Василия не хватает
Еще с советских времен встречи с Сберкассой и Почтой меня не очень радовали. И если Почта еще как-то вызывала добрые чувства, хотя бы мягким своим названием, благородным происхождением и назначением (телеграммы, письма любимым), а также связанной с ней романтикой (разлука, снег, пурга и почтовые кареты с ямщиками, замерзающими в степи глухой), то Сберкасса ассоциировалась только с деньгами. И, стало быть, с чем-то тайно-постыдным, как посещение чужой жены, вынужденно терпимым и лицемерно не любимым государством и его гражданами. Богатым быть было стыдно, почти что греховно и небезопасно. И, наоборот, хорошим тоном считалось одалживать деньги друг у друга «до получки». И хотя Почта и Сберкасса в разной степени имели отношение к деньгам, сами их не видели и жили по принципу: подержал - передай другому. Другому передавалось все, до копейки, ничего ни к чему не прилипало, особенно, боже упаси, к рукам.
Но, как не крути и себя не обманывай - нет денег, нет повода для радости. Посему, атмосфера в чреве этих заведений была одинаково скучной, унылой и требовала от посетителей отменного терпения, и, по возможности, здоровых нервов, обладателей коих мне в моей жизни приходилось встречать не так много, да и то не в очередях. Единственной радостью и развлечением, опять же нервной разрядкой, было нахамить кому-нибудь или назидательно, с жесткими модуляциями голоса, призвать теток по ту сторону окошечка повысить производительность труда, что, впрочем, тоже являлось скрытой разновидностью хамства, закамуфлированного под требовательность, принципиальность, а чаще всего под правду. И этот пас туда, за барьер с окошечком, там тоже долго не задерживался, и мастерски отфутболивался обратно на поле противника. Очередь всегда имела лицо терпеливо-унылой скорби. Люди стояли вплотную, почти интимно прижавшись друг к другу, как на фресках храмов Кхаджурахо, дыша друг другу в затылок дыханием различной степени свежести. Ни о каком личном пространстве никто и не ведал. Была одна общая забота не допустить вклиниться в очередь кого-нибудь из проворных, желающего, якобы, задать всего один вопрос. И тогда выковырять нахала обратно не было возможности никакими силами, ни уговорами, ни взыванием к совести строителя коммунизма, ни угрозами. Иногда, разве что, крепким словом, с визуальной демонстрацией убедительного кулака, или даже скрытым тычком последним в бочину нахальствующего.
С тех пор много времени утекло и многое изменилось. Точнее, изменилось все, по крайней мере, в случае со «Сбербанком» (Сберкассой), которому удалось, став хозяином, пойти в ногу со временем, держа руку на его пульсе. И самое главное, удалось встать поперек большой денежной реки, создав плотину и образовав «водохранилище» с возможностью самому решать, как деньгами распоряжаться, пропуская через плотину. Кому давать, кого подвинуть, а кого и послать… восвояси. Очень вежливо и культурно.
Всем стало веселее.Замечательные свеженькие девушки в зеленых платочках на шее и парни с аккуратными прическами и в белоснежных рубашках, моментально подгребают при твоем появлении. С лучезарной улыбкой, неправдоподобным радушием и вниманием интересуются, чего, мол, изволите. Хотите расстаться с наличными, мы всегда рады вам помочь, и это не займет много времени. И хотя твоя рука, как прищепка, еще продолжает инстинктивно зажимать карман, и это человеколюбие, столь для тебя не привычное, напрягает, наводя на подозрения о мошенниках вокруг, ты уже потек и доверился. Вот ты уже сидишь на удобном диване, вот на табло высветился твой номер и ты пересаживаешься на стул прямо перед ней… Она улыбается, смотрит на тебя своими глазами, чуть томными и насмешливыми, голубыми или наоборот, бархатисто-карими, с умело подкрашенными, вытянутыми и подогнутыми ресницами. И оказывается, что ты изволишь доверить банку деньги под самый наивыгодный для тебя процент, и ради тебя банк готов даже потерять чуток, так он тебя полюбил. Ой, перед молодой и красивой девушкой мужчина в любом возрасте лох, а уж если возраст клиента превышает количество годков девушки вдвое, а то и втрое, то лохом он становиться в квадрате или кубе, соответственно. Нет, бывают исключения, но такие мужчины обычно не несут свои деньги в Сбербанк, а как-то уж сами справляются с хранением и приумножением своих сбережений, нажитых непосильным трудом, потом и кровью (случается и не своей). И красивые девушки обычно не сидят перед ними по ту сторону барьера с зелеными шарфиками на шее, скорее в непосредственной близости и в бриллиантах. Все прочие трудящиеся и всякие там поэты, музыканты, художники, сами, как женщины, влюбляются в образы ими же самими придуманные, подсмотренные из плохих кинофильмов или выстраданные собственной фантазией, умноженной на особенности психики, точнее, ее болезности. А для этого вполне годится девушка напротив с правильно «заточенным» взглядом и в ладном наряде, скрывающем недостатки фигуры.
