Каким он был 3. 1. Дежавю

В преддверии 2017 года стационары стали резко закрываться. Алиса, никому ничего не говоря, добралась на электричке в загородный особняк. Растерянную дамочку подвезли на иномарке, и лицо водителя ей показалось очень знакомым. В больнице был переполох, стихийные сборы подписей, стайки белых халатов уже не перешептывались, а высказывали громко свое негодование, что снова будут девяностые, если выпустят настоящих психов. Третий этаж уже освободили и подопечных начали передавать родственникам. Было две очереди, сначала к зав.отделением, потом к главврачу. Ждали тихо, в недоумении прислушиваясь к восклицаниям врачей, сестер. Больные были закрыты по палатам в дневное время. Прошла комиссия «люди в черном». Заведующая, быстро пройдя по коридору, рассовала сидевшим визитки с ее новым номером телефона, который она подключит только в январе.
- Никто не знает где и что с нами будет, но им всем понадобится помощь, тогда звоните.
Главврач, поздоровавшись со всеми, просил подождать минутку. Сестры и санитары стали приводить больных, одетых, как на прогулку, напутствия от заведующей, далее на подпись бумаги о выписке к главврачу. Кто-то охал из родственников: «Да как же мы довезем-то до станции? Автобус только вечером!»
- Автобус подадут, ждите внизу.
Пришел Тимей, всегда невзрачный, выглядел бледным, сутуловатым. Алиса и супружеская пара поднялась.
- Привет-привет-привет, - прошелестело навстречу.
Брату он ткнул руку, тетке просто поклонился, посторонился, желая пропустить ее вперед. Официально поздоровался с врачом.
- Тимофей, ну ты-то не сумасшедший, вот и Алиса, и брат за тобой приехали, я не могу здесь тебя оставить, здание продали, ты понимаешь?
- У меня нет мастерской, мне некуда идти, - упирался Тимей.
- Не беспокойтесь, у него есть дом, хороший дом за городом, там и будет мастерская, - внушительно сказал старший брат, по-свойски встряхнув Тимея за плечи и развернув к выходу.
У главврача тоже возникла пауза.
- Вы вместе? Вы знакомы? Придется знакомиться ближе, без Алисы он точно не поедет…
- Надо, значит, познакомимся, - спокойно ответил седой лунь, супруга только кивнула. Главврач вытащил запылившуюся коробку-планшет из-за шкафа и протянул Алисе: «Это только ваше, просмотрите наедине. Я разрешал ему рисовать, для него это, как дышать. Это тяжелое, мужчины помогите даме».
Тимей вышел первым и, легко сбежав по ступенькам, наслаждался на крыльце снегопадом. Наконец-то все расселись, машина прогрелась, молчание не тяготило, фигуры расставлены на доске, кто-то сделает первый ход! Тронулись.
- Герцогиня Альба, куда едем?
Тимей улыбался снежинкам, прилипавшим к боковому окну, Алиса перестала рассматривать камень на кольце и натянула перчатки. Он не захотел прикоснуться к ней, посмотреть в глаза, объяснить, зачем он так помпезно передал ей папку с рисунками.
- Кто это?
Удивленно посмотрела на мужа жена брата. Тот невозмутимо смотрел на дорогу.
- А, давайте отвезем Алису Ивановну домой, сделаем подарок Антону, отомстим по-царски. Пять лет без музыки и света! Пять лет!
Аркадий Аркадьевич решил все правильно, успокоив Алису, что сначала устроим больного, а там можно и такси вызвать.
- Аля, а тебя во сколько дома ждут? Или уже не ждут? Ой, прости, сыну уже двадцать, зачем ему свидетели.
- Если ждут, значит, дождутся, не волнуйся, Тим. Все в порядке. Дураков здесь нет, - спокойно парировала Алиса, гадая какую пакость мог придумать Тимей.
Странно, Тим никогда не говорил, что у него есть брат на семнадцать лет старше его. Да, они могли и не общаться, конечно, лишь случайные картины в доме отца. Ах, да… каталоги. Вот откуда пресловутое дежавю у супругов. Она догадалась, что везут Тимея на дачу покойного Аркадия Тимофеевича. Но почему она этих родственников не видела на похоронах, как-то не по-людски. Смерть и бывших жен примиряет, не только детей. А отцовская порода в старшем брате особенно ярко проявилась. Красавец-мужчина, удачлив, спокоен, умен. Общее для всех троих: узкое лицо, высокий лоб, голубые глаза и знатный нос. При худобе остается только нос. Она прочувствовала сильное притяжение, животный магнетизм, а не простое любопытство, часто встречаясь взглядом в зеркальце заднего вида с глазами водителя. Включилось бабье, совершенно ей несвойственное чириканье о детях, внуках, хозяйстве. Замечание о возможности обустройства мастерской в холле на первом этаже невольно вырвалось из речи Алисы. Опешившая супруга Аркадия Аркадьевича, сначала было поддержавшая болтовню, вдруг возмутилась.
- Как же так на первом этаже?! Там тепло, кухня, да и мы там живем, и зимой тоже там живем. Нет-нет, у него своя комната на втором, с балконом. Хватит ему места, хватит. Он молодой, спустится по лестнице, он вообще должен быть благодарен, что столько лет сберегаем место, налоги платим за него, порядок и газоны всегда прокошенные. А то скрыли, что папа умер, чтобы наследством не делиться. А потом нам же и пришлось мачеху хоронить. Детям-внукам наплевать было…
- Хватит! Я из чердака третий этаж обустроил, утеплил, всем места хватит. Там чудом сохранился запасник бати, на черный день Тимке хватит. Вот и приехали, будьте, как дома, Алиса Ивановна, потом я отвезу вас, куда прикажете. Верно, вы лет двадцать здесь не были. Время стремительно. Творческая пассионарность вечна.
Шлагбаум. Элитный поселок. Заснеженный участок неузнаваем. Перед домом, где прежде была полянка для шашлыков и беседка, стояло несколько иномарок. Высоченные заборы с сигнализацией и освещением. Все уже не то, нельзя узнать места этюдов. Алиса попыталась замкнуться от чужести, но что-то неведомое притягивало, вызывало неуместное желание прижаться к сильному плечу, а, может быть, просто разрыдаться о невозвратности былого, где все были живы, неузнанного счастья, которое вовсе не ценили.
Хозяева ушли в дом, а они все еще сидели рядом, не решаясь переступить порог прошлого. Не было ни слов, ни чувств. Вот так сбываются мечты, что и сказать друг другу наедине нечего. Пронять Алису театральным молчанием не удалось, Тимей хлопнул дверцей, ушел по чищеным тропкам осматривать дом. Алиса поежившись, тоже вышла из машины, закурила. Вечное одиночество, никакой пассионарности.