Чулпан

Чулпан в переводе с татарского – утренняя звезда, так называют Венеру.

Минск, февраль 2001-го. В ничем не занятое, грозящее грустным одиночеством воскресенье моя душа потребовала настоящего искусства. И тут я встала перед выбором. Хоть разорвись, хотелось сходить и на «Сильвию» с Чулпан Хаматовой в Доме офицеров, и на «Голоса» с Владимиром Гостюхиным во Дворце Республики, и на «Князя Витовта» в Купаловском. Но вот незадача – все три начинались в одно и то же время. И все три театра (точнее, сцены) находились на одной и той же площади – Октябрьской, то есть и тут без выбора. Душа моя запросилась на Чулпан…

Билеты на спектакль с участием трех московских знаменитостей, прекрасно известных по кино – Хаматовой, Симоновой и Тараторкина – минчане размели в считанные дни. Но - вот удача! - в кассе подземного перехода нашелся один и на мою долю.

М-да, белорусские театральные актеры могут только завидовать московским и питерским – самое сильное притяжение к своим персонам они вызывают во многом благодаря киношной известности и популярности. Даже в Москве, где пруд пруди театров и актеров, стремятся попасть на звёзд, блеснувших и покоривших нас сначала на экране. Крупные планы, возможные только в кино, когда видны глаза, все черточки лица, малейшее изменение мимики, когда слышно дыхание героя, влюбляют нас в него, делают узнаваемым и близким.

…В зале яблоку негде упасть, и самые заядлые театралы смиренно ютятся на приставных стульях. А холодрыга стоит такая, что в антракте все бросаются за шубами. Лучше бы их вообще не сдавали! Потому что из-за небывалого нашествия зрителей и нескончаемой давки в гардеробе спектакль начинается на двадцать минут позже.

Мы ждём. В «Сильвии» по Альберту Герни (именно так, а не наоборот) вот-вот выйдут на сцену до боли знакомые Чулпан Хаматова, поразившая своей сияющей озорной физиономией и непосредственностью еще в телепрограмме «Взгляд» у Александра Любимова, а потом сыгравшая сильную и яркую роль в фильме «Страна глухих»; Евгения Симонова, очаровавшая зрителей в фильмах «Афоня» и «Обыкновенное чудо»; Геннадий Тараторкин – красавец мужчина, Раскольников в киноверсии «Преступления и наказания», потом «Открытая книга» по Каверину и дуэт с Еленой Соловей, да каких только эффектных ролей не дарила ему судьба.

И вот эти любимцы предстают перед нами живьём. Лица отдалены на приличное расстояние, их хочется приблизить, но, впрочем, мы и так прекрасно помним и глаза, и улыбку, и мимику.

Главную роль в спектакле играет 25-летняя Чулпан. Именно ее зовут Сильвией. Но это не девушка, а … собачонка, дворняга. У зрителей – лишь несколько секунд замешательства, а потом мы забываем, что у Чулпан нет хвостика, но она им и машет, и виляет, и стучит. Словом, тяжелейшую, насыщенную эксцентрикой роль актриса исполняет виртуозно.

Фабула проста: дворняжку подбирает одуревший и опустошенный от служебных проблем немолодой уже человек (Тараторкин), сразу же к ней привязывается, ну словно к юной девушке, приводит домой, а там, естественно, жена (Симонова), которая объявляет ревностный бойкот блохастой бродяжке. Такой, представьте, любовный треугольник или любовная интрига раскручиваются перед нами все три часа, напоминая о том, что такое настоящая любовь и преданность.

Очень смешно, а минутами грустно, много забавных ситуаций, а порою подтекста. Но главное мое изумление – Чулпан. Она играет Ирину в «Трёх сестрах» у Галины Волчек, пригласившей молодую актрису под воздействием ее удивительного обаяния из кино в театр. А тут пёсик – непоседливый, неуправляемый, рвущийся с поводка, трясущийся от страха. И у неё получилось! По-моему, блестяще. Это вообще был спектакль Чулпан, остальные ей только подыгрывали, но очень профессионально. Жаль, красивого личика актрисы было не разглядеть, да и загримировали его под невзрачную рыжую мордочку.

Однако как предусмотрительно поступили те зрители, что пришли с цветами. Поднявшись на сцену после спектакля, они увидели своих кумиров вблизи, взяли автографы и даже перебросились парой слов. Имейте это в виду: цветы доставляют радость обеим сторонам.