Каким легким становишься ты, покидая банк, всецело доверившись ему, и держа в руке вместо наличности бумажку в файлике, где прописана и заботливо подчеркнута зеленым маркером сумма, приумноженная процентами, дабы сфокусировать твой взгляд на заветной выгоде. И ты не догадываешься, что легко тебе вовсе не из-за этой цифры, а из-за того, что ты хотя бы на время избавился от назойливых мыслей сохранить и не потерять своей копеечки. При этом, конечно, ясно сознавая, что банк тебя все равно, «чуток обул», но это уже его проблемы, и грех на его совести, которая нынче все чаще устремляется в прошлое, на свидание к вымершим мамонтам. Вот почему нормальному человеку (тоже уходящему к предкам слонов) так приятно дарить или отдавать. Это инстинктивное избавление от кандалов несвободы, отнимающих бесценное время жизни и заставляющих совершать суетливые, мелкие и бесполезные телодвижения. Ты своим деньгам начальник и они должны подчиняться, уважать и не покидать. Плохо, если начальником становятся они.
Почтовой службе в условиях изменившегося времени повезло значительно меньше, чем сестренке Сберкассе, вернее братишке Сбербанку. И в спектакле под названием «Принц и нищий» роль последнего досталась ей.
Судите сами, какую такую плотину с водохранилищем можно выстроить на пути перед ящиками и коробками с посылками, бандеролями, редкими письмами (на деревню дедушке), открытками, календариками и изданиями желтой прессы, чтобы они конвертировались в какие-никакие наличные. Да тут еще компьютер с интернетом со всякими электронными примочками (газетами, журналами, переводами и платежами) и, главным образом, почтой электронной. Все норовят подставить ножку старушке Почте, «отжать» у нее реальную прибыль и увести продвинутых и молодых клиентов с их проклятыми гаджетами (точнее было бы – «гад же ты») в мир виртуальных денег и таких же взаимоотношений.
Такие мысли посетили меня до того, пока я не добрался до здания районного отделения почты, расположившейся на первом этаже пятиэтажной «хрущевки». Театр начинается с вешалки, а учреждение с вывески. Последняя ничем новеньким не порадовала. Слева от железной двери гаражного типа красовалась замызганная вывеска с днями и часами работы почты, а справа от двери имелось уточнение написанное на выцветшей, заскорузлой от дождей и времени картонке, приклеенной к кирпичной стене, вероятно почтовым клейстером. Информация на картонке справа по некоторым позициям опровергала данные вывески слева. Но посетители предпочитали доверять данным на замызганной вывеске больше по причине их лучшей читаемости, и искренне недоумевали, появляясь в неурочный час и не попадая внутрь помещения.
Единственным встречающим оказалась стальная дверь с вредной пружиной, которая при закрывании с медвежьей галантность втолкнула меня в темноватый коридор, вдоль которого расположились ячейки для писем и газет. Ячейки, сдававшиеся когда-то в аренду жителям района, по разным причинам не желающим делиться своей корреспонденцией с соседями по подъезду, сейчас почти пустовали.
