся добычей или может даже повоюем. Так вот ужас возникает именно там, где ты ходишь по жилому району, а вокруг гробовая тишина, никого и ничего, словно люди тут все вымерли, это действует на психику угнетающе. А потом, ты ждешь каждый момент, что попадешься в какую ловушку оставленную русскими, которую не обнаружишь и приборами. Не поверишь, но угнетает даже то, что как правило у всех домов и квартир двери не заперты на ключ!? Это всегда настораживает против воли, мол входи пожалуйста гость дорогой, все для тебя открыто... Нет этого не передашь словами. Притом перед отходом, русские выводят из строя всю инфраструктуру, ни электричества, ни воды, ни канализации, ничего, городок или поселок словно мертвый, словно это кладбище! Пару наших вояк обнаружили запертую дверь и обрадовались, решив что наконец чем-то разживутся, но когда взломали дверь, произошел мощнейший взрыв, как потом оказалось что хозяева, уходя оставили приоткрытым баллон с газом и плотно закрыли все окна и даже отверстия вентиляции, и достаточно было самой малой искры, чтобы все это взорвалось. Некоторые уже до маниакальности верят что какие драгоценности или деньги просто хорошо спрятаны в жилье и начинают все курочить до мелочей, что один только треск и скрежет начинает бесить всех других кто это слышит. Как бы ты не хотел разжиться, когда ты начинает так греметь в таком мертвом поселении, это вызывает чувство полтергейста на кладбище. Один из наших добытчиков лазал в подвале двухэтажного дома в поисках какой добычи и нежданно откуда-то метнулась дикая кошка, что видно осталась в городке. От испуга он так завопил, словно его живьем рвут на части и затем открыл бешеную пальбу — это пример в каком состоянии у нас находится психика в таких мертвых городках. Его потом сами сослуживцы чуть не забили, из-за паники что он устроил этими воплями и пальбой. А потом, суток через пару, поутру, кто ночевал в этом доме, учуяли трупную вонь, видимо он все-таки попал тогда в кошку и она начала разлагаться. Так всех оттуда как в момент смело подчистую, ибо этот запах действовал на психику страшнее атомной войны. Особо можно привести примеры, что чувствует психика волонтеров поздними вечерами и ночами, это натуральный кошмар. Ибо нередко вдруг откуда-то начинают разноситься душераздирающие крики, от которых у всех волосы становятся дыбом, а потом оказывается, кому-то что-то померещилось, послышалось или приснилось, и такая реакция!? Потом, никто толком уснуть не может в эту ночь. А утром все бродят полусонные и злые, готовые убить кого угодно. Есть даже полная уверенность что в каждом отряде волонтеров есть провокаторы маньяки, что специально нагоняют ужаса и стресса, типа это усилит ненависть к врагу, но врага-то нету. Мало ли какие там кошмары нам внушали про русских еще задолго до этого нашествия на Россию, а дело в том, что когда нет врага, то тогда врагами становятся все, свои же. окружающие тебя волонтеры, ибо тут верить абсолютно никому нельзя. Ради добычи каждый готов убить друг друга. Каждый если что найдет — прячет и никому не скажет о находке, а если продукты, то перепрячет и потом тайком сожрет. И такому плевать, если продукты даже отравлены, пусть так помереть, чем мучиться в этом безумном мире. Если бы был хоть какой враг, то это объединяло бы волонтеров, а когда врага нету, все становятся врагами своим же, таким же как они сами. Да пусть хоть какая страшная битва, чем эта гробовая тишина, от которой начинает звенеть в ушах. Лучше ночевать где в лесу или в поле, чем в этих заброшенных поселениях. Порой на деле начинает мерещиться, что приходят души хозяев и начинают нам мстить, за то, что они были вынуждены бросить свое родное жилье и эта болезнь психики почти у всех наших вояк. Потому у нас боятся ночевать или ходить по одному, но это не дружба или поддержка, а жесткий циничный расчет, что если один попадет в ловушку, то у другого есть шанс спастись. И в таких случаях бывают курьезы, как например ночевали двое или трое в одной комнате и когда спали, у одного утробно глухо заурчало в желудке, и тот кто спал рядом с перепугу, спросонья, его убил, видно приняв за какой полтергейст. Тут даже могут убить из-за храпа, ибо все пугает, бесит и раздражает. Бог мой, как хорошо было там, в своей Дании, пусть я жил в крайней нищете, но получал хоть какое мизерное пособие, чтобы не помереть с голоду, но зато на душе было так спокойно и была хоть какая вера и надежда, что когда-то удастся жить лучше, ведь у меня от начала так хорошо шел бизнес, пока не грянул этот гребаный финансовый кризис...;