Анино счастье. г. 109. Прощание с мечтами

К началу произведения – http://www.proza.ru/2016/06/21/1157
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
К предыдущей главе – http://www.proza.ru/2016/11/26/1361


Очнулась.
– Живая? Ну вот и всё. А ты боялась.
«Что всё?» Тело слабое. «Что было? Мучил. Больно. Что он сделал?»
– На вот. Гроши. Обновку себе купишь. Хе. Не ерепенься теперь.
«Какие гроши? Зачем?»

Встала с кровати. Рубашка порвана. На полу полотенце, которым обматывалась. «Что это? Зачем так?» Мысли отказываются думать, но что то страшное. Что то сломалось в жизни. «Что?»

– Ты что? Не прочухалась что ль? Не боись. Барин тебя не оставит. Хе хе. Это тебе не с чуханом твоим якшаться.
«С каким чуханом?»
Пошла, качает.
– Э э. Ты куда? Деньги возьми.

Поднял руки с фартуком. Сыпет туда что то.
– Ладно. Аграфена потом домоет. Иди. Отдыхай.
Ухмыляется.
– Да держи. Вот рукой держи. Иди. Вечерком ещё зайдёшь.
Иду. Дверь. Лестница. Коридор. Кухня. Глашка.
– Ты что? На тебе лица нет! – Вглядывается. – Что случилось то? Сюда сядь.
Села на сундук.

– Что? Ах ты господи! Снасильничал?
«Как снасильничал? Нет!»
– Господи, что молчишь то? Уф. Паразит. Ань. Ань. Посмотри на меня. Ань.
Не хочу смотреть. Тошно всё. Тошно. «Что случилось? Не хочу думать. Не хочу. Нет.»

– Уф. Господи. Что делать то? И не скажешь никому. Чаю! На вот чаю горячего. Сейчас налью. Уф. Что делать? Ань. Там что было то? Ань? Уф, господи! Так и знала! Вот ирод! Родятся же такие! Господи, дитя совсем! О-ой!
– Нет. – еле выдавила из себя, покачала головой. Думаю, сейчас стошнит. Уже подступило всё. Из груди только шёпот, – Я сейчас.

Пошла во двор через заднюю дверь.
– Уф, Господи! Тошнит, что ль? Уф. Так чаю бы и попила.
– Нет. Я постою... Там.
– Счас я, Господи. И самовар не вскипает. Сейчас, Ань.

Я вышла. Так легче. Воздух морозноватый освежил лицо и внутри. Иду. Деревья. Калитка. Идти легче. Никого не видеть и не думать. Так легче. Легче. Тропинка. Пруд. Подошла по настилу к краю. Вода. Прозрачная. Видно дно. Летом не видно. Старый ил почти не колышется. Блики играют на воде. Солнце уже близко к закату.

 Села на корточки. Потрогала воду. Прохладная. А внутри меня жар. Какое то тупое чувство. Грязная. А вода чистая. Прохладная. «Попить? Нельзя не сваренная. Умыть лицо? Да. Умыть.» Наклонилась, зачерпнула в ладошки. Умылась. Нужно всё смыть. Всё. В баню может? Истопить? Может натоплена? Кому я нужна?»

Неожиданная мысль как будто отрезвила голову. «Кому?» Вдруг вспомнился Фёдор и тут же погнала его из мыслей. «Неужели всё?» Всё вокруг спокойное и умиротворённое, только мельница на пригорке за прудом крутит свой крест, да журчит вода у другой старой водяной полуразрушеной мельницы. Встала.

 «Странно. Все эти захудалые дома, мельницы, оглянулась, барский дом обшарпанный кому всё это нужно? Зачем? Мечты разрушились. Пусто. А всё остальное зачем? Мать мучилась. Теперь я. Зачем?»

Снова посмотрела вокруг. «А природа красивая. Солнце вот, снег чуть все припорошил. Белым. А я грязная.» Вода манит своей чистотой и прохладой. Подошла ближе. На самый край. «Но нельзя. Нельзя самой. Грех.» Всё внутри противно, комок какой то внутри, а вокруг чисто и свежо. «Почему так?» Стою. Ни мыслей, ничего.

Вдруг кто то схватил за руку, тянет назад. Кто? Сёмка? Зачем? Что то кричит, не слышу и не пойму. «Зачем он?» Сташил с помоста.  Повалил на землю. «Зачем?» что то говорит – не пойму, всё сливается, отолкнула его , повернулась на бок, свернулась калачиком. «Оставьте меня.» Земля холодная снимает жар с лица.

– Уф. Господи. Успел? – Глашкин голос. «Успел? Что? Зачем? Ушли бы все.»
– Давай Ань, вставай. Сём, только ты не говори никому. Ань! Помоги ка Сём.
«Господи, зачем они? Мне и так хорошо здесь на земле.»
– Нет.
– Что, Ань?

– Мотаю головой. Сил нет.
– Я его убью! Я его убью! Ань! – Сёмкин голос, начала его понимать. «О чём он? Ах, оставили бы меня!»
– Ань. Надо идти. Что ты здесь? Нельзя так. Ишь чего удумала! Нельзя так. Грех! Грех большой.

– Оставьте меня. – сил нет, только шёпот.
– Ничего, ничего, Ань. Давай, до дома дойдём. Там полежишь. Отдохнёшь. Всё будет хорошо. Тихонечко. Вот. Давай, давай красотуня, давай.
Подняли. Идём.Сёмка под мышку. «Поднимает что ль?»

– Я сама. – оттолкнула их иду. Мотает. Наверное надо всё-таки с ними. Взялась за плечи. Прошли два шага, начало всю выворачивать.
– Так Сёмка. Держи голову. Здесь я сама подержу. Давай, милая, давай. Полегчает.
Вдруг откуда то из нутри вырвалось что то со всхлипом. Рыдание. Всё тело стало судорожно выплескивать из себя слёзы и всю грязь с души.

Слабая, я не могла что-либо делать только рыдала, поддерживаемая Глашкой. С рыданием становилось то легче, то снова плохо. Всплывал из памяти Фёдор, и я гнала его из мыслей и сердце сжималось от жалости к себе и к тому, что могло бы быть и теперь стало таким несбыточным и далёким.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
к следующей главе – http://www.proza.ru/2016/11/29/1787