Из-за бесконечного ремонта все отделы почты располагались только в одном большом помещении. И когда я в него вошел, увидел картину совсем безрадостную, можно сказать, тоскливую. Поначалу почудилось, что в помещении проходит районный слет пенсионеров, которых доставили сюда общественным транспортом, на котором они обожают ездить, «амортизируя» льготные проездные документы. И я увидел то самое, до боли знакомое, единение очереди, с тем же выражением лица, но уже без фресок храмов Кхаджурахо. Вскоре обнаружилось, что очередей здесь несколько и самая длинная выстроилась там, где принимают коммунальные платежи, переводы и т.п. Именно там пожилой люд торопился избавиться от значительной части своей пенсии, до жути опасаясь начисления штрафа, с не очень благозвучным и каким-то незавершенным названием - пени. С моей бандеролью дело обстояло значительно лучше. Перед стойкой оказалось всего три человека, за последним из которых я и пристроился, прогрессивно сохранив личную дистанцию. Желая скоротать время, я увлекся созерцанием окружающего пространства.
Было на удивление тихо и только допотопные принтеры нарушали тишину своим скрипучим зудением, как мухи в спичечном коробке (из воспоминаний детства). Мониторы, надо отметить, справедливости ради, оказались новехонькими, правда кто-то от широкой души, махнул белой краской инвентарные номера на половину их черных спин. Слева от меня располагался колченогий столик с двумя стульями с обеих сторон. Больше мебели для посетителей в помещении не было. На одном из стульев сидела старушка в громадном, распушенном розовом берете и с черными скобами бровей, нарисованными не очень аккуратно, судя по фактуре, мелко - дробленым углем, каким-то образом к лицу приклеенным. Бабуля, вероятнее всего, проводила на почте свободное время, ища себе развлечений с приключениями. Рядом с ней стояла «сидячая» коляска с бутузом годков двух, который уже успел раскраснеться, хныкал и выкручивался, пытаясь освободиться от пристегнутого ремня коляски. Впереди «моей» очереди, первой стояла высокая, крупная женщина среднего возраста и садоводческого вида, за ней молодая, по постоянной оглядке похоже, мама бутуза, и потом плотный мужичок с внешностью прораба, в расхлестанной легкой куртке с логотипом на спине, и сдвинутой на затылок фуражке. «Нашего» кассира – оператора за стойкой, судя по надписи прикрепленного к кофточке шильдика, звали Галя. Гале было, наверное, лет от 30 до 40. Точнее возраст мешала определить невнятная прическа светлых волос и беспросветно-безразличное выражение лица. «По умолчанию» Галя показалась мне симпатичной, и если бы дать ей немного влюбленности, «нормальных» денег, и стилиста со вкусом, вполне могла потянуть и на красивую. Она щелкала по клавишам клавиатуры компьютера, вытаскивала и убирала какие-то бумажки, делала пометки и снова щелкала клавишами, потом снова доставала бумажки, их перебирала, чего-то искала, находила и… снова теряла.
Прошло минут пятнадцать. Бутуз стал хныкать громче, норовя перейти на плач. Бабка в розовом берете взяла на себя функцию волонтера, достала мешочек с печеньками и начала уговаривать малыша потерпеть, тыкая ему в рот печеньку . Женщина - «садовод» все также стояла с видом соляного столба, молодая мамаша достала свою выпечку и стала помогать бабушке, мужик нервничал, поминутно глядя на часы и многозначительно поворачиваясь ко мне толстым вспотевшим лицом, ища понимания и сочувствия. Галя тоже чего-то искала. Прошло еще минут десять. Малыш выкрутился из коляски и стал бегать по залу, а бабка за ним, «Соляной столб» стоял на месте, мамаша устремилась за бабкой, и я, наконец, услышал от мужика первые тихие матерные слова, но он нашел в себе силы вполне корректно попросить Галю, по возможности ускориться. Галя тоже ровным голосом сообщила ему, что программист ввел в компьютеры новую программу и поэтому быстрее не получится. По отсутствию возражений, я понял, что «отмаза обкатана и проканала». В переводе с подросткового птичьего языка, который я почерпнул, неоднократно проходя мимо близстоящей школы, это означает, что такая отговорка всех устраивает. Наконец, Галя выдала «столбу» чек и на душе у всех начало легчать. Но та попросила у Гали еще журнал «Садовод», Галя сказала, что этих журналов очень много, и ей нужен конкретный индекс и достала толстый каталог. Мужик передо мной заскрипел зубами, завибрировал, и побежал, унося с собой и роняя по дороге слова ненормативной строительной лексики, которой, там, на улице, и вытошнил.
Наконец «садовода» с одноименным журналом отпустили. С посылкой молодой мамаши Галя разобралась довольно быстро, но оказалось, что та должна еще и забрать посылку с туфлями. Галя начала шарить по всем стеллажам-нарам в поиске туфелек, начав, почему-то, с самых огромных коробок.
- Девушка, я же сказала, что посылка с туфлями - занервничала молодая.
- Так, я и ищу с туфлями
- Зачем смотреть самые большие коробки?
- Да, больно я знаю ваш размер.
- У меня нормальный размер.
- Я - то, почем знаю, может они на каблучке.
Наконец, с помощью коллеги по почтовому цеху посылку обнаружили и вручили. И я, повеселевший, выдвинулся на передний край, на первую позицию со своей маленькой бандеролью.
И тут раздался дурной мужской голос, требующий заведующую. Откуда мужик взялся и вынырнул я так и не понял. Выглядел он довольно уютно, как слезший со льдов и отогревшийся чаем полярник. Возрастом он был лет пятидесяти с дубленым обветренным лицом, густыми кучерявыми волосами с проседью, давно не тронутыми ножницами и отпущенными на свободу. На нем была надета выцветая серая безрукавка, с множеством карманов, поверх клетчатой байковой рубашки. Лицо казалось добродушным, и только туговатые, и тусклые глаза, выдавали человека мышлением не глубокого и не быстрого. Потому, как он беспомощно вопил, как фальшиво и неумело форсировал голосом гнев, было видно, что человек он незлобный, и уж совсем никудышный актер. Оказалось, что его бандероль с наложенным платежом, получил кто-то другой и мужик требовал справедливости и начальника. Начальника не оказалось на месте, и вышла заместитель. Ее тревожный и напряженный взгляд сразу успокоился, распознав в мужчине простака. Она начала ласково морочить ему голову, пообещав справедливость, и сразу обнаружила, заглянув в бумажки, что его бандероль выдала кому-то другому… Галя. Найдя виновного, начальница еще более успокоилась.
- Галя, это твоя подпись? - снисходительно - спокойно поинтересовалась зам. зав.
- Вроде, как моя - до упора помедлив, решила признаться Галя.
- Как же так, Галя?
- А, ну, я припоминаю, приходил тут глухонемой
- Ладно, Галя, разбирайся тут - заведующая, развернулась, унося с собой удовлетворение.
- Мужчина не волнуйтесь, я сейчас все найду - не уверенно обнадежила Галя.
- Да, как же найдете, когда вы ее уже выдали
- Ну, вот, нашла… Его звали Олег Дмитриевич Сергеев… - обрадовалась Галя.
- Ну, вот, а меня зовут Николай Иванович Сергеев, у него и имя, и адрес другие. Как же вы ухитрились перепутать?
- Откуда я знала, может это ваша жена, или родственник какой – нашлась Галя.
- Да, как же мою жену могут звать Олег Дмитриевич? – снова занервничал мужик.
- А, я - то откуда знаю, как зовут вашу жену, сами с ней разбирайтесь.
- Вы что, не могли у него спросить адрес?
- Я же говорю, он - немой.
- А чей, мой что ли?
- В смысле, не говорит.
- Так, паспорт же у него был.
- Главное, с наложенным платежом и не приходит, не возвращает - уходя от главной темы и переадресовывая вину, прокомментировала Галя.
- Василия Виссарионовича на вас не хватает, достали уже совсем - вдруг взвыл мужик в новом приливе гнева.
- А это кто?
- Кто, кто – Сталин.
- Его, по-моему, Иосифом звали.
- Да, на вас и Василия хватило бы! Дайте бумагу, жалобу буду писать
Галя принялась перебирать и тасовать бумажки, затем встала и ушла. Не было ее минут 10, после чего вернулась с упаковкой бумаги для принтера и снова принялась озабоченно теребить картотеку.
- Долго мне еще ждать? - слабеющим голосом спросил мужик.
- Кого ждать? - удивилась Галя.
- Бумагу.
- Возьмите - через долгую паузу, смиренно и очень медленно Галя протянула мужику листок бумаги.
- Спасибо - воспитанно поблагодарил мужчина.
- Пожалуйста - также вежливо ответила Галя.
- Извините, а ручку можно? - заискивающе и виновато попросил мужчина.
Галя долго искала ручку, наконец, нашла ее у себя под рукой и, как при замедленной съемке, отдала мужику.
- Спасибо, а как зовут вашу заведующую?
- Сейчас, я только отпущу мужчину, он давно ждет.
- Фамилия у нее какая? - потребовал мужик, вновь состряпав строгий взгляд.
Галя принялась тихо и невнятно бормотать фамилию заведующей, мужик все переспрашивал, ошибался, портил листки, просил другие, снова портил и извинялся, благодарил, искал свою квитанцию (им заполненную с росписью), которую отдал Гале, не находил, Галя тоже искала и не находила (это она умела). Затем он засобирался домой, чтобы там, на чистовую, переписать жалобу. В дорогу Галя его успокаивала, что глухонемой обязательно придет и вернет его бандероль с радиолампой (зачем она ему с наложенным платежом).
Как только Галя приняла мою бандероль и выдала чек, за спиной раздался жуткий грохот, послышалась возня, стоны, причитания, охи–ахи. Это бабка с антрацитовыми бровями облокотилась на хроменький столик и обрушилась вместе с ним. Она пыталась выползти из-под столика, и очередь коммунальных платежей ей в этом усердно помогала. Весь пол был усеян растоптанным печеньем. Ей, все-таки, тоже удалось найти свое приключение.
Я был приятно удивлен, когда неделю спустя получил от родственницы из Москвы электронное сообщение, о том, что мою бандероль ей сегодня доставили. Значит мой ямщик в этой степи, все-таки, не замерз.
Ноябрь 2016 г.
Свидетельство о публикации №216112601662
Что же касается советских учреждений и советского самого ненавязчивого сервиса в мире(не нравится - иди на..., в..., к..., по выбору, то, как мне кажется, вы абсолютно правы, хотя, возможно, и несколько сгустили краски. Ведь все-таки ваше отправление привезли на место. Мне, например, дочка отправила посылку из Флориды с подарком к новому году за два месяца до его наступления. В марте следующего года, я начал по номеру отправления эту посылку искать и выяснилось, что она наконец-то поступила... в Люксембург???
Еще ччерез два месяца посылка , наконец, приблизилась к Санкт-Петербургу и уже была в Баку???Затем методом приближения она последовательно побывала в Москве, Подольске, Туле и, ну, не может быть, ! добралась до Питера( правда, почему-то не в то почтовое отделение, куда полагалось. Пришлось ехать, благо не очень далеко и получать там. Поскольку Новый год был уже не за горами(разумеется, следующий), то подарок оказался кстати и мы были благодарны дочери. К чему это я? А к тому, что, оказывается, не только наша российская почта так работает, но и за рубежом тот же бардак!. И подобной бедой, увы, страдают не только почты и банки, но и все, кто имеет дело с нами, как с клиентами. У меня есть давний рассказик на близкую тему
http://proza.ru/
Юрий Яесс 01.08.2019 19:35 Заявить о нарушении
Борис Цветов 02.08.2019 07:44 Заявить о нарушении